Глава VIII
В квартире Сергея царил тот же полумрак, что и несколькими часами ранее, но теперь он казался ещё гуще, словно воздух сгустился от жара тел и химической эйфории, пропитавшей каждый угол. Неоновые вспышки от колонок, из которых лилась неумолимая музыка, рисовали на стенах хаотичные узоры, усиливая ощущение, что реальность окончательно растворилась в этом бесконечном моменте. Аня сидела на диване, её кожа всё ещё блестела от пота, а сердце стучало в груди с такой силой, что казалось, его ритм сливается с басами трека. Действие мефедрона, только что принятого, уже начало проявляться - по телу прокатывались волны жара, мысли становились острыми, почти болезненно ясными, а каждое прикосновение, даже случайное, отзывалось электрическим разрядом.
- Чувствуешь, как оно накатывает? - спросил Сергей, его голос был хриплым, но полным энергии. Он сидел рядом, его рука небрежно лежала на бедре Ани, пальцы слегка сжимали кожу, как бы проверяя её реакцию. Его глаза блестели, зрачки были расширены, и в них читалась жадность, смешанная с предвкушением. Аня кивнула, не в силах подобрать слова - её разум был перегружен ощущениями, а тело уже тянулось к новому витку страсти, подстёгиваемое химией.
Галя, расположившаяся на другом конце дивана, лениво потягивала вино из бокала, но её взгляд был острым, почти хищным. Она наблюдала за остальными, её губы изогнулись в лёгкой улыбке, которая намекала на то, что она уже знает, куда это всё это приведёт. Влад, молчаливый как всегда, стоял у стены, скрестив руки на груди, но его тёмные глаза следили за каждым движением Ани, и в них было что-то, от чего по его спине пробегали мурашки - смесь желания и холодной расчётливости.
- Давайте не тормозить, - предложила Галя, ставя бокал на столик. Её голос звучал мягко, но с ноткой властности, которая не оставляла места для возражений. Она поднялась, её движения были плавными, почти кошачьими, и подошла к Ане, протянув руку. - Иди сюда, милая. Мы только начали.
Аня, поддавшись этому приглашению, встала, чувствуя, как её тело дрожит от предвкушения и действия вещества. Её кожа казалась гиперчувствительной - даже лёгкий скзвозняк из открытого окна отзывался на ней как прикосновение. Галя повела её к центру комнаты, где на полу лежал старый ковёр, потёртый, но мягкий, словно созданый для таких ночей. Сергей и Влад последовали за ними, их шаги были быстрыми, почти нетерпеливыми.
- На колени, - скомандовала Галя, её тон был тёплым, но твёрдым. Аня послушалась, опускаясь на ковёр, её сердце заколотилось ещё быстрее, а дыхание стало прерывистым. Она чувствовала себя уязвимой, но в то же время желанной, в центре внимания, которое было почти осязаемым. Галя присела перед ней, её руки мягко, но уверенно легли на плечи Ани, направляя её. - Просто расслабься. Мы позаботимся о тебе.
Сергей и Влад обменялись взглядами, их молчаливое соглашение было очевидным. Сергей занял позицию позади Ани, его руки крепко сжали её бёдра, удерживая её в позе, которая не оставляла сомнений в его намерениях. Когда он вошёл в неё, это было резко, почти грубо, его движения сразу задали жёсткий ритм, усиленный действием мефедрона, который делал каждый толчок почти невыносимо интенсивным. Аня вскрикнула, её голос утонул в громкой музыке, а тело невольно напряглось, но тут же поддалась его напору, растворяясь в волнах наслаждения, смешанного с лёгкой болью.
Влад, в свою очередь, встал перед ней, его руки скользнули в её волосы, слегка сжимая, пока он направлял её лицо к себе. Его движения были более размеренными, но не менее уверенными, когда он вошёл ей в рот. Аня почувствовала переизбыток ощущений - жёсткий ритм Сергея сзади и плавная, но твёрдая настойчивость Влада спереди создавали контраст, который доводил её до грани. Её тело дрожало, пальцы впивались в ковёр, ища опору, а стоны, приглушённые присутствием Влада, смешивались с музыкой.
