Глава 10
Небо затянуто серым. Сквозь тонкий туман прорезаются синие вспышки маяков. Асфальт усеян осколками, дым стелется над разорванным грузовиком. На обочине — тела. В нескольких метрах — обугленный КАМАЗ, ещё дымится капот.
Переход. Квартира, где сидит Четвёрка.
Пчела ходит из угла в угол. Космос сидит, прижав кулаки к губам, пальцы трясутся. Фил молчит. Белов у окна. Спокоен. Подозрительно спокоен.
— Всё, в жопу, — взрывается Пчела. — Одиннадцать лямов! Одиннадцать, мать вашу! И Каверина разнесли! Это ж не просто облом — это зачистка!
— Там все? — хрипло спрашивает Фил.
— Все... — Пчела не может усидеть. — Спецура сработала чисто, как по учебнику.
Космос поднимает голову:
— Это что, нас сдали?
— Не «что», а кто, — рвёт фразу Пчела. — Такое не проходит просто так.
Он смотрит на Белого. Тот продолжает курить у окна. Молча.
— Саша? — голос Пчелы уже без ярости, тихий, жёсткий. — Ты что-то хочешь сказать?
— Хочу, — спокойно отвечает Белов, не поворачиваясь. — Всё пошло не по плану.
— По какому, блядь, плану?! Это ж ты обещал, что канал чистый!
— Каверин был балластом, — оборачивается Белов, глядя Пчеле в глаза. — Его давно надо было убрать. А ты сам говорил — Введенский нас за яйца держит. Теперь нет ни Каверина, ни опеки. Мы свободны.
— Свободны? — Пчела встаёт. — Ты уничтожил нашу сделку, сдал груз, сдал людей, — он замирает, — ради свободы?
Белов кивает.
— Ради того, чтобы мы перестали быть мальчиками на побегушках. Ты умный, Витя, подумай.
Пауза. Напряжение густеет.
Фил тяжело дышит. Космос смотрит в пол.
Пчела сжимает зубы, отходит в сторону. Говорит уже почти шёпотом:
— Надеюсь, ты прав, брат.
— Я уверен.
Вечер
Вика весь день ходила будто в тумане. Университет — автоматически. Люди — мимо.
Телефон молчал.
Она не звонила первой. Упрямая. Гордая. Но в душе — тянуло.
— Он позвонит, — сказала мама тихо, вечером, накрывая на стол.
Вика кивнула, не поднимая глаз.
Но Пчела не позвонил. И не приехал.
А за окном медленно гас свет.
На следующий день, после пар Вика решила немного прогуляться и встретилась с подругой Машей в ближайшем парке. Они шли медленно, Вика выглядела задумчивой, почти не отвечала.
— Ты знаешь, — начала Маша, — честно, я не удивлена. Он получил то, что хотел. А теперь пропал — значит, всё для него было просто игрой.
Вика хмыкнула, но промолчала.
— Не обижайся, — продолжала Маша, — просто так бывает. Парни редко отвечают за свои слова. А ты... ты же такая хорошая, не должна терпеть это.
— Я просто не понимаю, — тихо сказала Вика, — почему он молчит. Ведь обещал звонить, писать... Я думала, всё серьёзно.
— Может, он и правда не тот, за кого себя выдавал, — Маша пожала плечами. — Или у него сейчас другие дела. Ты ему нужна? Или просто удобна?
Вика стиснула руки в кулаки, пытаясь подавить слёзы.
— Может, ты права...
Вечером, Вика подошла к подъезду. В этот момент за спиной раздался знакомый голос:
— Викусь...
Она резко обернулась. Там стоял он — Виктор.
— Привет, — сказал он мягко, подойдя ближе и обняв её. — Как ты, малышка?
Вика отстранилась на шаг, в голосе ощущалась холодность.
— Почему ты пропал? — спросила она прямо. — Я волновалась.
Он посмотрел на неё, глаза слегка потускнели, но голос оставался спокойным:
— Были дела, Вика. Серьёзные дела. Не мог отвлекаться.
— А я? — её голос дрогнул. — Я была для тебя всего лишь развлечением?
— Нет, — ответил он твердо. — Ты для меня важна. Просто у меня своя жизнь, и она не всегда проста.
— Тогда почему молчал? — она взглянула ему прямо в глаза. — Если хочешь быть со мной — будь. А не исчезай.
Виктор вздохнул и снова взял её за руку:
— Я постараюсь больше не пропадать. Ты мне нужна. Правда.
Вика кивнула, но внутри всё ещё чувствовала сомнения.
— Мне пора, мама ждёт.
Он молча кивнул, не настаивал. Вместо слов просто проводил её взглядом, пока Вика не вошла в подъезд.
Девушка тихо закрыла дверь квартиры и на мгновение оперлась спиной, словно пытаясь взять себя в руки. Её мысли ещё крутились вокруг вчерашнего разговора с Виктором — короткого, но такого важного.
