Глава 22
Это был самый глубокий сон, в котором пребывал Шэнь Тинвэй за всё это время.
Когда мужчина проснулся, то увидел, что от тьмы ни осталось и следа. Сквозь щели в не задёрнутых занавесках пробивался золотистый утренний свет. В воздухе больше не ощущался тот затхлый запах, от которого невозможно было избавиться, сколько бы раз не убираться. Даже позвоночник уже не так сильно болит, как бывало обычно от деревянной кровати.
У него не было мобильного телефона, а в комнате для гостей на первом этаже не было часов. Место, где он жил раньше, отличалось относительно плохой звукоизоляцией. Каждое утро Шэнь Тинвэй слышал, как звонит будильник на телефоне его коллеги, живущего по соседству. По этому звуку он мог хоть как-то определять время. Он не знал, как долго спал этой ночью, но всё ещё помнил, что ему нужно идти на работу. Мужчина не осмелился долго оставаться в постели. Окончательно проснувшись, он быстро вскочил с кровати.
Шэнь Тинвэй признал, что несмотря на то, что хоть личность Лянь Цзюэ была не самой приятной, однако он был вдумчивым и внимательным во многих деталях.
Мужчина достал из шкафчика в ванной электрическую зубную щетку и некоторое время перебирал тюбики зубной пасты с разными вкусами. Спустя какое-то время он выбрал тот, у которого был вкус сладкого апельсина.
После водных процедур Шэнь Тинвэй нашел в шкафу комплект одежды, чтобы переодеться. Её накануне вечером прислал Лянь Цзюэ. Когда он надел её, Шэнь Тинвэй почувствовал легкий запах кондиционера для белья. Он не мог понять, действительно ли так сильно похудел или ему всё это только кажется. Но мужчина снова и снова подтвердил свои догадки, просмотрев этикетки на одежде. Это был тот размер, который он обычно носит. Однако одежда всё равно казалась немного мешковатой в верхней части тела.
Он надавил на ребра через тонкую ткань, и они стали ещё более заметны, чем раньше.
Это из-за недоедания?
Повлияет ли это на развитие плода?
Он не мог перестать думать об этом.
Когда он вышел из комнаты, тетушка работала на кухне, повернувшись к нему спиной. Не оборачиваясь, она сказала ему:
– Господин, ещё слишком рано для завтрака.
Вспомнив о неприятном опыте, когда ему отказали в помощи по уборке обеденного стола вчера вечером, Шэнь Тинвэй на этот раз не стал спрашивать о подобном и прошел в гостиную взглянуть на настенные часы.
Было еще рано, и Шэнь Тинвэй почувствовал некоторое облегчение. Так как в гостиной нечего было делать, он взял с тарелки песочное печенье с яичным желтком, которое лежало на кофейном столике, и сел на диван.
Когда тетушка повернулась и заметила его, то поставила тарелку на стол и сказала:
– Ох, почему Вы так рано едите закуски? Вы голодны? Сейчас буду подавать завтрак.
Шэнь Тинвэй откусил кусочек печенья и не знал, продолжать ли ему есть или отложить в сторону.
Тетушка улыбнулась:
– Если господину Шэню нечем заняться, пожалуйста, сходите и попросите господина Ляня спуститься к завтраку.
Шэнь Тинвэй долго стоял перед дверью Лянь Цзюэ. Он медленно поднял руку, и как раз в тот момент, когда он собирался постучать в дверь, она распахнулась.
Лянь Цзюэ вышел из комнаты с полуприкрытыми глазами, умело завязывая галстук.
Шэнь Тинвэй, застигнутый врасплох, не успел отойти в сторону, и они столкнулись лицом к лицу. Лянь Цзюэ даже, казалось, понятия не имел, что кто-то стоит перед его дверью. Он остановился на мгновение и неосознанно подтащил пошатывающегося человека к себе.
– Извините, я не обратил внимания...
Свежий аромат сладкого апельсина, смешанный с очень легким ароматом молока, проник в нос Лянь Цзюэ. Он отпустил тонкую руку Шэнь Тинвэя и отступил на полшага. Опустив глаза, мужчина уставился на человека перед собой. Держа Шэнь Тинвэя Лянь Цзюэ холодно спросил:
– Что-то не так?
– Тётушка Ли попросила меня пригласить Вас на ужин, – сказал Шэнь Тинвэй.
Лянь Цзюэ небрежно ответил «хорошо» и направился к лестнице, обходя Шэнь Тинвэя.
Из-за этого он неиного отвлекся и забыл, на каком этапе уже завязывал галстук. Он был завязан уродливым узлом без всякого смущения.
