Глава тринадцатая
Барселона, Испания
Для начала я проснулась. Все еще темно, но уже брезжит рассвет. И меня обнимает теплое упругое тело.
Виолетта.
Я в её постели.
И у нас был секс.
Удивительный, горячий секс.
Картина прошлой ночи проносится перед моим мысленным взором, вызывая трепет в моем интимном местечке. Но вместе с трепетом и образами прошлой ночи, когда шампанское выветрилось и взбушевавшиеся гормоны утихли, явилась смесь сожаления и беспокойства.
Я переспала с Виолеттой.
Гонщицей.
Я нарушила свое основное правило.
Черт. Черт. Черт.
Не могу поверить, что сделала это. Ладно, поверить-то могу... но вы понимаете, о чем я.
И хуже всего, что я чувствую то, чего не должна чувствовать. А именно: удовольствие от ощущения её тела на моем и желание никогда не уходить.
Жажда большего. Желание к ней. Снова и снова.
Ох, боже.
Нельзя думать в таком ключе. Будто Вита когда-то хотела бы быть со мной в продолжительных отношениях. Она девушка типа "поматросила и бросила". Но дело во мне, что я чувствую к ней. Вот в чем проблема. Мне нельзя влюбляться в неё.
А прямо сейчас в её руках уж слишком комфортно. Время уходить.
Со всей осторожностью я вытаскиваю свою ногу, зажатую между её ног. Задерживая дыхание, я пережидаю, чтобы убедиться, что не разбудила её. Уверившись, что она все еще спит, я поднимаю её руку и выскальзываю из постели, словно какой-то ниндзя.
Смотря на неё сверху вниз, я сопротивлялась порыву убрать упавшие на её лоб волосы.
Она прекрасна.
И мне на самом деле надо выметаться отсюда к чертовой матери.
Я делаю шаг по направлению от кровати, пытаясь быть настолько тихой, насколько это по-человечески возможно, на цыпочках хожу туда-сюда, собирая свою повсюду разбросанную одежду.
Беру ее с собой, иду в гостиную, и бесшумно и быстро одеваюсь.
Вспоминаю, что мой клатч до сих пор находится в кармане пиджака Малышенко, который я нахожу в прихожей, где мы оставили его прошлой ночью, когда я в спешке стремилась избавить Ви от него, и возвращаю сумочку себе.
Воспоминания о прошлой ночи заполнили мой разум. Малышенко, целующая меня везде, трогающий меня... как сильно я хотела её. Мое тело стало изнемогать от желания вернуться к ней, обнять её, обвить её ногами и никогда не отпускать.
Это было бы так легко: снять платье, пойти туда, скользнуть обратно в её объятия, и подождать её пробуждения, чтобы увидеть, что же будет.
Но я не могу.
Так что я вешаю её пиджак на крючок. Взяв клатч и туфли в руки, я тихонечко покидаю номер.
Направляюсь к лифту. Отель мертвый. Проверяю время на телефоне - три минуты седьмого утра.
Когда лифт прибывает, я захожу в пустую кабину и нажимаю на кнопку с цифрой моего этажа.
Босиком мягкой поступью иду по коридору к своему номеру, вознося благодарения за отсутствие очевидцев, вставляю ключ-карту в проем в двери и пытаюсь быть бесшумной настолько, насколько это возможно, лишь бы не разбудить Юлю. Но звук разблокировки двери в тишине звучит слишком громко.
Аккуратно закрывая за собой дверь, я пересекаю комнату и ставлю туфли на пол у входа. Ключ-карту и клатч кладу на комод.
- Учитывая, что вернулась домой ты с восходом солнца, я так понимаю, что ночь была стоящей?
- Боже!! - От звука голоса Юли у меня чуть сердце не ушло в пятки. - Ты напугала меня до усрачки! - Мое сердце колотится как у долбаного загнанного зверя.
Смеясь, она включает лампу, моментально ослепляя нас обеих, и затем перекатывается на постели, разворачиваясь ко мне лицом.
- Итак, ты трахнула Вилу? - На ее лице красуется самодовольнейшая ухмылка.
Садясь на край своей кровати, я пальцами ног зарываюсь в ковер, и пожимаю плечами в ничего не значащем жесте.
- О-о-оу. Ну ты даешь, детка. Выкладывай. Мне нужно что-то, что бы сделало это утро приятнее. Я хреново провела прошлую ночь.
- Почему? Что произошло? - Я поднимаю голову и хмурюсь, ведь знаю, что прошлой ночью она отдыхала с компанией.
