Сети Культа

Сельбрун, Крон.

Двадцать восьмой день Матира, год 1489 с.д.п.

Проснувшись утром, Киллиан почувствовал себя гораздо хуже, чем перед отходом ко сну: простуженную шею все еще ломило, над переносицей собралась мерзкая тяжесть, горло саднило, а глаза жгло от сухости.

Киллиан мысленно порадовался, что Бенедикт не застал его в таком состоянии. Он не знал, куда так рано мог направиться наставник, и это немного беспокоило его, однако в сложившихся обстоятельствах это было меньшим из зол.

Понадеявшись, что болезнь не успела слишком глубоко проникнуть в него и постепенно рассеется в течение дня, Киллиан наскоро оделся и вышел из комнаты. Куда податься, он не знал. Предполагалось, что в Кроне Киллиан будет всюду сопровождать Бенедикта, и, пока они добирались из Олсада в Сельбрун, уверенность в этом успокаивала его. Однако по прибытии в головное отделение все перевернулось с ног на голову, и Киллиан начал чувствовать себя щенком, который преданно таскается за своим хозяином. Для него в этом ощущении было слишком много колкой правды: он действительно не чувствовал в себе права распоряжаться своим временем, как ему вздумается, но и навязчивым быть не хотел.

Если Бенедикт и понимал его смятение, то не подавал виду и нимало не пытался упростить ученику задачу.

Показавшись самому себе жалким, Киллиан разозлился сильнее прежнего и отказался от мысли отправляться на поиски своего наставника. Он предположил, что Бенедикт с самого утра осаждает кабинет жреца Бриггера, поэтому пошел в прямо противоположную сторону — к лестнице, ведущей на нижние этажи здания, к выходу на улицу. Коридоры встретили его неприветливым сквозняком и тоскливой пустотой, хотя Киллиан отчего-то был уверен, что в кронском отделении принято патрулировать этажи. Эта ошибка подпортила и без того скверное расположение духа — ошибаться Киллиан не любил.

На первом этаже здания Культа оказалось более людно. Несколько угрюмых жрецов встретили Киллиана приветственными кивками, но не перемолвились с ним ни единым словом. Их оценивающее молчание угнетало: складывалось впечатление, что они прекрасно знают, кто перед ними, и мысленно критикуют каждое движение юного помощника Бенедикта Колера. Киллиану было от этого не по себе, его напрягала необходимость постоянно соответствовать величию своего наставника и оправдывать сделанный им выбор. Возможно, испытывай он сам больше уверенности в себе и в решении Бенедикта, задача сделалась бы не в пример легче, но его собственные сомнения были слишком сильны.

Выйдя на улицу, Киллиан огляделся и позволил себе более обстоятельно осмотреть территорию головного отделения. Она представляла собой небольшой городок прямо внутри Сельбруна: здесь располагались дома кронских жрецов, торговые лавки, хлева, бани, складские помещения и безымянная трапезная, предназначенная только для Культа. Местное отделение не шло ни в какое сравнение с Олсадским, хотя после жизни в родной деревушке Киллиан и его считал размашистым. Думая об этом, он поймал себя на мысли, что очень хотел бы увидеть, как выглядит отделение в Хоттмаре — творение Бенедикта, построенное на крови семейства Ормонт. Он слышал, что там чаще встречаются серокаменные дома высотой в один-два этажа, а жилища знатных семей представляют собой массивные вытянутые замки со скупой и лаконичной наружной отделкой. Киллиану такая картина представлялась довольно унылой. По сравнению с Хоттмаром Сельбрун казался ему городом из сказки — его удивительные дома отличались оригинальными этажными выступами, которые не встречались ни в одном другом городе Арреды. За счет сочетания деревянных брусьев, камня, глины и двухцветных стен эти дома были похожи на огромные уютные ящики с четырехскатными крышами. Киллиан не уставал удивляться: и как он только не восхитился этим, когда приезжал сюда впервые?

От размышлений его отвлек знакомый голос и отчетливый лязг мечей где-то неподалеку. Забыв о своем нежелании искать Бенедикта, Киллиан поспешил на звук. Меч будто сам скользнул ему в руку. Повернув за угол здания, Киллиан наткнулся на ровную тренировочную площадку, на которой сейчас находились двое: Бенедикт и еще один жрец — худой, невысокий и светловолосый. Последний лежал на земле и досадливо кряхтел. Прямо ему в горло смотрело острие меча Бенедикта, а его собственный меч лежал в паре шагов от него.

Киллиан не спешил вмешиваться и затаился, прислушиваясь.

— Теряешь форму, Леонард! Седьмой проигрыш! — возвестил Бенедикт. Его противник рассмеялся в ответ и устало растянулся на земле, раскинув руки в стороны.

— Тебя слишком долго не было, — отдышавшись, ответил он. — Некому было мучить меня ежедневными тренировками. А у тебя идеальный учитель всегда под боком. Не удивительно, что ты побеждаешь меня в два счета!

— Я передам Ренарду твою грубую лесть, — хмыкнул Бенедикт, убирая меч и протягивая поверженному противнику руку. — Повторим?

Леонард устало покачал головой.

— Нет, все, Бенедикт. На это утро, пожалуй, достаточно. В который раз признаю, что был неправ насчет Ренарда. Пора бы тебе уже простить мне тогдашнюю предвзятость.

Бенедикт пожал плечами и помог Леонарду подняться. Тот отряхнулся и неловко поправил дорожный костюм. Было видно, что ряса ему гораздо привычнее, чем боевое обмундирование передвижных групп.

— Мне тебя прощать не за что, — сказал Бенедикт. — Это Ренард на тебя тогда взъелся, не я.