Галя, не отходя от роли наблюдателя и режиссёра, сидела рядом, её взгляд был полон удовлетворения. Она слегка наклонилась к Ане, её рука скользнула по её спине, добавляя ещё один слой ощущений. - Ты хороша, - прошептала она, её голос был мягким, но с ноткой насмешки, как будто она наслаждалась не только происходящим, но и реакцией Ани. Затем Галя подвинулась ближе, её руки начали ласкать себя, но взгляд не отрывался от сцены перед ней, как будто она черпала вдохновение из каждого движения.
Эффект мефедрона усиливал всё - каждый толчок Сергея, каждое движение Влада, даже лёгкие прикосновения Гали - всё ощущалось как взрыв. Аня чувствовала, как её разум растворяется в этом хаосе, оставляя только тело, которое полностью подчинялось ритму. Её кожа была влажной от пота, сердце колотилось так сильно, что казалось, его стук заглушает даже музыку. Она была в центре их страсти, их желания, и это было опьяняюще - чувство, что она нужна, что её хотят, смешанное с химической эйфорией, делало каждый момент почти невыносимо ярким.
- Не сдерживайся, - пробормотал Сергей сзади, его голос был хриплым, почти звериным, прорезая шум музыки. Аня и не могла сдерживаться - её тело двигалось в такт их ритмам, принимая всё, что они давали, не сопротивляясь, а растворяясь в этом вихре. Её приглушённые стоны становились всё громче, хотя и тонули в звуках трека, а тело сотрясалось от напряжения, которое нарастало с каждой секундой.
Галя, заметив, что Аня приближается к пику, решила добавить новый элемент. Она скользнула ближе, её руки мягко, но настойчиво коснулись бёдер Ани, а затем она опустилась ниже, её лицо оказалось под ней, повторяя сценарий предыдущего раунда. Язык гали двигался медленно, но точно, создавая контраст с жёсткостью движений Сергея и твёрдостью Влада. Это было как мягкий аккомпанемент к их грубому ритму, но он только усиливал ощущения, доводя Аню до состояния, где она уже не могла контролировать ни своё тело, ни разум.
- Давай, милая, отдайся этому, - шептала Галя в короткие моменты, когда отрывалась, её голос был полон властности, смешанной с удовольствием. Аня чувствовала, как всё внутри сжимается от переизбытка эмоций, как её тело балансирует на грани нового пика. Сергей и Влад не сбавляли темп, их движения становились всё более сихронными, почти беспощадными, а ласки Гали добавляли финальный штрих, который она уже не могла выдержать.
Волна наслаждения накрыла её с такой силой, что Аня почти потеряла сознание. Её тело содрогалось в конвульсиях, стоны превратились в хрипкие крики, которые утонули в громкой музыке. Сергей и Влад замедлились, чувствуя её состояние, но не отступили сразу, позволяя ей прийти в себя в их окружении. Галя выползла из-под неё, её улыбка была удовлетворённой, почти триумфальной, а руки всё ещё гладили бёдра Ани, как бы успокаивая её.
Они все замерли на мгновение, тяжело дыша, их тела были покрыты потом, а в воздухе витало чувство полного насыщения. Аня оставалась на коленях, её тело дрожало, а сердце стучало так, будто готово было вырваться из груди. Но передышка длилась недолго - мефедрон всё ещё бурлил в их венах, не позволяя усталости взять верх. Сергей и Влад переглянулись, их взгляды горели жаждой продолжения, а Галя, заметив это, рассмеялась, её смех был лёгким, но полным азарта.
- Ну что, поменяемся? - предложила она, её голос звучал как приглашение к новой игре. Сергей и Влад кивнули, их энергия была почти осязаемой, и без лишних слов они поменялись местами. Влад занял позицию позади Ани, его руки крепко сжали бёдра, готовясь к новому раунду, а Сергей переместился вперёд, его дыхание стало ещё более тяжёлым, когда он взял её за подбородок, направляя её лицо к себе.