- Ох, ничего особого, - отмахнулась она. - Просто без тебя там было дерьмово, да и Кира вела себя как кретинша, как и всегда.
От осознания того, что она считает, будто мое присутствие могло бы улучшить ее ночное времяпрепровождение, я засияла.
- Ты ведь знаешь, что нравишься Кире, так? - усмехаюсь я.
- Что? Куре? Нет, не нравлюсь... нравлюсь? - Она встречается с моим насмешливым взглядом.
- Конечно же нравишься. Это очевидно по тому, как она смотрит на тебя все время опьяненным взглядом.
Она хмыкает.
- Тогда почему она ведет себя со мной как мудила?
- Потому что... она такая девушка, - беспомощно пожимаю я плечами. У меня нет ни единого понятия, почему такие как она ведут себя так, как ведут.
- Кстати, говоря о странном поведении девушек - хорошая диверсионная тактика с Кирой, хвалю - Вита. Колись. Мне нужны детали.
С выдохом я выпаливаю:
- Да, у меня был с ней секс.
- Я так и знала, что ты не сможешь противиться ей! Она крута? Я слышала, что она трахается, словно порно-звезда.
Господи, это именно так. Но я не говорю этого. Я смотрю вниз на свои симпатично накрашенные ногти на ногах.
- О мой бог. Все было плохо? - В ее голосе слышится ужас. Ее глаза широко раскрыты, а рукой она со шлепком закрывает рот.
- Нет, - говорю я торопливо. - Она была...великолепна. Невероятна.. - Несравнимая ни с никем, кого я знала прежде. - Просто...кажется, я совершила ошибку, когда переспала с ней.
- Почему? - Она поднимается со своей кровати и садится рядом со мной. - Она после этого всего была засранцкой?
- Нет, вовсе нет. Вообще-то она была очень мила, просто я.... - Я выдыхаю и потираю лицо.
- Ты волнуешься о том, что потеряешь работу?
Мои глаза расширяются от шока, когда я слышу ее слова, беспокойство вышибает из меня весь воздух.
- Ну, вот теперь беспокоюсь. Думаешь, я потеряю работу, раз переспала с ней?
- Нет, - говорит она быстро. - Эми потеряла работу лишь потому, что история получила огласку в прессе, и с момента проблем с Ричи и Шарлоттой прошло слишком мало времени. Ты ни в коем случае не потеряешь работу. Джон не допустит этого.
- Да, наверно, - вздыхаю я.
- Итак, в чем же дело тогда? То есть, к чему вы пришли, как решили поступить?
- Эм... ну, мы вообще-то не то чтобы к чему-то пришли. После случившегося она попросила меня остаться, и мы заснули вместе. Затем я проснулась, а Виолетта еще спала, так что... я вроде как... ушла.
- О мой бог! Ты втихаря сбежала! - загоготала она. - Тогда это все меняет! Женщина сбегает от Малышенко. Обычно в роли кидалы она.
Я бросаю на нее взгляд.
- Как думаешь, она разозлится?
- Ха, она...Вита, - она сказала её имя так, словно это все объясняет. - Но...она попросила тебя остаться уже после того, как у вас был секс? - Ее голос стал звучать удивленно и любознательно.
- М-м-м-м. - Я начинаю жевать ноготь на большом пальце.
Юля шлепает меня по руке, чтобы остановить.
Я смотрю на нее и снова выдыхаю.
- Я сказала ей, что ухожу, чтобы она могла выспаться, но она ответила, что хочет, чтобы я осталась, и я согласилась.
- Ого...
- Что?
- Ну, исходя из того, что я слышала, Ви не просит девушек остаться на ночь. Как правило, она выталкивает их за дверь через секунду после того, как удовлетвориться.
- Мило, - бормочу я.
Но со мной она не была такой. Вообще-то, она была милой.
- Думаешь, ты нравишься ей?
Я посылаю ей взгляд.
Думаю ли я так?
Даже если я ей нравлюсь, это ничего не меняет.
- Ха, не в этом смысле. То есть, естественно, она хотела трахнуть меня, но, исключая это, мы друзья. Скорее всего она была милой лишь потому, что я работаю на неё.
- Она не была такой с Эми и Шарлоттой.
- Ну да, но они не работали в её команде. Я слежу за тем, чтобы её болид был на ходу. Может, она думала, будто я могу повредить тормоза, если она будет вести себя со мной как
сука, - усмехаюсь я, но сама не верю в то, что говорю. Честно говоря, я не знаю, что чувствую. От одного лишь разговора с Юлей на эту тему я смущаюсь и вся трясусь.
