Глава VI
Аня проснулась в своей постели, но ощущение было таким, будто она так и не покидала ту шумную квартиру Сергея. Комната кружилась, как карусель из размытых воспоминаний, а в голове пульсировала тупая боль, словно кто-то вбил гвозди прямо в виски. Солнечный свет, пробивающийся сквозь шторы, казался слишком ярким, агрессивным, и она инстинктивно зажмурилась, пытаясь отгородиться от мира. Тело ныло – мышцы были словно налиты свинцом, а во рту стоял привкус горечи, смеси алкоголя и чего-то более едкого, что она старалась не вспоминать.
«Это было так круто», – промелькнула мысль, вызывая слабую улыбку, но сразу же за ней пришла волна тошноты, и Аня подавила рвотный позыв, сглотнув ком в горле.
Она села на кровати, опираясь на подушку, и оглядела комнату. Вчерашняя одежда валялась на полу, смятым комком, пропитанным запахом сигарет и пота. Телефон лежал рядом, экран мигал от пропущенных звонков – в основном от Максима. Он звонил несколько раз ночью, а потом и утром. Аня почувствовала укол вины, но он был притуплен, словно сквозь слой ваты.
«Позже, – подумала она. – Сначала нужно прийти в себя».
Воспоминания о вечере нахлынули волной: смех, музыка, прикосновения Сергея, то невероятное ощущение легкости, когда мир раскрывался, как цветок под солнцем. Кокаин сделал все ярким, живым – она чувствовала себя королевой, неуязвимой, свободной от всех проблем. Но теперь, в утреннем свете, эта свобода казалась иллюзией, а эйфория – далеким эхом.
Аня встала, шатаясь, и побрела в ванную. Зеркало отразило ее изможденное лицо: под глазами темные круги, кожа бледная, почти прозрачная.
«Красотка, – шепнул внутренний голос, эхом отзываясь на слова Сергея. – Ты выглядишь как после войны».
Она включила душ, надеясь, что горячая вода смоет не только пот, но и остатки вчерашнего. Под струями воды она закрыла глаза и попыталась восстановить хронологию. После того, как они с Сергеем целовались, все слилось в один вихрь: еще одна дорожка, потом еще, смех Гали, ее собственные крики восторга. А потом... пустота. Она не помнила, как вернулась домой. Такси? Друг? Не важно. Важно было то, как она себя чувствовала – или, точнее, как не чувствовала ничего, кроме блаженства.
Но теперь блаженство ушло, оставив после себя пустоту. Аня вышла из душа, завернувшись в полотенце, и посмотрела на часы. Уже полдень. Она пропустила пару лекций в университете – ничего серьезного, но все равно неприятно.
«Ладно, сегодня отлежусь», – решила она, но в животе скрутило от голода, смешанного с тревогой.
Телефон зазвонил снова. Максим. На этот раз она не могла игнорировать.
— Алло? – ответила Аня, стараясь, чтобы голос звучал бодро.
— Аня, наконец-то! Где ты была? Я звонил всю ночь и утро. Мы же договаривались встретиться сегодня? – В голосе Максима сквозило беспокойство, граничащее с раздражением. Он был таким надежным, таким предсказуемым – в отличие от Сергея, который жил в мире импульсов и адреналина.
Аня закатила глаза, но внутри что-то сжалось. "Он заслуживает правды, – подумала она, – но не сейчас". Вместо этого она солгала:
— Прости, Макс, я вчера так устала. Заснула рано, а потом телефон разрядился. Давай перенесем на вечер? Я приду в себя, и мы поговорим.
Пауза на другом конце линии была красноречивее слов. Аня знала, что он не верит, но он промолчал, лишь тихо вздохнув:
— Ладно, вечером. В нашем кафе, в семь. Не опаздывай.
Она отключилась, чувствуя, как вины становится больше. Максим был ее якорем в реальной жизни – тем, кто напоминал о стабильности, о планах на будущее. Но сейчас он казался далеким, как будто из другого мира. Аня оделась в первое, что попалось – старые джинсы и свитер, – и пошла на кухню. В холодильнике была только йогурт и пара яиц, но даже есть не хотелось. Вместо этого она налила стакан воды и села за стол, уставившись в окно. Мысли вертелись вокруг вчерашнего: как мефедрон сделал ее более смелой, как она целовала Сергея, не думая о последствиях.
«Это был кайф, – оправдывалась она перед самой собой. – Просто развлечение. Ничего серьезного».
Но уже тогда, в тишине квартиры, она почувствовала, как что-то внутри нее изменилось. Желание повторить то ощущение росло, как семя, прорывающееся сквозь асфальт. Она проверила телефон – сообщение от Сергея:
«Как самочувствие, красотка? Готова к следующему раунду?».