— А мстишь каждый раз ты, — буркнул Леонард. — Но надо отдать должное вам обоим: твои навыки становятся все лучше. Ты, вообще, в курсе, что людям положено стареть и готовиться к дряхлению в твои годы?

— Вот только не надо про возраст, — угрюмо оборвал Бенедикт. Такая попытка сделать комплимент явно не пришлась ему по вкусу, но Леонард не придал этому особого значения.

— Заглянешь на лекцию к молодым жрецам, пока ты в Сельбруне? Они меня живьем съедят, если не приведу тебя в лекторий. Наглеть и просить о практическом занятии не стану — знаю, что твое время дорого. Но хоть час выделишь для молодого поколения? — Леонард растянул губы в широкой умоляющей улыбке.

— Подумаю над практикой, — сказал Бенедикт, нахмурившись. — На лекциях желторотики требуют от меня не знаний, а сплетен. Мне это неинтересно, а на практике я хоть что-то полезное сумею вдолбить им в головы.

— Я твой должник, — обрадовался Леонард, протягивая Бенедикту руку.

— Как обычно, — ответил тот, лишь теперь обратив внимание на своего ученика, притаившегося у стены здания с мечом в руке. — Киллиан! Что ты здесь делаешь? И почему с оружием?

Киллиан почувствовал, что краснеет, будто его застукали за подглядыванием в замочную скважину. Подобравшись, он спрятал меч в ножны и вышел на тренировочную площадку.

— Решил уделить время тренировкам. — При первом же слове он почувствовал саднящую боль в горле и невольно поморщился. — Не ожидал вас тут встретить. Я думал, вы у жреца Бриггера. — Остановившись напротив наставника, он с вызовом посмотрел на него. Взгляд выражал требовательность и упрек, как он ни пытался это скрыть. — Могли бы и разбудить для тренировки.

— Я счел, что это ни к чему. Тебе нужно было отдохнуть с дороги.

Губы Бенедикта растянулись в мягкой отеческой улыбке, которая отчего-то ножом вонзилась в сердце Киллиана.

— А вам — нет? — тихо спросил он, проклиная себя за прорвавшуюся наружу обиду.

— Так это и есть твой ученик? — Широко улыбнувшись, Леонард дружески ударил Бенедикта по плечу. Его взгляд изучил Киллиана с головы до пят, губы оценивающе изогнулись, как если бы он был ювелиром, рассматривавшим камень для будущей огранки. — Наслышан о вас, молодой человек. Киллиан Харт, если не ошибаюсь?

— Он самый. А вы?

Прозвучало гораздо высокомернее, чем Киллиан ожидал. Бенедикт предупреждающе посмотрел на него, но одергивать пока не стал. Леонард на неподобающий тон не обратил никакого внимания и благодушно продолжил, протянув ему руку.

— Жрец Сайер. Но друзья Бенедикта могут звать меня просто Леонард. — Он энергично потряс нехотя протянутую в ответ руку Киллиана. — Чрезвычайно рад знакомству, юноша! Бенедикт хорошо о вас отзывался. — Он доверительно склонил голову и заговорил чуть тише: — Вам очень повезло, что вас выдернули из Олсада. Мне доводилось там бывать, и тамошнее отделение показалось мне унылым и скучным, прямо как его старший жрец. Как его звали?

— Урбен Леон. И не звали, а зовут, — ответил Бенедикт, устало вздохнув. — Ладно, оставь свои речи желторотикам, Леонард. Дай тебе волю, и ты уболтаешь моего ученика до смерти. Уйди с глаз, будь так любезен.

— Ты премерзкий, грубый тип, Бенедикт, ты в курсе? — ничуть не обидевшись, рассмеялся Леонард и вновь доверительно посмотрел на Киллиана. — Представляю, молодой человек, как тяжко вам приходится терпеть его рядом с собой днями напролет! Я бы не выдержал столько. Поэтому я и не пошел в его команду.

Леонард Сайер раздражал Киллиана всем: своим голосом, ужимками, излишней веселостью. Выдайся это утро чуть менее богатым на неприятные впечатления, было бы проще удержать язык за зубами. Но сейчас Киллиану это не удалось.

— Вынужден не согласиться, — холодно сказал он. — Вы понятия не имеете, каково находиться в обществе жреца Колера долгое время, потому что никогда не были в его команде, а он никогда не задерживался подолгу в Кроне. Это — первое.

— Харт! — попытался перебить Бенедикт, но Киллиан и не думал замолкать.

— Сомневаюсь, что у вас был шанс попасть в команду: вы слишком беспечны и быстро сдаетесь. Это — второе. Ваш подход больше годится для занятий в лекториях, а не для полевой работы. Это — третье.

Договорив, Киллиан резко выдохнул.

Горячая злость схлынула, на смену ей пришла волна озноба. Пришлось стиснуть зубы, чтобы они не застучали друг о друга. В том, что он высказал, Киллиан не сомневался ни на минуту, но собственная манера смутила его, как только повисла тишина. Он повел себя слишком резко с человеком, который не сделал ему ничего плохого. Гордость заставляла стоять на своем, совесть молила извиниться, и Киллиан уже собирался сдаться ей, когда Леонард, нервно хохотнув, сказал:

— Гляди-ка, зубастый! — К изумлению Киллиана, он даже не оскорбился.

— Я тебя предупреждал, — развел руками Бенедикт.

— А крыть-то нечем! Вы совершенно правы, молодой человек, — примирительно произнес Леонард, беззлобно глядя на Киллиана. Затем повернулся к Бенедикту. — Буду ждать от тебя вестей о практическом занятии для моих учеников. Надеюсь, ты про нас не забудешь. Был рад повидаться!

— Я тоже, Леонард, — кивнул Бенедикт, похлопав приятеля по плечу напоследок, и тот поспешил к зданию Культа.