За окном вечерний город медленно погружался в сумрак, а в голове звучала фраза подруги: «Он получил, что хотел». Её слова то и дело всплывали, вызывая неприятное чувство сомнения и тревоги.
Мама, заметив перемену в настроении дочери, молча поставила чайник и подошла к ней.
— Всё в порядке, Вика? — тихо спросила она.
— Да, просто устала, — ответила Вика, стараясь не показывать, как сильно её трясёт изнутри.
Сделав глоток горячего чая, она села за стол и задумалась — стоит ли ждать следующего звонка или лучше отпустить всё, что было.
На следующий день после пары Вика вышла из корпуса института и направилась к остановке. Был прохладный апрельский день, на улице гулял лёгкий ветерок, и вокруг звучали голоса студентов, спешащих по своим делам
BMW притормозил вровень с тротуаром. Пчёла наклонился к открытому окну:
— Викусь, подожди. Сядь в машину, поговорим.
Она сделала вид, что не слышит, и пошла дальше. Виктор бросил быстрый взгляд по сторонам, сдал чуть назад и снова оказался рядом:
— Вика, хватит. Ты же слышишь меня. Не дури, садись.
— Мне на автобус, — буркнула она, не глядя.
— Не смеши, — фыркнул он. — Ты ж никогда на автобусе не ездила, пока со мной была. Давай в машину, я всё объясню.
Она остановилась, глянула на него, губы сжаты в тонкую линию:
— А раньше ты что, не мог объяснить?
— Мог. Но у меня всё навалилось, — коротко. — Вика, ну правда. Я тебя не забыл. Не пропал. Просто... не звонил.
— Ну класс, — усмехнулась она, уже злее. — Супер объяснение.
Девушка пошла дальше.
Он вышел из машины, встал прямо перед ней, заглянул в глаза:
— Давай поговорим.
— Ты можешь объяснить, что между нами? Для тебя это вообще серьёзно или просто развлечение?
— У нас отношения, — тихо ответил он. — Я думал, это понятно.
— Думал... — усмехнулась она, сдержанно, горько. — Может, ну их, такие отношения? Я не хочу всё время гадать, куда ты пропал, где ты, с кем, всё ли в порядке, почему не звонишь...
— Ну ты же знала, кто я, с самого начала.
— Знала. И знаю. Но мне тяжело без тебя. Поэтому и нервничаю...
Он на секунду замолчал, потом спокойно:
— У меня есть вариант. Мы поженимся. И ты переедешь ко мне. Будешь рядом. И не будешь больше нервничать.
Она посмотрела на него с удивлением:
— Это ты мне сейчас так предложение делаешь?
Он улыбнулся, не отводя взгляда.
— Почему бы и нет? Это будет проще, чем постоянные сомнения и разлуки.
Она чуть помедлила, потом тихо:
— Я не знаю, Виктор... Это серьёзно звучит, но и страшно немного.
Глава 11
На выходные Вика с мамой уехала к тёте — небольшой дом за городом, сад, старая качеля под грушей. Всё было тихо, по-семейному тепло, но внутри у Вики не стихали мысли.
Она лежала в комнате, укрывшись пледом, и глядела в окно. За стеклом мелькали жёлто-оранжевые кроны, ветер трепал шторы, а в голове крутились его слова: «Мы поженимся...»
Предложение было неожиданным. Резким. Таким... по-пчёловски. Он не просил, не упрашивал — он просто сказал, как будто это уже решено. И оттого становилось ещё тревожнее. Он серьёзно? А если завтра опять исчезнет, как будто ничего не было?
— О чём думаешь? — Мама заглянула в комнату с чашкой травяного чая.
Вика вздохнула, приняла чашку.
— Ни о чём. Просто устаю, наверное.
— Это "ни о чём" у тебя уже третий день в глазах.
Вика не ответила, только улыбнулась в ответ.
Она не была готова всё озвучить. Даже себе. Но каждая минута тишины, проведённая вдали от Вити, странным образом только сильнее толкала её в его сторону.
В воскресенье, Вика с мама собирались ехать домой.
Автобус задерживался. Вика стояла с мамой на пустынной обочине, рядом скрипел ржавый знак остановки. Ветер гнал пыль по полю, солнце припекало, и настроение было никакое. Мама что-то рассказывала, но Вика слушала вполуха, поглядывая вдаль.
И вдруг из-за поворота показалась чёрная «БМВ». Машина приближалась быстро, знакомо, и у Вики внутри всё перевернулось. Машина притормозила, ровно у них перед ногами. Опустилось стекло.
— Подвезти? — улыбнулся Витя, глядя прямо на неё.
Мама изумлённо приподняла бровь.
— Это кто, Вик?
— Это... Витя, — тихо ответила Вика.
Он вышел, открыл переднюю дверь:
— Здравствуйте, я Виктор. Могу вас с ветерком до Москвы довезти.
Мама несколько секунд молчала, потом вдруг кивнула:
— Ну, если с ветерком... Тогда поехали.