Аня улыбнулась, несмотря на боль в голове.
«Может, вечером, после Максима», – подумала она, и это решение принесло временное облегчение.
***
День тянулся медленно, как патока. Аня пыталась заняться делами: проверила электронную почту, ответила на сообщения от одногруппников, даже попыталась почитать учебник. Но слова расплывались перед глазами, а концентрация улетучилась. Вместо этого она прокручивала в голове моменты с вечеринки. Галя, с ее легкостью и беззаботностью, казалась идеальной спутницей – она никогда не судила, всегда подталкивала к «новым ощущениям». Сергей же был как магнит – харизматичный, уверенный, всегда с пакетом в кармане.
«Это не вредно, – вспомнила Аня его слова. – Это просто способ расслабиться».
К вечеру она уже чувствовала себя лучше – или, по крайней мере, убедила себя в этом. Она надела легкое платье, чтобы выглядеть свежо для Максима, и вышла из дома. Кафе было их традиционным местом – уютное, с мягким освещением и ароматным кофе. Когда Аня вошла, Максим уже сидел за столиком, с кружкой в руках. Он улыбнулся, но в глазах была тень сомнения.
— Привет, – сказала она, целуя его в щеку. – Извини за опоздание.
— Ты не опоздала, – ответил он, жестом приглашая сесть. – Расскажи, как дела? Ты выглядишь... уставшей.
Аня заказала кофе и постаралась улыбнуться:
— Да, вчера был тяжелый день. Работа, учеба... Ты знаешь.
Они поговорили о пустяках: о его работе, о планах на выходные. Но под поверхностью затаилось напряжение. Аня чувствовала, как Максим смотрит на нее, пытаясь прочесть между строк.
«Он подозревает», – подумала она, и это вызвало легкую панику. Чтобы разрядить атмосферу, она взяла его руку:
— Макс, я ценю тебя. Ты всегда рядом.
Он сжал ее пальцы, но в его взгляде скользнула грусть:
— Аня, я волнуюсь. Ты кажешься... другой. Как будто что-то скрываешь.
Сердце Ани заколотилось.
«Скажи ему, – шепнул внутренний голос. – Расскажи о Сергее, о том, что случилось».
Но она подавила его. Вместо этого она наклонилась ближе:
— Все в порядке, правда. Давай, не портить вечер.
Они поцеловались, и на миг Аня почувствовала тепло, которое когда-то было ее реальностью. Но оно не сравнивалось с той вспышкой от кокаина – той чистой, безудержной радостью. После встречи она вернулась домой, но мысли о Сергее не отпускали.
«Еще разок, – подумала она. – Чтобы снять напряжение».
***
Ночь принесла новые искушения. Аня не выдержала и написала Сергею:
«Давай встретимся. Мне нужно отвлечься».
Он ответил мгновенно:
«У меня дома, через час. Галя тоже будет».
Когда она пришла, квартира Сергея встретила ее знакомым полумраком и музыкой. Галя сидела на диване, с бокалом вина, и улыбнулась:
— Аня! Я думала, ты пропала. Как самочувствие?
— Лучше, – соврала Аня, хотя внутри все еще трепетало от вчерашнего. Сергей подошел, обнимая ее за талию:
— Готовы к новому приключению?
Они сели за столик, и Аня увидела знакомый пакетик.
«Только один раз, – пообещала она себе. – Чтобы почувствовать себя хорошо».
Но один раз перерос в два, а потом в три. Эйфория вернулась – мир снова засиял, музыка загремела в венах, а тело стало легким, как перышко. Сергей целовал ее, и она отвечала с удвоенной страстью, забывая о Максиме, об университете, обо всем.
Галя хохотала, подталкивая их:
— Вы такие забавные! Жизнь – это же сплошное веселье!
Но на этот раз что-то пошло не так. После третьей дорожки Аня почувствовала, как сердце забилось слишком быстро, а в груди появилось давление.
«Это нормально, – подумала она, – просто эффект».
Однако когда она попыталась встать, ноги подкосились, и она упала на диван, задыхаясь. Сергей обеспокоенно наклонился:
— Эй, ты в порядке?
— Да... да, – выдавила она, но внутри паника нарастала. Мир начал меркнуть, цвета тускнеть. Галя налила ей воды, но Аня отмахнулась.
«Это кайф, – повторяла она про себя. – Это всего лишь кайф».
