Танцы на стекле

Марселле стало легче дышать, когда Его Высочество принц Нортон покинул комнату и оставил ее со стражниками и старшей сестрой наедине. Звание принца в данном Дворце звучало в голове Марселлы как издевка, и она уже жаждала возможности высказать его натуре правду, что она думает о нем, но понимала, до аудиенции с королем лучше не злить его родственников.

Аннет еще раз чмокнула сестру в лоб, и Марселла всхлипнула. Она прижалась к Аннет, стискивая ее в объятиях и больше не желая отпускать. Ее запах, такой родной, возвращал домой, успокаивал и мысленно придавал сил, даже находясь в неизведанном королевстве. Адреналин практически покинул тело, те, для кого нужно было держать лицо и дерзить, вышли, и усталость и страх последних часов окутали с головой.

– Ну все, все, – тоже сквозь слезы пробормотала Аннет и погладила сестру по голове. – Все позади, моя дорогая... Прости, я виновата. Мне стоило лучше следить за тобой, я не сдержала обещания, не уберегла тебя от фейри...

– Я должна просит прощение! Прости меня, Аннет, прости, пожалуйста, – лихорадочно шептала Марселла старшей сестре. – Я клянусь, я буду слушаться тебя всю жизнь, я так боялась, что больше не увижу тебя, что я умру в этом проклятом лесу...

– Все, все, притормози, – уже спокойней произнесла Аннет, продолжая гладить ее по голове. – Ты клятвы попридержи при себе. В этих стенах кляться вообще ни в чем нельзя, Марселла, – горько усмехнулась она. – Нас с тобой сейчас проведут в гостевую спальню, и ты мне расскажешь все случившееся по порядку, договорились? – тихо и ласково спросила Аннет, словно говорила с маленьким ребенком, и сжала пальцы Марселлы в попытке поддержать. Марселла громко всхлипнула, вытерла глаза тыльной стороной руки и закивала. Ее пальцы в хватке старшей сестры слегка подрагивали, пережитый стресс давал о себе знать. Опустошение после стольких эмоций до боли саднило грудь. Теперь она в безопасности рядом с Аннет. По крайней мере, до аудиенции с королем.

Аннет со всей строгостью развернулась к стражникам и приказала им вести их в свободную гостевую спальню. Правда, один из стражников, низко поклонившись, попросил подождать, пока приведет кого-то из прислуги, занимающихся хозяйством, и покинул комнату ожидания. Аннет, тем временем, попыталась успокоить все еще дрожащую и плачущую Марселлу, которая уже не различала реальность и вымысел.

Наконец, привели молодую девушку-человека, находящуюся под действием чар фейри. Аннет на это внимание не обратила, а Марселла дернулась от пустого взгляда девушки. Она выглядела такой же безжизненной, как та девушка в коридоре Дворца. Аннет покачала головой, глянув на сестру. Привыкать к местным порядкам той придется еще долго.

Их вывели из комнаты ожидания, провели по общему широкому коридору, но в этот раз свернули до выхода из Дворца в пустой коридор поуже. Марселла, конечно, желала разглядеть скульптуру, находящуюся в противоположном коридоре, но возникать не стала, да и сил бороться уже не осталось. Они минули широкие двери и оказались на мраморной лестнице с позолоченными перилами, но на второй этаж с ними, помимо служанки, решили подниматься только двое охранников, видимо поняв, что опасности девушки не представляют.

Широкая и идеально чистая лестница вела на второй этаж. Уставшие ноги Марселлы гудели, пока она волокла их по высоким ступеням. На втором этаже был такой же широкий длинный каменный коридор, на голых стенах которого висели факела, освещавшие путь. Вот только сейчас горели немногие из них, поэтому в коридоре стоял полумрак. Налево вел еще один коридор уже поуже, всюду в стенах находились запертые двери, но путники шли прямо, целенаправленно пропуская все закрытые комнаты. В конце коридора был еще один поворот, но в этот раз направо, а прямо вели хрустальные двери, выложенные разноцветной мозаикой. Они пропускали солнечный свет и разукрашивали его в разные цвета. Двери вели на террасу, но были запертыми.

Марселле даже сначала показалось, что их ведут на эту самую террасу, ведь и поворот направо был пропущен. Но нет. У самых стеклянных дверей, в стене слева, расположилась крайняя деревянная дверь. Служанка достала из кармана передника связку одинаковых на вид ключей, перебрала их, ощупывая пальцами резьбу, и выделила один из них. Как девушка выбрала ключ наощупь, Марселла не поняла, но это последнее, что ее сейчас волновало.

В пустом коридоре звук поворачивающегося ключа эхом разнесся по Дворцу. Марселла цеплялась за руку Аннет, словно за спасательную соломинку. Не будь рядом сестры, Марселла бы грохнулась на пол и уже не поднялась. Хотя, не появись здесь Аннет, ее бы убили по приказу Нортона.

Дверь распахнулась со скрипом, и вместе с неприятным звуком в голове Марселлы возникла картинка полуразрушенной комнаты с тараканами и вонючей мебелью, но ее фантазии абсолютно не оправдались. Прислуга пропустила сестер первыми, затем зашла следом, а охрана осталась сторожить вход в спальню.

Перед Марселлой открылась просторная спальня. Первым делом они оказались в небольшом коридорчике с деревянным коричневым столиком и зеркалом практически у двери. Дальше широкая прямоугольная арка вела в основную часть спальни. В центре стояла двухспальная кровать с темно-зеленым балдахином. Кроме матраса на кровати ничего не было, но Марселла была готова продать душу и за такую койку. Она даже непроизвольно сделала шаг вперед, пытаясь добраться до кровати, но вовремя одернула себя. У кровати стояла низкая тумбочка с одним единственным ящиком, ручка которого была выполнена в форме птичьей головы. На тумбочке почти выгоревшая свеча на золотом подсвечнике. У стены расположился пустой стол, покрытый легким, еле заметным, слоем пыли, стул, на спинке которого висел сложенный плед в клетку. Рядом находилась еще одна дверь. У противоположной стороны разместился деревянный гардероб, вешалки были пусты, а дверцы шкафа плотно заперты. Ручки опять же были в форме птичьих голов. Рядом стояло зеркало во весь рост. Стены представляли из себя голый камень, на холодном полу, лишь у кровати, лежал небольшой белый ковер с высоким ворсом. Факелов на стенах не было, но сейчас света и не требовалось. В комнате находились огромные панорамные окна вдоль всей стены за кроватью. Шторы темно-зеленого цвета раздвинуты, позволяя солнечному свету заполнять спальню.

Аннет отпустила руку сестры и повернулась к служанке. Та расспрашивала, что требуется девушкам, обещала сейчас же смести пыль и принести свежее постельное белье. Затем служанка отворила дверь в стене рядом со столом и исчезла за ней. Спустя мгновение зажурчала вода, служанка набирала ванну для Марселлы. А Марселла, воспользовавшись свободной минутой, подошла к окну.

Вид открывался чудесный. Марселла могла сравнить увиденное с видом из окна прекрасной принцессы из какой-нибудь детской сказки. Дворец находился на возвышении, поэтому Марселле казалось, что она находится выше второго этажа. Окна выходили не на внутренний двор (неизвестно вообще, имеется ли здесь такой), а на главную дорогу, по которой она добиралась до Дворца в карете королевской стражи. У Дворца толпились разодетые гвардейцы, конюхи подготавливали лошадей, прислуга в фартуках и простой серой одежде расхаживала по двору с пустыми взглядами и выполняла поручения других служащих.

Дорога вела вниз по холму, затем расходилась на две стороны. Дорогу налево практически не было видно с этого ракурса, но вот дорогу направо отлично заметно. Она ведет в самый низ, до подножия холма, а затем выходит прямо в городок. Низкие одноэтажные домики, какие строились в средневековье, Марселла их видела на картинках в учебниках истории, и узкие улочки находятся вдалеке, разглядеть их было очень трудно, только приблизительную картину. Дальше, за низкими домиками шли высокие коттеджи, напоминающие старинные особняки. На горизонте блистали в солнечном свете поля, а еще дальше – лес. В воздухе витал запах свободы, несмотря на положение Марселлы. Она с жадностью разглядывала окружающий пейзаж, с восторгом рассматривала домики, словно из сказочной деревеньки, лес, поля.

Аннет подкралась сзади и положила ладонь на плечо сестры. Марселла вздрогнула, напряглась, но спустя мгновение расслабилась, поняв, что это Аннет. Марселла нехотя отвела взор от вида из окна и развернулась к сестре. Ей стало жалко Аннет и очень совестно перед ней. Под глазами сестры залегли темные круги, усталый взгляд выдавал пережитый стресс.

– Расскажи, что случилось, – ласково попросила Аннет и присела на край матраса. Марселла устроилась рядом, поджимая под себя ноги.

– Сначала все было в порядке, я наслаждалась лесом, мне так нравилось вслушиваться в его мелодию, наблюдать за цветением... – рассказ прервался срочным вопросом. – Аннет, мне так нравится лес, потому что на самом деле я родом отсюда?

– Да, Марселла, – максимально нежно пробормотала Аннет.

– Потом я услышала голос той девушки из сна и ее тень, – Аннет напряглась, Марселла набрала в легкие побольше воздуха. – Она повела меня по лесу, она хотела мне что-то показать! Вот только она завела меня в самую чащу, а дорогу назад я уже не знала. Я побрела дальше, тень растворилась, когда я пыталась нагнать ее. А затем появились страшные тени... – Марселла сглотнула. – Они начали гнаться за мной, они кричали, смеялись, преследовали меня! А потом я споткнулась, меня ослепила вспышка света, и я упала на землю. Лес переменился. Он стал таким, как здесь. С голубоватыми листочками, широкими стволами, колючими ветками. Я набрела на домик лесника, а он вызвал стражников, которые запихали меня в карету и привезли сюда. Аннет, скажи честно, кто я? Почему тот принц приказал убить меня? Он ведь меня узнал, Аннет!

– Моя дорогая... – прошептала Аннет, проглатывая слезы. – Я старалась тебя уберечь шестнадцать лет, мне нужно было...

– Ты не виновата! – порывисто воскликнула Марселла, схватив сестру за руку. – Если это моя родина, я бы все равно добралась досюда, верно? Так кем были мои родители, Аннет?

– Наша мама была человеком, Марселла. Но она хотела лучшей жизни и для себя, и для нас с Джулией. Хотя больше для себя, конечно. Она привела нас сюда, когда мы были совсем маленькими. Та девушка из твоего сна... Моя родная сестра, которая умерла шесть лет назад. Она посвятила свою жизнь службе Дворцу Загадочных Цветов, в котором мы сейчас находимся. Я и мама тоже работали здесь. Мы были известны, потому что обычно...людей здесь зачаровывают, понимаешь? – она коснулась головы сестры и погладила ее по волосам. Марселла кивнула.

– Я видела девушек-служанок. У них пустой взгляд.

– А нас не зачаровывали, мы сами служили фейри и другим существам. Знаешь, Марселла, здесь очень необычные распорядки, правила и правители. Здесь есть Благой и Неблагой Дворы, здесь обитают не только фейри, но и другие существа. Здесь огромные земли, Марселла, и я надеялась, что ты о них никогда не узнаешь.

– Если вы так любили это место, зачем увозить меня отсюда?

– Понимаешь, ты родилась, чтобы умереть. А мы хотели тебя спасти. Твой отец... Он ведь не человек, а фейри. Он служил местным генералом в этом королевстве. В тебе смешалась кровь фейри и человека, а от таких детей, половинчатых, избавлялись сразу, если они не умирали сами.

– Почему? – округлились глаза Марселлы. В ее голове рассказ сестры укладывался с трудом.