Когда Влад вошёл в неё сзади, это было резко и безжалостно, его движения сразу задали агрессивный ритм, который заставил Аню вскрикнуть, её голос снова утонул в музыке. Каждый его толчок был мощным, почти грубым, вызывая дрожь в её теле, смесь боли и наслаждения, усиленную химией. В то же время Сергей, теперь перед ней, вошёл ей в рот с той же интенсивностью, его руки сжимали её волосы, задавая ритм, который не оставлял пространства для передышки. Аня чувствовала себя между двух огней, её тело сотрясалось от их сихронных движений, доводя её до новой грани.
Галя, не желая оставаться в стороне, снова присоединилась, но на этот раз её роль была другой. Она скользнула к Владу, её руки обвили его плечи, а губы нашли шею, добавляя новый слой страсти к происходящему. Её присутствие только усиливало напряжение в комнате, её тихие стоны и лёгкие прикосновения подстёгивали всех остальных. Аня, чувствуя давление со всех сторон, полностью растворилась в этом моменте, её разум отключился, оставив только ощущения - жар, ритм, волны, накатывающие одна за другой.
Воздух стал ещё тяжелее, пропитанный запахом пота, духов и химии. Музыка продолжала пульсировать, задавая темп их движениям, а неоновые вспышки создавали иллюзию, что время застыло. Аня чувствовала, как её тело снова приближается к пику, каждый толчок Влада и движение Сергея, усиленные ласками Гали, доводили её до состояния, где она уже не могла думать ни о чём, кроме этого момента.
Наконец, новая волна накрыла её, ещё более мощная, чем предыдущая. Её тело содрогалось, стоны превратились в крики, которые терялись в громкой музыке. Сергей и Влад замедлились, но не остановились, позволяя ей перевести дыхание, а Галя, отстранившись от Влада, посмотрела на Аню с удовлетворённой улыбкой. Они все были на пике, их энергия всё ещё не угасла, но в этот момент они дали себе небольшую передышку, тяжело дыша и переплетаясь телами на ковре.
- Это только начало, - прошептала Галя, её голос был хриплым, но полным обещания. Аня, всё ещё дрожащая, подняла взгляд, её глаза были затуманены, но в них читалось что-то новое - смесь изумления и жажды, как будто она только начала понимать, насколько глубоко может погрузиться в эту бездну. Мефедрон продолжал действовать, не давая усталости взять верх, и все знали, что ночь ещё далека от завершения. Они лежали, переплетённые, в полумраке комнаты, их дыхание смешивалось с музыкой, а чувство, что все границы стёрты, стало почти ощутимым.
***
В комнате царила тяжёлая, почти осязаемая тишина, нарушаемая лишь пульсирующей музыкой, которая, казалось, никогда не прекратится. Полумрак, пронизанный неоновыми вспышками, обволакивал тела, всё ещё переплетённые на старом ковре. Аня лежала, её дыхание было неровным, а кожа – влажной от пота. Эффект мефедрона начал медленно спадать, оставляя после себя странную смесь опустошения и лёгкой дрожи в мышцах. Её разум, только что затуманенный химической эйфорией, начинал возвращаться к реальности, но воспоминания о прошедшей ночи всё ещё вспыхивали яркими, почти болезненными образами. Она чувствовала присутствие Сергея, Влада и Гали рядом – их тяжёлое дыхание, случайные прикосновения, лёгкие смешки Гали, которые звучали как эхо их безудержного веселья.
— Ну что, выживем? — хрипло спросила Галя, её голос был усталым, но всё ещё с ноткой насмешки. Она потянулась, её тело изогнулось в ленивой грации, а затем она поднялась, бросив взгляд на остальных. — Надо хоть немного прийти в себя, а то завтра все будем как зомби.
Сергей рассмеялся, его смех был низким, почти грубым. Он провёл рукой по волосам, откидывая их назад, и посмотрел на Аню с кривой улыбкой. — Ты как, держишься? — спросил он, его тон был почти заботливым, но в глазах всё ещё горел остаток той дикой энергии, которая владела им всю ночь.