В ту ночь Аня вернулась домой поздно, еле держась на ногах. Утром она проснулась с тем же похмельем, но теперь добавилась тревога – постоянная, грызущая. Она пропустила встречу с Максимом, сославшись на болезнь, и весь день провела в постели, борясь с желанием позвонить Сергею.
«Я могу остановиться, – убеждала она себя. – Это не зависимость».
Но через неделю все повторилось. Аня начала замечать изменения: она стала раздражительной, рассеянной. Учеба страдала – она с трудом сосредотачивалась на лекциях, а оценки падали. С Максимом отношения охлаждались; он чувствовал отстраненность и однажды сказал:
— Аня, ты меня избегаешь. Что происходит?
Она не ответила, только обняла его, скрывая слезы. В глубине души она знала, что скатывается в пропасть. Сергей предлагал все чаще, Галя подталкивала, а кайф... кайф был сильнее. Он давал ей то, чего не могла дать реальность: иллюзию контроля, свободы, радости. Но за ним следовала деградация – физическая слабость, эмоциональная пустота, потеря себя.
Аня стояла у зеркала, глядя на свое отражение. Глаза были пустыми, тело изможденным.
«Это всего лишь временно, – подумала она, но уже не верила. – Я могу вернуться».
Однако когда телефон зазвонил от Сергея, она ответила без колебаний. Зависимость крепла, как цепи, и деградация личности начинала проявляться в каждом ее решении.
***
Зависимость крепла, как невидимые цепи, обвиваясь вокруг её разума и тела, и деградация личности проявлялась в каждом её решении, словно краски, размытые дождём на холсте. Аня, молодая студентка художественного факультета, не тратила времени на размышления об этом – зачем, если каждый день приносил новые порции адреналина и веселья, которые питали её творческий хаос? Она стояла у зеркала в своей маленькой, загроможденной квартире, где стены были увешаны незаконченными эскизами и потрёпанными холстами, освещенной тусклым светом настольной лампы. Её отражение улыбалось ей в ответ: волосы слегка растрепаны, как будто только что после сеанса интенсивного рисования, а тёмные круги под глазами казались не признаком усталости, а отметками от бурной ночи, добавляющими загадочности её образу. Аня провела пальцами по коже, чувствуя лёгкую дрожь возбуждения, которая эхом отзывалась в её венах, напоминая о вчерашнем танце до упаду в квартире Сергея. Музыка всё ещё эхом отдавалась в её голове, как отдалённый ритм, а вкус сигарет и вина оставался на губах, придавая реальности оттенок сюрреализма. Телефон в её руке завибрировал – снова Сергей. Его сообщение высветилось на экране:
«Когда в следующий раз? У меня есть что-то новое, покруче обычного».
Аня не колебалась ни секунды; её пальцы, привыкшие к кисти и карандашу, быстро набрали ответ:
«Сегодня вечером. Та же квартира».
Это стало её ежедневным ритуалом, чем-то вроде тайного праздника, который она ждала с нетерпением, как художник ждёт вдохновения от новой палитры.
Днём Аня старалась поддерживать видимость нормальности, балансируя между миром университета и своим тайным хаосом. Она надевала любимые джинсы и свитер, усыпанный следами краски, и шла на лекции в университет, где сидела за партой, рисуя в тетради абстрактные узоры – вихри красок и форм, которые отражали её внутренний хаос, вместо того чтобы конспектировать. Профессор монотонно говорил о истории искусства, разбирая шедевры импрессионистов, но Аня не могла сосредоточиться; её мысли уносились к вечеру, к обещанию новых ощущений. Как будущая художница, она черпала вдохновение из всего, что окружало её – от игры света на стенах аудитории до эмоций одногруппников, – но сейчас это всё меркло перед предвкушением. Она кивала сокурсникам, шутила с ними в перерывах, притворяясь, что всё как всегда, обсуждая последние выставки или свои наброски.
«Жизнь кипит, и я в центре всего», – говорила она себе, чувствуя прилив энергии от предвкушения, который смешивался с её художественными порывами, превращая обыденность в источник творчества.
Максим, её верный друг в этой рутине, тоже учился в том же университете, но на факультете экономики, где его дни были заполнены лекциями по макроэкономике и анализом графиков, далёких от художественного хаоса Ани. Он давно знал Аню через общих знакомых и ценил её за творческий подход к жизни, хотя в глубине души чувствовал что-то большее – тайную влюблённость, которую скрывал, чтобы не разрушить их дружбу. Для него Аня оставалась той же девушкой – яркой, творческой, может, чуть более оживлённой и непредсказуемой, но он просто наслаждался её компанией, не показывая своих истинных чувств. Вечером, после их случайной встречи в университете, где они иногда пересекались в коридорах или на общей лужайке, он предлагал прогуляться вместе, как друзья. Они гуляли по тихим улицам, освещенным уличными фонарями, и Максим болтал о своей учёбе – о проектах по анализу рынка, о спорах с одногруппниками за партой и планах на будущее, возможно, связанным с карьерой в финансах. Аня слушала вполуха, кивая и улыбаясь, чтобы поддержать разговор, но её разум рисовал в воображении совсем другие образы: цвета, формы и вспышки от предстоящей вечеринки.
