Глава IV: Хрупкий мир
Через неделю после этих событий, я решил уехать в городок в штате Орегон.
Мои картины начали ценить, и вот меня пригласили на творческий вечер.
Я был горд за свои картины, их обсуждали, они стояли в ряду с картинами гениев. Но большинство смотрело на них криво, будто бы мои картины несли страх и смерть.
Когда подошла моя очередь выйти в зал и представить свои картины, я разревелся, бокал вина в моей руке мондражировал. Я нёс душевный крест за собой до самой сцены.
А когда пришло время людям задавать мне вопросы, я начал трястись...
"Скажите, ваш смысл , его должен понимать обычный обыватель? Или в него заложена частичка сложного и закрытого от обычных людей смысла?"
"Ммм, ам, да, это просто и понятно всем, господа..."
"Но ваши картины противны для просмотра обычным людям"
"Проблема не во мне, а в людях"
Разочаровавшись в жизни, я вышел со сцены. Заревел как маленькая девочка, и вышел через чёрный ход на улице.
Они были слишком жестоки , люди убивали мою тягу к искусству , они убивали меня изнутри.
Через час я дошёл до домика где жил, это был деревянный, старый домик на берегу маленькой реки. Позади дома были поля и леса, а между ними протекала трасса.
Кстати о Джесике, да , именно так звали мою первую любимую девушку, она оказалась шалавой, она мне не позвонила, не нашла меня...
Каждый день в баре я видел её с разными людьми. Я понимал что со мной не так. Мне жутко не хватало её и я решил уехать в более тихий уголок, но даже тут моё искусство не нашло уважение.
Даже тут я стал изгоем.
Каждый день я уходил на поле и рисовал картины, одна лучше другой, одна печальнее той что была до прошлой.
Мои дни шли наоборот, я почти не спал, я начал заменять красную краску кровью когда она заканчивалась, на этот случай у меня было лезвие. Это какой-то бред.
Я схожу с ума. Я думал о Джесике каждый день. Хотя прошло уже больше года, я всё таки нашёл её адрес. Совсем спятив, сидя за письмом , которое я писал Джесике, я закрыл глаза, зажав мочку своего уха в кулак, я черканул ножом по его корню, крикнув от боли, я продолжил писать, ухо залилось кровью и уже почти не слышало. Голова сильно кружилась, и постепенно я терял сознание.
Когда я закончил письмо, я вложил в конверт ту самую мочку ухо, письмо, и залепил конверт красками.
Сегодня же я отправил письмо ей, я и вправду думал что она оценит , что она поймёт, что я могу отдать за неё , что может требовать шлюха за счастья обычного алкаша-художника.