– Считается, что они представляют угрозу, раз в них смешанная кровь. Я и матушка хотели тебя спасти, твой родной отец и Джулия желали убить. Джулия сказала, что мы пожалеем, если оставим тебя в живых, что ты уничтожишь всех нас, решив заполучить власть. Мы не послушали ее, спасли тебя, увезли отсюда, но отнять у тебя кровь, принадлежащую тебе с рождения, не могли. Вот ты и оказалась здесь. На своей родине, Марселла, – закончила Аннет и отвернулась к окну, разглядывая утренний пейзаж.

– Где мы сейчас?

– На территории Эльфхейма, в Фейрилэнде, а конкретно во Дворце Загадочных Цветов.

– Что с нами теперь будет? – тихо спросила Марселла, прижимая к себе колени.

– Джэрод меня вряд ли помнит, но тут главное рассказать, что ты дочь генерала, а дальше сделать так, чтобы Маро тебя принял.

– Они нас выпустят отсюда?

Аннет вопрос проигнорировала. Сказала другое.

– Нортон увидел в тебе черты лица Джулии. Ты и правда сильно на нее похожа.

– Какой она была, Аннет?

– Чудесной. Сильной. Независимой. Гордой. Верной. Будучи человеком, она без чар добилась при дворе таких высот, выстроила карьеру, была известна и неуловима среди фейри.

– Кем она работала? – заинтересовалась в старшей сестре Марселла. – Почему она умерла?

– Сейчас это уже неважно, Марселла, – довольно строго заявила Аннет. – Нас ждет другая цель, Джулия в наших жизнях не играет никакой роли. Проведем аудиенцию с королем, может, нам повезет, и нас, по крайней мере, не сожгут на костре.

– А могут? – удивилась девушка. Аннет кивнула и добавила.

– Будь поласковее с Нортоном.

– Потому что он принц?

– Потому что он может обеспечить нам безопасность во Дворце.

У Марселлы еще было уйму вопросов, но тут из-за закрытой двери ванной появилась служанка и безэмоционально объявила, что купальня готова. Затем она покинула спальню. Аннет указала на дверь ванной, а сама тоже направилась к выходу из спальни. Марселла не стала дожидаться, пока сестра уйдет, и исчезла в ванной, плотно закрывая за собой дверь.

В ванной было душно из-за горячей воды. Небольшое помещение выглядело мрачно, но здесь горел свет благодаря двум факелам. Одно окно завешано шторой. Рядом с дверью корзина для белья. Там же, на каменной стене, висят крючки в виде когтистого пальца со свежими полотенцами на них. У ванны на холодном полу тапочки, ковра нет. В центре комнаты огромная белая ванна, наполненная обжигающей водой и пеной. В углу комнаты умывальник со старым зеркалом, потрескавшемся в одном месте. На умывальнике предметы гигиены. В другом углу, огороженном маленькой стеклянной загородкой, душ (условно, просто дыра в потолке), а в полу просто прямоугольное отверстие для воды.

Марселла стянула с себя грязную и плохо пахнущую одежду, перепачканную в пыли, земле и крови. Добравшись до белья, Марселла помедлила. Во что она вообще оденется, когда выйдет из ванной? Аннет принесет ей вещи? Но будет ли белье? Впрочем, выбора не было. Ходить в грязной одежде желания не имелось.

Снимая бюстгальтер, что-то выпало из него и со стуком прокатилось по полу. Марселла наклонилась и подняла аккуратное колечко болотного цвета с мелким серебряным узором. Вообще, когда Нортон прикоснулся к ней, Марселле хотелось его укусить, но она понимала, что он принц, делать этого не стоит. Она стянула с него кольцо и наспех затолкала в бюстгальтер, когда ее руки оказались свободны. Нортон, похоже, в спешке не спросил кольцо обратно, и Марселла о нем совсем забыла. Она повертела объемное колечко в руках и положила сверху на корзину с грязным бельем, чтобы потом незаметно забрать его.

Грязная одежда улетела в корзину, и Марселла понадеялась, что когда-нибудь увидит ее еще. Стоять обнаженной и душой, и телом в ванной старинного Дворца было очень странно. Марселлу переполняли эмоции. Стало известно, что она дочка генерала фейри, что она вообще не человек, и острые уши не являлись дефектом. Она попросту принадлежала к роду фейри. Поверить в такую сказку было трудно. Вот только сказка-то оказалась не такой уж белой, пушистой и воздушной, где у всех все хорошо.

Марселла опустилась в горячую воду с тяжелым вздохом. Внезапно тело пронзило острая боль, особенно в местах царапин, но спустя мгновение тело привыкло к горячей воде, согрелось и расслабилось, отпуская стресс последних часов. Слова Аннет эхом раздавались по всей ванной, хотя всего лишь звучали в голове Марселлы. Все мысли про сестру Джулию, родителей, ее кровность с лесными эльфами не давали покоя и загоняли в панику. Становилось нечем дышать, когда Марселла представляла, сколько еще тайн предстоит узнать, если она останется в Фейрилэнде. Что будет, если король и отец ее не примут, удастся ли ей избежать сожжения на костре? Сестер Уэлвот помнят при дворе, но никто не представлял, что убитый младенец шестнадцать лет назад на самом деле выжил, и по мнению многих сейчас представляет опасность королевству. Но какую опасность может представлять Марселла, если узнала об этом месте всего лишь пару часов назад? Она не знает местных порядков, все еще боится фейри с рогами и хвостами и старается избегать встречаться взглядами с младшим принцем.

Фейрилэнд – одна большая тайна для Марселлы, неизведанное королевство с кучей тайн. Да, оно притягивает ее своей загадочностью, странностями, тайнами и обычаями, но это не значит, что Марселла останется здесь. Пусть она здесь родилась, пусть здесь ее родственники, пусть здесь помнят ее сестер при дворе, но Марселла для них никто. Возможно, ее и вовсе сожгут на центральной площади по приказу короля.

Марселла задерживает дыхание и ныряет под воду с головой. Кипяток обжигает лицо, впитывается в кожу головы. Паника охватывает Марселлу, словно она теряет контроль над ситуацией. Девушка пытается схватиться за воду, но пальцам не за что цепляться, и она проваливаться еще глубже, словно находясь в океане. Темнота перед глазами сменяется яркими картинками и громкими словами Аннет. Марселла не может поверить, что не является человеком. Ей будто вырвали сердце и внедрили другое, с историей чужого человека, чей отец фейри.

Легкие разрывает от боли, и Марселла выныривает на поверхность, расплескивая воду. Небольшие лужицы остаются на каменном полу рядом с ванной, пена оседает, мокрые волосы прилипают к лицу, соленые слезы смешиваются с горячей водой. Марселла прижимает к себе ноги и утыкается лицом в колени, сворачиваясь клубочком. Плечи сразу начинают мерзнуть, но Марселле холодно изнутри, будто ее душа покрывается льдом.

Деревянная дверь так тихо открывается, что скрип едва слышен в комнатке. Марселла на него не реагирует, хотя понимает, что сюда может войти любой посторонний. Ей так уныло, что попросту безразлично, кто заявился к ней. Благо — это оказывается Аннет. Она подходит к Марселле, касается ее плеча и тихо шепчет.

– Я помогу тебе вымыть волосы?

Марселла кивает. Аннет берет мокрое полотенце, проводит им по плечам сестры, а затем, намыливая руки, нежно возит ими по волосам. Теплые прикосновения сестры приводят в чувства, но Марселла продолжает плакать и дрожать. Ей срочно нужно успокоительное, либо отрезвляющие слова, но девушка сама пытается справится с душевными муками и скитаниями своего существования. Она должна принять мысль, что прошлая ее жизнь – обман, и ее шестнадцать лет питали ложью, и теперь, если она выживет, ей придется узнавать все заново.

Аннет без лишних вопросов отворачивается, когда Марселле пора выходить из ванной. Хизер медленно и вяло вытирает тело, вода быстрыми струйками стекает по нему, образовывая новые лужицы на каменном полу. Аннет терпеливо ждет, слушая шорохи за своей спиной.

– Король согласился на аудиенцию, – говорит Аннет, все еще спиной к Марселле. – Я уже виделась с ним. Он понял, кто я такая, когда Нортон представил меня. К сожалению, я говорить право не имела, все рассказывал Нортон. Правда, он выложил ровно то, что понял. В Фейрилэнд заявилась выжившая дочь генерала Маро. Конечно, король захотел с тобой встретиться. Надеюсь, Джэрод не так жесток, как его отец, и мы справимся и выберемся живыми. Меня он принял довольно радушно.

– Где сейчас родители, Аннет?

– Наша мать умерла шесть лет назад, – скрипя зубами, пробормотала она. – А твой отец... Он все еще генерал. Правда, Нортон сказал, что он опять женился. Это его уже третий брак, между прочим. Когда мы жили с Джулией, а матушка была замужем за генерала, у него уже были сыновья от первого брака.

– У меня есть братья? – удивленно хлопнула глазами Марселла.

– Вроде того.

– Генералу сообщили обо мне?

– Сейчас отправили посла. Он живет в одном из особняков, только в Неблагом Дворе.

– А мои окна ведут на...?

– Благой Двор.

– Понятно, – Марселла вздохнула, закутываясь в полотенце. – Во что мне одеться?

– Служанка принесла тебе одежду, – повернулся Аннет. – Вряд ли они идеально подходят тебе по размеру, но я просто потуже затяну корсет.

– Чьи это вещи? – Марселле хотелось знать все.

– Мои. Я какое-то время жила во Дворце, особенно, когда было много работы.

– Мне жаль, что ты этого не рассказывала, – покачала головой Марселла.

– Я не могла.

– Могла, – перечила ей девушка.

– Отложим этот разговор на другое время, хорошо? – устало попросила Аннет, выводя сестру в спальню. Марселла ловко ухватила печатку с корзины для белья.

Комната, кажется, преобразилась. На столе больше не было пыли, он блестел от чистоты, на прикроватной тумбочке в подсвечнике стояла свежая свеча, на кровати чистое белое белье, взбитые подушки. На ручке в форме птичьей головы висит платье, на краю кровати разложено нижнее белье, корсет и чулки. Рядом обувь.

Тонкое черное белье было ей немного великовато, но в данной ситуации это лучшее, что можно просить. Затем Марселла натягивает чулки, а Аннет помогает ей надеть темно-красное платье с довольно длинной расклешенной юбкой, короткими рукавами-фонариками, с треугольным вырезом, пуговицами и оборкой по низу коричневого цвета. Затем Аннет затягивает на талии сестры черный корсет, ловко завязывает его и закрепляет, словно делала это много раз. Марселла чувствует себя настоящей принцессой, но обильное количество не особо удобной одежды напрягает. Последним штрихом являются черные лаковые закрытые туфли на высокой платформе, которые, будто бы, привезены из людского мира.

Пока Аннет отвлеклась, Марселла запихала в бюстгальтер колечко Нортона. То обожгло кожу, но Марселла стерпела дискомфорт. Надевать кольцо будет неправильно, оно же явно обозначает какую-то принадлежность ко Дворцу, верно?

Аннет усадила Марселлу на стул, взяла деревянную расческу и начала укладывать ей волосы, мол, обычно девушки во Дворце прибирают длинные косы. Марселла не сопротивлялась. В итоге, Аннет сделала Марселле высокую прическу, закрутила их и зацепила несколькими шпильками. Серьги из ушей пришлось вытащить. К тому же, одна из них потерялась во время бега по лесу, поэтому ухо пострадало, прокол порвался и прикасаться к нему было болезненно.

Марселла ощущала тревогу. Да, она выглядела как настоящая принцесса, пусть по местным меркам, наверное, ее одежда не считалась богатой. Марселла знала, жизнь у принцесс в прошлом была тяжелой и непредсказуемой. Вот и она оказалась в такой ситуации. Ее жизнь сейчас зависит от настроения короля, на которого когда-то работала ее сестра. Неужели он убьет Марселлу, несмотря на популярность Джулии? Хотя сама Марселла не Джулия, она ничего хорошего для Дворца не сделала, королю незачем ее помиловать. Получается, ее оправдать может Нортон? Ну уж нет, отдавать жизнь в руки этого напыщенного индюка, который ставит себя выше других, Марселла не желает.

