14 Прозрение
Дже Юль всю дорогу смотрел на меня с тревогой. Он тоже уловил густой аромат коньяка и прекрасно понимал: такой запах не может вызвать столь сильного отторжения.
До дома я едва дотянула. Скинув верхнюю одежду, почти бегом бросилась в ванную. Меня выворачивало так, словно внутренности собирались разорвать меня изнутри. Дже Юль ворвался следом, придерживал меня, похлопывал по спине, пока тело судорожно освобождалось от яда. Когда приступ отпустил, я обессиленно сползла на пол, прижавшись к холодной стене.
Он намочил полотенце и осторожно стер пот с моего лица. Но облегчения не было. Дрожащие пальцы не справлялись с пуговицами, ткань словно намертво приросла к телу. В отчаянии я попыталась разорвать рубашку — бесполезно. Тогда он помог. Замер лишь на мгновение, но всё же расстегнул пуговицы и пояс. Я стянула одежду и бросилась в душ.
Горячая вода стекала по коже, но мне казалось, что только сдирая её мочалкой и заливаясь грейпфрутовым гелем, можно смыть это зловоние. Постепенно дыхание выровнялось. Мир прояснился. И только тогда я заметила, что сквозь запотевшее стекло на меня смотрят широко раскрытые глаза Дже Юля. Его взгляд, прожигающий кожу, держал меня на месте сильнее воды. Но, встретив мой, он будто очнулся, оставил халат рядом и поспешно вышел.
Остывая под водой, я пыталась понять — что со мной. Почему рядом с одним альфой меня выворачивает от ужаса, а другой одним лишь взглядом заставляет сердце сбиваться с ритма? Стоило вспомнить причину, по которой я здесь, — всякое возбуждение исчезало.
Закутавшись в халат, я рухнула в постель. Холодные простыни помогали успокоиться. Дже Юль принёс чай и печенье, поставил на тумбочку.
— Сделайте пару глотков. Вам станет легче, — его голос был тихим, но твёрдым. Он задержался на краю постели, встретился со мной глазами — и кровь прилила к моим щекам. — Если понадобится помощь — зовите. Я рядом.
Он ушёл, а я осталась одна. Чай жёг горло, но не приносил облегчения. Сон пришёл быстро — и превратился в кошмар.
Снова Тэён. Снова его изломанное тело, его крики, глохнущие в пустоте. Его насиловали даже без сознания, и я чувствовала всё — каждый удар, каждую боль, каждую сломанную клеточку души. Я кричала вместе с ним, молила о пощаде. Это было не сном. Это было моей жизнью.
И только объятия Дже Юля вытащили меня. Его тёплые ладони, его шёпот у самого уха, его сердце, бьющееся рядом с моим.
— Шшш… Я здесь. Это сон. Только сон.
Я плакала в его руках, и только так смогла уснуть вновь.
Ночи становились пыткой. Кошмары возвращались. Я не спала, вздрагивала от каждого шороха, под глазами легли тяжёлые тени. Родители перепугались и отвезли меня в больницу. Диагностики, таблетки, психологи — днём. Ночью всё повторялось снова. И только Дже Юль сидел рядом, сжимая мою руку и не позволяя мне утонуть в темноте.
— Мне страшно, Юль… — шептала я, прижимаясь к нему.
— Я рядом. Я не дам вас в обиду. Никто не посмеет тронуть вас, — его голос был твёрдым, глаза — искренними.
Я знала, что он тоже измотан, но он держал меня. Его грудь стала моей крепостью.
Постепенно сны изменились. Я перестала быть сторонним наблюдателем. Я стал им. Тэёном. Его жизнь и моя переплелись, пока мы не слились воедино.
И тогда он пришёл. Запах. Терпкий, сладковато-жгучий аромат коньяка. Источник моих мучений. Я узнал его мгновенно.
Я — Кан Тэ Ён. Омега, которого сломали, отняли девственность, течку и феромоны. Но вместе со сном вернулась и память. Я вспомнил всё. Каждую деталь. Каждую черту лица. Каждое прикосновение чудовища.
Кошмары закончились. Их сменила ярость. Жгучая, холодная и чистая.
Я открыл глаза. Утро было светлым, дыхание — ровным, тело — лёгким, ум — кристально ясным. Рядом, впервые за много дней, мирно спал Дже Юль. Я осторожно выбрался из постели и пошёл в ванную.
Вода стекала по коже, смывая остатки слабости.
Сегодня я вышел из душа другим.
Чистым. И готовым. Теперь я знал, ради чего живу.