На оживленной улице Сан-Франциско
Серый кот с грохотом прыгнул на крышку мусорного бака, и начал тщательно вылизывать свои лапки перед тем как копаться в мусорке. Он облюбовал это место давно, по счастливой случайности скрываясь от людей забрёл в тихий переулок, приглушенный шум автомобильных выхлопов и отсутствие бродячих собак стало приятным открытием, а в мусоре изредка можно найти протухшую рыбу.
На дне закрытого бака раздались странные звуки, похожие на зевание, и не успел кот испугаться неожиданным вмешательством в свой утренний туалет, как крышка резко открылась и отшвырнула бедняжку в сторону.
– Прошу прошение, уважаемый крыс, за мое отвратное поведение, – растрёпанный мужчина вежливо поклонился убегающему коту и одним прыжок вылез из бака.
Неизвестный бродяга совсем не был похож на грязного бездомного, коими усеяны улицы. Чистая, слегка потрёпанная оверсайз кофта на которой нет свободного места из-за многочисленных значков неизвестного происхождения, некоторые выглядели новыми, с изображением Микки Мауса недавно купленные в каком-нибудь киоске, другие же напротив, несли в себе вековую ценность, деревянные с ржавчиной на скрепке, один лишь лак не давал им развалиться полностью. Бусы, ожерелья, талисманы повешенные на шее сверкали в лучах утреннего солнца. Все безделушки на нем, были добыты в далёких странствиях, дешёвые аксессуары скрывающие в себе историю целых народов или душу одного человека.
Отряхнувшись от ночёвки на черных мусорных пакетов, Жульен - так звали нашего героя - смахнул усталость и направился в сторону оживленных улиц. Следует заняться поисками жилья и утолить голод, но три помятых долларовых купюры в кармане мигом уняли пыл мужчины. Окружающие зря смотрят на него, как на посмешище и попрошайку, ожидая от него запах алкоголя и пьяных концертов посреди улицы. Спешу заверить, Жульен не разу не выманивал у них лишнею монету прося милостыни, и пусть он понятия не имел как в его портмоне появляется небольшая денежная сумма, Жульен точно не мог украсть их или заполучить обманным путям.
Встретить дома в Сан-Франциско в викторианском стиле, стало для него настоящим открытием, среди бездушных небоскребов и унылых людей, величественно восседали вычурное здание с богато украшенными фронтонами и изысканным интерьером внутри.
Вчера Жульен гулял по району Аламо-сквер где обитают такие дома, но когда он остановился получше рассмотреть эркер в стиле барокко, хозяин дома принял его за вора и прогнал мужчину с района. Шмыгнув носом, Жульен в уныние пошёл по одной из безликих улиц города, и не заметил как привлек внимание группы агрессивно настроенных личностей. Приняв бродягу за хиппи они сперва с насмешкой, а позже с пугающей враждебностью стали расспрашивать его о своем образе жизни и почему, взрослый мужчина надел на себя столько цацек.
Когда Жульен понял, что светская беседа о его путешествиях начинает превращаться в беззаконие с шестью огромными маргиналами, он принялся прощаться, но противники любых субкультур с легкостью поймали беднягу. Вынужденный терпеть вечные оскорбления и нападки он не обижался, когда люди принимали его за чудного хиппи и старались обходить стороной или как вчера запирать в мусорном баке.
В ярких зелёных широких штанах и винтажной безрукавки он и правда походил на беззаботного ребенка цветов.
Фланируя без дела пугая прохожих своим причудливым видом, Жюльен заприметил ярко выделяющийся антикварный магазин из витрины которого на него смотрели деревянные африканские маски и изуродованные страшные гримасы - ханни. Подоконник заставлен фарфоровыми статуэтками выполненные в традиционном китайском стиле, смотрящие на прохожих сверкающими неживыми глазами.
Сам магазин, словно не из этого мира заблудился на извилистых улицам Сан-Франциско и потеряв надежду найти свою стаю, остался жить чужаком в мире стеклянных многоэтажек. Пройдя мимо него, Жульен почувствовал едва уловимый запах старых книг, лесных трав, акварельных красок мимолетное видение тут же исчезло в густой толпе людей, среди их терпкого парфюма и резких духов, но Жульен вовремя остановился боясь упустить что-то важное. Оглянувшись он увидел, как остальные горожане проходили мимо даже не смотря на странное одиозное здание. Они торопливо обходили Жульена внимательно смотря под ноги, либо каждую минуту проверяли время опаздывая на работу.
Магазина будто не существовало, он незаконно пробрался в Америку на ковре самолете и надел плащ невидимку, чтобы не привлекать лишнего внимания.
Жульен - сам был вечно гонимый иностранцем без паспорта, носящий вселенную в своем кармане.
Справедливо решив, что важных дел на сегодня нет. Как впрочем и всегда. Жульен легонько толкнул дверь магазина, скрипнув ржавыми петлями она распахнула свои объятия открывая мужчине удивительный вид.
Захламлённом помещении, напоминающее большую каморку, было плотно заставлено разноцветными антикварными вещицами, лежащими на полу, порхающими на стенах или весящие на люстрах они словно прибыли из другой эпохи и остановив время навечно остались в этой лавке. Большие настенные часы в стиле ретро с серебряным маятником стояли на службе отбивая час, Жульену даже показалось, что большая стрелка всеми силами пытается обогнать маленькую, но безуспешно. Боевой рог Олифант на стене сделанный из бивня слона еще помнил могучих викингов, воспевающие во славу бога Одина. Золотая персидская чаша с изображение по бокам двуликого римского бога Януса, не помещалась на заваленном винтажном комоде и поэтому скромно ютилась на полу среди японского сервиза.