В спальню вернулась та служанка, оглядела своим безэмоциональным взглядом Марселлу и предложила проследовать в тронный зал, где их уже ждал король. На пороге за ними последовали двое стражников, то ли защищая, то ли следя за сестрами Уэлвот.

– А Нортон? – тихо спросила у девушки Марселла. То, что она очарована фейри, не значит, что она немая, верно? Аннет грубо пихнула ее локтем, и Марселла, поняв свою ошибку, быстро добавила. – То есть, Его Высочество принц Нортон? Он будет присутствовать на аудиенции?

– И он, и Его Высочество принц Несбитт, – ответила девушка.

Так этих принцев тут много?

Марселла удивленно хлопнула глазами, пытаясь осмыслить слова служанки и повернулась к Аннет. Та разглядывала коридоры, редко шествующих навстречу слуг и стражников, хмурилась, похоже, сравнивая настоящее и прошлое. Марселла переплела их пальцы и тихо зашептала на ухо Аннет.

– Почему ты так напряглась, когда мы вышли из спальни?

– Здесь что-то творится. Король собирал срочно совещание, в такое ранее время... Все шепчутся про его жену. Я не в курсе, кто она, шестнадцать лет назад он был еще не женат, но, похоже, во Дворце какие-то проблемы.

– Как же невовремя я сюда заявилась... – вздохнула Марселла.

Они совершили то же путешествие, только теперь до тронного зала. Они вновь минули прихожую, а затем оказались в просторном и дорогом тронном зале, Марселле пришлось задержать дыхание от такого величия. Все-таки от главного зала Дворца она в восхищении больше всего.

Рядом с троном вновь стояли стражники, появился еще один хорошо одетый мужчина, даже с медалями на груди, наверное, советник. Его короткие светлые волосы были зализаны каким-то гелем назад, а голубые глаза недобро искрились. Его высокая статная фигура разместилась прямо рядом с троном. Мужчина держал руки за спиной. Когда он наклонялся к королю, золотые медали на синем сюртуке громко позвякивали.

Служанка выскользнула из тронного зала. Сопровождающие их охранники остались на пороге. Советник и стоящие у подножия трона стражники низко поклонились вошедшим дамам. Аннет незаметно пихнула Марселлу в бок, та сделала неуклюжий реверанс. Аннет низко поклонилась, ниже, чем стражники, и придвинулась ближе к сестре, явно чувствуя, что та нервничает.

На этот раз трон не пустовал. На нем восседал статный взрослый мужчина. Его рост явно превышал двух метров, темно-каштановые волосы слегка вились, но из-за короткой длины трудно было назвать его кудрявым. Скулы были настолько острыми, что появился страх порезаться. Зеленые глаза томно смотрели на присутствующих. Густые брови сошлись на переносице, хотя он не злился. Пухлые губы изредка шептали что-то близ стоящему советнику. Острые уши выпирали, но при этом не были проколоты, как у младшего брата. На голове короля взгромоздилась золотая корона с кучей драгоценных камней по ее периметру. Его руки, лежащие на подлокотниках трона, выглядели неестественно длинными, а тонкие пальцы были унизаны кольцами. Одет король был значительно ярче и богаче всех присутствующих в зале. Даже советник с медалями на груди мерк в сравнении с королем. На короле была красная мантия, сверху расшитая синими нитками формой луны. Объемные рукава скрывали худощавые руки. Он выглядел взросло, но не старо. Зато достаточно устрашающе, отчего Марселла нервно сглотнула, глядя на короля.

Слева от трона, за стражниками, стояли еще двое мужчин. Они не сидели на тронах, но при этом занимали такие позиции, что стражники их не скрывали. Даже у входа в тронный зал мужчин было отлично заметно. Одним из них являлся Нортон, ровно держащий спину. Он внимательно следил за каждым движением вошедших девушек, не упускал из виду неповоротливость, неловкость и страх Марселлы. На его губах застыла издевательская ухмылка, словно он выказывал понятный уже всем факт вслух. Не все девушки Уэлвот родились для служения Дворцу Загадочных Цветов.

Марселла расправила складки платья и сделала глубокий вздох, что оказалось сложнее в затянутом корсете, чем она думала. И это не ушло от пронзительных черных глаз Нортона. Марселла старалась держать себя в руках и даже не смотреть в сторону младшего принца, но он словно специально выводил ее на эмоции. Марселла понимала, тут она не так храбра, как с ним в комнате ожидания, здесь она чувствует себя уязвимой, поэтому Нортон и издевается перед ней, считая лицемеркой и слабачкой.

Рядом с Нортоном стоял еще один мужчина, чье лицо не выражало никаких эмоций. Невысок, ниже Нортона, крупноват, широкоплечий. Темно-коричневые волосы уложены, они идеально прямые, в отличие от его братьев. Цепкий взгляд серых глаз следит за девушками и явно оценивает их. Марселле становится не по себе от его взгляда, но при этом угрозы в нем она не видит. Ее намного сильнее напрягает взгляд черных глаз. На мужчине зеленый сюртук, черные брюки и грубые ботинки. Он одет опрятно, но без лишних деталей. На шее толстая золотая цепь, но ни на голове, ни в ушах, ни на руках никаких украшений нет.

Король лишь еле заметно кивает девушкам, а затем, поворачивая голову в сторону своих, видимо, братьев, тонким длинным пальцем указывает на сестер Уэлвот и произносит томным голосом, который разносится эхом по тронному залу.

– Поздоровайтесь с девушками.

Два принца зашагали в сторону вошедших дам. Марселла тихо ахнула, понимая, что парни направляются к ним, но замолкла, как только сестра ткнула ее локтем в бок. Похоже, к концу этой аудиенции у Марселлы бока будут в синяках.

Незнакомый молодой человек встал напротив Аннет, а Нортон напротив Марселлы. Марселле пришлось задержать дыхание, чтобы рядом стоящий принц не уловил ее панику. Парни едва ли не синхронно поклонились, ровно держа одну руку за спиной. А затем незнакомый принц первым взял ладонь Аннет, поднес к губам и поцеловал. Сердце Марселлы екнуло, когда она поняла, что Нортон тоже собирается коснуться ее. Этот напыщенный индюк не должен к ней прикасаться! Да что вообще происходит? Можно он поприветствует ее по-другому? Что, если у них личная неприязнь?

Нортон возвышался над Марселлой, и его преимущества выражались не только ростом. Ухмылка, застывшая на губах, превратилась в язвительную. Нортон питался слабостью Марселлы в данной ситуации, видел, как она теряется и не знает, что говорить. Он видел, что сейчас она сломлена и не будем показывать свою гордость, поэтому старался задеть ее еще сильнее. Марселла про себя твердила, что еще покажет, она вовсе не слабая, ей неважны мысли Нортона по поводу нее. Он просто избалованный принц, который рад поставить ее на место. Но Марселлу явно раздражало, что он смел указывать ей на недостатки и страх перед королем, ее раздражал Нортон в целом. Его развязная походка и действия, манера общения и беспечные движения. Наверное, к такому отношению привел его приказ убить ее.

Тонкие пальцы Нортона коснулись ладони Марселлы, и она почувствовала, как неприятно обожгли ее эти прикосновения. Она попыталась сдержать эмоции, но недовольство все же промелькнуло на лице, а вот ухмылка Нортона стала еще язвительней. Нортон медлил, специально растягивая движения, медленно поднес ее пальцы к губам. Он злил Марселлу, но она ничего не могла ему сказать. Хотелось оттолкнуть его и бросить пару ласковых, но после такого ее точно сожгут заживо на костре.

Нортон пользовался мгновением. Наслаждался ее недовольством. Наконец, его губы коснулись тыльной стороны ладони Марселлы, но задержались явно дольше, чем следовало. Горячие губы обожгли руку, и Марселла вновь скривилась, сжимая свободную ладонь в кулак. Она еще получит возможность отомстить Нортону за эти издевательства.

Его бесконечные кольца слегка царапают кожу, губы оставляют нежный поцелуй, и, наконец, отпускают руку. Но вот взгляд черных глаз еще долго провожает Марселлу, следя за ее реакцией. Марселла мысленно говорит лишь одно единственное словосочетание, адресованное Нортону. Он напыщенный индюк. В этот момент она больше всего надеется, что принц умеет читать мысли и поймет, что она о нем думает.

– Ваше Величество, – внезапно начинает говорить советник, и Марселла даже вздрагивает. – Перед вами девушки рода Уэлвот. Аннет и Марселла. Дамы, перед вами правитель Фейрилэнда, Его Величество король Джэрод Драммонд. А также принцы, чьими слугами мы являемся. Его Высочество принц Несбитт Драммонд, – мужчина в скромном одеянии поклонился. – И Его Высочество принц Нортон Драммонд, – парень еще раз кивнул. – А также я, верный слуга народа, советник Фури.

Весь этот пафос вызывал у Марселлы тошноту. А, судя по выражению лица Джэрода, он планировал объявить им смертный приговор. До того на его лице не хватало эмоций, что, казалось, он не живой.

– Ну все, Фури, – проговорил король. – С формальностями мы покончили, так что можем нормально поприветствовать друг друга. Аннет! – на его лице блеснуло подобие улыбки, и Марселла даже растерялась такой «щедрости». – Как я счастлив увидеть тебя живой и здоровой! Столько лет, ох, столько лет минуло с нашей последней встречи. Тогда я был молод, неопытен, рвался необдуманно в бой...

Аннет заметно облегченно выдохнула и улыбнулась.

– Я запомнила тебя именно таким, Джэрод, – советник напрягся, услышав, что Аннет обращается к нему на «ты», но король только довольно улыбнулся и движением пальцем приказал Фури молчать. – Если честно, мне не верилось, что ты все еще помнишь меня.

– Твоя сестра... – он замялся, поджал губы, а затем все же досказал мысль. – Джулия посадила меня на трон, я буду вечно благодарен семейству Уэлвот.

– Мы ни причем, – покачала головой Аннет. – Джулия была особенной.

– Так или иначе, в этот раз ты заявилась в Фейрилэнд по совсем другим причинам, никак не связанным с твоей сестрой. Она скончалась шесть лет назад, ты знаешь об этом?

– Да, я получила письмо. Буду честна, я оказалась здесь случайно. Тени заставили Марселлу пройти грань, она сама не поняла, как оказалась в Фейрилэнде. Мы пришли просить у тебя помилования и разрешения вернуться домой.

– Значит, Марселла твоя сестра? – серьезно спросил король и уставился на младшую девушку.

– Да, Джэрод.

– Она дочь твоей матери, но не отца. И ее родной отец генерал Маро?

– Да, Ваше Величество, – храбро ответила Аннет.

– За генералом Маро я уже отправил посла. Но...как она выжила?

– Мы бежали с ней практически сразу после рождения. Она с трудом прошла грань, но из крови фейри в ней только уши и довольно хорошее здоровье. Никаких сил и колдовства она не проявляла все годы своей жизни. Я воспитывала ее, как человека, даже не заикалась о существовании Фейрилэнда.

– Мой отец приказывал убить ее?

– Да. Но матушка принесла ему сердце свиньи, вместо сердца дочери.

Марселла вздрогнула.

– Она половинчатая и до сих пор жива? – звучало пренебрежительно. – Интересно... Дитя, подойди ко мне, – попросил король, и Марселла, глупо хлопнув глазами, повернулась к сестре. Аннет подтолкнула ее вперед, после чего Джэрод опять сказал. – Не волнуйся, я не причиню тебе вреда.

