После луны
В лунном свете можно увидеть одинокую мужскую и женскую фигуру, идущую бок о бок. Парень наконец-то прилагает усилия, чтобы нарушить неловкое молчание между ними.
– Посмотри на небо, сегодня день полнолуния, красиво, не так ли?
– Хм...
– Мы с Дахён ходили гулять по ночам. Рядом с моей танцевальной академией был магазин сладкой ваты, мы ели её и болтали часами.
– Ты по ней скучаешь, не так ли?
Чимин просто улыбается в ответ. Чонён смотрит на него – его улыбка располагает к себе.
– Что-то на моем лице?
– Ты знаешь, когда Дахён была беременна, она сказала мне, что хочет, чтобы у её ребёнка была твоя улыбка.
– Правда? У Чжихён моя улыбка, она выглядит как я, не так ли? – улыбка Чимина становится шире, а Чонён кивает.
– Да, это так. Она похожа на тебя, Дахён родила её, она назвала её. Твоя кровь течёт в её венах. Но я для неё никто.
Улыбка Чимин исчезает, он выходит вперёд и становится перед ней, лицом к лицу. Чонён держит голову опущенной.
– Я знаю, Чонён-щи, как сильно ты её любишь, как сильно она тебя любит.
– Но что делать? Любовь не даёт мне прав, – она хихикнула, произнеся это, но её глаза слезились.
Чимин почувствовал себя виноватым, он ощутил себя демоном, который отнимает ребёнка у матери.
– Так ты счастлив сейчас? Она больше не будет называть меня мамой?
– Чонён-щи, это не так...
– Ты был зол на меня в тот день, потому что она назвала меня мамой.
– В тот день, я был не в своём уме. Я приехал встретиться со своей бывшей девушкой и нашёл её мёртвой. Как ты думаешь, что я чувствовал?
– Прости, я знаю, что должна была отпустить её с тобой, но...
Она больше не может говорить, комок в горле трудно проглотить. Она срывается на слёзы.
– Это нормально, плачь, отпусти это, тебе не нужно все время притворяться сильной и смелой.
Чонён взвыла от плача, а Чимин больше не думал, он просто втянул её в свои объятия. Он чувствует несколько слабых ударов по груди, и он усиливает хватку.
– Я чертовски ненавидела тебя тогда, Пак Чимин! Когда я видела, что моя сестра медленно приближается к смерти, пока она ждала тебя, но ты не вернулся, я так тебя ненавидела!
Это заявление заставляет Чимина помрачнеть и прослезиться. Чонён всё ещё плачет, его рубашка пропитана её слезами.
– Я ненавижу тебя даже сейчас. Кто ты такой, чтобы отделить меня от моего ребёнка? Когда тебя не было, Дахён не было, я заботилась о ней, я вырастила её. Вдруг, внезапно ты пришёл из ниоткуда, потребовал её и угадал, что мне нечего ответить на это. Это справедливо? Скажи, справедливо?
Она продолжает бить его, но Чимин принимает все это, без каких-либо жалоб. Затем он держит её лицо руками и приподымает его, чтобы встретить её взгляд.
– Ю Чонён, я признаю, что у тебя есть полное право на Чжихён, хотя я её отец. Так что скажи мне сейчас, если ты хочешь оставить её с собой, я уйду завтра. Но если нет, то помни, что я не буду спрашивать об этом снова, потому что я тоже хочу быть с ней.
Она смотрит в его искренние глаза, она знает, что он верен каждому слову, которое сейчас сказал.
– Нет, забери её с собой, – качает головой Чонён. – Не думаю, что смогу больше удерживать её возле себя, потому что ты уже появился. Мама и мать Чжебома превратят её жизнь в ад. Я не думаю, что Чжебом поддержит меня в этот раз. А у меня больше нет сил сражаться против всех, – она вздыхает, звуча абсолютно усталой. После паузы она смотрит в глаза Чимину. – Но помни, Пак Чимин, я всегда буду ненавидеть тебя за то, что ты забрал мой единственный источник счастья.
Когда из этих милых глаз начинает течь ещё один поток слез, Чимин вытирает его большим пальцем.
– Если ненависть ко мне утешает тебя, то продолжай ненавидеть меня всем сердцем. Это, возможно, меньшее, что я могу сделать для тебя – позволить тебе ненавидеть меня.
Чонён слышит своёсердце, бьющееся быстрее обычного. Она так полна решимости ненавидеть этогочеловека, но в этом лунном свете, в его руках, глядя прямо в глаза в формеполумесяца, она не думает, что чувство, которое она испытывает сейчас хотьнемного близко к ненависти!