Юля ухмыляется.
- Сомневаюсь, что причина в этом. Не знаю. С тобой она другая. Я вижу, как она смотрит на тебя. Мишель, ты действительно можешь нравиться ей.
- Нет, - я возмущенно качаю головой. - Ви не запала на меня в этом смысле. Она просто хотела меня трахнуть.
Где-то с минуту она смотрит на меня сияющими глазами, но потом свет в ее взгляде меркнет.
- Да, наверное, ты права. Это всего-то я и мои романтические бредни об укрощении плохих девушек. Я увлеклась. Обожаю хорошие любовные истории. Но ты права. Виолетта не из тех, кто вступает в отношения.
И это правда. Я сама всячески подталкивала ее в этом направлении. Тогда почему слышать это из ее уст так неприятно?
- Так ты думаешь, она будет вне себя из-за того, что я слиняла втихаря?
- Ха, она будет в порядке. Такие девушки как она, не расстраиваются по поводу подобных моментов. Это мы, вот такие женственные и мягкие, сходим с ума, если просыпаемся, а таких мускулинных девушек рядом-то и нет. Мы к сексу относимся более эмоционально, чем они - ну, ты исключение.
- Эй! - Я игриво толкаю ее, вызывая ее смех. - Что это должно значить?
- Я имею в виду, ты та самая, что сбежала от Малышенко. Все женщины, с которыми она спит, как правило, проводят с ней все отпущенное ей время, цепляясь за надежду на то, что она предложит им нечто большее.
- Ну, значит, я не такая, как те женщины. Я знаю, кто такая Виола, и чем была прошлая ночь. В любом случае, я не завожу отношения с гонщиками. - Я поднимаюсь с кровати и достаю телефон из клатча. - Я собираюсь принять душ и потом пойти на трассу.
- Здорово. Тогда я еще посплю, пока ты будешь в душе. Разбуди меня, когда выйдешь, чтобы я пошла после тебя. Я должна приготовить и подать еду богатым и противным. - Она поднимается с моей кровати и забирается в свою.
Я достаю ожерелье из косметички и несу его с собой в ванную комнату. Закрываю дверь и включаю свет.
Делаю душ горячим. Опускаю сидение туалета, сажусь на него и смотрю на ожерелье в моих руках.
Я могу осознавать, что значила эта ночь, или понимать, что именно я ушла от Ви, но не чувствую себя от этого так легко, как показываю Юле.
Это повлияло на меня. На самом деле я за всю свою жизнь не ощущала такого влияния чего-либо...или кого-либо на меня.
Закрывая глаза, я вижу только её. Я все еще могу чувствовать её запах на моей коже, её прикосновения ко мне.
Я просто хочу...
Чего? Чего я хочу?
Её?
Я практически рассмеялась в голос над собой.
Я о стольком мечтаю с момента, как Вилка ворвался в мою жизнь. Чтобы она не был пилотом. Чтобы я могла обладать ей.
Необходимо это прекратить.
Делая глубокий вдох, я успокаиваюсь и провожу пальцем по телефону, чтобы разблокировать его.
Использую Гугл: в поисковую строку вбиваю запрос: несчастный случай Уильям Вульф.
Фотографии с изображениями аварии, в которой разбился мой отец, заполняют экран.
Как по сердцу ножом. Я начинаю задыхаться. Но мне необходимо посмотреть эти фотографии. Мне нужно напоминание, почему я не могу быть с Виолеттой. Она живет опасной жизнью, я не могу снова потерять того, кого люблю.
Не могу рисковать.
Необходимо положить конец всё растущим чувствам к брюнетке.
Я не могу влюбляться в неё. Потому что ни к чему хорошему это не приведет.
Несмотря на все, я надеваю ожерелье и ступаю под душ.
После того, как помылась и оделась, я оставляю Юлю собираться самой и украдкой покидаю отель, боясь столкнуться с Вилой. Я пропускаю здешний завтрак и отправляюсь на трассу, останавливая свой выбор на поджаристом бейгле, который беру в магазинчике рядом с отелем.
Просто я еще не готова встретиться с Витой лицом к лицу. Это будет неловкая ситуация, и не представляю, как с этим справиться, так как пока...я не справляюсь. Я избегаю встречи.
И довольно-таки успешно. Я все утро прячусь в гараже. Обычно Ви не спускается сюда до начала гонки, так что я в безопасности. Я даже не смею отлучиться в уборную, учитывая, что рискую столкнуться там с ней.
Я веду себя глупо. Я знаю, что не могу избегать её вечно, но мне нужно время разобраться в своих мыслях, прежде чем увидеться с ней.
