Стигмалион

2014 год, мне шестнадцать лет.
Сейдж учился в колледже на третьем курсе. С Тейлой Сейдж разошёлся и стал встречаться с какой-то другой девицей. На этот раз блондинки с мелкими детскими зубками и острым носиком.
Мама с отцом улетели в Рейкьявик на две недели. Нормальные люди летают отдыхать на Канары и Мальдивы, в Грецию и Таиланд. А мои родители любят север: Исландия и Гренландию, Данию и Канаду, горы и снежинки, лыжи и какао, пледы и варежки , оленей и северное сияние. Даже представить не могу, чтобы они отправились куда-то в сторону экватора. По-моему, у мамы даже купальника нет.
А я на все каникулы уехала к бабушке в Донегал. Бегать по пляжу. Греть ноги у камина. Примерять винтажные бабушкины платья с перламутровыми пуговицами и хрупкими кружевами. Обнимать Хэйзел.
Бабушкин дом больше похож на замок- он огромный, трехэтажный, сложен из чёрного блестящего кирпича. В нем окна от пола до потолка и винтовые лестницы. А вокруг- сады с фонтанами, старинные скамейки и сортовые розы всех цветов радуги: белые и алые, жёлтые и бордово-черные. Ну разве что синих нет.
Бабушка у меня очень знатная: она единственная внучка богатого лорда Генри Стейфорда, который когда-то приехал из Англии в Ирландию и, ослепленный красотой местной рыжеволосой нимфы, не захотел уезжать.
И моя знания бабушка не обрадовалась, когда её единственная дочь собралась замуж за юного нищего выпускника юридического колледжа, с которым познакомилась в картинной галерее. Она восприняла это как бунт, как личное оскорбление, вроде плевка в лицо.
А потом и вовсе от дочери отреклась, когда та вышла за моего отца и уехала к нему в Атлон- крохотный городок, что на реке Щеннон, в самое сердце Ирландии. Отреклась и сказала моей маме накануне её свадьбы, что умрёт (от сердечного приступа, конечно же) и ни гроша ей не оставит. Завещает все местному церковному приходу, а дочке даже болтик от дверной ручки не пожалует.
Мама страшно обиделась, уехала и перестала даже открытки на Рождество присылать. (Лично я считаю, что это было чересчур жестоко).
Бабушка и мама не разговаривали друг с другом целых два года и даже в Фейсбуке друг к другу не заглядывали. А потом случилось нечто чудесное: родился маленький, пухленький, весь такой розовенький малыш Сейдж. Мама отправила бабушка его фотографию и отпечаток ладошки на глиняной дощечке- и бабушкино сердце растаяло.  А потом родилась я, и бабушка растаяла вся целиком. Такой милоты, как мы с братом, ни одна ледяная главы не выдержит.
Папа тем временем покинул юридическую фирмы, в которой работал, и завёл собственную адвокатскую практику. Он был трудоголиком, умел быстро вникнуть в суть дела и не робет перед опытными обвивинителями и судьями. Отец быстро завоевал репутацию бесстрашный, может быть, даже жестокого защитника, который до последнего борется за своего клиента. А репутация как хороший костюм: много стоит и всегда привлекает клиентов.
Деньги в нашей семье не то чтобы рекой потекли, но их не на все хватило. На большой дом, пару хороших машин, няню, домработница и домашних учителей.
Папа выстроил свое собственное королевство и посадил маму на трон. А бабушка поняла, что зря была такой мегерой, и начала приглашать всех нас в гости, писать письма и присылать маме деньги на счёт.
Деньги мама всегда отправляла обратно- ни гроша не взяла, и, не знаю, возьмёт ли, - но вот нашему с бабушкой общению мешать не стала. И хорошо, потому что я и Сейдж обрели ту особенность, щедрую, удивительную любовь, которую детям может дать только бабушка.
К Сейджу Бабуля относилась как к фамильной драгоценности- сдувает пылинки и горделиво показывает подружкам. А от меня она вообще без ума, потому что страшно балует. Взять хотя бы... Нет, здесь лучше рассказать по порядку.
Когда я приехала к ней этим летом, она сначала тискала меня полчаса ( надев перчатки, конечно, и застегнула все пуговицы доверху), потом закатила для меня обед, а после повела в гараж. А там- ни черта себе- стояла новая машина, повязанная огромным бантом! Я перевела взгляд с машины на бабушку, не понимая, в чем суть розыгрыша и где тут скрытая камера.
- с днем рождения, Лори!- воскликнула бабушка, сжимая меня в крепких руках и целуя воздух по обеим сторонам от моих щёк.
-ба...- медленно замолчала я.- у меня он в феврале. А сейчас июль.
- какие пустяки!
- и у меня нет прав, и мама не разрешит, и вообще...
Я, наверное, сплю.
