"Удочерённая 1D". Результат
И жили они долго и счастливо. Так звучит счастливый конец. Но это пока не конец. Трудные времена ещё впереди. Это я знаю точно.
Ещё пару дней назад всё было нормально, не считая того что меня в очередной раз избил папа. А уже вчера я обнаруживаю родителей мёртвыми в своём же доме. Папа пырнул прямо в сердце маму, а потом покончил и с собой.
Хоть родители меня не очень-то и любили, мне всё равно их очень жалко. Какая-то пустота поселилась в груди, хотелось плакать, но слёз не было.
Меня отправили в детдом, после того, как дом окончательно разбомбили. Какой-то немец бросил гранату в наш дом, крикнув что-то на своём языке.
Тётя Шура на недолгое время приютила меня у себя: покормила, переночевать оставила. А наутро меня забрали в старое здание, которое должно стать мне домом.
Дорога до Москвы на поезде заняла не так уж и много времени. За окном проносились леса, разбомблённые и нетронутые дома. Я даже немного удивлена, почему мы без происшествий доехали.
Детдом находился на окраине Москвы. Здание было небольшое, покрашенное в уже облезшую светло-розовую краску, нагоняющую тоску. Детей было немного, а лет семнадцати, моих ровесников, так вообще единицы. Мне повезло, что меня поселили вместе с Лизой — весёлой девочкой моего возраста. Хоть я не очень люблю заводить новых друзей, она мне понравилась. Мы даже успели немного сдружиться.
Зелёные стены вокруг моей кровати, которые должны были успокаивать, на самом деле нагоняли тоску. Конечно, здесь довольно неплохо, но дома мне будет очень не хватать. И родителей тоже.
Слезинка скатилась из моего глаза и упала на белую подушку. Темнота немного страшила, особенно когда недавно началась война. Мне говорили, что война — это страшно, но я не понимала этого в полной мере. Теперь понимаю. Она только началась, но будет миллионы погибших, среди которых мои родители, и даже, возможно, могу быть я.
На соседней кровати уже мерно сопела Лиза, а сон ко мне так и не приходил. Я лежала на неудобной кровати, смотря в потолок и считала на нём трещинки.
Спала я недолго. Проснулась из-за того, что меня громко звали и тормошили:
— Лариса! Лариса, проснись!
А после этого последовал свист многочисленных пуль.
Я открыла глаза и увидела перед собой Лизу. Её голубые глаза были испуганные, я же ничего не понимала.
— Что происходит? — хриплым после сна голосом спросила я.
— Немцы, — сказала она лишь одно слово и заплакала.
Нет. Нет. Нет! Только не это! Я только вчера сюда приехала, неужели всё снова повторяется?
Воздух разрезал оглушительный звук. Я, ничего не понимая, выпрыгнула с кровати. Как оказалось, не зря. Стена с раздражающим барабанные перепонки звуком упала на пол.
Я была рада, что успела уйти оттуда. Оглянулась. И ничего не поняла. Куда делась Лиза?
Внезапно до меня дошло. Я, уже не сдерживая слёз, подошла к упавшей стене под звук свистящих пуль. Стена была настолько тяжёлой, что я не смогла даже её немного приподнять. Зато я увидела торчащую из-под неё бледную руку, по которой текла струйка крови. Я заплакала ещё сильнее. Такие пальчики могли принадлежать только прирождённой пианистке, с которой меня поселили.
Кто-то схватил меня сзади за руки. Я отчаянно сопротивлялась. Ну почему близкие мне люди должны всегда умирать?! Из-за слёз я уже ничего не видела, включая и того, кто меня волок к выходу.
И только после того, как меня вытащили на улицу из полуразрушенного дома, я наконец встала на ноги. Все столпились около здания. Своего спасителя я так и не разглядела. Я просто смотрела на горящий детдом и чувствовала, как угарный газ заполняет лёгкие. Мне уже было всё равно, умру я или нет.
Ко мне подошёл какой-то солдат. Его глаза были грустные, он остановился около меня.
— Здравствуй, — сказал солдат на русском с сильным британским акцентом.
— Здравствуйте, — на английском поздоровалась я с ним. На школьном уровне я знала английский благодаря тёте Шуре. — Это вы меня спасли?