Я под болидом, провожу последнюю проверку, когда слышу её голос.
Я замираю. Днище болида исчезает из моего поля зрения, потому что перед глазами стоят заполнившие весь обзор картины произошедшего прошлой ночью, заставляя мое тело ожить.
Я слышу, как она и дядя Джон обсуждают проблемы, возникшие с болидом на вчерашней тренировочной сессии. Дело было в чрезмерном заносе на поворотах. Это первое, что я исправила, придя сюда сегодня утром.
- Все улажено. - Голос дяди Джона становится все ближе.
Это значит, что Малышенко тоже приближается. Дерьмо.
- Миша произвела починку. Она была здесь, работая над этим с самого раннего утра, - говорит дядя.
- А сейчас она здесь?
Есть что-то в голосе её такое, что я не могу расшифровать, но её прекрасный ирландский акцент отзывается в моей самой интимной части тела, заставляя меня дрожать.
Её голос трогает меня так же, как и прошлой ночью руки. Её руки на мне...она во мне...
О, боже. Сконцентрируйся, Мишель. Никаких мыслей о сексе с Виолеттой.
Осознавая, что женщина, стоящая у моих ног, признает меня, учитывая, что она видела меня голой, я надеваю маску непоколебимости и выталкиваю себя из-под болида.
Черт.
Она выглядит... превосходно. Несправедливо горячо.
Почему она выглядит так охренительно хорошо?
Это лишь все усложняет. Не то чтобы гипотетическая уродливость Вилы упростила бы ситуацию, ведь она по-прежнему оставалась бы собой, а это то, что мне нравится больше всего - она хороша не только внешне, но и по своей сути.
Ох, Боже. Прекрати. Прекрати сейчас же.
И не успеваю я опомниться, как воспеваю волнительность её
зеленых глаз.
Которые в этот самый момент сверкают, когда их взгляд устремлен на меня. На её лице непроницаемое выражение. Её волосы цвета горько-молочного шоколада в абсолютном беспорядке, словно она и не прикасалась к ним с тех пор, как покинула кровать - ту самую, которую она делила со мной.
И теперь я не могу перестать думать обо мне и ней в постели.
Её наготе. Её гладкой загорелой коже. Этих руках. Этой огромной гру....
- Доброе утро, - говорит она, возвращая меня в чувство. Брови её приподняты, а в глазах мерцание, в значении которого невозможно ошибиться.
Она знает, где витают мои мысли.
Я незамедлительно вспыхиваю. Скрывая это, я бормочу:
- Доброе утро, - и поднимаюсь на ноги...
Мне нужно собраться, и побыстрее. В противном случае дядя Джон сразу же раскусит меня. Я веду себя так, что с тем же успехом могу написать о том, что у нас с Виолеттой был секс, перманентным маркером у себя на лице.
Я могу сделать это. Могу быть взрослой и вести себя так, словно ничего такого не произошло, ведь на самом деле это так. Просто теперь я знаю, как Вила выглядит голой. И все.
О, господи.
- Твой болид готов. - Я сквозь усилие поднимаю глаза, и когда наши взгляды встречаются, я чувствую удар. Делая глубокий вдох, я глотаю. - У тебя не будет проблем. Теперь он работает исправно.
- Джон, есть минутка? - Это зовет Бен.
- Конечно. Я найду тебя перед гонкой. - Дядя Джон хлопает Вилку по плечу. Он идет к Бену, который находится на другой стороне гаража, оставляя нас с Витой наедине.
Я наблюдаю за дядей. Когда я возвращаю взгляд к ней, то вижу, что она все еще смотрит на меня, но уже более напряженно.
Из-за этого мое сердце ускоряет свой ритм, а в мой живот безжалостно вторгается атакующий рой бабочек. Мне становится жарко, и назрел сильнейший порыв сбежать прочь.
- Итак, да... мне лучше, эм...
Я начинаю пятиться, но брюнетка следует за мной.
- Гаджиева, - её голос звучит низко, - мы можем поговорить?
Как зрелому взрослому человеку, мне следует сказать: "Да, конечно, мы можем поговорить".
Печально, но сейчас я не чувствую себя зрелой, почему и веду себя как совершеннейшее дитя.
Я бормочу:
- Э... Сейчас не могу. Мне нужно, эм... помыть руки.
Я поднимаю испачканные руки в качестве доказательства, и прежде чем она успевает сказать хоть слово, я несусь оттуда так, словно моя задница в огне.
Сердце практически вырывается из груди к тому моменту, как я добираюсь до уборной.