Я начала разглядывать машину, и чем дольше разглядывала, тем сильнее у меня тряслись руки и ноги. От изумление. От восторга. От переполняющего меня счастья.
- как для первой машины, может, чутка великовата, но я верю, ты справишься. Водить можно с семнадцать. За полгода как раз разберёшься, где газ, а где тормоз, сдашь тест на теорию, получишь ученические права!...- начала безумствовать бабушка.
Я подбежала к машине, стала разглядывать диски, заглядывать и окна. Нереально красивая машина. Прямо-таки топ- модель среди машин. Железная Жизель Бюндхен, черт побери!
- залезай!- скомандовала бабушка.- послушаешь, какая у неё стереосистема, а встроенное меню, а кожаный салон, а кресла с поясничной поддержкой!
Мама потом будет звонить бабушке и истерику по поводу " безумных подарков от безумной бабки". Будет кричать: "Ма, ты совсем из ума выжила?! "Ауди S7" в шестнадцать лет?! Серьёзно?!"
А бабушка ей скажет: "ну извини, дочь, скаковые лошади- это прошлый век".
А мама ей: "ты поняла, что я имею в виду! Я не позволю ей сесть в этого металлической монстра".
А бабушка ей:" чтоб ты знала: внутри этого монстра безопасней, чем снаружи".
И так далее, и тому подобное.
На повышенных тонах и с не предназначенной для детских ушей лексикой.
Потом вмешается папа и попробует уговорить бабушка вернуть машину в салон: " Аманда..вы же понимаете... давайте представим...возможно, не стоит торопиться...все-таки это серьёзный шаг..."
А бабушка ему скажет: " если Лори не будет ездить на этой машине, то я вам наследство не оставлю!"
Так она любой спор заканчивает. Характер, что поделать...
Но сейчас, пока родители не узнали,- счастье есть! Мы с бабушкой залезли в салон и стали слушать Джастина Бибера, и почему-то было дико смешно, что я слушаю его вместе с собственной бабушкой. А бабушка качала головой в такт, как прожженная фанатка, и блаженно улыбалась...
Есть люди, которые отказываются стареть. Которые показывают старости средний палец и продолжают жить на полную, как будто время потеряла над ними власть. Они слушают современную музыку, они кайфуют от достижений прогресса (будь то навороченные мобильные телефоны, Интернет или всего лишь наращивание ресниц!), они с удовольствием общаются с молодёжью и веселиться умеют так, что обзавидуешься в свои шестнадцать! Все это относилось к моей бабушке. Вот такая она удивительная.
-знаешь, что,- сказала ей,- теперь я знаю, на кого похожа. На тебя. Ты- самая сумасшедшая бабушка на свете!
- спасибо, моя драгоценная,- улыбнулась она и поджала губы. Как будто вот-вот расплачется.
-жаль, что я не смогу родить тебе правду правнучку, - вырвалось у меня.- я буду последней безумицей в твоём роду.
- тс-с,- прошептала она.- лучше послушай, что мальчишка поёт.
Мальчишка тем временем запел песню "Believe": "все начинается с маленькой искорки, которая угасла бы, если твоё не мечтало со мной. Где бы я был, если бы ты не верила в меня?.."
- так вот, я мечтаю с тобой.- продолжила бабушка стала мою ладонь. -ты не одна, милая.
- спасибо, ба. Хотя я не до конца понимаю, во что конкретно верить. В то, что мою болезнь научатся лечить? В то, что Сейдж окажется не мои братом, и я смогу выйти за него замуж?- нервно рассмеялась я.- или есть другой способ почувствовать себя полноценной? Другой способ позволить себе касаться кого-то и не умереть?
" если бы ты не вернулась в меня, разве узнала бы я, каково это- прикоснуться к небесам?!"- воскликнул Джастин из динамиков, словно слышал наш разговор и участвовал в нем.
-к небесам!- простонала я.- тут бы человека просто потрогать.
Бабушка рассмеялась, лучики морщинок окружили медово- карие глаза, и я рассмеялась вместе с ней.
-просто по ни, я рядом и мечтаю вместе с тобой,- повторила она.- а когда двое мечтают- это уже совсем не то что мечты одного. Запомнила?
- запомнила.
- а теперь пересаживайся на пассажирское сиденье, моя ненаглядная. Поддадим газу! Мне сказал, что это тележка разгоняется до ста километров в час за пять секунд! Старушке не терпится проверить!
Я переползла на пассажирское, клацнула пряжкой ремня безопасности и посмотрела на бабушку с немым восторгом.
- я буду твоим солдатом! Каждую секунду буду сражаться за твои мечты, малышка!- начала громко подпевать бабушка. Голос у неё сильный и красивый, такой только у потомственных аристократов и бывает. Закричал мотор, мы выехали из гаража и направились к автостраде.- поэтому не волнуйся, не плачь, нам не нужны крылья,  чтобы лететь! Просто держи меня за руку!