Марселла на дрожащих ногах поспешила подняться по ступеням к трону. Находиться вблизи короля было странно, его величие давило и, казалось, душило. Марселла слегка поклонилась, не зная, нужно ли еще раз приветствовать короля. Джэрод разглядывал ее без стеснения, но в его глазах мелькал научный интерес.

– В тебе есть черты генерала Маро.

– И не только, – отозвался стоящий у трона Несбитт. Быть может, Марселле показалось, но она услышала, как скрипнул зубами Нортон на словах старшего брата. – Она похожа и на Джулию.

– Да, эти волосы, глаза... Глаза точь-в-точь, как у Джулии. Каков ее характер, Аннет? – обратился к девушке король, словно обсуждал не Марселлу, стоящую перед ним.

– Если она сумела смешать в себе нравы генерала и старшей сестры, нам лучше сейчас перед ней преклониться, – усмехнулся Нортон, тоже обратив внимание на девушку.

– В ней нет ни жестокости Маро, ни храбрости Джулии, – оправдывала ее Аннет, но, казалось, что оскорбляет.

– По ней и заметно. Такая хлипкая, ранимая и пугливая девушка подойдет только для заложницы какой-нибудь башни. У купцов дочери более яркие, живые и желанные.

Вот теперь, похоже, начались настоящие оскорбления, летящие от Нортона. Его хитрые глаза не отрывались от Марселлы, и, услышав неприятную фразу, сказанную младшим принцем, она устремила на него свой взор, поймав взгляд парня. Губы сами искривились, а в глазах мелькнуло лютое пламя, направленное прямиком на принца. Ей захотелось его ударить.

– Я хотя бы не цепляю на себя побрякушки, чтобы звенеть, призывая всех к званному ужину.

Возможно, Аннет была права, ни жестокости генерала, ни храбрости Джулии Марселла по наследству не получила, но она родилась с таким особенным характером, какой не принадлежал еще ни одному члену их семьи. В ней рождались гордость и принципы, которые она выстраивала сама. Она не могла дать себя в обиду. Да, ей, в целом, было плевать на шутки со стороны одноклассников, но тут промолчать она не могла. В тот момент Марселла не была жестока и храбра, но достаточно горда и своенравна, чтобы еще и превзойти своих известных родственников.

Впрочем, она не сказала ничего оскорбительного Нортону, но тон, которым прозвучало это предложение, да и вообще персона, которой адресовывалось сказанное, вызвали гробовую тишину в тронном зале. Аннет тихо охнула. Марселла почему-то не пожалела о сказанном. На языке крутились куда более извращенные высказывания насчет этого самовлюбленного кретина, которые так и желали сорваться. Но та же гордость не позволяла их сказать при всех. Лучше подкараулить его где-то за углом очередного коридора Дворца и высказать все, что она о нем думает.

Нортона это должно было разозлить, ведь она посмела открыть рот против него при королевской семье. Но Нортона эти слова не задели, только разворошили желание состязаться с этой своевольной девчонкой. На секунду его брови взметнулись вверх, словно он в гневе, но спустя мгновения ухмылка вновь растеклась по лицу. Он был даже доволен. Если бы Марселла промолчала, он бы моментально потерял к ней интерес. Запуганная, неинтересная, разбитая девчонка. Но нет, рядом с троном стояла настоящая наследница своей фамилии, и это было заметно.

Гробовая тишина слегка ударила по ушам, в практически пустом зале слышалось чужое дыхание. Марселла, несмотря на явное внимание к ее персоне, продолжала пялиться на Нортона и прожигать его взглядом. Конечно, внутренне она желала, чтобы он немедленно забрал свои слова обратно про дочерей купцов, но Нортон церемонно молчал и, естественно, не стал бы просить прощения у нее, у Марселлы. Вряд ли он считал, что она вообще достойна его внимания.

Спустя мгновение, которое показалось вечностью, король разразился смехом, разносящимся эхом по тронному залу. Несбитт удивленно глянул на старшего брата, но молчал. Нортон продолжал пялиться на осмелевшую Марселлу, чья гордость была задета. А Аннет, которую Марселла видела лишь краем глаза, дрожала.

– Аннет, да ты солгала мне! – хохотнул Джэрод. – Да в ней одна кровь генерала Маро чего стоит! Нортон, ты слышал это? Похоже, во Дворце появился тебе достойный соперник по умению язвить. Вы просите помилование? – спросил Джэрод. Аннет кивнула. – Я и не собирался сжигать Марселлу за то, что в ней течет кровь фейри. Я думаю, нам стоит оставить ее в Фейрилэнде, ведь здесь ее родина.

– Но...

– Ты против, Аннет?

– Нет, Ваше Величество, – опустила взгляд старшая сестра. Другого ее ответа никто не принял бы.

– И все-таки мы вынуждены молчать о крови Марселлы. Многие могут оказаться не в восторге от этой новости. Заявим, что Марселла приемная дочь генерала Маро, а ту легенду про умершего шестнадцать лет назад младенца будем поддерживать.

– Зачем вам Марселла при дворе? – отважилась на вопрос Аннет. Марселла сжала платье, чтобы унять дрожь в руках. Что, если ее возьмут работать при дворе? Она не справится! Да и вообще, ей всего шестнадцать, ей еще учиться надо.

– При дворе она нам не нужна, – Марселла облегченно вздохнула. – По крайне мере, пока. Но, судя по истории, все девушки Уэлвот приходят строить карьеру во Дворец. Мы отправим ее в семью генерала Маро, который и продолжит ее воспитывать и обучать, мы вернем ее в семью, откуда она родом.

– Генерал Маро, случаем, не будет против Марселлы? Шестнадцать лет назад он хотел ее убить также, как твой отец, Джэрод.

– Я ведь всегда смогу ему приказать, забыла? – усмехнулся он. – К тому же, я запросто могу устроить Марселлу в АЗБИН.

– Что такое АЗБИН? – поинтересовалась Марселла.

– Академия Знати Благих и Неблагих. Между прочим, лучшее учебное заведение Эльфхейма. Туда детей из ближайших государств возят, а оно принадлежит нам. Аннет, насчет тебя... – король скосил взгляд на младшую Уэлвот. – Думаю, Марселле требуется твоя поддержка сейчас. Ты останешься в Фейрилэнде?

– Если генерал Маро примет меня, то да.

– Твое место в помощниках советника до сих пор никем не занято, – с намеком произнес Джэрод. Было заметно, как округляются глаза младших принцев, когда король предложил хорошие места обеим девушкам.

– Ваше Величество, столько доброты, – Аннет поклонилась.

– Я уважаю ваше семейство и в безграничном долгу перед вами. Это меньшее, что я могу сделать, ведь...

Аннет кивнула, намекая, что поняла короля, и продолжение не требуется.

– Мы согласны на такие прекрасные условия, Джэрод.

Мы? Марселла бросила изумленный взгляд на Аннет, но та ее проигнорировала. Быть может, Джэрод и добр к ним, предлагает и правда довольно неплохие условия, но почему Аннет решает за Марселлу? Конечно, здесь родина Марселлы, но ведь она ничего не знает об этом месте! Никаких правил, только нудные принцы, выводящие на эмоции. Как ей здесь обжиться, если она до сих пор не воспринимает реальность сложившейся ситуации?

Аннет еще раз кланяется королю, а Марселле позволяют отойти от давящего на нее трона. Марселла осталась стоять в стороне, пока Аннет разговаривала с королем и принцем Несбиттом. Девушка дожидалась своей участи, переминаясь с ноги на ногу. Будущее ее начинало пугать слишком сильно.

Слуга, оповещающий о приезде генерала Маро, ворвался уже минут через пятнадцать. Сердце Марселлы быстро застучало в груди. Она думала, все ее родственники давно погибли, и у нее кроме Аннет совсем никого не осталось. Мысль, что ее родной отец, пусть и фейри, жив, вселяла уверенность. Быть может, не все так плохо, и она не будет сиротой?

Аннет встала рядом с Марселлой и сжала до боли ее пальцы в знак поддержки. Марселла начала нервничать еще больше. Наверное, Аннет принимала ситуацию слишком близко к сердцу, чем пугала Марселлу.

И вот, двери распахнулись, и уверенной походкой в тронный зал вошел высокий крупный мужчина. Выглядел он статно и опасно. На нем красно-синий мундир, светлые брюки и грубые ботинки. Он скалится, и Марселла замечает клыки. На зеленоватой коже выделяются яркие зеленые глаза и густые брови. Темные волосы уложены назад. Уши настолько острые, что о них можно порезаться. Марселла опасливо отступает на шаг назад, но руки Аннет ложатся ей на плечи и подталкивают вперед. Сердце замирает, когда мужчина, поклонившись королю, подходит к ней.

Она не понимает, где все нашли черты сходства с этим грозным мужчиной. Неужели острые скулы? И тот же разрез глаз? Неужели с этим жестоким и опасным человеком у нее столько общего? Неужели в ней течет кровь убийцы и командира? Марселла вздрагивает, представляя, на что способна из-за этой крови в ней. В груди рождается отвращение к самой себе, а потом противный внутренний голосок шепчет, что она родилась с этим и всегда была такой. Гордой, наглой, опасной. Она всегда была фейри...

Мужчина попытался улыбнуться, но походило на оскал. Марселла, сжав ткань платья, тоже улыбнулась. Мужчина замялся перед дочерью, а у Марселлы эхом разносилась одна и та же мысль. Он. Ее. Отец.

Марселла никогда не называла никого папой, не представляла, какого это жить девочкам с такой поддержкой и опорой, мужчиной в семье. Они с Аннет всегда были вдвоем. Марселла в детстве частенько называла ее мамой. Но вот личная жизнь этой «мамы» никогда Марселлы не касалась. Либо Аннет встречалась с кем-то вне дома и никогда не посвящала в тайны своего сердца Марселлу, либо жила и вовсе без отношений. А теперь перед ней стоял мужчина, которого Марселла должна назвать отцом.

Сердце стучало, готовясь выпрыгнуть в любой момент. Аннет сказала, отец был за то, чтобы убить ее в детстве лишь потому, что так приказал король. Стоило похвалить его за патриотичность или возненавидеть за такое отношение к родной дочери? Марселла, на удивление, ничего не чувствовала к генералу. Он ей казался посторонним человеком, таким же фейри, как лесник, стражники, король. Да, Марселла нервничала, но лишь потому, что ей сказали, он ее отец. Он был ее отцом по крови, но ведь генерал не воспитывал Марселлу. Как она могла назвать его папой, столь нежным именем, если видела перед собой незнакомого монстра?

Генерал Маро сделал шаг к Марселле и неловко обнял ее за плечи. Марселла утонула в теплых объятиях, но никаких нежных чувств к мужчине не испытала. Она похлопала его по широкой спине в ответ. Он ведь отец. Маро пожал руку Аннет и младшим принцам, и еще раз поклонился королю, хотя приличия того уже не требовали. После чего его грубый бас разнесся по всему тронному залу.

– Я рад спустя столько лет встретиться с дочерью. И я благодарен королю за его понимание и помилование для юной фейри.

– Генерал Маро, вы ведь забираете и Аннет себе? – с явным намеком сказал король, но Маро не разозлился, лишь кивнул и указал на дверь.

Все распрощались. Как-то поспешно, в суматохе. Марселле поцеловал руку принц Нортон, но в спешке, никакого спектакля с его стороны, отчего эмоций это не вызвало. Аннет успела тихо пообщаться с королем наедине, пока новоиспеченной жительнице Фейрилэнда давали советы по образу жизни фейри. Естественно, она никого не слушала.

Генерал Маро вывел Аннет и Марселлу из тронного зала в сопровождении двух стражников. Он передвигался по Дворцу уверенно, все пропускали его вперед, а большая часть встречавшихся стражников кланялась. Похоже, генерал и правда был уважаемой личностью при дворе.