Я останавливаюсь у раковины, мои руки трясутся.
Господи, какого черта со мной не так? Почему я не могу просто поговорить с ней?
Потому что ты боишься того, что она скажет.
Она скажет именно то, что должно быть сказано: прошлая ночь была одноразовым развлечением. Вот что мне следует сказать. Потому что так оно и было, и ничего больше.
Даже если бы я не была той, кто я есть, и могла бы быть с ней, это Ви. У неё не бывает подружек в отношениях. Она предпочитает одноразовый секс.
Я тру место в области груди, где возникло странное ощущение, заставившее меня дышать с трудом, чем лишь сильнее пачкаю рабочий комбинезон.
Бросаю взгляд на свое отражение в зеркале.
Мне нужно вести себя соответственно возрасту и поговорить с ней. Я взрослая женщина. Я могу завести разговор с женщиной, с которой прошлой ночью у меня был секс.
Мне неизбежно придется покончить с этим, чтобы мы с Вилкой могли вернуться к нашим нормальным взаимоотношениям. Что бы это ни значило.
Решив, что поговорю с ней в следующий раз как увижу, я выдавливаю немного мыла на руки с чувством, что у меня есть новая цель. Я поворачиваю кран с горячей водой и отдраиваю свои руки от грязи. Как только я хватаюсь за бумажное полотенце, в моем кармане пиликает телефон, возвещая о пришедшем сообщении.
Вытираю руки, выбрасываю полотенце в урну, и достаю телефон из кармана комбинезона.
Малышенко.
Сердце начинает биться сильнее.
В: Я не знаю, что за херь сейчас была, но нам нужно поговорить - сейчас же. Комната гонщиков. Две минуты.
Пальцы трясутся, когда я печатаю ответ.
Я: Ладно.
Снова смотрю на свое отражение в зеркале, пытаясь набраться смелости. Я произношу приободряющее напутствие.
- Ты можешь. Это будет просто. Вилка игрок. Она опытная в сексе на одну ночь. Вы оба взрослые люди. Ты можешь сделать это.
Делаю глубокий вдох. Покидаю уборную и иду в комнату Виолетты.
Еще один глубокий вдох, прежде чем постучать в дверь.
- Войди, - слышится её грубый голос с другой стороны.
Руки дрожат, я делаю шаг внутрь, прежде чем закрыть за собой дверь.
Вилка прислонилась к окну, руки её скрещены на груди, глаза не выражают ничего.
- Привет, - говорю я, мой голос звучит пискляво.
- Какого хрена происходит, Мишель?
- Что ты имеешь в виду?
- Я о том, - она перестает держать руки скрещенными, а сама выпрямляется, - что, во-первых, я проснулась в пустой постели. Спускаюсь в гараж, потому что нам нужно поговорить о прошлой ночи, а ты ведешь себя так, словно у меня какая-то гребаная смертельная болезнь, и убегаешь со всех ног.
- Я не убегала. Мне нужно было...
- Помыть руки. Ага, ты говорила. - Пальцами она потирает лоб, в её глазах проскальзывает нетерпение. - Не дури меня. Я знаю, когда меня избегают.
- Я не избегаю тебя. - Врушка. Вот лгунья.
Она одаривает меня взглядом, а затем вздыхает. Она поднимает руки, располагает их на затылке, и отклоняет голову так, что её глаза устремлены в потолок.
Я вижу, как изгибаются и напрягаются мышцы на её руках, и моментально вспоминаю, какими эти руки прошлой ночью были на мне - как эти руки напрягались рядом с моей головой, когда она была во мне. Эти вспышки воспоминаний оставили неприятное ощущение в моей груди.
- Я думал, мы прекрасно провели время прошлой ночью, - её голос смягчился, стал нежнее, взгляд снова устремился на меня, а руки упали и повисли по бокам от её тела.
Внезапно я почувствовала себя незащищенной. Я обхватываю себя руками и смотрю мимо неё в окно, на городское небо за её спиной.
- Мы действительно отлично провели время...
- Но?
- Но... - я выдыхаю. - То была прошлая ночь...ну, а это сегодняшний день.
- Что это значит?
- Я имею в виду...Я не знаю, Вит. - Опуская руки, я беспомощно пожимаю плечами. - Полагаю, это значит, что прошлая ночь прошла, и мы возвращаемся к тому, что у нас было.
Нечто, похожее на неверие, проскользнуло в её глазах.
- Ты отшиваешь меня.
- Я не отшиваю тебя. Просто...мы переспали, это было великолепно, но...это была прошлая ночь, а сегодня есть сегодня.
