Стигмалион

наблюдении у врачей. О том, как одна травма становилась причиной другой, а та в свою очередь – причиной третьей. О том, как тяжело перестать быть заложником прошлого и наконец вырваться на свободу…

– Что мне сделать, чтобы он простил меня?

– Просто поговори с ним.

– Уже пыталась.

– И?

– Он не принял мои извинения.

– Правда? – нахмурилась Бекки. – Фигово…
Скрипнула паркетная доска, и на пороге кухни возник Вильям, вперив в меня хмурый взгляд. Волосы растрепаны, мышцы расслаблены, широкая грудь по-прежнему в бинтах.

– Я уже ухожу, – торопливо сказала я, не желая провоцировать новый конфликт.

– Останься. И если ты поможешь мне с перевязкой, то с меня пиво… Или что ты там пьешь? – неожиданно попросил он.

– Ладно, – тут же согласилась я, тупо улыбаясь. Вот это поворот. – Но если Айви узнает…

– Лучше пусть узнает Айви, чем моя мать, когда я попаду в больницу с массивным заражением. Тогда мне точно не поздоровится.

– Никто ничего не узнает, – сказала Бекки и вытащила из шкафа коробку с лекарствами.

***
– Затягиваются быстро, – объявила я, придирчиво оглядывая его раны. – Дай телу неделю-две на восстановление, не разрешай ей прикасаться к тебе, пока все не заживет…

Вильям следил взглядом за моей рукой, размачивающей и снимающей старые бинты.

– Будет сделано, док, – сказал он, и я невольно улыбнулась. – У тебя хорошо получается.

– Я как-то перевязывала соседского кота, когда он повредил лапу… Но, смею сказать, с тобой дело продвигается быстрее… Ты, конечно, больше… Но зато волос меньше. Не надо ничего брить… Да и орешь ты меньше…

Я оторвала взгляд от его груди и заглянула в лицо. Вильям улыбался так весело, словно мне удалось по-настоящему рассмешить его, и эта улыбка была очень похожа на ту, что я видела вчера, когда он говорил с Айви…

– Надеюсь, она вчера не очень злилась…

– Она на пороге ядерной войны. Так что найми телохранителя, – отшутился Вильям.

– Посоветуй ей то же самое. Еще одно покушение на тебя – и ей не поздоровится. Бекки обещает ей голову оторвать… Плюс твоя мама, как я уже поняла, будет рвать и метать. Плюс я. И вот нас уже трое, а Айви одна…
окну.

– Мне пора возвращаться. Я сегодня ездила к родителям в Атлон и очень устала… Вильям, вот вода и антибиотик… Надеюсь, все хорошо заживет.

Бекки кивнула мне, Вильям поблагодарил, а я вернулась к себе и свернулась калачиком на кровати. Меня душили слезы, горькие и горячие. Все утро и весь день меня переполняли робкие мысли о том, что я могу подождать, что я могу быть терпеливой, и если отношения Вильяма и Айви не выдержат проверку временем, то, возможно, у меня появится шанс. Шанс обрести свое счастье, сбросить с себя заклятие Стигмалиона, любить и быть любимой. Но сейчас все эти мечты вспыхнули и сгорели, как бумага. Он не простит мне того, что я когда-то сделала.

Выплакав все глаза, я открыла ноут и загрузила сайт с объявлениями о недвижимости. Самое время начать подыскивать другое жилье. Я должна съехать отсюда и не тешить себя наивными мечтами.

***
«Привет всем, новость дня: я влюбилась.

И пока не понимаю, что с этим делать.

Представьте, что вы шли по улице в нарядном платье. Наслаждались погодой, строили планы и улыбались прохожим. И вдруг на вас обрушилось ведро ледяной воды! И вы больше не можете думать ни о чудесной погоде, ни о том, куда шли, ни о том, что подумают люди, – вы просто стоите и дрожите на ветру. И не понимаете, что делать дальше. Вот что такое любовь…»

Сто пятьдесят комментариев: все мои читатели в шоке. Все хотят подробностей.

И его фотку.