— Да, — улыбнулся он. — Это моя работа.
— Спасибо большое, — говорю я грустно на английском. — Вы из Англии?
Солдат кивает.
— Как вас зовут?
— Лиам Пейн, — представляется он.
— А меня зовут, — начала было я, но солдат меня перебил:
— Я знаю, тебя зовут Лариса, — выговорить русское имя ему удалось с трудом.
— Откуда вы знаете? — моему любопытству нет предела.
— Я давно тебя видел, ты мне нравишься. Хорошая девчонка, — улыбнулся он. — У тебя ведь нет родителей?
Я покачала головой.
— А хочешь?
Я пожала плечами. Я даже не знаю чего хочу. Конечно, мне будет не хватать родительских объятий, их поцелуев, когда иду в школу.
Я поспешно киваю, мол, да хочу родителей.
Солдат лишь заговорщицки улыбается и куда-то уходит. Я остаюсь в одиночестве. И к чему это вёл мистер Пейн?
Люди вокруг меня постепенно куда-то уходят, детдом тушат. Только зачем? Всё равно его нельзя будет восстановить. Все стены разрушены, огонь сожрал всё, что мог.
Внезапно на глаза попадаются мистер Пейн и Иван Евгеньевич — директор детдома. Они идут ко мне.
— Поздравляю, Лариса, — говорит директор. С чем он меня поздравляет? — У тебя теперь есть родители.
Лиам Пейн стоит неподалёку и улыбается. Рядом с ним возникла будто бы из ниоткуда девушка.
Неужели? Я не могу в это поверить! Меня удочеряют англичане! Моему счастью нет предела.
***
— Меня зовут Лиам, но ты можешь звать меня просто папа, — говорит мне на английском мой новый родитель. — Твою маму зовут Шерил.
Мы приехали в его дом. Как оказалось, Лиам — английский солдат, который приехал в Москву ещё в начале августа сорок первого по поручению правительства из-за русско-британского соглашения. Он должен будет воевать как русский солдат против немцев, ему даже выдали небольшой дом.
В его доме, в который мы приехали, оказалось ещё четверо парней возраста Лиама, которые сидели на небольшом диванчике.
— Это мои друзья, — поясняет он. — А это — моя дочка Лариса, — представляет он меня. Я неловко улыбаюсь.
— Привет, дочка Лиама, — смешливо говорит кудрявый парень с красивыми зелёными глазами. — Меня зовут Гарри Стайлс.
— Да, это Гарри, — говорит Лиам. Потом указывает на тёмненького парня. — Это Зейн.
Далее он указывает на блондина с голубыми глазами и представляет его:
— Это Найл.
И, наконец, указывает на последнего со смешной причёской:
— А это Луи.
— Да, и зачем вы тут собрались? — недоумеваю я.
— Репетируем представление, — объяснил Луи.
— Какое?
— Будем петь песни на праздник. Мы тут вроде местной музыкальной группы. Хочешь послушать? — подмигнул Гарри.
Я залилась краской и кивнула.
После того, как они нашли инструменты, комнату заполнила весёлая мелодия, а потом они начали петь. Слова песни я не до конца поняла. Всё-таки я знаю английский не на таком высоком уровне. Но я знаю, что это было что-то душевное, тёплое. Я никогда не слышала подобного.
Как только они закончили, я зааплодировала. Мне действительно понравилось.
— Слушайте, вам нужно группу свою создать, что ли, — предложила я.
— Мы думали об этом, — кивнул Зейн. — И о названии тоже.
— Да? — у меня загорелись глаза от любопытства. — И какое же название?
Мой папа с гордостью ответил:
— One Direction.
_____
Вот как-то так. Дорогая Alinkaaa2004 , неужели нельзя было написать что-то поинтересней, хотя бы вроде этого? Когда слизываете сюжет у аффторов Ваттпада, вы хотя бы делайте что-нибудь пооригинальней.
А это была Мелисса, боец с нечистью и шлаком на Ваттпад. Не пишите бреда, иначе я за вами приду.
Желаю вдохновения, тёплого лета и избавления Ваттпадушки от «Дэрсских».