— Аня, ты кажешься такой... бодрой в последнее время. Всё в порядке? – спросил он, его голос звучал заботливо, а в глазах мелькнула искра, которую он быстро спрятал, не желая выдать свои эмоции. Для Максима эти моменты были ценными – он тайно восхищался ею, мечтая о чем-то большем, но держал это в секрете, боясь потерять даже дружбу.
— Конечно, Макс! Просто много всего происходит. Учеба, творческие порывы, встречи с друзьями – жизнь кипит. Не волнуйся, всё отлично, – ответила она, хлопнув его по плечу в дружеском жесте, её голос звучал искренне, потому что в этот момент она действительно верила в свои слова. Зачем ему знать о её вечерах, о тех моментах, когда она ускользала в мир, где краски смешивались с наркотическим туманом? Это было её личное пространство, и Максим, как друг, оставался в стороне от этого. Они остановились у её подъезда, и Максим попрощался с улыбкой, сдерживая импульс обнять её, чтобы не выдать свои чувства.
— Ладно, рад слышать. Давай встретимся на выходных, сходим в кино или просто погуляем, может, даже заглянем в галерею – ты ведь всегда любишь такие места, – предложил он, стараясь звучать непринуждённо, хотя внутри его сердце сжималось от надежды.
Аня согласилась, но уже забыла об этом мгновение спустя, как только он ушёл. Её мысли переключились на Сергея; она набрала его номер:
«Иду к вам, – и сердце забилось чаще от возбуждения, как будто она вот-вот шагнёт в другой мир, полный ярких красок и неконтролируемых эмоций.
Квартира Сергея была как портал в хаос – тёмная, с приглушенным светом от старых ламп, где воздух пропитан дымом сигарет, сладковатым ароматом духов Гали и лёгким запахом краски, словно здесь тоже рождались художественные импровизации. Музыка гремела из колонок: басовые ритмы вибрировали в стенах, а мелодии смешивались в единую симфонию, которая заставляла тело двигаться само собой, как мазки кистью по холсту. Галя сидела на диване, болтая ногами в такт музыке, с бокалом вина в руке, её платье было пёстрым, как абстрактная картинка, а глаза блестели от предвкушения. Она улыбнулась, когда Аня вошла, её улыбка была заразительной, как вспышка вдохновения.
— Аня! Ты снова здесь. Готова к новому раунду? Вчера было эпично, но сегодня будет ещё лучше – представь, это как новый штрих в нашей общей картине! – воскликнула Галя, протягивая Ане стакан с напитком, который искрился в тусклом свете.
— Конечно! Я не могла пропустить, – ответила Аня, садясь рядом и чувствуя, как напряжение дня сходит на нет, словно краски смываются с палитры.
Сергей вышел из кухни, держа в руках маленький пакетик, который он бережно положил на стеклянный столик, его движения были точными, как у художника, наносящего финальный мазок. Его волосы были растрепаны, а глаза горели энтузиазмом, отражая ту же энергию, что и в Ане.
— Готовы? Сегодня что-то посильнее, ребята. Это поднимет нас на новый уровень, как будто мы создаём шедевр из ничего, – сказал он, разложив белый порошок аккуратными линиями.
Аня почувствовала прилив адреналина – её руки слегка дрожали от ожидания, как перед началом сеанса рисования.
«Ещё одна дорожка, и мир станет идеальным», – подумала она, не задумываясь о последствиях.
Это было как магия: один вдох, и всё изменилось, цвета вспыхнули ярче, звуки загремели громче.
После дозы всё взорвалось в ярких красках – стены комнаты казались живыми, пульсирующими, как будто Аня смотрела на свой собственный холст, где краски текли и смешивались в хаотичном танце. Цвета стали насыщеннее, музыка загремела в венах, превращаясь в пульс самого тела, а каждый вздох приносил волну эйфории. Аня рассмеялась, чувствуя, как её ноги сами несут её в танец, тело двигалось грациозно, как в трансе творчества. Сергей обнял её за талию, притягивая ближе, и их губы встретились в поцелуе, полном страсти и свободы, его руки скользили по её коже, вызывая мурашки.