Шаги Лянь Цзюэ замерли на второй ступеньке лестницы. Шэнь Тинвэй не последовал за ним, так как ему не следовало спускаться первым. Поэтому он решил немного постоять на лестнице и подождать.
Видя, что Лянь Цзюэ не двигается, он спросил:
– Что-то случилось?
Лянь Цзюэ обернулся и с недовольным видом спросил:
– Ты умеешь завязывать галстук?
Шэнь Тинвэй:
– ...
Мужчина не знал, действительно ли этот узел сложен для понимания, но Шэнь Тинвэй так долго не поднимал голову, чтобы завязать галстук, что Лянь Цзюэ невольно подумал, не нарочно ли он тянет с этим.
– Ты скоро?
– Ещё немного. Подождите минутку.
Лянь Цзюэ просто не мог отвести взгляд и просто перевел его обратно на лицо Шэнь Тинвэя.
Шэнь Тинвэй стоял на две ступеньки выше Лянь Цзюэ. Его взгляд был направлен как раз на кончик тонкого подбородка Шэнь Тинвэя. Шэнь Тинвэй тем временем смотрел на галстук, опустив глаза и слегка поджав тонкие губы. Он выглядел таким сосредоточенным, как будто решал математическую задачу с высокой степенью сложности. С трудом его тонкие и длинные пальцы обхватили его шею, и прохладные кончики время от времени касались адамова яблока Лянь Цзюэ. что вызывало щекочущие чувство.
У Лянь Цзюэ редко бывало время подумать о том, какой типаж ему нравится. Но сейчас ему нечем заняться, поэтому он не знает, как трезво оценить внешность Шэнь Тинвэя в своем сердце.
Он должен был признать, что внешность Шэнь Тинвэя соответствовала его вкусу, иначе он не стал бы испытывать такую ностальгию. Тем более с первого взгляда.
Глаза у Шэнь Тинвэя очень нежные и выразительные, с длинными и густыми ресницами. Переносица не слишком высокая, но кончик носа сильно вздернут, а кожа нежнее, чем у девушки. Эти мелочи, на мой взгляд, потрясающие, но в сочетании друг с другом они приобретают другой вид. Казалось, что смотришь на что-то красивое и долговечное.
Жалость. Вот что это может быть. Лянь Цзюэ вдруг подумал, что золото и нефрит находятся снаружи, а неудача – внутри*.
Шэнь Тинвэй случайно встретился с ним взглядом, и в его глазах промелькнуло замешательство, а его чрезмерно белая кожа приобрела неестественный светло-красный оттенок.
Лянь Цзюэ отвел взгляд и нетерпеливо произнес:
– Поторопись.
Шэнь Тинвэй опустил голову и прошептал «Ох». Через некоторое время убрал руку и по какой-то причине сделал небольшой шаг назад:
– Всё.
Лянь Цзюэ ничего не ответил, снял галстук, который добавлял ему проблем, повернулся и спустился вниз.
Перед завтраком Шэнь Тинвэй заставил себя съесть побольше и, терпя запах масла, доел яичницу на тарелке. Однако совладать с собой все равно не смог и побежал в ванную, чтобы уединиться.
Он умылся и вышел из ванной. Тетушка, которая беспокойно расхаживала за дверью, нервно посмотрела на его бледное лицо и спросила:
– Мистер... Шэнь, завтрак пришёлся Вам не по вкусу?
Он покачал головой и тихо сказал:
– Эм… Я просто сегодня неважно себя чувствую.
Когда он вернулся на кухню, Лянь Цзюэ уже там не было. Тетя вложила ему в руку теплое молоко и сказала:
– Господин Лянь уже поел и только что поднялся наверх.
Шэнь Тинвэй отхлебнул молока:
– Оу... Понятно.
Когда Лянь Цзюэ снова спустился вниз, на нем уже была темная рубашка и аккуратный черный костюм, а его галстук был повязан заново.
Увидев, что он направляется прямо к двери, Шэнь Тинвэй поспешно остановил его:
– Господин Лянь, подождите минутку.
Лянь Цзюэ переобулся в кожаную обувь у входа, а Шэнь Тинвэй стоял в неловком положении, пока Лиань Цзюэ не переобулся. Мужчина обернулся, но так ничего и не сказал.
Скоро откроется батутный парк. Это слишком далеко от города, поэтому стоимость поездки на такси меня не волнует. А вот смогу ли я поймать такси в пригороде ранним утром – это другой вопрос. Сначала Шэнь Тинвэй хотел спросить, не мог бы Лянь Цзюэ вызвать водителя, чтобы тот отвез его на работу, но побоялся, что эта просьба вызовет много проблем. Поэтому он долго колебался и не мог ничего сказать.