Аня кивнула, хотя её тело чувствовало себя так, будто его выжали до последней капли. Она медленно села, обхватив колени руками, и попыталась собрать мысли. Внутри было странное чувство – смесь насыщения и пустоты, как будто она пересекла невидимую черту, за которой уже не могла вернуться к прежней себе. Влад, молчаливый как всегда, просто смотрел на неё, его тёмные глаза были непроницаемы, но в них читалось что-то вроде молчаливого одобрения.
— Пойду открою окно, а то тут нечем дышать, — сказала Галя, поднимаясь и направляясь к окну. Прохладный утренний воздух ворвался в комнату, принося с собой лёгкий запах сырости и асфальта. Небо за окном уже начало светлеть, первые лучи серого рассвета пробивались сквозь шторы, напоминая, что ночь, казавшаяся бесконечной, всё-таки подходит к концу.
Они сидели молча несколько минут, позволяя прохладе остудить разгорячённые тела. Аня чувствовала, как усталость медленно накатывает, но в то же время её разум всё ещё был на взводе, не позволяя полностью расслабиться. Она знала, что скоро придётся вернуться в свою обычную жизнь, к рутине, к учёбе, к людям, которые даже не подозревают о том, что она пережила этой ночью. Эта мысль вызвала у неё странное чувство – как будто она живёт в двух разных мирах, и ни один из них не является полностью её.
— Ладно, пора расходиться, — наконец сказал Сергей, поднимаясь с ковра. Его движения были тяжёлыми, но он всё ещё держался уверенно. — Увидимся позже. Аня, ты точно в порядке? Мы тебя проводим, если что.
— Нет, я сама, — тихо ответила она, её голос звучал слабо, но решительно. Ей нужно было время, чтобы прийти в себя, чтобы осознать всё, что произошло. Она поднялась, чувствуя, как ноют мышцы, и начала собирать свои вещи, избегая взглядов остальных. Галя проводила её до двери, её рука легла на плечо Ани в прощальном жесте.
— Не думай слишком много, — сказала она с лёгкой улыбкой. — Это просто ночь. Таких будет ещё много, если захочешь.
Аня кивнула, но ничего не ответила. Она вышла из квартиры, чувствуя, как утренний холод обжигает кожу, и направилась домой, её шаги были медленными, почти механическими. В голове крутились обрывки воспоминаний, запахи, звуки, ощущения – всё, что она пережила, казалось теперь почти нереальным, как странный сон. Но усталость и лёгкая боль в теле напоминали, что это было реальностью, её новой реальностью.
***
Утро в художественном училище началось с привычного шума – студенты, снующие по коридорам, запах краски и растворителя, доносящийся из мастерских, и гул разговоров, смешивающихся с утренней тишиной. Аня вошла в здание, её рюкзак висел на одном плече, а под глазами залегли тёмные круги, которые она даже не пыталась скрыть. Она чувствовала себя вымотанной, но всё ещё не до конца пришедшей в себя после ночи. Её тело двигалось на автопилоте, а мысли были где-то далеко, всё ещё в полумраке квартиры Сергея, в ритме музыки и жара тел.
Она прошла по длинному коридору, направляясь к аудитории, где должен был начаться первый урок – композиция с натуры. Вокруг неё мелькали знакомые лица, кто-то здоровался, кто-то бросал любопытные взгляды, но Аня едва замечала это. Её взгляд был расфокусированным, а в груди всё ещё билось странное чувство – смесь вины и какого-то мрачного удовлетворения. Она знала, что никто здесь не подозревает о том, как она провела ночь, и эта тайна казалась одновременно тяжёлой и освобождающей.
— Ань, ты где пропадала? — раздался знакомый голос за спиной. Она обернулась и увидела Максима, который стоял, опираясь на стену, с альбомом для эскизов под мышкой. Его светлые волосы были слегка растрёпаны, а в голубых глазах читалась привычная забота, смешанная с чем-то, что Аня давно замечала, но старалась не признавать – скрытым чувством, которое он никогда не озвучивал. Максим был из тех, кто всегда был рядом, поддерживал её, шутил, помогал с заданиями, но никогда не переступал невидимую черту дружбы, хотя его взгляд иногда выдавал больше, чем он хотел.