Яркий солнечный свет ударил в лицо, когда Марселла с семьей и стражей вышла из мрачного коридора Дворца. Марселла сощурилась и не успела моргнуть, как ее уже запихали в простенькую коричневую кибитку, запряженную лошадьми. Стражники охраняли вход, но больше никого не было.

Внутри кибитки пахло табаком. Выглядел транспорт вполне презентабельно. Комфортные кожаные сидения, маленькое окошко, завешанное шторкой, поэтому Марселла опять не могла разглядеть пейзажи Фейрилэнда. Правда, было очень тесно. Стражники проводили их до самой кибитки, помогли дамам залезть внутрь, после чего обменялись парой фраз с генералом. Аннет села рядом с сестрой, через пару минут к ним присоединился Маро, и дверь кибитки с грохотом захлопнулась. Стражник крикнул что-то на местном языке, открылись ворота, кучер ударил лошадей, и карета вместе с экипажем двинулась с места.

Внутри всех трясло на каждой кочке. Если сначала дорога была вполне презентабельной, но позже, видимо заехав в один из Дворов (если слушать Аннет, то в Неблагой), дорога совсем испортилась, превратившись в ухабистую поверхность. Генерал и Аннет сидели вполне неподвижно, словно привыкли к таким дорогам, а вот Марселлу болтало из стороны в сторону. Ее начало тошнить, и она схватилась за руку сестры, словно это могло помочь ее состоянию. К тому же, в кибитке было отвратительно душно, несмотря на окно, через которое, вроде бы, пробирался свежий ветерок. Марселле было плохо, но почему-то не только физически, но и душевно. Как там обычно выражалась Аннет? Душа болит.

Ехали, на удивление, долго. Маро, похоже, добрался до Дворца быстрее, потому что скакал верхом на коне, а кибитка приехала уже позже с кучером. Марселлу вымотало очередное путешествие. Ее уже второй раз за сегодня возили по Фейрилэнду, но так и не показали настоящего города.

С улицы почти не доносился шум, лишь редкие голоса местных жителей на незнакомом для Марселлы языке. Она старалась вслушиваться в грубый говор, но не разбирала ни слова. Интересно, что значили все эти слова?

– На каком языке они говорят? – тихо спросила Марселла, разглядывая свои исцарапанные руки.

– Это фейрийский, – спокойно ответил Маро, не поднимая на дочь взгляда. – Тебе придется выучить его. А еще я подарю тебе перчатки.

– Зачем?

– Чтобы скрывать руки. Не оставлять отпечатки пальцев, – Маро блеснул клыками.

– Я задержусь здесь надолго?

– Навсегда, – не колеблясь, ответил генерал. – Джокасто поступила глупо, выслав тебя в людской мир. Чего ты набралась там?

– Здесь меня бы могли убить, – покачала головой Марселла. – Мама ведь пыталась меня спасти.

– И как ее ложь не раскрылась? – задал риторический вопрос Маро, вся кибитка промолчала.

Марселла потеряла счет времени, но уже вскоре свернули на другую, более прямую дорогу, где все голоса местных жителей пропали. Марселле казалось, что прошла целая вечность, на деле, около получаса с момента, когда они въехали в Неблагой Двор. Аннет, до этого сидевшая молча и неподвижно, наклонилась вперед, слегка отдернув шторку, из-за чего Марселла уловила зеленый кусок земли с травой и деревьями, выглянула и села обратно.

– Дорога до особняка не изменилась за шестнадцать лет? Тут вообще развиваются технологии? – хотя вопрос предполагал пренебрежительность, Аннет задала его довольно спокойно. Маро смерил ее взглядом и ответил.

– Практически ничего. На островах Кельта собирают огнестрельное оружие, но мы продолжаем пользоваться мечами, кинжалами и арбалетами.

– Вы привозите людей до сих пор из людского мира?

– Нет, – генерал блеснул клыками в попытке улыбнуться. – Развилась торговля между Фейрилэндом, Северной Ормандией и Кельтскими островами.

Марселла не поняла намека отца, а вот Аннет от этих слова передернуло. У Хизер сложилось впечатление, что народ фейри и всех остальные живущие здесь существа еще опасней, чем люди.

Кибитка остановилась. Причем так резко и внезапно, что Марселлу качнуло вперед, и она почувствовала, как тошнота подкрадывается к горлу. Она нервно сглотнула, но, пожалуй, ее бледный вид давал понять, что ей не здоровится. Несмотря на остановку, никто не торопился выходить, все будто чего-то ждали. Но вот открылась дверь кибитки, и генерал выскочил из нее первый. Затем показалась протянутая рука, видимо для девушек. Аннет протолкнула сестру первой.

Марселла споткнулась на ступеньке, слишком громко вскрикнула и упала едва ли не в объятия мужчины, который помог ей выйти из кареты. Он внимательно оглядел ее, но ничего не сказал. Марселла отметила про себя, что, судя по одежде, он дворецкий. Следом вышла Аннет и повела Марселлу по тропинке вперед.

Перед девушкой открылся огромный особняк. К нему вела гравированная дорожка, по которой сейчас шуршали шаги генерала, сестер Уэлвот, кучера и дворецкого. По бокам дорожки росли низкие кустарники, а дальше трава, ровно подстриженная. Особняк казался огромным. Несмотря на то, что он был двухэтажным, он был широким и длинным. Особняк сделан из кирпича, пожелтевшего от времени. Крыша серого цвета, но тоже выцвела, были видны подтеки. По краям особняка он расходился, создавая квадратные комнаты. В центре, на крыше, над двухстворчатыми стегаными дверьми разместилась башенка с колоколом. По периметру крыши кое-где были видны шипы и дымоходы. Над прямоугольными окнами выделялись небольшие покатистые крыши, кое-где вился плющ, на котором росли цветы, близко напоминающие розы, но такого яркого оттенка, какого Марселла еще не видела.

У дверей не было звонка, но на больших ручках в виде голов птиц висели позолоченным кольца. Дом выглядел мрачно и больше напоминал заброшенное здание, нежели жилое помещение. Дворецкий, шедший позади всех, прибавил шагу, обгоняя всех путников, один раз ударил кольцом в дверь, и та сразу распахнулась.

Никаких стражников здесь уже не было. Возможно, предполагалось, что генерал сам способен защитить себя, семью и слуг, либо же королевство не выделяло охрану для остальных жителей даже в богатых районах. Что удивило Марселлу больше всего, так это другие особняки, виллы и коттеджи, которые находились от дома генерала на расстоянии, но в пешей доступности. Несмотря на довольно длинную улицу дорогих жилых зданий, на улицах и даже во дворах никто не находился.

В дом вошли сестры Уэлвот, за ними генерал, а следом уже слуги. Дверь с лязгом захлопнулась. Марселлу сильно напряг резкий звук. И вот, они оказались в довольно узком, но длинном коридоре. На стенах были наклеены красные обои, темный деревянный пол закрывался алым ковром. На стенах висели канделябры со свечами. Справа сразу была широкая лестница наверх, слева вел коридор. Прямо, через арку, открывался вид на пышную гостиную. По левой стене было несколько закрытых дверей. Между дверьми стоял небольшой деревянный столик, на котором красовалась хрустальная ваза болотного цвета, а в ней розовые цветы, напоминающие пионы. На стене со стороны лестницы висел громоздкий семейный портрет в почерневшей металлической раме. На полотне была изображена, по домыслам Марселлы, которые она быстро сложила в своей голове, семья генерала. На ней он сам, ничем не отличающийся от того генерала, который стоял рядом с ней. Правда, на нем был красный парадный мундир с медалями. Он не улыбался, глядел строго, похоже, как обычно. Он находился в саду, позади был виден этот самый особняк, в сопровождении довольно молодой девушки фейри с молочной кожей, острыми ушками и белоснежными, как снег, волосами. В белом прямом платье она терялась и походила на призрака. На ее тонких губах застыла умиротворенная улыбка. На руках молодой девушки лежал младенец, закутанный в однотонную бежевую пеленку. Его лица практически не было видно на портрете.

А по бокам Маро и девушки стояли два взрослых парня. Один высокий, крупный, обросший, в мундире, с медалями. В общем, явно сын Маро от первого брака, про которого говорила Аннет. В нем все кричало о том, что он настоящий наследник своего отца. А второй парень был пониже ростом, худей, без медалей на груди, с застенчивой улыбкой, но он казался искренним и единственным живым на портрете.

– Здесь у нас кухня, – пояснил Маро и указал на одну из запертых дверей. – Думаю, ты, Аннет, помнишь, но все же расскажу и для Хизер. Следом сразу кладовая и чулан. Крайняя дверь – столовая. Прямо у нас гостиная. Дверь в сад из кухни. Она запирается перед отбоем.

Марселла кивнула, все еще оглядывая доступное ей помещение. Гостиную ей было видно лишь наполовину, но достаточно, чтобы оценить обстановку и сделать определенные выводы. На стенах такие же красные обои, пол покрыт узорным ковром с низким ворсом. Одно единственно окно, довольно большое, практически на всю стену, завешано красной шторой. Под потолком висит люстра со свечами. В центре диван с темно-красной обивкой, резными коричневыми ножками и подлокотниками, рядом несколько кресел в том же стиле. Из коридора видна лишь часть игрового стола и книжный шкаф. Все кричит о пафосе и дороговизне, отчего вызывает тошноту.

Из-за двери, названной Маро кухней, выглянула женщина в белом переднике и чепце. Она была похожа на обычного человека, женщину среднего возраста, крупного телосложения, но при этом не очарованная. Резвая, подвижная и слегка неуклюжая она выскочила из-за двери, бросила через плечо что-то на фейрийском и захлопнула дверь. Она довольно искусно поклонилась и подошла к прибывшим.

– Антуанетта, прибыли мои дочери, Аннет и Хизер. Теперь они будут жить здесь.

Женщина быстро-быстро закивала, заулыбалась во все зубы и низко поклонилась девушкам. Марселла застенчиво переминалась с ноги на ногу, не представляя, как со всеми обращаться.

– Девочки, это Антуанетта, наша кухарка, – представил ее Маро, и веселая служанка вновь широко улыбнулась. Марселлу распирало любопытство, неужели эта женщина пришла работать сюда сама, раз ее не очаровали? Но приличие и усталость не позволили ей задавать вопросы. Она еще успеет узнать обо всем позже.

Кухарка Марселле понравилась, но вот Аннет почему-то скривилась при виде женщины. Она подняла взгляд на высокого Маро и недовольно спросила.

– А где Риза?

Похоже, когда Аннет жила здесь, делами по кухне занималась другая женщина. Марселле нравилось, как старшая сестра общается на равных с генералом, имеет прекрасные отношения с самим королем и не стесняется спрашивать то, о чем думает. Марселле всегда казалось, что у сестры немного другой характер, но, похоже, здесь Аннет другая. Или, быть может, настоящая.

– Умерла от Кровавой Чуши, – спокойно ответил Маро.

– Кровавая Чушь? – тихо переспросила Марселла. – Звучит неприятно.

– Местная смертельная болезнь, – пояснила Аннет. – Не пугайся, вылечить ее можно, хоть и трудно. Но она и правда неприятная.

Марселла хотела спросить у сестры что-то еще, вопросы ей задавать было не так страшно, как отцу или слугам, хотя разговаривать она могла со всеми. Здесь все, к кому ни обратись, с легкостью отвечали ей на том языке, который она понимает. А вот она на фейрийском говорить не могла. И это начинало раздражать.

На втором этаже послышался шум, прервавший поток вопросов Марселлы, которые так и остались витать в воздухе. С лестницы слетел настоящий вихрь, подняв пыль с ковров и канделябров. Этот маленький вихрь бросился на шею генералу под общие вздохи.

– Папа! – завопил он, пока генерал обхватывал этот вихрь своими большими ручищами. У Марселлы екнуло сердце.

