21 глава
Возвращение после выходных ощущалось как первый вдох после долгой задержки дыхания. Спортзал встретил их холодным полумраком, где запах пота и старого дерева смешивался с утренней сыростью, проникающей сквозь щели окон. За стеклом город пробуждался под серым январским небом, где дым из труб поднимался тонкими струями, а улицы блестели от наледи. Сперва в зал зашёл Тимур, натянул капюшон, бросил спортивную сумку у стены, ткань шлёпнулась с глухим звуком. Следом появились Никита и Илья - обсуждали какой-то мем, их смех раздавался звонко, но даже в их голосах чувствовался нерв, как дрожь перед прыжком. Сегодня всё было по-другому, воздух звенел от ожидания.
- Чёрт, - выдыхает Илья, потирая шею, - как будто заново в бой идём.
- Мы в бой и идём, - сухо отвечает Тимур, его голос был твёрдым, как удар мяча об пол. - Они нас тогда размазали. Сейчас мы показываем, кто мы.
Заходит Мари, в свитшоте команды с вышитым силуэтом "Призраков", с кофе в руках, пар поднимался над стаканом. Она здоровается со всеми, её взгляд встречается с Дэвидом, который уже набрасывает мячи, их шорох отдавался эхом.
Она тихо говорит:
- Доброе утро. Готовы?
- Слово «готовы» с утра звучит как насмешка, - улыбается Тёма, его глаза блестят усталостью, - но да.
Мари улыбается ему в ответ, её губы дрогнули, но она замечает, как Глеб молча сидит у стены, уставившись в пол, его плечи напряжены. Саша стоит рядом, планшет в руках светится нарезками с прошлой игры, её пальцы застыли над экраном.
Подходит Тимур, кивает:
- Будем разбирать? Или сразу в ад?
Саша смотрит на него сдержанно, но голос мягче, чем обычно:
- Сегодня и то, и другое.
На доске - схема площадки, мел стучал по поверхности, пока Саша уверенно чертит новые зоны, её голос был чётким:
- Они будут давить. Особенно по периметру. Но у нас есть козырь. Мы расставим ловушки. Играем гибко, но с холодной головой.
- Ловушки? - хмурится Никита, склонив голову. - Это как?
- Ты и Илья - первая линия. Провоцируете на проход, Тимур перекрывает подстраховку. Глеб страхует дальний. Тёма, ты закрываешь центр. Дэвид - твой ход завершающий, - объясняет она, её взгляд скользит по каждому.
Дэвид кивает. Впервые за долгое время он не спорит. Просто слушает, его пальцы сжимают мяч. Глеб бросает на него короткий взгляд - уважительный, как кивок старшего. Он негромко говорит:
- Думаю, сработает.
- А если не сработает? - вслух произносит Тёма, его голос дрогнул.
- Тогда мы будем драться, - отвечает Тимур, его тон был непоколебимым. - До финального свистка.
Тренировка началась. Мари стояла в углу зала, где пахло свежим лаком с паркета, делала заметки на планшете, её пальцы быстро бегали по экрану. Камера фиксировала, особенно Дэвида, его движения были точными, как выстрел. Она следила за каждым шагом команды, её брови сходились в сосредоточенности. Вдруг её тело пошатнулось, планшет чуть не выпал, и она схватилась за стену, холодный бетон впился в ладонь.
- Эй! - Дэвид подлетел к ней, его шаги гремели, он схватил её за плечи, его голос дрожал от тревоги. - Милая, что происходит?
Она едва улыбается, но губы действительно посинели, дыхание сбивалось:
- Я... ничего... - её голос дрожал, как слабый ветер.
Не раздумывая, он подхватил её на руки, её тело было лёгким, но горячим, и понёс прочь из зала, оставив за собой эхо шагов. Он аккуратно опустил её на скамью в коридоре, где пахло хлоркой и старой краской, и промыл ей лицо холодной водой из бутылки, капли стекали по её щекам.
