Новый год у стран
Новый Год проходил немного не так, как планировал Россия.
Где-то в углу Литва прекратил свой танец и слез со стола. Беларусь в подвале начала барабанить с утроенной силой. По полу покатилась тарелка, которую Оля уронила на пол.
— ...как пчелы любят мед, как весна любит солнце...
Резко протрезвел и проснулся Латвия. Эстония включил вебкамеру на ноутбуке и снимал страну, оказавшуюся в центре внимания. Молдавия и Армения резко остановили ожесточенный спор.
— ...как цветок любит воду, как волки любят луну...
Польша упал с пони. Пони ускакал куда-то за дверь, оставив восвояси Казахстан, Узбекистан, Туркменистан и Кыргызстан, уронивших от неожиданности на пол все свои топоры.
— ...как Англия любит эльфов, как небо любит землю...
Поток метафор не заканчивался. Не стоило играть с Сербией в игру «кто кого перепьет», тем более — пытаться завести с пьяным сербом задушевный разговор. Вообще-то Сербия пил неплохо. Ваня подозревал, что его страна такая бедная, потому что он весь год готовится к их новогоднему соревнованию, но безрезультатно: из года в год Ваня лицезрел одно и то же — давнего друга, на которого водка действовала, как сыворотка правды. Пьяный Сербия, он же Вук Мишич, он же просто Вук, отнесся к вопросу о том, кто же завладел холодным сербским сердцем, со всей серьезностью. Ваня и не подозревал, что Вук в душе такой поэт и мастер нагнетания обстановки. Все гости оставили свои дела и с нетерпением ждали момента, когда он, наконец, назовет объект своей бесконечной любви.
— ...как огонь любит дрова, как подросток любит дро... — он на миг запнулся, — комиксы...
На свете было мало тех стран, которые могли называться друзьями Ивана, и Вук был из их числа. Ближайший друг, постоянный собутыльник и надежный товарищ, Сербия всегда казался России довольно милой страной. Конечно, обычно Сербия был довольно-таки своенравным и склочным, но кому какое дело, когда он во всеуслышание вдруг заявляет, что все страны однажды станут едины с Россией? А когда он выпивал, то и вовсе становился уморительным и совсем не суровым. Только вот сейчас России не очень смешно.
— ...как ты любишь водку, как я люблю сливы...
Ване как-то взгрустнулось от такого яркого выражения любви. Было интересно, кто же удостоился таких чувств, о которых можно рассказывать целых пять минут без передышки, и как-то тоскливо от того, что про него самого вряд ли когда-нибудь будут так вдохновенно рассказывать. А еще было неприятно, что все это Сербия говорит про человека, который, похоже, не является Россией. Ну нельзя так долго распинаться про Ивана! Это явно был кто-то красивый, умный и приятный. Европеец какой-нибудь, вроде Франции, например. Эта мысль отчего-то очень претила России. Ваня часто замечал, что относится к Сербии как-то собственнически, и сейчас это чувство внутри просто выло волком. Уже как-то не очень хотелось знать имя прекрасного незнакомца. Нет, не так — категорически не хотелось. Нужно было его заткнуть, и срочно.
— Сербия, мне уже как-то не особо интересно, — с неловкой улыбкой подметил Ваня, на что получил испепеляющий взгляд Вука, не прекратившего демонстрировать исключительный уровень владения языком. Мол, слушай, раз уж спросил.
Ване не хотелось слушать и позволить кому-либо это услышать, так что он не сдавался.
Следующим порывом Вани было ударить горе-пьяницу краном, но он подумал, что тогда Сербия точно обиделся бы, так что быстро отказался от этой затеи. Ваня перебрал в уме все возможные варианты и, наконец, пришел к выводу, что пора вспомнить опыт Брежнева.
Россия попытался поцеловать Сербию, но тот с необыкновенной ловкостью увернулся, пробормотав что-то вроде «подожди», чем ввел Ивана в ступор.
«Подожди».
Такой странной фразы в подобной ситуации он еще не слышал.
Через несколько секунд ступор сменился мрачной уверенностью, что этому возлюбленному Сербии скоро очень сильно достанется от матушки-России.
— ...как пилигрим любит звезды... — тем временем подошел к финалу Вук, и, наконец, взглянул прямо в помрачневшее лицо России, как Ване отчего-то показалось, с какой-то странной нежностью. Только сейчас он заметил то, какие теплые, оказывается, у серба глаза. А еще почему-то трезвые и совсем не мутные. Вся злоба Вани куда-то улетучилась, и появилось ощущение, что сейчас случится что-то очень важное.
— Именно так я люблю Россию, — мягко и как-то по-домашнему улыбнулся Вук. И Ване вдруг показалось, что это самая важная вещь, которую Россия слышал за всю свою богатую историю.
Где-то за окном раздался громкий бой курантов, а Россия никак не мог поверить в реальность происходящего. Неужели это все было ему? Ему, Ивану Брагинскому, «империи зла»?
— А ты? — скорее прочитал по губам, чем услышал Ваня.
— А я... — попытался начать Россия, но не нашел слов. Как рыба, выброшенная на берег, он открывал и закрывал рот, снова и снова пытаясь подобрать слова для выражения своих мыслей.
Но Сербия, казалось, и так все отлично понимал.
На счастье России, потому что вскоре гробовую тишину в комнате нарушил одинокий присвист Польши.
— С Новым Годом, что ли! — запоздало произнес он.
— С Новым Годом, Сербия, — наконец, выдал Россия.
— И тебя, — сказал Сербия. И потянулся к нему за поцелуем. На этот раз — сам
————————————————————————
814 слов
Я решила подарить моим читателям подарок . Приятного прочтения!!!