Тогда она смогла разглядеть на руках генерала маленького мальчика с сероватой кожей, острыми ушками и копной светлый волос, одетого в светло-голубую пижаму для сна. Он выглядел мило, по-детски. Марселла еще не успела посмотреть на детей фейри, и сейчас, увидев их, они вызвали умиление. Мальчик обнимал своими маленькими ручками отца, и Марселла задумалась, что это, по логике, ее брат.

Следом на лестнице показались две женщины. Одна из них та самая девушка с портрета с белыми волосами и белой кожей. Она выглядела также элегантно и молодо. Холод ее голубых глаз пугал, но она улыбалась. На ней был длинный халат темно-синего цвета в пол. Его подол волочился за ней по пятам. А рядом шла женщина-служанка. Невысокая, крупная, в белом переднике, но при этом на фейри она не походила. Ее кожа была темно-серого цвета с вкраплением белого. Уши торчали вверх, выпирали небольшие рожки. Рельеф рук был необычным, словно каменным. Марселла удивленно хлопнула глазами. Так женщина была горгульей!

Они спустились. Медленно и грациозно. Молодая девушка оставила легкий поцелуй на щеке генерала, а после насильно отодрала мальчика от отца и поставила на пол, но ему все равно не стоялось на месте. Он вертел головой во все стороны, разглядывал прибывших девушек, дергал за подол платья служанку-горгулью.

– Дорогая, вот я и привез детей домой. Это Аннет, а младшенькая Марселла Хизер.

Девушка оглядела их оценивающе и кивнула в знак приветствия. Горгулья говорила на ломанном языке, но поприветствовать девушек смогла. Маро объяснил, что теперь в ее обязанности входит уход не только за его женой, младшим сыном, но и за юной Марселлой. Маро приказал служанкам приготовить комнаты, и они вдвоем (в том числе и кухарка) растворились на втором этаже.

Затем генерал наклонился к младшему сыну и указал на девушек.

– Это Аннет. А это Марселла Хизер, твоя старшая сестра, представляешь? Хизер, – обратился он уже к ней. – Поприветствуй своего неугомонного брата. Его зовут Ониши.

Марселла неловко кивнула и присела на корточки рядом с маленьким пареньком, которому на вид было лет пять, а, может, и того меньше. Он был совсем ребенком, и почему-то сердце Марселлы сжалось, она так прониклась теплом к этому дитя фейри. Мальчик внезапно потерял свой пылкий нрав, перестал дергаться и с интересом стал разглядывать Марселлу. Она коснулась его маленького плеча, улыбнулась и протянула руку.

– Я Марселла. Будем дружить, Ониши?

Мальчик протянул ей руку в ответ и пожал своими маленькими пальчиками, кивнул и протянул ручонки для объятий. Марселла хихикнула и обняла брата. Его светлые кудряшки приятно щекотали нос. Марселла была рада, что в этом темном мире ей удалось найти своеобразный лучик света.

Долго обниматься не получилось. Мачеха отодрала Ониши от Марселлы, строго на нее посмотрела, но ничего не сказала. Она отвернулась, крепко держа сына за руку, и через плечо бросила.

– Я Линнет.

Марселла скривилась. Ей хотелось сказать, что, в целом, ей плевать на ее имя.

Сверху послышался шум и топот ног. Громкое недовольное ворчание служанок, и вот, спустя мгновение, на лестнице возникли молодые парни, судя по внешности, те самые с портрета, старшие сыновья Маро, про которых тоже упоминала Аннет. Они перекинулись через перила и с высоты второго этажа наблюдали за гостями, возникшими в доме.

Крайний из парней выглядел старше. На нем была футболка и расстегнутый жилет, бежевые брюки мятые. Младший выглядит намного моложе. Несмотря на мелкие детали, которые должны придавать парню брутальности, он напоминает подростка, нежели взрослого мужчину. На парне белая водолазка и такие же мятые бежевые брюки.

– О, а вот и оставшаяся часть семьи подъехала, – не так уж и радостно объявляет Маро. – Это Алдис и Д'арэн, – представляет сыновей генерал, по очереди показывая на них. – А это Марселла Хизер. Кто знает, быть может, Аннет вы еще помните.

– Ну, ты и постарела, сеструха! – фыркнул младший, спешно спускаясь по лестнице и нападая на Аннет с объятиями. Старший закатил глаза, но тоже спустился вниз, спокойнее. Он подошел к Марселле и слегка обнял ее, еле коснувшись руками спины.

– .

– Она не говорит на фейрийском, Алдис, – поясняет растерянный взгляд Марселлы отец. Парень улыбается и повторяет уже понятней. – Привет, сестра. Я рад встретиться с тобой.

– М...взаимно? – прозвучало вопросительно. Возможно, потому, что Марселла сама еще сомневалась в реальной радости встречи со всеми этими родственниками.

После этого Алдис направился к Аннет, громко приветствуя ее на местном языке. Марселла не понимала ни слова, поэтому не вслушивалась в их диалог. Аннет довольно свободно говорила на фейрийском и чувствовала себя комфортно, произнося заковыристые слова, которые больше походили на нечленораздельные звуки.

К Марселле же подошел Д'арэн. Он оглядел Марселлу теплым взглядом. Похоже, он, не считая Ониши, единственный рад по-настоящему встретиться со своей, хоть и сводной, но сестрой. Д'арэн обнял девушку и, беззастенчиво разглядывая, с улыбкой сказал.

– Я уверен, что ты украла это платье у Анни, только она такие носила!

Анни?

Марселла удивленно хлопнула глазами и натянула улыбку. Парень так хорошо знал Аннет? Конечно, они жили вместе какое-то время, но Д'арэн в те годы был не таким уж взрослым парнем, неужели он и правда помнил, в каких платьях ходила Аннет? Он еще раз улыбнулся и крепко обнял Марселлу. В его глазах блестела искренность.

Тут появились служанки, кухарка исчезла на кухне, а вторая, горгулья, сказала, что комнаты для принятия девушек готовы. Шумные разговоры на нескольких языках прекратились. Все вместе поднялись на второй этаж. На стене рядом с лестницей висели портреты членов семьи. Совсем маленький Ониши с матерью, Маро с медалями и наградами, старшие братья.

Линнет везде выглядела строго, собранно и нарядно. Вокруг нее витала атмосфера пафоса, настолько сильная, что нарисованный портрет передавал этот эффект. Старшие братья Алдис и Д'арэн выглядели всюду вполне искренними, но Алдис все же даже на детских и юношеских портретах строил из себя взрослого. А еще было уйму изображений Ониши со всех событий его короткой жизни.

На втором этаже были все те же красные обои, от которых уже болели глаза. Те же канделябры со свечами и пол с длинным алым ковром. Окон в коридоре не было, отчего в помещении стоял полумрак. По обеим сторонам широкого коридора расходились двери, ведущие в комнаты. Линнет завела Ониши в одну из них, Маро пояснил, что это детская, сам Маро зашел в угловую комнату, сказав, что это его кабинет, просто так в него заходить не разрешается. Рядом спальня Маро и Линнет. Служанка-горгулья указала на одну из дверей и объяснила, что эту спальню приготовили для Аннет. Сестра спросила, стоит ли проводить Марселлу до ее покоев, но девушка отмахнулась, мол, пусть она отдыхает, она придет к ней попозже.

Служанка повела ее дальше вместе с двумя братьями. Все молчали. Наконец, в самом конце коридора горгулья указала на крайнюю дверь, заявив, что это спальня Марселлы. Удивительно, но Алдис и Д'арэн живут в двух соседних спальнях. С какой целью Марселла была заселена именно туда? Чтобы чувствовать себя в безопасности или всегда находится под контролем братьев? Благие ли намерения были у отца, когда он отдавал приказ приготовить Марселле комнату именно здесь? Хотя, какие благие намерения, если они даже живут в Неблагом Дворе?

Служанка спросила, требуется ли что-то Марселле, но та отпустила ее, мол, ничего не надо. Братья отсалютовали ей и исчезли каждый в своей комнате. Марселла дернула ручку деревянной двери и вошла внутрь.

Да, убранство выглядело не так шикарно, как во Дворце, да и размеры комнаты были значительно меньше, но все равно эта спальня разительно отличалась от той комнаты, которая у нее была в квартире, где они жили с Аннет. Во-первых, что сразу бросилось в глаза Марселле, наконец-то не было красных обоев на стенах. Стены были выкрашены в коричневый. В комнате тоже были канделябры, но теперь они стояли на некоторых предметах мебели. Несмотря на то, что свечи горели, основное освещение в спальне было за счет окна, темно-зеленые шторы которого были отдернуты. У этого самого окна дубовый стол и стул с подушкой для удобства. В углу гардероб, состоящий из пустого шкафа и комода, на котором стоял один из серебряных канделябров. Ручки деревянного шкафа и комода вновь были в форме голов птиц, но золотая краска уже стерлась. У противоположной стены расположилась кровать с красным балдахином. Постель была заправлена, но белье явно только поменяно. Взбитые подушки лежали поверх шерстяного красного пледа. Перед кроватью находился небольшой красный диванчик с несколькими подушками на нем. В углу у входа стоял низкий столик с еще одним канделябром. Справа от входа в спальню было зеркало в полный рост, а рядом еще дна дверь, ведущая в уборную. Марселла заглянула внутрь. Ванна, унитаз, умывальник, душ, несколько свежих белых полотенец на крючках, на стенах два канделябра. В целом, ничего необычного.

Марселла присела на край кровати, одеяло под ее весом хрустнуло. Девушка глубоко вздохнула. Ее руки упали на колени, они с трудом шевелились от усталости. У нее не было абсолютно ничего, она находилась в чужом королевстве, в чужой спальне, хотя ей внушили, что это ее родина и дом ее родного отца. И, быть может, Марселла была бы не против здесь остаться, будь у нее здесь друзья, знакомые, знай она хотя бы окрестности и учись в местной школе. Она для своей родины была чужим человеком. И кто ее будет всему этому учить? Марселле придется самой узнавать этот тяжелый и часто несправедливый мир. Ей стыдно, что она впутала во все это Аннет, та и так столько лет нянчилась с ней, воспитывала, а теперь вынуждена вернуться в Фейрилэнд. Хотя сестра ведет себя здесь вполне обычно, словно ей комфортно в Фейрилэнде. Кто знает, возможно, это королевство стало для нее еще и родней, чем обычный людской мир.

Слезы градом полились из глаз Марселлы. Несмотря на жуткую изнеможенность, сил плакать хватало. Слезами она пыталась избавиться от страха прошедшего дня, такого длинного и, скорее всего, незабываемого. Слезы вымывали из организма переживания за будущее, которое ей придется провести в Фейрилэнде. Она не чувствовала себя избранной, особенной, как принцессы из сказок. Вот, их запирают в башне с драконом, а потом прекрасный принц на белом коне спасает их. У Марселлы единственный вариант спасаться из этой башни с драконом самостоятельно. Интересно, а кто играет роль дракона? Ее отец? Или королевская семья?

Дверь распахнулась без стука, отчего Марселла вздрогнула и подорвалась с кровати. Ноги заныли и подкосились, она схватилась за высокое изножье. На пороге возникла Линнет. На удивление, одна. Марселла сделала глубокий вздох, вытерла тыльной стороной руки прилипшие к щекам дурацкие слезы и с вызовом уставилась на мачеху. Кажется, их общение не пошло с первых секунд встречи.

Линнет, все в том же темно-синем платьем, грациозно минула порог, закрыла за собой дверь и оценивающе уставилась на падчерицу. Заметив слезы на ее щеках, она скривилась, но по этому поводу ничего не сказала. В наступление решила идти Марселла.

– Линнет, пожалуйста, заходи в мою спальню со стуком. Дом полон еще незнакомых мне жителей. Не хочу вздрагивать каждый раз.

