Глава одиннадцатая
Барселона, Испания
Виолетта. Черт подери. Она выглядит... потрясающе. Роскошно. На ней смокинг. Боже, мои бабочки ожили, начав наворачивать круги.
- Ебать... - выдыхает она. - Ты выглядишь... - Она медленно качает головой. - На самом деле слов нет, чтобы описать как ты сейчас выглядишь.
Ладненько...
- Так это «ебать» в хорошем смысле или плохом? - Я нервно ерзаю, скользя руками по платью.
- Если «ебать», то всегда только хорошо - во всяком случае, со мной это так.
Глазами она медленно проходится по мне с ног до головы так, что мне становится жарко во всех нужных местах. Когда её глаза встречаются с моими, в них... полыхает огонь.
- Это действительно в очень хорошем смысле «ебать». Скажу так, каждая девушка в комнате, а хотя и каждая девушка на планете мечтала бы сегодня быть мной.
- Правда? - у меня появляется румянец.
Она подходит ближе, пальцами легонько проводит по моему подбородку.
- Правда. Мишель, ты выглядишь сногсшибательно. Несомненно, сногсшибательно.
Румянец становится только сильнее от её комплимента. Место на подбородке, которого она только что касалась, все еще покалывает.
- Готова идти? Меня внизу ждет машина.
- Ух...да...мне нужно взять мой клатч.
Я разворачиваюсь и позади обнаруживаю Юлю с сумочкой в руке.
- Спасибо, - улыбаюсь я, забирая у нее клатч.
- Привет, Вита, - в ее голосе слышна насмешка.
Я одариваю ее взглядом, прежде чем снова развернуться к ней.
- Юля, - говорит она.
- Увидимся позже, - обращаюсь я к ней, ступая из прихожей.
- Развлекитесь, детишки. Не делайте того, чего не стала бы делать я.
Я поднимаю руку, машу ей, и мы с Ви начинаем идти по коридору.
- И если не сможете удержать порыв, то пускай она будет не так груба! - кричит подруга.
Я практически умираю от стыда. Я посылаю Юле убийственный взгляд, но в ответ получаю только смех.
Виола посмеивается.
Мы доходим до лифта и в тишине ожидаем его прибытия.
Когда двери разъезжаются, брюнетка пропускает меня вперед. Зайдя внутрь, он нажимает на кнопку цокольного этажа и становится рядом со мной.
- На тебе нет ожерелья, - комментирует она.
Я устремила взгляд на неё и рукой прикоснулась к голому месту на шее.
- Я его сняла. Подумала, что сегодня должна хотя бы притвориться взрослой. И... не хотела позорить тебя, нося его.
Она смотрит на меня так, словно я лишилась рассудка. Глубоко в её глазах я вижу тьму.
- Я купила тебе эту проклятую штуку. И опозорить меня - это самое последнее, что ты когда-либо сможешь сделать.
Я нервно сглотнула.
- Я могу надеть его обратно, если хочешь. Только оно в номере наверху.
- Нет, все в порядке. - Она смотрит перед собой. - Просто никогда не снимай его по этой причине. Я хочу, чтобы ты всегда была собой. Никогда не пытайся быть кем-то другим. Так уж случилось, что ты, черт подери, нравишься мне такой, какая есть.
Мы приехали на цокольный этаж, и я этому рада. Я почти уверена, что после этого комментария в лифте возник вакуум и высосал весь воздух, оставляя меня задыхаться.
Вила ведет меня через вестибюль, держа руку на моей спине. Выходя к ожидающей нас машине, мы окунаемся в теплоту вечернего воздуха. Как только мы приближаемся, водитель открывает перед нами дверь. Я первая забираюсь внутрь, девушка залазит после меня.
И лишь когда мы оказываемся в пробке, я вспоминаю, что её кредитка все еще у меня.
- О, вот твоя карта, держи. - Достаю ее из клатча и протягиваю ей. - И спасибо за платье, - добавляю я.
Она глазами скользит по моему телу, а мне бы пора перестать смущаться под её внимательным взглядом.
- Оно стоило каждого цента.
Я снова краснею. Мне правда пора прекращать с этим.