— Да так, дела, — коротко ответила Аня, стараясь выдавить улыбку. Её голос звучал устало, и она знала, что Максим это заметит. Он нахмурился, его взгляд скользнул по её лицу, задержавшись на тёмных кругах под глазами.
— Ты выглядишь, как будто не спала всю ночь, — сказал он, его тон был лёгким, но с ноткой беспокойства. — Всё нормально? Если что, ты знаешь, я всегда рядом.
Аня кивнула, чувствуя, как внутри что-то сжимается. Максим был для неё чем-то вроде якоря – человеком, который напоминал о той жизни, где не было ни Сергея, ни Гали, ни ночей, полных химии и страсти. Но сейчас эта его забота казалась почти чужой, как будто она уже не принадлежала полностью к этому миру. Она не могла рассказать ему правду, не могла даже намекнуть – не потому, что не доверяла, а потому, что боялась увидеть в его глазах разочарование или, хуже, жалость.
— Всё в порядке, просто не выспалась, — солгала она, отводя взгляд. — Много рисовала, готовилась к занятиям.
Максим посмотрел на неё с сомнением, но не стал настаивать. Он знал, что Аня иногда уходит в себя, и привык не давить, хотя это явно его беспокоило. — Ладно, если что, ты знаешь, где меня найти, — сказал он, слегка улыбнувшись. — Пойдём, а то опоздаем. Сегодня будем работать с моделью, говорят, будет что-то интересное.
Они вместе направились к аудитории, и Аня старалась поддерживать разговор, кивая и поддакивая, хотя её мысли были далеко. Запах краски, звук шагов по старому деревянному полу, голоса студентов – всё это казалось ей приглушённым, как будто она смотрела на мир через мутное стекло. Она заняла своё место у мольберта, достала уголь и бумагу, но её руки двигались медленно, почти неохотно. Перед глазами то и дело вспыхивали образы прошлой ночи – неоновые вспышки, жаркие прикосновения, голос Гали, шепчущий что-то ободряющее. Её тело всё ещё помнило каждый момент, и это мешало сосредоточиться на реальности.
Максим, сидящий рядом, время от времени бросал на неё взгляды, его лицо было задумчивым. Он заметил её рассеянность, заметил, как её пальцы дрожат, когда она держит уголь, но не сказал ничего, только слегка сжал губы. Аня чувствовала его беспокойство, но не могла заставить себя объясниться. Она знала, что если он узнает о её второй жизни, о тех ночах, которые она проводит с Сергеем и остальными, это изменит всё между ними. И, несмотря на усталость и смятение, она не была уверена, хочет ли она этого разрыва – или, наоборот, хочет, чтобы кто-то вытащил её из этой бездны, в которую она всё глубже погружается.
Урок начался, модель заняла своё место в центре аудитории, и преподаватель начал объяснять задачу. Аня пыталась сосредоточиться на линиях, на форме, на игре света и тени, но её мысли всё время ускользали. Она знала, что этот день – лишь передышка, лишь маска, которую она надевает, чтобы казаться нормальной. Но в глубине души она чувствовала, что ночь с Сергеем, Галей и Владом – это не конец, а только начало чего-то большего, чего-то, что может либо освободить её, либо окончательно разрушить. И эта мысль, смешанная с тревожным взглядом Максима, который она ловила краем глаза, не давала ей покоя.
Аня стояла у своего мольберта, её пальцы неуверенно сжимали уголь, оставляя на бумаге размазанные, почти хаотичные линии. Её взгляд был расфокусированным, мысли то и дело возвращались к прошлой ночи – к полумраку квартиры Сергея, к ритму музыки, к жарким прикосновениям и химической эйфории, которая всё ещё отдавалась в теле лёгкой дрожью. Она старалась сосредоточиться на модели, стоящей в центре аудитории, на игре света и тени на её фигуре, но каждый штрих выходил неровным, как будто её руки жили отдельно от разума.