– Я нахожусь в своем доме, и я не обязана стучать в твою спальню, – рявкнула Линнет, поджав губы. – Я принесла тебе будильник, Маро попросил. У тебя есть четыре часа, чтобы поспать. Вечером, перед закатом, перед закрытием торговых лавок, к нам придет семейная швея, Маро попросил снять мерки, чтобы тебе сшили наряды. Не мои же ты будешь носить, – она поставила на прикроватную тумбочку старый желтый будильник. – Просьба не залеживаться в кровати, я тебя все равно из нее вытащу, – она замолчала, оглядела комнату и на выдохе вымолвила. – В целом, все. Я тоже отправлюсь в постель, что-то голова побаливает, – и она драматично коснулась ладонью лба.

– Постой, Линнет, – нехотя остановила ее Марселла. – Мне даже не в чем лечь спать.

– Ох, и на кой ты свалилась мне на голову?! – выдохнула она злобно и, громко хлопнув дверью, вышла из спальни. Марселла в растерянности осталась стоять в центре комнаты. Да уж, Линнет явно против ее присутствия в доме.

Правда, спустя пару минут, Марселла еще не успела даже сдвинуться с места, так погрузилась в собственные размышления, Линнет вернулась. И в этот раз в дверь она постучала. Она вручила Марселле сорочку и халат, явно принадлежащий ей, и пожелала спокойного сна, после чего ушла. Быть может, Марселле удастся растопить холодное сердце молодой мачехи?

Марселла вернулась в свою комнату с приятно пахнущей парфюмом одеждой для сна. Несмотря на то, что Марселла принимала горячую ванну несколько часов назад, она вновь полезла в душ, посчитав кощунством надевать элегантные вещи мачехи с дороги на грязное тело. Хотя усталость побеждала, в этот раз от одежды она избавилась быстрее, даже от корсета, который затягивала старшая сестра. Предусмотрительно она убрала кольцо из бюстгальтера, после чего спрятала его в прикроватную тумбу. Вряд ли кто-то станет лазить в ее вещах и найдет королевский перстень. Быстро повесив платье на первую пустую вешалку в гардеробе, Марселла юркнула под струи горячего душа (вода была либо ледяной, либо кипяченой), смывая с себя пыль дороги и переживания последних нервных часов.

Фигура Линнет явно отличалась от телосложения Марселлы, потому изящная свободная белая сорочка облипала изгибы девушки. Она понимала, что это ночная сорочка, предназначенная для сна, но Марселле казалась, что она слишком вульгарна. Благо Линнет дала ей еще белый атласный халат, приятно прилегающий к телу. Во всем этом наряде Марселла выглядела приятно, красиво, изящно, будто бы сама Линнет, что совершенно несвойственно самой Марселле.

Халат остался на краю кровати, когда Марселла юркнула под мягкое одеяло и проверила будильник, чтобы не проспать. Мысли накинулись на Марселлу, готовые терзать ее, но веки так и слипались, думать было невыносимо. Правда, одна мысль все же выделялась среди других даже в уставшем сознании. Детство Марселлы подошло к концу, теперь ей предстоит бороться за жизнь в новом, неизведанном и опасном Фейрилэнде.

***

Когда трель будильника раздалась на всю комнату и будто оглушила Марселлу, она даже не шевельнулась. Тело настолько не желало отпускать глубокий сон и мягкую постель, что было готово слушать будильник, лишь бы еще отдохнуть.

Минуты текли, и Марселла понимала, что Линнет не станет ее поощрять, давая поспать подольше. Если она сказала, что вытащит Марселлу из постели, значит вытащит, насильно или добровольно это уже не проблемы мачехи. К тому же, Линнет явно будет недовольна происходящим. Из-за прибытия Марселлы семье генерала и так прибавилось проблем, поэтому мачеха при любом удобном случае будет напоминать ей об этом.

Девушка вырубила будильник, с силой нажав на него. Тишина ударила по ушам, и Марселла поморщилась. Откинув одеяло, она села в кровати. Белый халат упал на пол. Она потянулась за ним, но сил не хватило даже схватить его. Сонливость никак не проходила, недолгий сон не успел взбодрить.

В коридоре хлопали двери, доносились чьи-то голоса, жизнь кипела. Марселла бросила взгляд в окно. Солнце уже начало садиться, заливая последними лучами этого дня особняки Неблагого Двора. Окна Марселлы выходили на участок голубого леса, а также край соседнего дома в готическом стиле. Свет лился в спальню, заставляя Марселлу щуриться. Она улыбнулась вечерним лучам, стараясь думать только о хорошем. Да, может, ей будет трудно, но зато здесь красиво и атмосферно.

В дверь постучали, и Марселла подорвалась, словно ужаленная. Она со скоростью света накинула на себя халат, понимая, что переодеться, умыться и причесаться она уже не успеет.

– Ты же уже проснулась, Марселла? – послышался певучий голосок Линнет, в котором сквозила угроза. Марселла подскочила к двери, распахнула ее и натянуто улыбнулась, словно давно уже не спала. Но припухшее лицо выдавало состояние девушки.

Линнет фыркнула, но прошла в спальню вместе со служанкой-горгульей, которая несла чайный сервиз на подносе, Ониши, тащившим в руках игрушечного медведя синего цвета, и еще одной женщиной. Она была худой, словно ссохшейся, с длинными седыми волосами, вьющимися на концах, едва ли не прозрачной кожей, сквозь которую проглядывали вены. В зеленых глазах были острые, словно у кошки, зрачки, а за спиной, бившись о ближайшие предметы, торчал длинный хвост с кисточкой на конце. На женщине было длинное платья с затянутым поясом, шляпка на голове с длинной фиолетовой лентой, босоножки на ногах. На шее у нее висел голубой метр швеи, а в руках она несла коричневый чемоданчик.

Марселла отступила на шаг назад, пропуская женщин внутрь. Линнет захлопнула за собой дверь и упала на диванчик, встряхивая белоснежными волосами. Ониши плюхнулся на диванчик рядом матерью и, прижимая к себе медведя, впился взглядом в растерянную Марселлу. Служанка поставила на стол поднос, наливая из фарфорового чайника чай в чашки. Незнакомая женщина поставила чемоданчик в угол, сняла шляпку, положив ее на диванчик рядом с Линнет. Затем она оглядела Марселлу и, улыбнувшись, протянула руку.

– Итак, девочка моя, подходи, будем снимать мерки! Наш генерал Маро еще никогда не заказывал столько нарядов! Вот, что значит, приехала дочурка!

Линнет фыркнула. Чего мачеха так волновалась? Обычно беспокоились за появление лишних наследников-мальчиков, от девочек избавиться было проще. К тому же, не сказать, что Маро был в восхищении от приезда дочери и падчерицы.

Потом были долгие и скучные обсуждения нарядов, снятие мерок, предложение вариантов спортивной, повседневной и праздничной одежды. Линнет объявила, что сделать все требуется как можно быстрее, а наряды высылать по готовности, а не весь заказ. Женщина кивала, улыбалась, как-то странно смеялась и вновь заставляла Марселлу крутиться, чтобы подобрать ей лучший вариант. Находясь перед всеми в одной сорочке, Марселла ощущала себя нагой.

В спальне творился настоящий хаос. Швея требовала от Марселлы каждого сантиметра своего тела, Линнет приказным тоном заявляла, что нужно сделать и за какой срок, служанка только успевала разливать чай, а Ониши заскучал сидеть на месте и бегал по комнате Марселлы, постоянно врезаясь в чьи-то ноги.

– Можно мне к Аннет? – захныкала Марселла.

– Она ушла, – ответила Линнет, прерывая приказы для швеи. – На рынок. Он уже закрывается, но она должна еще успеть. Она пошла прикупить одежды и себе, и тебе. Гардероб из Дворца не такой большой, да и устаревший. Она ушла вместе с Антуанеттой, еще нужно прикупить продуктов, так что придут они нескоро.

– Если мне там купят одежду, зачем снимать сейчас мерки?

– Ох, Марселла, не позорь меня, прошу! – фыркнула Линнет, закатив глаза. – Ты на праздниках тоже будешь появляться в одежде с рынка? И кто тебя будет обучать манерам?

И когда все это закончится?

Солнце окончательно зашло за горизонт, когда швея покинула дом генерала и оставила Марселлу в покое. Двери в общем коридоре продолжали хлопать, ворчали служанки, носился Ониши, спорили о чем-то старшие братья, Линнет жаловалась на вредящие для ее кожи солнечные лучи, но Марселла из комнаты не выходила. Она надела платье Аннет, но без корсета, умылась и причесалась, потратив на это последние силы. Но сон тоже не шел, да и, в целом, дом не собирался ложиться спать.

И вот, с заходом солнца, на улице перестали мелькать фейри, во дворах особняков не появлялись слуги, дети и сами вельможи. Хлопанье дверей стало значительно реже. Генерал вернулся с работы, Линнет загнала домой Ониши с прогулки, служанки выполнили все свои поручения и закрылись в комнате для слуг.

Аннет вернулась с рынка, когда ночь уже опустилась на Неблагой Двор. Луна, слишком яркая для людского мира, но мрачная для Фейрилэнда, освещала город. Несмотря на ночное зрение фейри, из городка доносился свет фонарей, подъездную дорожку тоже украшали фонари. Они зажигались поочередно, когда к ним подходила мрачная фигура фонарщика. Марселла видела в темноте неплохо, быстро привыкала к ней и не волновалась насчет мглы.

Правда, с сестрой не удалось поговорить сразу после ее возвращения, потому что она исчезла в своей комнате и легла спать, как только пришла, решив, что весь особняк уже погрузился в сон. У Марселлы не осталось выбора, и она, полная мыслей, забралась на подоконник, куда перетащила одеяло и подушку. Следя за ночью Фейрилэнда, Марселла сама не заметила, как уснула.

Ее разбудили такие жаркие и яркие лучи солнца, что девушка испугалась расплавиться. Разлепив веки, Марселла постаралась вспомнить, где она. Когда реальность вернулась, а разум прояснился, Марселла тяжело вздохнула и поднялась с импровизированной ложи. В коридоре вновь захлопали двери, слышались голоса. Кажется, этот дом редко тонул в тишине.

После утренних процедур кухарка пригласила всех завтракать. Завтракать с фейри было очень странно, но не менее вкусно, чем обычно. Марселле удалось увидеть столовую в особняке, не отличающуюся пафосом от других комнат, и познакомиться с еще одной служанкой, подающей завтрак. За завтраком собрались только сестры Уэлвот и Линнет с Ониши. Д'арэн не спустился, Алдис и отец уже уехали во Дворец. Было удивительно есть пищу в дорогой столовой и обсуждать не школьные планы с Аннет, а политические проблемы страны.

Марселла, будучи лишь наполовину человеком, не получала урона и негативного эффекта от употребления продуктов Фейрилэнда, они не наносили на нее, как на обычного человека, чары, поэтому она завтракала наравне с мачехой и младшим братом, однако, легенду про человека приходилось поддерживать. Аннет было сложнее. Будучи обычным человеком, ей приходилось посыпать всю пищу солью. Иногда Марселла забывала об этом, и старшая сестра напоминала о соли, чтобы их маленькую ложь не раскрыли в первый день. Но Аннет делала это так привычно и ловко, словно уже много лет питалась продуктами фейри. Марселла вновь отмечала про себя, что для сестры привычней жить в Фейрилэнде, чем самой Марселле.

Пища у фейри оказалась со странным привкусом. Обычные сэндвичи отбрасывали сладкие нотки, но от этого особенного вкуса не теряли. А яблоки, красные и наливные, и вовсе были со вкусом меда. Аннет же посыпала солью и яблоки, выглядело это со стороны странно, но все мирились с этим, ведь по-другому Аннет одурманит этот вкус.