Мы прибыли на прием. Ви предлагает мне свою руку, помочь выйти из машины, за что я безмерно благодарна. Невыразимо легче забираться в эту машину, чем выбраться из нее в этом платье и в обуви на таких каблуках.
- Спасибо, - бормочу я, когда она закрывает дверь машины.
Затем она делает кое-что, удивляющее меня. Она берет меня под руку так, словно для неё это самое естественное действие в мире.
Может, так оно и есть. Она много времени проводит с женщинами. Наверняка она делает это неосознанно.
Так что я не задаю вопросов, как и не обсуждаю, что значит ощущение покалывания по всему моему телу.
Чувствую, как она большим пальцем гладит мою руку, затем поднимает ее вверх и рассматривает с интересом.
- Выглядит симпатично, - улыбается она мягко.
И я растекаюсь по полу.
Лишь только мы оказываемся внутри, я сразу осматриваюсь, изучая окружение.
Само помещение кричит о роскоши и вкусе. От стены до стены его наполняют красивые люди, одетые в красивые одежды, женщины украшены драгоценностями, словно увиты падающими капельками льда. Каждый из присутствующих лучится благополучием.
Это "глянцевая" сторона Ф1, которой я обычно не вижу, и потому чувствую себя не в своей тарелке.
Виолетта берет для нас пару бокалов шампанского у пробегающего мимо официанта.
- Да начнется безумие, - она чокается своим бокалом о мой.
И безумие - самое точное определение, потому что это единственный момент спокойствия, бывший у нас в распоряжении, или точнее сказать - у неё. Как только люди увидели, что Вита появилась на приеме, то налетели на неё, будто пчелы на мед.
Интересно наблюдать, какая она с этими людьми - с женщинами она, безусловно, очаровательна, но настороженная, это не та расслабленная девушка, с которой я проводила время. Она более серьезная, сфокусированная, словно ей кажется, что она должна что-то доказать. Может, так оно и есть.
Единственное, в чем я уверена - я рада тому, что со мной Виола не такая и чувствует, что может быть собой.
Я коротаю время с помощью немаленьких бокалов шампанского, возникающих в моей руке магическим образом. После коротких разговоров с незнакомцами, с которыми смогла поддержать беседу, я извиняюсь и отправляюсь в уборную.
Вернувшись на вечеринку, я вижу, что Ви общается с привлекательной блондинкой. На её лице великолепная флиртующая улыбка. Она выглядит очень заинтересованной тем, что она говорит, что бы то ни было.
Меня поражает вспышка ревности. Мощная.
Раздосадованная тем, что испытываю, я решила оставить Виолетту общаться, а сама бреду к бару.
Я хочу заказать пиво, но все женщины здесь пьют вино, шампанское или причудливо выглядящие коктейли. Не хочется выделяться из толпы, стоя с бутылкой пива «Бад» в руке, словно белая ворона, потому на вопрос бармена о том, что буду пить, я отвечаю - шампанское. Вероятно, лучше продолжать в том же духе.
- Если ты хотела выпить, то должна была подойти ко мне и сказать об этом. Я бы взяла тебе чего-нибудь.
Я подпрыгиваю на месте, услышав голос Малышенко.
Я скольжу по ней взглядом.
- Ты выглядела занятой. Не хотела вмешиваться. - Черт, прозвучало несколько ревниво. Я этого не хотела. Правда?
Её губы скривились в ухмылке.
- Я не была занята. И ты всегда можешь вмешаться. Ты же знаешь это.
Бармен ставит заказанный мною напиток на барную стойку. Виола протягивает ему свою кредитку, прежде чем я успеваю хотя бы попытаться заплатить за себя.
- Джеймсон со льдом, пожалуйста, приятель.
Я хмурюсь. В ответ на мою нахмуренность, я получаю отповедь:
- Мишель, когда я куда-то веду женщину, то не ожидаю, что она будет платить за свою выпивку.
- Так ты бы поступала на свидании. Но это не свидание, - напоминаю я ей.
Бармен ставит виски перед Витой.
Она поднимает стакан, поднося его к губам.