                               ***
Тем летом мне начали сниться сны.
Сны о прикосновениях.
В них я ходила без перчаток, ела ту же еду, что и другие люди за столом, обнималась с друзьями, целовала парня. А он целовал меня- и мои губы не покрывались ожогами.
Моё подсознание пыталось обрести во сне то, чего ему так не хватало в реальности. Я просыпалась вся взмокшая, разгоряченная, с пылающим лицом и липкими ладонями.
Однажды мне приснилось, что я танцую с незнакомым парнем. Его рука гладит меня по лицу, потом движется вниз, обрисовывая линию ключицы, сжимает грудь, соскальзывает все ниже и ниже, пока не касается пояса моих шорт.
Но вот и пояс не останавливает её. Рука упорно двигается к тому месту, где соединяются ноги. А потом парень заглядывает мне в лицо, и я немею: это Сейдж. "Я люблю тебя, Тейла",- говорит мне он, и вскакиваю на кровати, мокрая от пота.
Той ночью я так и не смогла уснуть, завернулась в одеяло и отправилась гулять по бабушкиному " замку". Люблю темноту, она гораздо интереснее света. Возможно, потому, что таит в себе неведомое: чудовищ и волшебников, монстров и фей. А в том мире, где есть волшебство, есть шанс, что меня сделают нормальной, здоровой, такой, как все. Легко, с помощью магии.
В гостиной мерцали ночные светильники, догорали поленья в камине, на овечьей шкуре спала Хейзел. Я стянула из холодильника кусок марципаногого теста и вышла в сад. Породила среди деревьев, посмотрела на звезды, замерзла- холодные ночи не редкое для этих краёв. Потом отправилась обратно. Под ногами пружинил мокрый от вечерней росы газон, дул слабый ветер, и от аромата жидкости кружилась голова.
Я остановилась, чтобы отцепить от розового куста уголок одеяла, и не глубокой тишине расслышала странные звуки. То ли плач, то ли стон. Звуки доносились из западной спальни с бархатный занавеской и пр открытым окном. Я подошла ближе и медленно, миллиметр за миллиметром, заглянула внутрь, за занавеску.
В комнате горел ночник, на развороченной кровати сплелись в одно целое два человеческих тела. Я узнала Мэри- бабушкину экономику, молодую женщину с белой, как молоко, кожей. А над ней, как инкуб,  наконец нашедший себе добычу, навис Себастьян- бабушкин охранник и шофёр, который обычно сопровождал бабушку там и сам, занимался её машинами и следил за порядком. Треугольник его спины был обвит женскими руками его ногами, как стены замка бывают обвиты стебля и плюща. Он накрыл её. Собою как гранитный плитой, а она проростала сквозь него, так да через него рекой...
Я впервые увидела обнажённое мужское тело во всей его, так скажем, оригинальности. Массивное, загорелось, слепленное совершенно по-другому, нежели тело женщины. Спина в косыми широкими лентами мышц по бокам, руки и грудь в тёмных волосах и, наконец,- тот самый орган, который Себастьян раз за разом погружал в тело Мэри. Оказывается ю, пенис не просто "вводят", о чем в моих книгах, конечно же, умалчивалось. Им водят туда и обратно, им пронзают, им колют, как киннжалом... Мэри застонала. Неужели ей больно? Неужели то, что он с ней делает-это плохо?
Я была готова бросить камень в окно, закричать птицей или залить собакой, чтобы спугнуть его, чтобы остановить, но тут Мэри выгнула спину и попросила:" сильнее!"
Мои ладони потеплени, я не могла шевелиться. Вся кровь покинула руки, ноги,  мозг и стекла в низ живота. Я стала так ноги, что онемели мышцы.
Мэри почти плакала: Себастьян её, похоже, убить её решил своей штуковиной, и она была не против. А потом она резко замолкла, её руки соскальзнули с его плеч и расскинулись в стороны. Себастьян ещё пару раз вошёл в неё, а потом опустился рядом, поцеловал её и украли одеялом. Они о чем-то пошептались, обнялись и наконец погасили свет.
А я все стояла у окна, не чувствуя ни ног, ни рук,-только болезненное онемение в животе, кошках и голове. И почему-то грусть.