- Тебе лучше? Я сейчас воды принесу, держись, пожалуйста, - сказал он, его глаза не отрывались от неё.
Она кивает, рука вцепилась в его запястье, как якорь, её пальцы дрожали.
- Спасибо, - шепчет она, её голос был слабым, но тёплым.
Он остаётся рядом. Не двигается. Просто сидит, охраняя её, как страж.
Входит Лазарев, его шаги были тяжёлыми, тон - строгим:
- Что происходит?
- Мари плохо, - отвечает Дэвид, не отрывая взгляда от девушки, его челюсть напряжена.
- Возвращайся к команде. Я отведу её к Марте. Только попробуйте что-то натворить, - говорит Лазарев, его голос был резким.
- Она только что сознание теряла! Не пускайте её одну, - настаивает Дэвид, его тон был твёрдым.
Лазарев качает головой, но помогает Мари встать, поддерживая её за локоть. Прежде чем уйти, она бросает на Дэвида взгляд, наполненный доверием, и шепчет:
- Прости... мне уже лучше.
Дэвид молча кивает. Но его взгляд говорит: я рядом, всегда.
В кабинете Марты пахло мятным чаем и дезинфицирующими средствами. Доктор осмотрела Мари, её голос был спокойным:
- Переутомление. Ты просто загнала себя. Работа, учёба, команда, бессонница. Организм даёт сигнал.
- Всё нормально. Я просто... помогаю подруге в кафе. Ну, и бессонница, да, - ответила Мари, её тон был слабым.
- Ты ведь сильная. Но даже сильным нужно дышать. Не забывай об этом, - сказала Марта, её взгляд был тёплым, но настойчивым.
Вечер среды. Комната отдыха при зале встретила тусклым светом ламп, горячий чай дымился на столе, рядом лежали несколько бутербродов, их запах смешивался с ароматом древесины. Почти вся команда - здесь. Кто-то растирал плечи, потрескивая суставами, кто-то листал телефон, экран отбрасывал голубоватый свет. Воздух был плотным от усталости, но в этом молчании чувствовалась сплочённость, как пульс одной семьи. Саша стояла у окна, глядя в ночь, где снег ложился на городские крыши. К ней подошёл Тимур, его шаги были мягкими:
- Спасибо, - тихо сказал он. - За план. Без тебя мы бы...
- Это ещё не победа, - отозвалась Саша, но в её голосе не было холода, только усталость. - Завтра увидим.
На диване Никита и Илья кидаются сухими шутками, их смех разрывал тишину:
- Думаешь, Мари завтра выйдет в бронежилете? - усмехается Илья, откидываясь назад.
- Если выйдет, то только чтобы укокошить нас за плохую игру, - отвечает Никита, его глаза блестят. - И будет права.
Они смеются. Тёма сидит рядом, уставший, но улыбка не сходит с лица. Он вспоминает момент на тренировке, когда Дэвид похлопал его по плечу, его ладонь была тёплой:
- Хорош, Тёма. Вот это было круто.
Эти слова до сих пор звучат у него в голове, как эхо победы.
Мари возвращается, одетая в чёрную толстовку, с пледом на плечах, ткань мягко сползала на руки. Глеб отрывается от телефона:
- Всё в порядке?
- Уже лучше, - кивает она, её голос был спокойным. - Марта велела отдыхать, так что я просто тут посижу. Не хочу домой.
Глеб отодвигается, освобождая ей место рядом, его жест был простым, но тёплым:
- Тогда сиди. Только плед передай - тут как в морге.
Мари смеётся. Впервые за весь день - искренне, её голос отразился от стен. К ней подходит Дэвид, садится на пол у её ног, прислоняется спиной к дивану, его волосы чуть растрепаны. Смотрит на остальных:
- Завтра... давайте просто сыграем как команда. Не для реванша. Не для злости. А чтобы вспомнили: мы здесь не случайно.
Он делает паузу, его голос крепнет:
- Мы не проигрываем, потому что слабее. Мы проигрываем, когда забываем, что мы вместе.