— Ты выглядишь потрясающе, как произведение искусства, – прошептал он, и Аня поверила ему безоговорочно, её сердце стучало в унисон с музыкой. Галя присоединилась, хохоча и подпевая песне, они трое слились в вихре движения: танцы, объятия, крики радости, где грани между реальностью и фантазией размывались, как акварель под дождём.
«Это и есть жизнь», – думала Аня, кружась по комнате, её пальцы невольно сжимались, будто держа кисть.
Эйфория длилась часами, и Аня не хотела, чтобы она кончалась; они болтали о пустяках, делились историями из прошлого, смеялись над шутками, которые в обычной жизни показались бы глупыми, словно создавая совместный нарратив. Галя рассказывала о своей последней вечеринке, Сергей делился планами на будущие «приключения», а Аня просто впитывала атмосферу, чувствуя себя частью чего-то большего, как будто её искусство и эта жизнь слились в одно. Когда ночь перешла в утро, они все вместе упали на диван, всё ещё хихикая, тела, переплетённые в тепле и усталости. Аня вернулась домой с ощущением лёгкости, как будто весь мир был у её ног, и утро встретило её солнечными лучами, которые она восприняла как новый источник вдохновения.
На следующий день лекции пролетели незаметно. Аня сидела в аудитории, постукивая карандашом по столу в ритм вчерашней музыки, её тетрадь заполнялась быстрыми набросками – абстрактными фигурами, вдохновлёнными ночными видениями. Профессор говорил о классическом искусстве, анализируя работы Ван Гога, но её мысли были в другом месте – она вспоминала, как танцевала с Сергеем, как Галя подливала вино, как каждый момент был наполнен энергией. В перерыве она болтала с одногруппниками, шутя и флиртуя, показывая свои эскизы, и они заметили её приподнятое настроение.
— Ты в ударе сегодня, Аня! Что-то случилось? Новые идеи для картин? – спросила одна из девушек.
Аня только улыбнулась:
— Просто хорошее настроение. Жизнь – это сплошное веселье!
Они засмеялись, и Аня почувствовала себя королевой – уверенной, желанной, живой.
Максим позвонил днём, предлагая встретиться, и они снова гуляли по парку, где листья шуршали под ногами, а птицы пели в кронах деревьев. Он говорил о своей учёбе, о том, как провёл день в университете, разбирая экономические модели, и Аня слушала, иногда вставляя реплики. В его словах скрывалась лёгкая надежда – он тайно наблюдал за ней, отмечая, как её глаза светятся, и боролся с желанием признаться в чувствах.
— Ты кажешься такой энергичной. Может, это от вдохновения в искусстве? – пошутил он, стараясь не выдать волнение.
Аня рассмеялась, отмахнувшись:
— Просто хорошее настроение. Жизнь – это сплошное веселье, Макс! Давай наслаждаться моментом.
Они купили мороженое в кафе и сели на скамейку, наблюдая за прохожими, и Максим молчал о своих эмоциях, довольствуясь ролью друга.
Вечера повторялись с новой силой: квартира Сергея становилась их убежищем. Аня не размышляла о вреде – зачем, если каждый раз было так круто? Она фокусировалась на ощущениях: вкус порошка, вспышки света в глазах, смех, который эхом отражался от стен. Галя и Сергей стали её близкими союзниками – они знали, как сделать каждый вечер незабываемым. Они играли в игры, танцевали до изнеможения, делились историями под музыку.
«Ещё и ещё», – думала Аня, планируя следующий визит.
К концу недели Аня была на вершине. Она чувствовала себя непобедимой, полной идей и планов.
«Это мой мир, и я в нём главная», – думала она, отправляя сообщение Сергею о новой встрече.
Зависимость не пугала – она вдохновляла. В тот вечер в квартире Сергея атмосфера накалилась ещё сильнее. Рядом с Сергеем появился его друг, Влад, высокий парень с тёмными волосами, который сразу влился в компанию, его присутствие добавило напряжения, как новый элемент в композиции. Музыка пульсировала, а после новой дозы все трое – Аня, Сергей и Влад – оказались в центре комнаты, тела сливались в ритме. Аня почувствовала, как руки Сергея обнимают её, его ладони скользят по коже, вызывая волны тепла, а Влад подходит ближе, его дыхание обжигает шею, добавляя ощущения.
— Давай, это будет незабываемо, – прошептал Сергей, и Аня рассмеялась, капитулируя к моменту, когда их тела начали переплетаться в интимном танце, гранича с чем-то большим – страстью, забытьем и творческим экстазом, где грани реальности размывались окончательно.