- Может и нет, но я все равно покупаю тебе выпивку. Конец обсуждению.
- Глупая.
Она хрюкает.
Я упомянула, что в этот момент она пила виски?
- Черт, оно пошло в нос! - Она морщится, прикрывая нос рукой.
Вид её всей такой неотразимой в смокинге, с капающим из носа на подбородок виски, я буду помнить всегда.
Смеясь, я беру с бара салфетку и протягиваю ей.
- Спасибо. - Она вытирается, затем качает головой, пытаясь осознать ситуацию. - Дерьмо, странные ощущения.
На её лице возникает девчачья ухмылка, она смотрит на меня и толкает в грудь так, что на миг у меня перехватывает дыхание.
- Итак, на чем мы остановились?
- Я назвала тебя глупой, и ты носом всосала виски.
- Благодарю за исчерпывающий отчет. - Её зеленые-призеленые глаза сверкнули, когда она посмотрела на меня, отражая свет над барной стойкой. - Меня по-разному раньше называли, но глупой еще ни разу.
Ставлю бокал на гранитную поверхность, устремляю взгляд на неё, приподнимая брови. Подбородок располагаю на подставленной руке и не отрываю от неё глаз.
- Как тебя обычно называли?
- Ты имеешь в виду до секса или после?
Мое лицо немедленно стало пунцовым. Я не скромница, я работаю с грубыми и сексуально озабоченными женщинами дни напролет, но Вита говорит о сексе настолько открыто, как может только она, и прежде я с таким не сталкивалась.
Когда она говорит на эту тему, это всегда кажется намеком.
Может быть я слышу намек, когда она говорит о сексе, потому что хочу, чтобы она все это делала со мной.
- Ты покраснела. - Кончиками пальцев она касается моей щеки. - Я смущаю тебя?
- Нет. - Отклонив голову назад, я беру бокал и делаю глоток шампанского. Затем я выпрямляюсь, боком прислонившись к барной стойке. - Как до секса?
- Бог секса. "Трахни меня, детка, работай своими пальцами во мне, покажи, что истории о тебе правдивы".
Ладненько, вот теперь я определенно покраснела и даже не скрываю этого.
- Я поняла, - говорю я, поднимая руку, чтобы прервать её, чем вызываю смешки с её стороны. - А как тебя называют после секса?
Она отводит взгляд от меня, смотрит на массу людей перед нами. Выражение её лица меняется...я не могу понять, что оно значит.
- Тварь. Дура. "Эгоистичная высокомерная сука, которая однажды станет никому не нужной гонщицей, до которой никому не будет дела, чтобы помнить о ней".
Я чувствую, как воздух переменился, температура в комнате упала на несколько сотен градусов, и мне стало ясно, что она имеет в виду именно то, что говорит. Она на самом деле верит в то, что только что сказала.
Эта красивая и талантливая девушка думает, что закончит жизнь в одиночестве.
Я уставилась на неё, ошеломленная. Как вообще возможно, чтобы она думала подобное?
В это мгновение глаза Виолетты направлены на её напиток, словно ей кажется, что там кроются ответы, которые она ищет, и она выглядит настолько чертовски одинокой, что хочется обнять её.
Но я не могу.
Так что я пытаюсь заставить её почувствовать себя немного лучше единственным способом, которым могу в данную минуту - юмором.
Ставлю бокал на поверхность стойки.
- Ну, это чушь собачья, потому что я буду помнить тебя.
Она отрывает взгляд от виски и поднимает его на меня.
- Да ну?
- Ну да. Я буду не способна забыть тебя, потому что мы женимся и разведемся дважды, но ты будешь продолжать присутствовать в моей жизни из-за наших детей, которым ты будешь выплачивать приличные алименты. Мне будет тебя жаль, потому что с возрастом ты станешь выглядеть просто кошмарно, будешь уродливой и не такой спортивной, поэтому время от времени я буду спать с тобой из сочувствия.
- Ты нарисовала довольно полную картину.
- Это талант, - пожимаю я плечами.
- Итак, женаты... дважды.