- Ну, продолжай.
Она не упрощает задачу, и я не понимаю, почему. Я думала, она захочет этого. Честно говоря, мне казалось, что она скажет это раньше меня.
Рукой я провожу по распущенным волосам, запуская в них пальцы.
- Что ты хочешь услышать?
- Говори, что собиралась.
- Тебе нужно, чтобы я сказала это вслух?
- Да, именно так.
- Почему ты так поступаешь?
Она пожимает плечами и это выводит меня из себя.
- Хорошо. Прошлая ночь была одноразовым развлечением, которое не должно повториться. - Это прозвучало грубее, чем я того хотела. В её глазах я вижу вспышку чего-то, до ужаса напоминающее боль, из-за чего я почувствовала себя сукой. - У нас обоих были правила, которые нужно было нарушить, и мы сделали это прошлой ночью. В любом случае, ты не похожа на ту, кто заинтересована в отношениях, а я не связываюсь с гонщиками.
Боже, но как бы я хотела этого. Правда, на самом деле хотела бы быть с тобой.
Она смотрит на меня так, будто не узнает. И сейчас я с ней согласна. Я тоже не узнаю себя. Я не из тех девушек, которые говорят подобные слова.
Виолетта тяжело выдыхает, её взгляд устремлен в потолок.
- Итак, что происходит?
- Не понимаю, о чем ты.
Её глаза встречаются с моими, брови её нахмурены.
- Чего тут непонятного? Какого хера происходит? - четко проговаривает она каждое слово.
Точно могу сказать, она становится все злее.
От этого я съеживаюсь.
- Ну...наверно мы снова будем друзьями.
Она недоверчиво смеется.
- Ты загоняешь меня во френд-зону?
Я раздражаюсь и хмурюсь.
- Мы всегда в первую очередь друзья, Вил.
Раздается глухой смех.
- Поверить не могу, что выслушиваю речь "давай останемся друзьями".
- Это не так.
- Нет? - Она устремляет на меня пристальный взгляд. Затем смотрит в сторону, руками хватается за спинку кресла перед ней, крепко ее сжимает и опускает глаза в пол.
Прежде, чем она снова поднимает взгляд на меня, проходит вечность. И лучше бы она этого не делала, потому что взгляд её стал холодным. Из её глаз исчезла вся теплота, которую я пробуждала, и к которой привыкла, ее сменило нечто безжалостное.
- И что будет, если я скажу, что не хочу быть твоей подругой?
Меня сразил резкий удар, в самый центр груди, оставляя меня задыхаться.
Мысль о том, чтобы не быть с неч друзьями...невыносима. За такой короткий промежуток времени она для меня стала слишком важной.
- Малышенко...
- Отвечай на гребаный вопрос, - её голос твердый и решительный.
Я не знаю, что говорить. В горле встал ком. Я нервно верчу руками перед собой.
Пытаюсь найти слова, но ничего не выходит.
Все, что заполняет мою голову, это вероятность никогда больше не быть близкой с ней... никогда не иметь возможности пообщаться с ней.
Я даже никогда не учитывала такой вариант развития событий.
Сглатываю страх и разлепляю пересохшие губы.
- Тогда...я буду уважать твое желание. - И проведу остаток жизни, скучая по тебе.
- Конечно же будешь, - голос её отдает горечью.
Я запуталась и не понимаю, что происходит.
- Господи, Виолетта, неужели для тебя так невыносимо, что не ты первая сказала, что эта ночь была одноразовой? Я задела твое эго или что? Потому что если дело в этом, тогда я с радостью выйду отсюда и вернусь обратно, чтобы мы могли начать сначала. И тогда ты сможешь произнести речь про секс на один раз. - Я сделаю что угодно, лишь бы мы вернулись к нашим прежним взаимоотношениям.
- Да, дело именно в этом - ты задела мое охеревшее эго, - огрызается она.
- Просто...я не понимаю тебя! - Внутри меня закипает гнев. Я практически вне себя от злости. - Ты все время трахаешься с женщинами. Почему же этот случай делаешь каким-то особенным?
Что-то в ней изменилось, и когда я заметила это, Ви закрыла глаза, отгораживаясь от меня.
- Я и не делаю. Неважно, Мишель. Все кончено. - Она разворачивается и уходит от меня в направлении окна.
- Кончено? - Паника хлещет меня по лицу. - Вил, я не могу из-за этого потерять работу. - Слова слетают с языка раньше, чем я успеваю остановиться и понять, что сказала отвратительные вещи, но было слишком поздно.