                            ***
Следующим утром к бабушке приехал Сейдж. Я не видела его целый месяц, но приезд меня не обрадовал. Я только смотреть на него не могла, краснела и пыталась избегать. Теперь я знала, что он делает со своими девушками. И это знание больше не позволило мне прыгать к нему в кровать с утра пораньше с воплями "Доброе утро, дурачина!", не позволит разгуливать по дому в коротеньких пижамных шортиках и полупрозрачной майке, едва прикрывающей грудь, или прыгать на спину дикой кошкой, когда он совсем не ждёт. Я даже не уверена, смогу ли теперь просто обнять его, зная, что способна это тело, когда он наедине состояние своей подругой...
Сейдж не мог не заметить всех этих перемен.
-ну а сейчас-то чего дуешься, мелюзга?- спросил он, когда встретил меня ранг утром в гостиной. Зола в камине уже успела остыть, и Сейдж собирался вычислить его перед вечерней топкой.
-я уже не мелюзга, Сейдж!
-о-о-о, мелюзга злится! Осталось выяснить, на кого.
-на жизнь.
Сейдж чуть со смеха не покатился. Он редко принимал меня всерьёз. Для него я была глупенькой, маленькой младшей сестрой, которая особенно комична, когда пытается рассуждать о жизни. И его хихиканье не на шутку разозлило.
Секунду назад я собиралась сбежать из гостиной, но теперь решила остаться и выплеснуть все из себя, как выплескивают на газон ведро грязной воды после уборки.

- я видела как мужчина и женщина занимались любовью. 

Сейдж тут же перестал хихикать и вздохнул. Таким ты мне нравишься больше, болван. 

-и?- спросил он, закатывая рукава и начиная выгребать пепел из камина. 

-и лучше бы я этого не видела.

-Что, все было так ужасно?- попытался пошутить он, чтобы избежать очередного философского разговора.

-Нет, все было прекрасно,- процедила я сквозь зубы.- и в этом заключается проблема. 

Сейдж не придумал, что сказать. Стряхнул весь пепел с рук и просто обнял. 

-попытайся не думать об этом.

-легко сказать,- покачала головой я.- я сплю и вижу сны.. стыдно сказать, какие. Я хочу того же. чем занимаются все люди. Может. Не сейчас, но попозже. И мысль, что я не смогу,- она просто невыносима…

Сейдж потрепал меня по волосам и попытался успокоить, но чем больше я пыталась взять себя в руки, тем хуже получалось.

-лори, на самом деле в сексенет ничего такого, из-за чего бы так.. сходить с ума. Это просто.. да ничего особенного. Господи, сколько тут смолы… что тут вчера сожгли? Библиотеку Тринити? 

- ты что, думаешь. Я за столько лет не научилась понимать, когда ты врешь?- рассвирепела я.- совсем за дурру меня держишь? Вот ты, скажи честно, если бы пришлось выбирать между пенисом и рукой, ты бы выбрал руку, так?

- ну вот, снова начинаешь беситься! – воскликнул Сейдж, сжав в одной руке кочергу, а в другой- веник для золы.

- значит, отдал бы. А как насчет ноги? Ты бы больше никогда не смог ходить. Бегать, играть, но все равно, думаю, отдал бы ногу. Так? 

-лори!

-ответь на вопрос! Отдал бы пенис или ногу?!

- проклятье, ногу!- Сейдж отвернулся с бордовым лицом и снова с усердием золушки принялся ковыряться в камине.

-вот видишь! И все ради чего? Чтобы не лишиться самого прекрасного, что может дать тебе жизнь: ласки и прикосновения!

Сейдж фыркнул и поднял глаза к небу, изображая крайнюю степень несогласия, но мне не задуришь голову. Я знала. Что права.

-ты готов отдать ногу, а может, даже две ноги. А знаешь, что я могла бы отдать за шанс хоть однажды испытать все это? Я бы, наверное. Могла отдать жизнь! Чужие руки обожгли бы , чужие поцелуи опалили всю кожу на лице, мужская…жидкость разьела бы изнутри, но зато я бы перед этим была желанной, любимой!- как заколдованная, заговорила я. Наворачивая круги по гостиной и не видя ничего вокруг.

-какая же ты дура, долорес!- вскочил на ноги Сейдж, бросил кочергу и веник на пол и встряхнул  меня так, что клацнули зубы. И продолжил быстро. Яростно: - Твоя жизнь бесценна и никакие потрахушки с кем бы то ни было не стоят ее! 

А потом развернулся и вылетел из комнаты- так быстро, что аж пепел в воздухе закружился.

Ко мне подошла Хэйзел и ткнулась мокрым носом в бедро. Она всегда знала, когда я расстроена.