– Неужели я вижу нового гостя!
От неожиданного обращения Жульен резко развернулся, задев рукой вазу с рисунком рыбы. Та пошатнувшись, сверкнула фарфором на прощание и упала со стола разбившись на тысячи осколков.
– Это была китайская ваза династии Цин, керамика из утончённого фарфора, а над сложным узорам украшающим это творение трудился по-настоящему искусный мастак, – молодая китаянка одетая в национальную одежду сидела прямо на столе в позе лотоса, внимательно рассматривая виниловую пластинку, её будто совсем не волновало потеря товара.
– Прошу прощение за глупый вопрос, но... эта ваза стоит больше трех долларов? – Сутулившись Жульен аккуратно обошёл остальные раритеты стараясь не коснуться еще одного хрупкого предмета.
Округлив узкие глаза женщина стала похожа на европейку, кажется столь наглое занижение стоимости ее товаров не на шутку оскорбило китаянку.
– Вазу 18 века с редчайшим узором, что пережила несколько китайских династий вы оценили в три доллара?
– Нет, что вы! Я вовсе не хотел обесценивать столь великую вещь, – Жульен поднял руки в примирительном жесте, – просто у меня нет другой суммы.
– Ох, – смягчив черты лица, она вновь принялась крутить диск на пальце, – негоже просить деньги с гостя, не хотите послушать группу The Quarrymen? Если конечно мой проигрыватель опять не начнет капризничать.
Когда Жульен не мог выбрать подходящий товар и долго стоял рядом с полкой, консультанты отчаявшиеся помочь ему шептались с продавцов, не вор ли этот мужчина. А его причудливая и местами порванная одежда только придавала образу шарм беспризорника и отброса общества. Но ни в одном магазине, ни в одной точке мире Жульена не называли гостям, и тем более любезно не предлагали послушать музыку. Может своим поведением эта странная дама, привлекает клиентов?
Сев на единственный свободный стул поближе к чудо-технике Жульен затаил дыхания.
Пластинка закружилась в своеобразном танце, плавным движением китаянка отпустила иглу и винил издал тихое шуршание. Патефон не спешил, сначала сам смаковал песню пробуя ее на слух и согласившись с музыкальным вкусом своей хозяйки заиграл культовую песню That'll Be the Day.
Сквозь столько времени голоса исполнитель ожили, с радостью давая концерт двум незнакомцам. Здесь, на шумной улице Сан-Франциско в уютной маленькой лавке звучала первая песня, которую Джон Леннон научился играть на гитаре. Комната мигом заполнилась заводной мелодией невольно заставляя пальцы стучать в такт по столу, неподражаемый, но при этом легкий мотив изгонял скуку дня и неприятное послевкусие людской суеты.
– Позже группа переименовала себя в привычную нам The Beatls. Но как по мне прошлое название было лучше.
От нахлынувшего умиротворения Жульен не заметил как закрыл глаза, удивляясь как бодрый тембр мог вогнать его в дремоту. Женщина тем временем наполняла лавку сладким дымом куря папиросу.
– Занятно, – лаконично ответил Жульен выпрямив осанку.
– Раз мы заговорили о музыке, то не хотите интересный факт? – Дождавшись неуверенного кивка она продолжила, – сам Майкл Джексон занимался коллекционирование, даже столь гениальные люди не могут без приятных глазу безделушек.
– Как вас зовут?
– Зачем вам мое имя?
– В приличном обществе принято называть свое имя при знакомстве.
– Хмм, забавно, а лично вам оно нужно?
Жульен нахмурился, тряхнув кудрявой головой:
– Не особо.
– Вы странный, – он часто слышал это от других, но сейчас собеседник казался ему страннее, – но чтобы решить проблему с именем, называйте меня Кунчу Ши-Джиан, сокращенно Джиан.
– Я Жульен, – он протянул руку и Джиане сидящей на столе пришлось наклониться, чтобы пожать ее.
– Вы француз? – Жульен снова, без слов отрицательно покачал головой, отчего то в такой спокойной атмосфере хотелось молчать. - Интересно, а имя французское.
– Оно не мое.
За спиной у девушки висело множество картин, нарисованных в разных жанрах и поэтому создавали яркий беспорядок на стене. Мрачные люди с зонтами в дождливую погоду смешались с деревенским пейзажам пшеничного поля, сосредоточить свое внимание на чем-то одном было крайне трудно.
– Неужто вы тоже коллекционер? – Джиан наклонилась ближе и принялась бесцеремонно перебирать цацки на шеи и руках мужчины, поднимая их вверх или опуская вниз пристально разглядывая. – Вы носите на себе целую историю, я вижу это по старческой мудрости ваших украшений.
Жульен поднял волосы, показывая ухо и обвёл пальцем самодельные деревянные сережки криво исписанные черной краской:
– Его звали Жульен. Это его первая работа и он ужасно стыдился её, отдал мне и сказал выбросить такое уродство на помойку. Я решил оставить её себе. Жульен совершенствовал свои умения и со временем за его серьгами стала выстраиваться очередь, больше ни одно украшение из под его рук не попало в мусорку.
Сложив руки в широкие рукава Джиан оглянула его с ног до головы, приглядевшись она казалась старше своего возраста, а черные как смола волосы только прибавляли ей года. В глазах плескалось детское любопытство вперемешку с опыт прожитых лет, своим противоречивым видом она больше походила на вампира застрявшего в теле молодой девушки, чем на милую китаянку.
– Когда ты зашёл, я сразу почувствовала людей играющих на сцене, – Джиан провела длинными пальцами по браслетам, – но подойдя поближе увидела пустоту за ширмой.