Я даже не представляю, почему именно эти слова первыми вырвались из моего рта, почему интерпретировала сказанное ей именно так, ведь больше всего я боюсь потерять её. У неё первостепенное значение в моей жизни.
Она поворачивается ко мне, выражение её лица стало ожесточенным. Живот скрутило оттого, насколько мне стало плохо.
- Ого... - Она горько смеется. - Я и не думала, какого низкого ты мнения обо мне.
- Это не так. Просто...то есть... - Я перебираю слова, пытаясь исправить свою ошибку.
Она поднимает руку, останавливая меня.
- У тебя все еще есть твоя работа. Вопреки популярному мнению, у меня все же есть некоторые принципы. - Она поворачивается ко мне спиной. - Закрой дверь с другой стороны.
- Виолетта... - Я делаю шаг по направлению к ней. - Я не пыталась быть сукой. Просто, понимаешь...Эми и Шарлотта - они обе потеряли работу, потому что переспали с тобой. - Почему я не могу заткнуться? Я делаю только хуже, но предложения все выходят и выходят.
Её спина стала несгибаемой. Она медленно разворачивается ко мне, и её взгляд будто бы обдает меня жидким азотом, потому что от него я превращаюсь в лед.
Она смотрит на меня так... словно на самом деле ненавидит меня.
Я чувствую, как задыхаюсь.
Её челюсть сжата так сильно, что кажется, будто вот-вот начнет дробиться от напряжения.
- Убирайся отсюда нахер, Мишель. Сейчас же, - предупреждает она меня спокойным голосом, что гораздо хуже, чем если бы она кричала на меня.
Прикусывая губу, чтобы не заплакать, я поворачиваюсь к двери. Трясущейся рукой берусь за ручку и дергаю ее, чтобы открыть. Выскальзываю из комнаты, закрываю дверь, и прислоняюсь к стене.
Тело дрожит, сердце колотится.
О боже. Кажется, я только что совершила огромную ошибку.
Мой живот втягивается. Я рукой хватаюсь за него, когда рыдания достигают горла и одновременно второй рукой прикрываю рот. Но не могу остановить слезы. И вытираю их тыльной стороной ладони.
Поверить не могу, что наговорила ей таких ужасных вещей. Мне нужно все исправить, но я знаю, что на данный момент она не станет меня слушать. Она слишком зла, да и к тому же я наверняка наговорю еще какой-нибудь ахинеи.
Быстро моргая и успокаивая дыхание, я заталкиваю эмоции за мысленный стальной капкан, думая разобраться с этим позже.
Я дам Малышенко успокоиться и поговорю с ней после гонки. Все будет в порядке. У нас все будет хорошо.
Сейчас же у меня есть работа, которую нужно выполнять, и я могу быть для неё куда лучшим другом, убедившись, что её болид идеально подготовлен к гонке. Вот что важно сейчас.
Делая глубокий вдох, я расправляю плечи и иду вниз по лестнице в гараж.
***
Когда приходит время гонки, Вилка спускается в гараж, но даже не смотрит в мою сторону, так что я и не пытаюсь заговорить с ней. Сейчас не время, не перед гонкой.
Она уходит из гаража и направляется к трассе пообщаться с прессой.
Как только с интервью покончено, стайка стройных моделей и грид-герл, нанимаемых для держания зонтиков над головами гонщиков и просто для украшения мероприятия в целом, облепляют её со всех сторон, а она упивается вниманием. Это красивые девушки, одетые в микроскопические шорты и футболки c растянутыми на их пышной груди рекламными нашивками.
Видение её с этими девицами напрягает. Одна чрезвычайно красивая блондинка проскользнула поближе к ней, создавая между Ви и остальными пространство. Она всем телом прижимается к её боку, кладет ей на грудь свою руку, тем самым завладевая её безраздельным вниманием.
Меня поражает настолько сильная вспышка ревности, что это шокирует меня до глубины души.
Понадобилось какое-то время, чтобы до меня дошло, что я беспокойно сжимаю и разжимаю руки.
Я пытаюсь дышать, превозмогая боль, хочу отвести взгляд, но не могу. Не могу перестать смотреть на разворачивающуюся передо мной сцену.
Вилка флиртует с ней, кладет руку на ее плечо, накручивает ее волосы на свой палец, пока она говорит ей что-то.
Я закрываю глаза, моргая очень медленно. Когда я открываю глаза, то вижу, что Виола смотрит прямо на меня.
Во взгляде, обращенном ко мне, нет ничего, словно она смотрит сквозь меня. Будто я больше для неё не существую.