Максим, сидящий у соседнего мольберта, всё чаще бросал на неё обеспокоенные взгляды. Его альбом был уже наполовину заполнен уверенными, чёткими линиями – он всегда рисовал быстро и точно, но сегодня его внимание явно было не на работе. Он видел, как Аня морщится, как её пальцы дрожат, как она то и дело отводит взгляд, словно пытается спрятаться от чего-то. Его брови были нахмурены, а губы сжаты в тонкую линию. Он знал её слишком хорошо, чтобы не заметить, что что-то не так, и это беспокойство нарастало с каждой минутой.
— Ань, ты точно в порядке? — наконец не выдержал он, понизив голос, чтобы не привлекать внимания остальных студентов. Его тон был мягким, но в нём сквозила тревога, почти настойчивость. — Ты выглядишь, как будто тебя грузовик переехал. Если что-то случилось, ты же знаешь, что можешь мне сказать.
Аня напряглась, её рука замерла над бумагой. Она чувствовала, как внутри что-то сжимается от его слов – смесь вины и страха, что он может узнать правду. Её тайная жизнь, ночи с Сергеем и Галей, химия, страсть – всё это было так далеко от мира Максима, от его искренней заботы, что она даже не представляла, как можно было бы объяснить. Она заставила себя улыбнуться, хотя улыбка вышла натянутой, почти болезненной.
— Да всё нормально, Макс, просто не выспалась, — повторила она свою утреннюю ложь, стараясь звучать убедительно. — Много работы, знаешь, как это бывает.
Максим посмотрел на неё с явным сомнением, его голубые глаза изучали её лицо, словно пытаясь прочитать то, что она скрывает. Он открыл рот, чтобы сказать что-то ещё, но в этот момент дверь аудитории скрипнула, и в помещение вошла Галя. Её появление было неожиданным – она редко заходила в мастерские во время занятий, предпочитая тусоваться где-то на заднем дворе училища или вообще пропускать уроки. Её волосы были слегка растрёпаны, а в глазах блестел тот самый знакомый Ане блеск – смесь усталости и остаточной энергии, которая выдаёт тех, кто провёл ночь так же, как они.
Галя обвела взглядом аудиторию, её губы изогнулись в лёгкой, почти насмешливой улыбке, когда она заметила Аню. Она направилась прямо к ней, её походка была уверенной, почти вызывающей, и Аня почувствовала, как её сердце заколотилось быстрее – отчасти от страха, что Галя скажет что-то, что выдаст их общую тайну, отчасти от странного притяжения, которое она всё ещё испытывала к этой девушке.
— Привет, милая, — сказала Галя, останавливаясь рядом с мольбертом Ани. Её голос был мягким, но с привычной ноткой властности, которая заставила Аню невольно напрячься. — Как ты сегодня? Выглядишь немного бледно.
Аня замерла, её взгляд метнулся к Максиму, который теперь смотрел на Галю с лёгкой настороженностью, но без особого подозрения. Она знала, что Максим не в курсе её ночной жизни – он лишь один раз был на вечеринках с Галей и её компанией, никогда не видел, как Аня растворяется в этом хаосе. Для него Галя была просто студенткой, странной, но излучающая какую-то непонятную опасность. И всё же Аня боялась, что тон Гали, её намёки могут вызвать у Максима вопросы, на которые она не готова ответить.
— Я... нормально, — пробормотала Аня, стараясь говорить тихо, чтобы не привлекать лишнего внимания. Её щёки вспыхнули, а руки нервно сжали уголь, оставляя чёрные следы на пальцах. — Просто устала.
Галя рассмеялась, её смех был лёгким, но с оттенком насмешки, как будто она знала, что Аня скрывает правду. Она наклонилась чуть ближе, её голос стал почти шёпотом, но достаточно громким, чтобы Максим мог услышать: — Ну, после таких дней это нормально. Мы с тобой ещё не закончили, помни.
Эти слова заставили Аню похолодеть. Она почувствовала, как кровь отхлынула от лица, а взгляд Максима стал ещё более тяжёлым, хотя в нём читалось больше недоумения, чем подозрения. Он резко выпрямился, его альбом соскользнул на колени, а глаза сузились, когда он посмотрел на Галю, затем на Аню. Его лицо, обычно открытое и тёплое, теперь было напряжённым, полным беспокойства.