Лянь Цзюэ был очень недоволен его медлительностью, из-за которой он всегда говорил вполголоса. Мужчина не выдержал и сказал недовольным тоном:
– Говори, если тебе есть что сказать.
Шэнь Тинвэй тихо произнёс:
– Я не знаю, как доехать до работы...
Лянь Цзюэ поднял руку и взглянул на часы, а затем поднял глаза:
– Я даю тебе всего пять минут.
Он повернулся и вышел за дверь. А перед этим сказал очень нетерпеливым тоном:
– Если ты не выйдешь через пять минут, будешь решать свою проблему сам.
Шэнь Тинвэй остолбенел и поспешно ответил:
– О, я быстро! – поспешно присев на корточки, он энергично переобулся.
Шэнь Тинвэй сидел бок о бок с Лянь Цзюэ на заднем сиденье. Видимо, Лянь Цзюэ не имел привычки слушать радио. В машине не было слышно ни звука, а из-за тишины царила неловкая атмосфера.
Обеспокоенный тем, что Лянь Цзюэ, возможно, опаздывал, Шэнь Тинвэй попросил водителя остановиться на въезде в город, чтобы выйти из машины. Водитель взглянул на Лянь Цзюэ в зеркало заднего вида, а тот молча уставился в планшет.
Наконец машина сделала круг и остановилась на южной площади перед батутным центром.
Шэнь Тинвэй помедлил, прежде чем выйти из машины, но все же сказал Лянь Цзюэ:
– Спасибо Вам.
Лянь Цзюэ, всё ещё не отрываясь, смотрел в планшет и приказал водителю:
– Поехали.
Шэнь Тинвэй стоял на обочине дороги и смотрел вслед удаляющейся машине.
Немного погодя он повернулся и направился к месту проведения мероприятия.
Как только он вошел в дверь, Чан Кайсин поспешно направилась к нему, отвела в сторону и с тревогой спросила:
– Как у тебя вчера обстояли дела? Почему ты ушел, не попрощавшись? Даже ночью так и не вернулся.
Прежде чем Шэнь Тинвэй смог найти подходящее оправдание, Чан Кайсин снова понизила голос:
– Кто был тот человек вчера? Он тебя преследует?
Шэнь Тинвэй сказал «нет». Однако почему она так думает?
– Тогда хорошо, что это не так.
Чан Син глубоко вздохнула, поглаживая себя по груди, а затем смущенно объяснила:
– Я слышала от Ли Юаня, что тебя искал какой-то мужчина, и что этот мужчина в костюме и кожаных ботинках выглядел очень подозрительно. Я подумала, что кто-то ищет тебя, чтобы взыскать долги или что-то в этом роде...
Чан Кайсин решила, что её слова могли его обидеть и сказала:
– Это из-за тебя. Ты был таким грустным, и я подумала, что с тобой что-то случилось.
Девушка убедилась, что с Шэнь Тинвэем всё хорошо, и тем самым почувствовала некоторое облегчение. Похлопав его по плечу, она сказала:
– Я отношусь к тебе как к хорошему другу. Если в будущем у тебя возникнут какие-либо трудности, пожалуйста, скажи об этом. Не бойся немного побеспокоить меня.
Шэнь Тинвэй был в замешательстве от её слов, поэтому, кивнув, он сказал:
– Хорошо.
В воскресенье в батутном центре было многолюдно с утра до вечера, а когда вечером пришло время закрываться, в парке всё ещё оставалось несколько девушек, которые не торопились уходить. Прежде чем они вышли, персонал несколько раз просил их переобуться.
После закрытия Чан Кайсин достала из шкафчика под стойкой аптечку, нашла пузырек «Юньнань Байяо»* и попросила Шэнь Тинвэя закатать штанину.
– Эй!
Чан Кайсин нахмурилась, как только увидела его ушибленную ногу. Она встряхнула пузырек с лекарством в руке и нанесла немного мази:
– Почему ты такой беспечный?
Шэнь Тинвэй тяжело дышал от боли и осторожно перевел дыхание:
– Я не обратил внимания, и споткнулся о боковую сетку, а потом упал.
– Будь осторожен. Хоть у тебя и болит, но, к счастью, я кость вроде целая, – вздохнула Чан Кайсин.
– Ты можешь попытаться встать?