Это ранит даже больше, чем я предполагала. Мое сердце разбито.
Затем, отвергнув меня взглядом, она смотрит на эту девушку, улыбаясь ей её фирменной флиртующей улыбкой, когда она обращается к ней. Убирая ее волосы в сторону, она наклоняется и говорит что-то ей на ухо.
Я могу лишь представить, что Малышенко говорит - хотя, беру слова обратно. Не хочу даже представлять.
Блондинка робко улыбается ей, а рукой двигается от её груди все ниже.
Живот болезненно скрутило. Я прижимаю к нему руку, пытаясь сдерживаться.
И когда я улавливаю движение её руки, направленное к заднице девицы, то понимаю, что увидела достаточно.
Отрывая взгляд от этой сцены, я бормочу дяде Джону, что ухожу в уборную, и сразу же несусь туда со всех ног, задерживая дыхание и удерживая слезы, что так и норовят брызнуть из глаз.
Запираясь в кабинке, я опускаю сидение туалета, сажусь и лишь тогда даю волю глупым слезам, стекающим по моим щекам.
Я знаю, что смешна. Все происходит так, как и должно.
Видеть её с другой женщиной больно, и это нормально, безусловно. Просто...я не ожидала увидеть её с другой женщиной так быстро.
Хотя, с другой стороны, я говорю о Виолетте Малышенко. Она не скучает подолгу.
И это к лучшему. Видеть её с ней, как она увлечен ею - это именно то напоминание о том, кто она такая, это мне и нужно.
Игрок.
Гонщица.
Женщина не для меня.
Однако я все еще сижу здесь, прячусь в кабинке туалета, пока не дойду до состояния понимания того, что не разражусь рыданиями при виде Виты, лапающую очередную женщину.
К моменту моего возвращения в гараж гонка уже началась. Я и не осознавала, что отсутствовала так долго.
- Где тебя, черт побери, носило? - прошипел Бен, подойдя ко мне.
- Прости. Я себя неважно чувствую - Я прижимаю руку к животу, изображая недомогание. Это не абсолютная ложь. Я паршиво себя чувствую с тех пор, как увидела Малышенко, тискающую ту девушку.
Глаза Бена мгновенно обратились к моему лицу.
- Ты выглядишь немного болезненно. Тебе нужно вернуться в отель?
- Нет, я уже в порядке. - Я выдавливаю улыбку и затем обращаю свое внимание на монитор, чтобы посмотреть гонку.
Виола финиширует четвертой.
Этот финиш одновременно не оправдавший надежд и удививший своим исходом, учитывая её заезд во время квалификации в первый день. Пересекать линию на позиции ниже третьей не в её стиле. Такого прежде никогда не случалось.
И на какой-то момент меня затошнило от мысли, не я ли виновата в этом. Может, наша ссора перед гонкой сбила её концентрацию.
Думая в таком ключе, я еще больше начинаю ненавидеть себя за то, что наговорила ей.
Когда Вилка въехала в бокс, я решилась поговорить с ним, но она вылезла из болида без единой реплики кому-либо. Она отправилась прочь, поднимаясь по лестнице в комнаты гонщиков.
Я только собираюсь последовать за ней, когда вижу идущего наверх Оуэна.
***
Тогда я погружаюсь в работу и не вижу Ви до конца дня.
Позже, когда я возвращаюсь в отель после подготовки болида к перевозке, первым делом я иду не к себе в номер, чтобы помыться, а к ней. Нам необходимо уладить творящееся между нами безобразие и вернуть нашу дружбу к тому, какой она была, потому что я не могу потерять её. Она стала для меня слишком важна, чтобы потерять её.
Я добираюсь до её номера и обнаруживаю дверь открытой, внутри же находится хозяйничающая горничная.
- Виолетта Малышенко? - спрашиваю я у женщины. - Женщина, которая жила здесь? - поясняю я, видя непонимание на ее лице.
- Она выехал, мэм, - отвечает она мне на ломанном английском.
Она уехала.
Мое сердце упало, в этот миг я осознала, что может быть у нас с Витой ничего не будет в порядке. Может статься, что прошлая ночь была последним моментом моей близости к ней.
Когда я иду от её номера, внутри расползается тягучее отвратительное ощущение опустошенности, разрушающее меня по кусочку. Я ненавижу себя чуточку сильнее.
-·-·-·-·-·-·-·-·-·-·-·-·-·-·-
5170 слов. Да я машина. Надо будет ещё вам главу написать, а то как-то мало я появляюсь тут, надо потихоньку возвращаться. Как вам глава?