30 Дней

- Берт??

- Он самый. Живой и невредимый.

От радости, у меня так сильно тряслись колени, что я запуталась в своих ногах и упала прямо на руки Хиллу.

- Вот как. Сразу на руки,- посмеялся друг.

- Боже мой, Берт. Зачем ты так со мной,- я обняла парня так крепко, как только могла,- пожалуйста, больше никогда так не делай, умоляю.

- Эй, все в порядке, я здесь. Спокойно.

- Подожди, а когда ты очнулся? Тебе еще нельзя ходить!

- Я очнулся еще в 2 часа дня. Просто попросил никому не говорить. Хотел сделать тебе сюрприз,- Берт распустил свой пучок,- вот, Сюрприиз.

- Дурак,- я ударила друга кулаками в грудь.

- Ай, больно.

- Прости.

Прошло еще три дня, после того, как очнулся Берт. Дни были одинаковыми. От Хьюго никаких сообщений, звонков. Ничего. После того, как он меня чуть не поцеловал, мне снится один и тот же сон, где Хьюго стоит ко мне спиной и что-то говорит, но я не понимаю. Когда он разворачивается, я просыпаюсь. В этот раз произошло примерно тоже самое.

Я просыпаюсь от резкого телефонного звонка. 8:23. Анна. Боже мой, мы не виделись уже несколько дней. После того, как ее выписали, от нее ни единой вести.

- Алло, Анна, ну наконец-то, как ты?

- Добрый день, Мисс Саймон, верно?- я слышу чужой голос на проводе.

- Да, подождите, а вы кто?

- Понимаете,- голос на конце трубки словно плачет,- Анны больше нет.

«Что?»

- Нет, погодите этого не может быть, ее выписали с ремиссией, что значит ее нет? Она куда-то уехала?

Но голос молчит.

- Прошу, ответьте.

- Не было у нее никакой ремиссии, нам пришлось соврать.

- Она...?

На моих глазах снова появляются слезы, сердце стучит так сильно, что кажется, сейчас оно выпрыгнет из моей груди.

- Похороны завтра. В 17:00.

Трубку сбросили.

Нет. Этого просто не может быть. Той жизнерадостной девочки, что всегда говорила мне не печалиться и радоваться каждому моменту, больше нет? Прямо сейчас я чувствую невыносимую боль. Боль от потери близкого друга. Каждый раз, когда я грустила, Анна говорила мне одну фразу «Впереди еще столько тысяч счастливых моментов, а ты переживаешь из-за такой ерунды. Живи сейчас. Лучше отпускать всю боль сразу, так она пройдет легче. Я обещаю!». Иногда я чувствую, что не успею сделать все, что хочу. Это ранит меня, может пора начинать исполнять мечты? Прости, что не обняла тебя крепче тогда, я думала, что увижу тебя снова.

Нужно собраться со своими мыслями, но у меня не получается. Я встаю с кровати, чтобы открыть окно. На улице сегодня светит яркое солнышко. Такое же прекрасное, какой и была Анна. Черт, я не могу.

Я выхожу из палаты, как вдруг вижу Карен.

- Карен,- кричу я ей,- Карен, помоги.

- Милая, ты чего?

- Анна.

- Тебе уже рассказали...

- Почему ты не сказала мне?- я вешаюсь на плечи женщине.

- Поплачь, поплачь, будет легче.

- Она же еще совсем ребенок.

- Прости, милая, мне грозили увольнением, если я расскажу,- Карен заплакала, я это почувствовала,- Она в лучшем месте, милая. Тебе придется смириться с этим.

- Я хочу к Берту.

- Конечно, иди.

Я вышла из объятий женщины и ушла. Бертрам сидел на полу, перебирал свои рисунки.

- Тук - тук,- у парня была приоткрыта дверь, поэтому я смогла зайти незаметно.

- Черт! Ты меня напугала,- Хилл быстро сложил свои рисунки в стопку и начал убирать их.

- Что это?

- Неважно. На тебе лица нет, что-то случилось?- спросил он.

- Ты еще не знаешь?

- Насчет?

- Анна умерла.

- Знаю...

- Что?- я схватилась за голову,- почему все кроме меня знают об этом??

Я присела на кровать к другу и прижалась коленками к голове.

- Анна тоже знала об этом.

- Но, откуда?

- Она говорила мне, что слышала разговор доктора Пантерс с ее родителями, но не подала виду, чтобы им было не так больно. Она говорила мне это с таким спокойствием.

- Почему она не сказала мне.

- Поэтому,- он указал на мое зареванное лицо,- ты же знаешь, она всегда желала тебе только лучшего.

- Бертрам...

- Иди сюда...

Друг раскинул для меня объятия, и я прижалась к его теплой груди. От друга пахло каким-то дорогим одеколоном. Этот запах был настолько приятный, что я долго не могла оторваться от Берта. Впервые за всю нашу дружбу я испытываю такое странное чувство. Кажется, словно мы стоим уже вечность.

- Прости, я намочила тебе футболку,- я указываю на плечи парня,- мне нужно успокоиться.

- Ничего страшного, это всего лишь футболка. Пойдем лучше выпьем сока, возьмем у мистера Хантерса твоих любимых эклеров, хочешь?

- Да.

- Дай мне минуту.

Бертрам одним мгновением стянул с себя футболку, тем самым оголив свой торс. И когда он успел так подкачаться? Его изящные длинные пальцы легко скользили по кромке фиолетовой хлопковой рубашки. А я лишь наблюдала за его преображением.

- Да ты спортсмен,- вдруг вылетело из моих уст,- подкачался знатно.

«И зачем я это сказала? Тем более вслух»

- Да уж, после таких-то событий, приходится следить за здоровьем,- посмеялся парень,- ну что, идем.

Я встаю с кровати Хилла, и...

- Черт,- я хватаюсь за сердце и слегка шатаюсь,- снова.

Бертрам заметил мое состояние и сразу же посадил обратно.

- Эй, ты как,- Хилл щелкает пальцами перед моим лицом,- что такое произошло.

- Ничего, забей. Все в порядке,- я собиралась вставать, но Берт слишком крепко держал меня.

- Ну уж нет, ложись.

- Что, зачем?

- Я так сказал.

Даже если я ослушаюсь Бертрама, будет так, как хочет он.

- Я сейчас вернусь.

- Куда ты?

Но парень уже не слышал меня, он выбежал из палаты и вернулся только через 10 минут.

- Вот, держи.

Хилл высыпал на мои ноги кучу вкусностей из столовой, в том числе мои любимые эклеры и вишневый торт.

- Ты с ума сошел.

- Наш самый лучший врач сказал, внимание цитирую,- Берт встал из-за стола, и смешным голосом начал передразнивать слова доктора,- " Нэнси можно все, кроме спиртного, надеюсь, вы не будете творить глупостей, Мистер Хилл"- парень поправил свои невидимые очки и смешно шмыгнул носом,- Так что, не переживай! От пары эклеров ничего не будет.

- Ты уверен?- переспросила я друга.

- Абсолютно! Сердце так и колит?

- Нет, все хорошо.

- Ты точно меня не обманываешь?- Берт конечно заставил меня усомниться в сказанном.

- Конечно обманываю,- бросила я.

- Ты не меняешься, Нэнси Саймон,- парень мило улыбнулся и окунул ложку в чай, что успел стащить.

- Прямо как и ты, Бертрам Хилл.

- Только тебе можно меня так называть.