Чан Кайсин отложила аптечку и хотела помочь ему, но Шэнь Тинвэю не понравилось, что она излишне суетиться. Поэтому он беспомощно отодвинул её руку, спустил брюки и встал:
– Всё в порядке. Уже не так больно.
Когда они вдвоем вышли из парка, было уже темно. Хоть Шэнь Тинвэй не сильно пострадал, однако пронзительная боль в ноге неизбежно сказалась на его походке.
Он шел очень медленно. Чан Кайсин, с радостью подстроившись под его темп, замедлила шаг, чтобы следовать за ним, болтая о пустяках сегодняшней работы.
Шэнь Тинвэй ответил тем же, одновременно размышляя о том, как сегодня ему вернуться в дом Лянь Цзюэ. Или же ему вообще следует переночевать в общежитии? Только он подумал об этом, как неподалеку коротко просигналила машина. Шэнь Тинвэй подсознательно не обратил на неё внимания. И только тогда он заметил черный внедорожник бизнес-класса, припаркованный на том месте, где он вышел ранним утром. Мужчина сразу вспомнил, кому он принадлежит.
– Мистер Шэнь, – водитель вышел из машины, встал рядом с автомобилем и кивнул ему.
Чан Кайсин остановилась на середине фразы. Она тупо уставилась на водителя и машину позади него, а затем на Шэнь Тинвэя, стоявшего рядом с ней, и тихо воскликнула, не веря своим глазам:
– Черт возьми! Вэй Вэй, неужели ты тот самый «молодой господин»?
– Как, по-твоему, я могу им быть? – Шэнь Тинвэй не мог отрицать, что живёт с таким человеком, однако не знал, как ей это объяснить.
Чан Кайсин радостно взмахнула рукой и подняла брови, глядя на него:
– Я понимаю недовольство таких людей. Мне не нужно ничего объяснять. Я в целом знаю, что слишком многие долго не выдерживают такой жизни. Так что продолжайте.
Шэнь Тинвэй попрощался с ней, не зная, смеяться ему или плакать. Он медленно подошел к машине и вежливо поблагодарил водителя.
Шэнь Тинвэй необъяснимо нервничал, когда открывал дверцу машины, и втайне испытал облегчение, когда убедился, что на заднем сидении никого нет.
Выражение его лица было замечено в глазами водителя. Тем временем мужчина любезно пояснил:
– Господин Шэнь, у господина Ляня всё ещё есть работа, поэтому он не смог забрать Вас лично. Потому он послал меня.
Уши Шэнь Тинвэя покраснели. Он не знал, куда деть руки от смущения:
– Я не это имел в виду...
________________________________
1) Золото и нефрит находятся снаружи, а неудача – внутри. Так как я перевожу с английского, то не уверена, что пословица на китайском звучит именно так. Поэтому я нашла похожую:
Как золото и яшма снаружи, как гнилая вата внутри - 金玉其外，败絮其中.
В ней говорится о чём-то внешне очень привлекательном, но совершенно бесполезном и никчёмном на самом деле. Мне показалась интересной история происхождения, поэтому я решила её тоже вставить.
История происхождения
Во времена династии Мин жил торговец фруктами. Он умел так хранить свои апельсины, что в течение целого года они сохраняли очень привлекательный вид. Но если снаружи они были гладкие, как яшма, и блестящие, как золото, то внутри они напоминали гнилую вату.
Однажды один из обманутых им покупателей спросил его, зачем он так некрасиво поступает и дурачит народ. Торговец с усмешкой ответил: «Разве я единственный мошенник на свете? Нет. Посмотри вокруг. Возьми, к примеру, этих раздувающихся от важности генералов, обвешанных оружием и восседающих на креслах, устланных тигровыми шкурами. Разве они способны руководить сражением? А эти чиновники в чёрных марлевых шляпах и поясах, украшенных нефритом, – они способны заниматься государственными делами? Они ничего не делают для того, чтобы хоть немного облегчить жизнь простым людям. Они и знать не хотят, какие безобразия творят их подчинённые. От них вообще нет никакой пользы: они только и делают, что проедают то, что сделано простыми людьми. Разве они не такие же гладкие, как яшма? Разве они не сияют, как золото? Разве внутри они не похожи на гнилую вату? Почему ты возмущён мошенничеством простого уличного торговца и не замечаешь мошенничества тех, о ком я только что сказал?»
Обманутый покупатель не нашёлся, что на это ответить.
2) «Юньнань Байяо» – запатентованное традиционное китайское лекарство, продаваемое в виде порошка, настойки, пластыря, пасты, аэрозоля или таблеток.