Вика скосила на него взгляд, села на заднее сиденье — рядом с сумками. Сердце стучало, будто они снова встретились впервые
Поездка началась в неловком молчании. Вика сидела, скрестив руки, стараясь не встречаться с ним взглядом в зеркале. Мама устроилась спереди и, как водится, недолго молчала.
— А вы, значит, просто так здесь оказались? — спросила она, повернувшись к Вите.
Он чуть усмехнулся:
— Можно сказать, случайно. Прогуливался по Подмосковью, и думаю — дай сверну, вдруг встречу нужных людей.
Мама прищурилась:
— И часто вы вот так... встречаете?
— Нет, — серьёзно ответил он. — Только если очень хочется.
Вика фыркнула в окно. Мама не отставала:
— А вы с Викой давно знакомы?
— Уже какое-то время, — уклончиво.
— А вы кто ей? Парень? Друг? Или так... знакомый?
Витя взглянул в зеркало, ловя её взгляд.
— Надеюсь, что всё-таки парень, — спокойно сказал. — А там как Вика решит.
Мама хмыкнула, но больше не расспрашивала. Вика отвернулась, глядя в окно, сжав губы — то ли от смущения, то ли чтобы не улыбнуться.
Машина мягко катилась по загородному шоссе, солнце било в лобовое, от чего Витя невольно прищурился. Молчание в салоне тянулось ещё с полкилометра, пока мама не вздохнула и с лёгкой иронией сказала:
— У тебя серьёзные намерения?
— Если бы были не серьёзные, я бы с вами сейчас не ехал.
Мама на секунду замолчала, потом кивнула — сдержанно, но без враждебности. Остаток пути прошёл в тишине, в которой уже не чувствовалось напряжения.
Когда они подъехали к дому, Витя остановил машину. Мама вышла первой.
— Спасибо, Виктор, что подвезли, — сказала она строго, но чуть мягче, чем в начале.
— Не за что.
Она взглянула на дочку:
— Я подожду тебя у подъезда.
Пчёла повернулся к Вике, чуть склонив голову:
— Украду вашу дочь на вечер, — сказал, не отводя взгляда от её глаз. — Верну живой и невредимой.
Мама, чуть усмехнувшись, кивнула и отошла к скамейке, а Вика всё ещё стояла, будто не совсем поняла, шутит он или нет.
— Ты серьёзно? — спросила она тихо.
— Более чем, — он открыл перед ней дверь машины. — Поехали, киса.
Она бросила взгляд на маму — та только махнула рукой, мол, иди уже — и, поколебавшись, села в салон. Машина плавно тронулась, оставляя позади подъезд... и мамино чуть тревожное, но доверчивое лицо.
Пчёла повёз Вику к себе.
Они сидели рядом на диване — бокалы с вином в руках, лёгкая музыка фоном, чуть приглушённый свет. Ей было хорошо просто сидеть рядом, молча. Он тоже не спешил — как будто что-то ждал.
— Вкусное вино, — сказала она, делая глоток.
— Рад, что понравилось, — ответил он, потом посмотрел на неё чуть внимательнее. — Я, кстати, кое-что забыл.
— Что? — Она чуть улыбнулась.
Он поставил бокал на стол. Вика посмотрела на него с лёгким удивлением, но он уже достал из внутреннего кармана бархатную коробочку.
— Вот что. Забыл вручить.
— Витя... — Она чуть замерла.
Он не говорил пафосных речей. Просто открыл коробочку, а там — кольцо. Тонкое, золотое, простое и аккуратное.
— Ты переезжаешь ко мне. И вообще — будь моей.
Вика смотрела на кольцо, потом на него. В груди защемило, будто сразу и страшно, и радостно. Он ждал, не торопил.
Она не ответила словами — просто поцеловала его. Долго, медленно, с теми чувствами, что давно не знала, как высказать. Он обнял её, прижал ближе, и всё остальное стало неважным.
Витя наклонился, прикасаясь губами к её шее, затем чуть ниже — к ключице. Вика запрокинула голову, затаив дыхание. Она чувствовала, как он касается её с осторожностью, с жаром. Его пальцы скользнули под край её свитера, нежно проводя по коже на талии. Её дыхание сбилось, она прижалась к нему.
Пальцы медленно прошлись по подолу, поднимая ткань. Он целовал её плечи, гладил ладонями по спине, словно запоминал каждую линию.
Она ответила ему — неловко, но с теплом: провела руками по его груди, расстёгивая пуговицы на рубашке. Его кожа была горячей, дыхание становилось всё глубже, движения — мягче, но целенаправленней.
Он уложил её на кровать, осторожно, как будто боялся сделать больно. Губами скользнул по щеке, шее, ключицам. Она выгнулась навстречу, пальцы сжались в его плечах.
— Всё хорошо? — прошептал он у самого уха.
Вика лишь кивнула и поцеловала его — с уверенностью, которую дала ей не страсть, а чувство, что он рядом всерьёз.