— О чём она говорит, Аня? — спросил он, его голос был низким, но в нём чувствовалась тревога, смешанная с растерянностью. — Что значит "не закончили"? Что у вас общего с ней?
Аня открыла рот, но слова застряли в горле. Она чувствовала, как её сердце колотится, как жар поднимается к лицу. Галя, заметив её замешательство, только улыбнулась шире, её взгляд скользнул к Максиму с лёгким вызовом, как будто она наслаждалась этим моментом. — Ой, да ладно, не делай из этого трагедию, — сказала она, махнув рукой. — Мы просто иногда болтаем. Аня в этом хороша, ты бы знал. Она нравится моему брату, я пытаюсь их свести.
Эти слова были как удар. Максим нахмурился ещё сильнее, его руки сжались в кулаки, а взгляд, которым он посмотрел на Аню, был полон беспокойства и непонимания. — Аня, что происходит? — спросил он, его голос дрогнул, выдавая, насколько сильно его это задело. — Ты выглядишь ужасно, как будто не спала несколько дней. И теперь эта Галя говорит какие-то странные вещи. Ты влипла во что-то? Если да, ты же знаешь, что можешь мне рассказать. Я помогу, чем смогу.
Аня чувствовала, как земля уходит из-под ног. Она не могла рассказать ему правду, не могла даже намекнуть – не потому, что не доверяла, а потому, что боялась увидеть в его глазах разочарование или, хуже, жалость. Максим был для неё якорем, человеком, который напоминал о нормальной жизни, о мире, где не было ни Сергея, ни Гали, ни ночей, полных химии и страсти. Но сейчас его забота казалась почти невыносимой, потому что она знала, что скрывает от него целую часть себя.
— Макс, я... это не то, что ты думаешь, — начала она, но её голос звучал слабо, неубедительно даже для неё самой. — Мы просто... иногда общаемся с Галей. Ничего серьёзного. Я просто устала, правда.
Максим покачал головой, его лицо было мрачным, а в глазах мелькнула горечь. — Я не знаю, что между вами, но я вижу, что ты не в порядке, — сказал он тихо, но каждое слово резало, как нож. — Ты дрожишь, ты бледная, ты даже не можешь нормально рисовать. Я волнуюсь за тебя, Аня. Если что-то не так, если эта Галя или кто-то ещё втягивает тебя во что-то плохое, пожалуйста, скажи мне. Я не хочу, чтобы ты страдала. Ты для меня важна.
Его слова были искренними, полными тревоги, и это делало всё ещё хуже. Аня опустила взгляд на свой альбом, где линии, начерченные углём, были размазаны и хаотичны, как её мысли. Она чувствовала, как слёзы жгут глаза, но сдерживала их, не желая показывать слабость – ни перед Максимом, ни перед собой. Её пальцы сжали уголь так сильно, что он хрустнул, оставив чёрные пятна на коже.
— Я... я подумаю, Макс, — наконец выдавила она, её голос был слабым, почти сломленным. — Мне просто нужно время, чтобы разобраться.
Максим посмотрел на неё долгим, тяжёлым взглядом, как будто пытался понять, говорит ли она правду или просто пытается уйти от разговора. Затем он вздохнул, его плечи опустились, как будто он сдался – хотя бы на этот момент. — Хорошо, — сказал он тихо. — Но я не отстану, Аня. Ты для меня важна, и я не дам тебе просто так пропасть. Если ты не хочешь говорить сейчас, я подожду. Но я не уйду.
Он отвернулся, снова взявшись за свой альбом, но его движения были резкими, напряжёнными, как будто он сдерживал себя, чтобы не сказать больше. Аня смотрела на его профиль, чувствуя, как внутри всё разрывается от противоречий. Она знала, что этот разговор – лишь начало, что Максим не оставит её в покое, и это пугало её, потому что она не была уверена, сможет ли выбрать между двумя мирами, которые тянули её в разные стороны. Запах краски, шум аудитории, голос преподавателя – всё это казалось далёким, нереальным, а перед глазами всё ещё мелькали неоновые вспышки и тени прошлой ночи, напоминая ей, что выбор может оказаться гораздо сложнее, чем она думала.