Саша поворачивается от окна, её очки блестят под светом. Молча кивает. Мари шепчет, её пальцы невольно находят его руку, сжимая её:
- Красиво сказано.
Команда расходится. Глеб машет на прощание, его рука поднимается лениво. Тимур и Тёма обсуждают схему защиты, их голоса затихают в коридоре. Саша идёт с Мари до выхода, её шаги мерные:
- Я правда рада, что ты с нами, - говорит она, её тон был искренним. - Ты умеешь видеть то, что я не замечаю.
- А ты умеешь говорить то, что другие боятся сказать, - улыбается Мари, её глаза блестят. - Хорошая команда.
- «Призраки», - усмехается Саша. - Тихие, но настоящие.
Утро четверга. Баскетбольный мяч ударяется об пол - раз - и тишина. Зал полутёмный, верхний свет ещё не включили, тени от окон ложились на паркет длинными полосами. Тимур и Саша чертили что-то на доске, мел скрипел, её голос был сосредоточенным:
- Мы не просто отыграемся. Мы заставим их удивиться.
Тимур кивает, вытирая руки:
- Главное - держим темп и не боимся менять схему. Не зацикливаемся. Если что - адаптируемся.
У входа появляется Дэвид, его шаги - твёрдые, уверенные. За ним - Тёма и Никита. Последний, зевая, спрашивает:
- У кого будильник был на шесть утра? У меня чувство, что я ночевал на беговой дорожке.
- Это и была тренировка, - хмуро шутит Тёма, потирая шею. - Сонная ловкость.
Илья появляется с кофе, раздаёт стаканчики, пар поднимается над ними:
- Утро начинается не с зарядки. А с эспрессо и осознания, что мы - команда мечты.
- Или команда на грани истощения, - бормочет Глеб, заходя последним, его голос был хриплым.
Прогон комбинаций. Мари стоит в стороне, держит планшет, её пальцы замерли над экраном. Наблюдает, периодически делает пометки, её взгляд скользит по площадке. Саша обращается к ней:
- Если увидишь что-то по защите - кидай сигнал.
- Уже увидела. У них слабый угол в левом фланге, - кивает Мари, её тон был уверенным. - Но это работает только если Тимур резко меняет позицию.
Тимур слушает, улыбается, его зубы блеснули:
- Ну, рискнём. Всё равно привычки пора ломать.
После тренировки ребята рассаживаются на ступеньках у выхода, бетон холодил через ткань. Дэвид пьёт воду, глядя в небо, где облака тянулись серыми полосами. К нему подходит Мари, чуть наклоняется, её волосы падают на лицо:
- Ты был сегодня спокоен.
- Я учусь, - улыбается он, его глаза смягчились. - Знаешь, оказывается, доверие - это тоже часть игры.
Она садится рядом, молчит, её плечо касается его. Он добавляет:
- Завтра важно. Но ещё важнее - как мы выходим с поля. Все вместе. Без обид. Без паники.
- Даже если проиграем?
- Даже если проиграем, - кивает он, его голос был твёрдым.
Мари чуть улыбается:
- Тогда завтра мы выйдем с поля как "Призраки". Быстрые, тихие - и вместе.
Он смотрит на неё, его взгляд тёплый:
- И я тебя словлю, если что.
Она опирается на его плечо, кивает, её дыхание смешивается с холодным воздухом.
День игры. Реванш. Внутри зала тихо, напряжение - почти физическое, как тяжесть в воздухе. Все переодеваются молча. Только звук одежды, шуршание ткани, щёлканье замков, тяжёлое дыхание. За окнами город гудел трибунами, их гул проникал сквозь стены. Дэвид сидит, глядя на свои кроссовки, кожа потёртая, но знакомая. Мари подходит, сжимает его плечо, её пальцы тёплые:
- Сегодня ты не один. Ни в чём.
Он поднимает взгляд, кивает, его глаза блестят. Рядом Саша раскладывает планшет, её голос резкий:
- Мы не тратим силы на страх. Только на игру.
