Part 2
Вечером дом наполнился тихими звуками: родители занимались своими делами, а я проходила по комнатам, расставляя последние мелочи. Я старалась не думать слишком много, но мысли о Пейтоне всё время возвращались. «Он придёт?» — шептала я сама себе, ощущая странное предвкушение.
И вот раздался звонок у двери. Я открыла, и на пороге стоял он — Пейтон, с лёгкой улыбкой и аккуратно уложенными волосами.
— Привет, — сказал он, его взгляд задержался на мне чуть дольше обычного.
— Привет, — ответила я, стараясь звучать спокойно, хотя сердце подскакивало. — Заходите.
Он вошёл, а родители приветливо улыбнулись, переглянувшись. После короткого обмена любезностями, Пейтон оказался рядом со мной в гостиной.
— Твой день был спокойным? — спросила я, стараясь начать разговор.
— Можно сказать так, — ответил он, слегка усмехнувшись. — Но, честно говоря, я думал о том, что произойдёт вечером.
Я почувствовала лёгкое тепло, пробежавшее по телу. Его спокойный голос, чуть дерзкий взгляд… всё это заставляло сердце биться быстрее.
— Ты всегда так говоришь? — спросила я, поднимая бровь. — Держишь интригу?
— Только с теми, кто умеет её оценить, — ответил он тихо. Его глаза встретились с моими, и на мгновение всё вокруг исчезло.
Мы сидели рядом на диване, слегка наклонившись друг к другу. Пейтон слегка коснулся моей руки, передавая мне поднос с закусками. Это было случайно, но тепло, которое передалось, заставило меня сжаться и одновременно улыбнуться.
— Ты улыбаешься слишком часто, когда со мной разговариваешь, — заметил он тихо.
— А тебе это не нравится? — спросила я с лёгкой усмешкой.
— Напротив, — ответил он, — мне это нравится. Очень.
В комнате повисла лёгкая тишина, наполненная предвкушением. Я понимала: этот вечер станет началом чего-то, что изменит наш обычный мир правил, семей и формальностей. И чем дольше мы оставались рядом, тем сильнее ощущалось напряжение — такое, которое сложно игнорировать.
И я впервые осознала, что Пейтон Мурмаер стал частью моих мыслей, а я — частью его.