Интерлюдия первая
Тогда
Дорогадо Сити никогда не бывает прямой.
Можнозаранее продумать свой маршрут,удостовериться, что рейс без остановок— будь то автобус, самолёт или поезд —перезвонить всем транспортным компаниям,достать их менеджеров и самого себя, нои это не поможет. Что-нибудь всегдаслучается.
Самолётысадятся в мелких аэропортах, о которыхникто не слышал, полузаброшенных ипохожих на дом с привидениями — с тойлишь разницей, что тут нет ни привидений,ни нормальной еды, ни даже захудалоговайфая. Автобусы в поисках временнойостановки заезжают на стоянку какого-нибудь«Айхопа» — или той же «Вендис» — и потомим приходится неделю выживать на блинах,бургерах и ежедневном завтраке, потомучто автобус заглох, и никто не можетнайти его по GPS. Поезда притормаживаютна станциях, и, спустя пару часов, когдапассажиры понимают, что солнце уже село,а стук колёс не возобновился, станцииэти впервые за долгие годы принимаютчужие шаги.
ДляИтана Окделла дорога до Сити тоже небыла прямой. Город не делал исключенийдаже для тех, кто возвращался. Даже длясобственных детей, вырванных из лона иувезённых туда, где нет «Старбакса»,приличного кинотеатра и всемирноизвестныхдостопримечательностей. Даже для серыхмальчиков, избежавших Выбора — именнотак, с большой буквы — и потому непременнострашащимися этого Выбора в будущем.Нельзя сбежать от Выбора. Можно толькопривезти его с собой.
Поездотошёл от Мэпллэйра осенью: платформаисчезла из вида с такой скоростью, чтоИтан даже не успел грустно вздохнуть ибросить на неё последний взгляд: с нимзаговорила соседка, которая ехала вСити из самого Скрэпита, металлургическогогиганта, чей индустриальный вулканпотух ещё в 80-х. Итан вежливо ответилей, что нет, сам никогда в Сити не бывал,и да, едет туда к семье. Последнее былоне совсем правдой — единственная егосемья, которую он хорошо помнил, умерлаза два года до этого. Тётя Сара быланиточкой, связывающей его с прошлым.Она — и тот факт, что она выкрала его убезумного учёного во время одной изоблав защитников животных. В тойлаборатории, конечно, занимались восновном пауками. А самого Итана некусал радиоактивный паук, но супергероемего называли. Всего один человек, но иэтого было достаточно: когда КэйлиннаНод давала человеку титул, она никогдане делала это, не подумав. Кэй в самомделе верила в то, что говорит.
Потомуи дала то дурацкое объявление в газету,с которого всё началось. «Сохраняйтеспокойствие и звоните Итану! Он поможет!».Они изображали из себя великих детективов,совершенно не представляя, с чем имеютдело. И побеждали — может, потому, чтобыли так в себе уверены. Или наоборот —не уверены даже, что не зря поднялись сутра с постели. Такова храбрость юности— почти глупая, но неизменно вдохновляющая.С такой легко отправиться на войну.Пусть даже с целым городом.
Соседкавежливо заткнулась — может, из-завыражения его лица, а, может, потому, чтозаметила, наконец, неестественнуюбледность его кожи, седые волосы и тёмныеочки, скрывавшие глаза. Последниедоставляли Итану особенно много хлопот:людям не за что было зацепиться, еслиони вдруг решали заглянуть ему в глаза.В них не было ни зрачков, ни радужек —они были пусты, как бывают пустымивитрины после урагана. Или равниныАляски — последние, в конце концов, былитакими же белыми. Но людей беспокоил неих цвет. Людей беспокоил обычно тотфакт, что по всем известным законамфизики такие глаза должны были бытьслепы.
НоИтан Окделл хорошо видел. Иногда дажеслишком хорошо.
Слушатьу него тоже выходило неплохо. Но маленькуюжелезнодорожную платформу Мэпллэйраон частенько будет представлять —такой, какой не увидел её в последнийраз. Махала ли Кэй ему вслед или сразуотправилась к своему Мосту, к которомутеперь была привязана, потому что сделалаВыбор за Итана? Может, ветер смахнул сеё платья красные искусственные цветы,и понёс за вагонами, отчаянно не успевая?Может, платформа была пуста, и на ней небыло даже Игнес Фатуи, бродячих болотныхогоньков, сующих свои... что-тов чужие дела?
Чащевсего Итан представлял, что на тойплатформе стояли все, кого он знал вМэпллэйре: Кэйлинна и её брат Эван внезашнурованных кроссовках, ЭлизабетРихель с водяной лошадкой по имениБилли, который уже доставал ей до пояса,Лиз Ольсен, под чьими каблуками шевелилисьтени, Эвермор Купер, уткнувшийся вкнижку, Элис Макмиллан, который не могбыть там, потому что уехал из Мэпллэйраещё раньше, офицер Эва Моралес в жёлтомнеформенном платье и Брайан Уильямс-Лавре,кутающийся в спортивную куртку с эмблемойместной команды. Может, под платформойспряталось несколько призраков. Илипаучиха Орсо, исправно ткущая нитисудьбы, которые уже никому не пригодятся.
Нов глубине души Итан знал: платформа былапустой. Совсем как его глаза.
Непотому, что им было всё равно. А потому,что они тоже не умели прощаться. Кэйпроводила лишь потому, что забыла его.В этом тоже был её Выбор.
Дорогадо Сити никогда не бывает прямой. И черезпару часов, когда поезд издал последниеотчаянные вздохи у платформы, котораясловно выпала сюда из китайского кварталабольшого города, Итан в этом убедился.
Стоянкав Дерривуде затянулась на пару дней, иИтан успел изучить город. Это пригодилосьему много позже, уже в Сити, когда нарозовый мобильник, отложенный для всякихтаинственных дел, позвонил знакомый. Ирассказал, что в его квартире поселилсяпризрак.