- И на победу, - добавляет Тимур, его кулак сжимается.
Тёма хлопает в ладоши, быстро подбегает к Никите и Илье:
- Ребята, скажите что-нибудь тупое. Мне срочно нужно разрядиться.
- Если мы проиграем - я побреюсь налысо, - говорит Никита, ухмыляясь.
- А я запишусь в балет, - кивает Илья, его тон игривый.
- Ладно, уговорили. Побеждаем, - смеётся Тёма, его голос звенит.
Игра началась. Соперники - те самые. Всё те же слаженные пассы, резкие переходы, та же самоуверенность, их шаги гремели по паркету. Но «Призраки» другие. Слаженность. Новые перекрытия. Связки, выстроенные Сашей, работали как часовой механизм, мяч летел, как живая стрела. Комментатор на трибуне взревел:
- Невероятно! Эта команда будто возродилась. Что бы они ни сделали за эти две недели - это сработало!
Глеб перехватывает, пасует Дэвиду - тот уходит от трёх защитников, их тени мелькают, и забивает. Плюс два. Скамейка ликует, их крики отразились от стен.
- Вот это ты дал! - кричит Тёма, его глаза горят, как угли.
Он впервые на площадке дышит легко, как будто перестал бояться, его движения стали свободными.
- Тимур, видел? Я сделал как ты учил!
- Горжусь, малыш! - подбадривает Тимур, его голос тёплый.
Тайм-аут. Мари протягивает Дэвиду полотенце, ткань мягко падает в его руки. Он вытирает лоб, капли пота блестят:
- Ты стала центром этого хаоса, - говорит он, чуть улыбаясь. - И это комплимент.
- Ну, теперь мы все в хаосе, - отвечает Мари, её глаза блестят. - Но хотя бы в одном и том же.
Третий период. На табло - разница в два очка. В зале - гул, граничащий с безумием, трибуны дрожали от криков. На скамейке - дрожащие пальцы, стиснутые кулаки, бутылки воды, которые никто не пьёт, пот капал на пол. Дэвид дышит тяжело, плечи будто налиты свинцом, но он не отпускает ритм, его глаза ищут Мари. Она стоит у кромки, их взгляды встречаются - молчаливый контакт. Он кивает. Она кивает в ответ. Всё просто.
Саша выкрикивает:
- Переход на двойку! Повторяем схему от Лазарева!
Тимур подбегает к Тёме:
- Держи зону, не смотри на мяч, читай игрока!
- Принял! - Тёма вскидывает руки, напрягается всем телом, и... перехват! Пас Никите!
Контратака. Никита ведёт мяч, делает обманку, его тело изгибается, откидывает назад - Глеб ловит, уходит от одного защитника, второго - и пасует Дэвиду. Зал замирает, тишина звенит. Осталось пять секунд.
Дэвид делает шаг. Один. Второй. Его окружают, он не видит кольца, но...
- Ты всё умеешь. Просто сделай это, - всплывает в голове голос Мари, тёплый и уверенный.
Он прыгает. Бросок. Мяч в воздухе, время замедляется.
Свисток. Финал. Мяч в кольце. Победа. На секунду - тишина, как вдох перед бурей. А потом - взрыв эмоций, трибуны взрываются, их гул заполняет зал.
Игроки бросаются друг к другу. Тёма обнимает Илью так, что у того перехватывает дыхание:
- Мы сделали это! - орёт он, его голос дрожит. - Ты видел, я реально это сделал!
Саша прикрывает лицо ладонью - не то от слёз, не то от шока, её очки запотели. Мари просто сидит на полу, смеясь, её глаза блестят от радости. Дэвид поднимает её, закручивает в воздухе, её волосы разлетаются:
- Вот теперь я верю, что мы настоящая команда, - говорит он, его голос полон эмоций.
- Не «теперь». Мы были ею всё это время, - отвечает она, её руки обнимают его шею.