После завтрака Марселла сразу направилась к Аннет в комнату. Спальня сестры напоминала склад разных вещей. Она была меньше, но шире, также с одним окном, двухспальной кроватью, но без балдахина, со столом, шкафом, зеркалом и книжным шкафом, вместо комода. Гардероб был пустым, дверцы деревянного шкафчика распахнуты. Рядом со входом валяются бумажные шуршащие пакеты, похоже, с покупками с рынка. На столе кипы бумаг желтоватого оттенка, несколько печатей, чернильниц и перьевых ручек. Сама Аннет валяется на кровати все в том же голубом костюме, в каком приехала в Фейрилэнд.

– Тебе стоит переодеться и принять душ, – заявила Марселла, присаживаясь рядом с сестрой.

– Нет-нет, я в порядке, – устало протянула она, но темные круги под глазами и бледный вид говорили об обратном.

– Ты спала сегодня? – поинтересовалась Марселла, надеясь на положительный ответ. Но Аннет только сжала губы и отвернулась от младшей сестры. Похоже, когда Аннет вернулась с рынка, она не стала спать, а решила поработать.

– Немедленно отправляйся в душ. Я разберу сумки.

– Тебе тоже стоит отдохнуть, тебе хватает потрясений сейчас, – парировала Аннет, но Марселла буквально скинула ее с кровати, заставляя подняться. Аннет хихикнула, подхватила сорочку и халат, что, похоже, успела прикупить на рынке. Они не были атласными, но сшиты вполне из приятной ткани. Марселла тем временем стала разбирать сумки.

Пакетов было слишком много. Только два из них были набиты одеждой! Судя по размерам, один пакет принадлежал Аннет, другой был предназначен для Марселлы. Девушка не стала рыться в вещах, которые прикупила себе старшая сестра, все-таки даже для их близких отношений это перебор, но вот в свой пакет Марселла заглянула, вытаскивая два платья, похожих на то, что было на ней сейчас. Под платьями лежало два комплекта нижнего белья и чулок. Следом лежали майка с треугольным вырезом, спортивные штаны из грубой ткани, напоминающие солдатскую форму и небольшой мешочек с украшениями. Заколки для головы, подвески, кольца... Сколько же денег потратила Аннет? Неужели все это оплачивал отец?

В следующем пакете лежали книги. Несколько английский классиков, произведения в стиле Джейн Остен и сестер Бронте, затем какие-то приключения и учебники местной истории и географии. В крайнем пакете Марселла нашла две пары босоножек разных размеров и грубые ботинки. На первое время, пока швея не пришлет свои работы и не привезут гардероб Аннет из Дворца, этого будет более чем достаточно.

Из душа вышла Аннет. В сорочке и халате, с распущенными волосами и без косметики, она походила на совсем юную девочку, а не на тридцатичетырехлетнюю женщину. Марселла, еще раз бегло оценив пакеты, обратилась к сестре.

– Сколько ты потратила на это?

– Деньги давал Маро. Он сам пожелал, чтобы я купила вещей не только себе, но и тебе, – пояснила она. – Поверь, генералу не захочется, чтобы его дочь появилась в Академии в обносках шестнадцатилетней давности. Помни, у твоего отца много деньжат, на счету больше пятнадцати миллионов Пуджи

– Пуджи? – переспросила Марселла, удивленно хлопнув глазами.

– Местная валюта, – отмахнулась Аннет и тяжело вздохнула. – Сколько тебе предстоит узнать...

– Зачем король оставил нас здесь? – копошась в покупках Аннет, поинтересовалась Марселла, стараясь не придавать этому вопросу слишком много значения.

– Джэрод не хочет, чтобы фейри жили вне Фейрилэнда. Он не особо доволен, когда кто-то из местных перебирается в Северную Ормандию или на острова Кельта. На самом деле, не только Джэрод, любой король фейри будет этим недоволен. К тому же, – Аннет замялась. – Ты половинчатая. Джэрод хочет узнать, какие у них силы. Честно, мне не нравятся его намерения. Кажется, он хочет приобщить тебя ко двору.

– С чего ты это взяла? – нахмурилась младшая.

– Пока все спали, я приказала приготовить коня, – Марселла оказалась права, сестра всю ночь не спала. – Ох, как давно не было у меня столько власти! – Аннет хохотнула и продолжила. – Я поскакала во Дворец якобы с целью получить документы для работы на советника Фури. Я их и получила, – она указала на стол, заваленный бумагой. – Но успела разузнать некоторые детали жизни, которые успели измениться при новом короле.

– И? Что ты узнала?

– В Фейрилэнде большие проблемы. Близится один важный праздник, а тут выяснилось, что жену Джэрода взяли в плен и требуют огромного выкупа. Говорят, она спрятана на Кельтских островах, куда король планирует отправить корабль солдат. Только ты никому об этом не говори, поняла? – строго глянула на нее Аннет. – Сплетнями обмениваться нельзя, ты помнишь? Здесь за лишнее слово реально могут убить, так что держи язык за зубами.

– Ты меня запугиваешь.

– Я предупреждаю.

– Мне здесь не нравится, – выпалила Марселла.

– Это твоя родина. И пока у тебя нет выбора, Марс. Ты привыкнешь, я обещаю, – звучало не очень уверенно, но Аннет подошла к сестре и погладила ее по голове, доказывая, что всегда будет рядом. Марселла ей почему-то не поверила.

– Мне кажется, я здесь лишняя.

– Ты еще освоишься, Марселла. Пойдешь сейчас на учебу...

– Но ведь я никого не знаю!

– Неправда, Д'арэн тоже еще учится. Но ты ведь можешь с кем-то познакомиться. Только не забывай, что для всех ты обычный человек.

– Я вынуждена скрывать здесь себя настоящую, Аннет!

– В людском мире ты даже не знала себя настоящую, Марселла, – покачала головой сестра, не желая слушать аргументы младшей. Хизер обиженно поджала губы и отвернулась, хотя понимала, что Аннет ни в чем не виновата.

– Я хочу быть как Джулия, – тихо пробормотала Марселла. Аннет вздрогнула.

– Как Джулия что? – их разговор походил на выяснение отношений матери и маленького ребенка.

– Она работала во Дворце, посадила на трон Джэрода, она была крутой.

– И поплатилась за это, – сквозь зубы проговорила Аннет. – Не стоит равняться на Джулию, Марс. Она не самый лучший пример для подражания.

– Почему это? Кем она была?

– Тебе это необязательно знать.

– Даже ты от меня все скрываешь, – фыркнула Марселла. – Мне здесь не место, ясно?

Марселла поднялась с пола и направилась к выходу из комнаты сестры. Та не рванула ее остановить, лишь в спину бросив фразу.

– Ты просто еще не нашла свое место здесь.

Марселле хотелось задать еще кучу вопросов, но она понимала: ничего от сестры она не добьется. Похоже, придется узнавать все самой. Подхватив пакет со своей одеждой, она недоброжелательно бросила через плечо благодарности, и выскользнула из спальни Аннет. Полумрак коридора ее не пугал. Жизнь била ключом. Отовсюду доносился шум, голоса, даже крики, ржание лошадей с заднего двора, где находились конюшни. Но вместо этого Марселла юркнула в свою спальню, зная, что поделиться тяжким бременем своего сердце здесь будет не с кем.

Откинув в сторону пакет с одеждой, Марселла рванула к окну, там, где была свобода. Она с трудом ощущалась на узких улочках Фейрилэнда, но все равно там было лучше, нежели в четырех стенах особняка, где, казалось, за ней всюду следят невидимые глаза. Хотелось спрятаться от всех, раствориться и затеряться в шумной толпе. Быть может, даже стать обычной жительницей Благого или Неблагого Двора. Главное – подальше от пафосной мачехи, строго отца, загадочной сестры и шумных, но не менее таинственных, братьев. Ей совсем не казалось, что она сможет отыскать в этом мире, таком чудаковатом и кровожадном, себя настоящую, что здесь можно найти свое место. Марселла ведь была лишней, неподходящей под местные рамки.

Ее тяготило само нахождение в особняке, а стены дома давили, перекрывая воздух. Марселле требовалась свобода, за которой она раньше никогда не гналась, но сейчас осознала, насколько она важна, когда лишилась ее.

Марселла огляделась. Пусть сейчас все бодрствуют, затеряться в лесу будет легко, затем добраться до домика лесника, а там рукой подать от места, откуда она появилась в Фейрилэнде. Нужно просто сбежать, ее не хватятся ближайшие пару часов, если не будут заходить в комнату. До обеда еще далеко, отец на работе, Аннет поняла, что Марселла не в духе, а мачеха не с особым удовольствием с ней контактирует. Точно, надо бежать!

Марселла вернется обратно, попадет в свою старую квартиру и продолжит жить, если потребуется, без Аннет. Если сестре есть место при дворе, пусть остается, Марселле здесь делать нечего. Необдуманное, рискованное, детское решение! Но от него так веяло свободой, которая требовалась Марселле.

Девушка кинулась к двери, затем к окну, вернулась к кровати и достала из тумбочки королевскую печатку, которую так нагло украла у Нортона. Пусть его кольцо станет для нее сувениром. Если ей удастся сбежать, она запомнит Фейрилэнд благодаря перстню. Вновь кинувшись к двери, Марселла прислушалась. Требовалось обойти слуг, незаметно выскользнуть из дома и бежать в сторону леса, но не мимо окон Аннет. Та сразу обо всем догадается.

Сердце Марселлы грохотало в груди, мешая прислушиваться к окружающей обстановке. По ковру в коридоре пошаркали шаги служанки, хлопнула дверь, и настала тишина. Марселла выскользнула, тихо затворила за собой дверь и рванула к лестнице, стараясь наступать как можно тише и аккуратнее.

На кухне шумела посуда, и кухарка напевала песенку на фейрийском. Коридор был пуст, и Марселла с легкостью преодолела его, пусть ноги и дрожали от страха, а сердце было готово выпрыгнуть в любой момент. Мгновение!.. Шум за спиной!.. Но вот Марселла уже на улице, поспешно прикрывает за собой двухстворчатую входную дверь. Она оглядывается. Дворецкого нет, служанок нет, даже поблизости фейри не видно! Отличный момент для побега.

Марселла хохочет. Ей приятна мысль, что еще немного, если ее суматошный, сумасбродный и такой глупый план подействует, она обретет свободу. Она оглядывается на окно Аннет. Тихо пробирается мимо него, оббегая дом, чтобы бежать мимо своих окон. Сейчас на той стороне все спальни должны быть пусты, и никто не заметит ее.

Марселла бежит. Ей в лицо ударяет приятный утренний ветерок, волосы развеваются, а грудь полна свежего кислорода, а не затхлого запаха пафосного особняка. Она торопится к лесу, чтобы скорее оказаться в относительной безопасности, чтобы почувствовать себя живой, незапертой в клетке. Она словно ищет ключ от этой клетки, куда ее насильно затолкали король и отец. Нет, Аннет неправа! Не удастся Марселле найти свое место в Фейрилэнде! Она сбежит, как много лет назад бежала Аннет с Марселлой, и спасет себя, а самое главное свою свободу!

Темные ветви деревьев уже совсем рядом. Марселла напоследок оглядывается через плечо на чернеющий особняк. Он еще близко, но Марселла не вернется, она торопится вперед, к свежему воздуху и лесу, к звенящей природе, которую она так любит. Пусть ее назовут легкомысленной, но зато она попытается вернуться туда, где она правда сможет отыскать свое место.

Черные ветви деревьев, яркое солнце, голубое небо, шелест травы, звон природы, запах свободы – уже все готово принять Марселлу в свои объятия и вернуть чувство жизни, пока сзади не раздается шум. А спустя мгновение ей в ноги прилетает тяжелый камень. Удар отдает резкой, невыносимой болью, и Марселла с визгом падает на траву.