Глава 4, Хальвет самого падишаха
Я стояла перед ним, моя душа трепетала, как пламя на ветру. Его глаза были темнее ночи, и в них — не угроза, не похоть… а что-то глубже. Что-то... сломанное и страстное одновременно.
— Если на то повелитель пожелает… —, голос предаёт дрожь сердца.
Он ухмыльнулся. Не высокомерно — с интересом. Султан шагнул ближе, и в этот раз я не отпрянула.
Он взял мою руку и поднёс к губам.
— Ты говоришь, как послушная наложница… но глаза твои смеются, Шемсе…
Он чуть склонился к твоему уху:
— …а я люблю женщин, у которых внутри огонь.
Мои щеки вспыхнули.
Я конечно хотела сказать, что я просто такая, ты смеёшься, даже когда страшно…
Но язык не слушался. Только кивнула.
Он провёл пальцами по моей щеке.
— Сегодня ты будешь моей. Но не как наложница. Как Шемсе.
Вечер. Покои султана
Я вошла, затаив дыхание. Всё было иначе: приглушённый свет, шёлковые подушки, ароматы жасмина и розы.
И он — на кушетке, в длинном тёмно-золотом халате, волосы распущены, взгляд… почти мягкий.
— Иди ко мне, — сказал он тихо.
Я подошла, сердце гремело в груди.
Он взял меня за руку, посадил рядом. Долго молчал, смотрел в тебя.
— Знаешь… никто не смеётся в этих стенах. Никто не смеётся… и не смотрит, как ты.
Я опустила глаза, не зная, что сказать.
Он коснулся твоих губ пальцами.
— Я хочу, чтобы ты осталась. Не на одну ночь.
Я вскинула взгляд:
— Повелитель…
Он улыбнулся — как-то горько и нежно.
— Зови меня просто Ибрагим. Хотя бы ты.
И где-то, в глубине сада…
Нурай зная обо всем стояла у фонтана. Она видела, как тебя вели.
Её губы дрожали от ревности.
> «Значит, теперь ты его новая звезда. Ну ничего… у солнца есть тень. И я стану ей».