Победу они празднуют у Мари. Квартира наполнена запахом корицы, мандаринов и пиццы, в воздухе висит праздник, как тёплый дым. Кто-то уже сбросил толстовку прямо на пол, ткань валяется у дивана, кто-то разливает лимонад, капли звенят о стаканы, кто-то спорит о ключевом моменте матча, их голоса перекрывают музыку, звучащую фоном. Смех - громко, как и положено после большого реванша.
На полу в гостиной Илья и Никита спорят, их руки размахивают:
- Мой блок на втором периоде! - кричит Илья, его глаза горят.
- Ага, и после него мяч вылетел в аут! - поддевает Никита, и оба снова хохочут, их смех звенит.
Глеб склонился над гитарой, струны позвякивают, пока он пробует выучить один аккорд, его пальцы неуклюже давят на гриф. Тёма сидит рядом, кивая в такт, его лицо сияет:
- Это было круто, - говорит он. - Никогда не думал, что смогу что-то переломить на площадке.
- Ты был в фокусе. И справился. Горд за тебя, - Тимур хлопает его по плечу, его ладонь звучно шлёпает.
На кухне Каролина ставит тарелки с закусками, фарфор звенит, а Мари помогает, их руки соприкасаются над столом.
- Спасибо, что пришла, - говорит Мари, её голос тёплый.
- Я бы пропустила такое только если бы сама потеряла сознание, - шутит Каролина, но тут же, серьёзнее: - Ты как?
- Всё хорошо, - кивает Мари, её улыбка мягкая.
Каролина улыбается и кивает в сторону дивана. На нём - Дэвид. Он спокоен, как после долгой бури, его глаза полузакрыты. Мари подходит, садится рядом, прижимается к нему, её плечо касается его груди.
- Это была твоя победа, - говорит она тихо, её дыхание греет его кожу.
- Нет. Это была наша. Ты... Ты умеешь держать меня в игре, даже когда я сам забываю, зачем на ней, - отвечает он, его голос дрогнул.
Он целует её в висок, его губы мягкие.
Саша подаёт голос с другого конца комнаты, её тон игривый:
- Народ, а может, мы уже официально утвердим, что это был наш прорыв?
- И сделаем это традицией, - добавляет Илья, поднимая стакан, лимонад блестит в свете ламп.
- За «Призраков»! - кричит он.
- За нас, - вторит Глеб, его голос низкий.
- За Мари, - вставляет Никита, его глаза блестят.
- За команду, - говорит Тёма, и его голос звучит твёрдо, как стук мяча.
Стаканы звонко стукаются, их звук разносится по комнате. Праздник продолжается, музыка смешивается с их смехом, а за окном снег тихо падает на город.
***
Я не знаю, когда точно всё изменилось. Наверное, не в ту ночь, когда мы проиграли, и пол был холодным под ногами, и не в ту, когда отыгрались, и трибуны гудели, как буря. Не после чьей-то реплики, не после тайм-аута, не после трёхочкового, когда мяч завис в воздухе. Это случилось постепенно. Незаметно, как снег, оседающий на ветвях.
Я привык быть один. Привык, что всё держится на мне - мои броски, мои ошибки, мой вес. Что, если я не справлюсь, всё рухнет, как карточный домик. Но потом пришли они. Нет, не пришли. Я сам пришёл. В эту команду. В этот ритм - шорох мяча, смех в раздевалке, пот на паркете. В эту жизнь - где шутки после игры, пицца на столе, чьи-то глаза на трибунах, поддерживающие меня. Потом - Мари. Мари с её вечной занятостью, с упрямством, с руками, которые всегда что-то держат - планшет, кофе, меня. С её тихим «я рядом», даже когда я сам не верю, что смогу встать.
Теперь я не один. И это не делает меня слабее. Это делает меня сильнее, потому что их сила - моя. Они - моя команда, мои братья и сёстры, чьи голоса звучат в моём ритме. А она - мой дом, моё убежище, где я могу дышать, где я хочу остаться. И я выбираю их. Каждый день.