- Ага, во второй раз ты купила меня, так как я прокутила все отданные тобой мне миллионы после первого развода. - Я приподнимаю бокал и делаю глоток шампанского.
- Как же я заполучила тебя в первый раз?
- Секс. Я была молода и наивна, - усмехаюсь я, ожидая её улыбку в ответ, но ее нет.
В её взгляде появляется что-то такое, что заставляет сердце биться быстрее, мне вдруг становится нечем дышать, и я отвожу глаза в сторону, пытаясь обнаружить предательски исчезнувший воздух.
Я смотрю туда же, куда сейчас смотрит она - на толпящихся и общающихся друг с другом людей, часть которых находится на танцполе.
Смотрю куда угодно, только не на девушку, стоящую рядом со мной.
Девушку, которая с каждой проходящей секундой становится для меня все более и более опасной.
Виолетта приближается ко мне настолько, что её рука прижимается к моей, груди. Создаётся впечатление, будто она обжигает мою кожу сквозь ткань её пиджака.
- Прости за то, что люди монополизируют меня сегодня.
Я посылаю ей улыбку.
- Все нормально. Я понимаю. Ты гвоздь программы, а я твоя спутница-украшение.
- Ты прекрасно справляешься со своей ролью, особенно в этом платье.
- Я знаю. Ну правда же? Я определенно точно самая жгучая здесь, среди всех людей в этом однообразном классическом стиле. - Ладненько, пузырьки шампанского начинают ударять мне в голову.
- Даже больше, чем ты осознаешь.
Нечто темное и необъяснимое в её голосе заставляет мой пульс участиться.
Делая глоток виски, она кивает в направлении танцпола.
- Хочешь потанцевать?
- Эм... не знаю. Я не очень хорошо танцую. - А в этих туфлях танцы могут привести к летальному исходу.
- К счастью для тебя, я потрясающе танцую. Я буду танцевать за нас обоих.
Качаю головой и смеюсь.
- Боже, ты такая...
- Привлекательная? Горячая?
- Я собиралась сказать "напористая".
- Располагает к себе, разве не так?
Она усмехается, затем забирает почти пустой бокал шампанского из моей руки и ставит его на барную стойку. Берет за руку и начинает меня вести, остановившись лишь для того, чтобы дать мне возможность схватить клатч.
Пока мы продвигаемся к танцполу, из колонок начинает громко раздаваться песня Ашера "Caught Up". Я обращаю внимание на людей, мимо которых мы проходим, и вижу, как они смотрят на неё...словно она ярко светящийся фонарь, а они тянущиеся к этому свету мотыльки.
Вира завладевает всеобщим вниманием благодаря своей харизме. Отметите в сторону гонки и славу и, мне кажется, она будет такой же.
Источаемые ей уверенность и сильный характер неподдельные настолько же, насколько естественен выдыхаемый ей из её легких воздух.
Также я отмечаю взгляды, которыми награждают меня женщины, взгляды, которые я ловлю на себе весь вечер. К моей удаче, эти взгляды с вложенными в них неприязнью и ревностью просто отталкиваются от меня.
От всех этих завистливых взглядов я ощущаю страшный зуд. Они хотят её, а она со мной. Во всяком случае, на эту ночь.
Когда мы оказываемся на середине танцпола, Виолетта тормозит и разворачивается ко мне лицом.
Я смущена. Вообще-то я не знаю, что нужно делать, куда девать свои руки. Также я держу клатч, что делает задачу еще более сложной.
Должна ли я положить его на пол? Он новый и такой милый. Не хочу портить его.
Решаю держать клатч в руке, и неловко размещаю запястье на плече девушки.
Она посмеивается.
Забирает клатч из моей руки и убирает его во внутренний карман пиджака. Затем берет мои руки. Приподнимая одну, она кладет ее на свое плечо. Удерживая другую, она сжимает вокруг нее свои пальцы. Затем свободной рукой скользит по моей талии, пальцами нежно нажимая на спину, притягивая меня ближе.
Я стараюсь не напрягаться, но её близость и её прикосновения сводят меня с ума. В нервных окончаниях нейроны активизируются, словно выстреливающие пули, пробуждая пожар, который не должен полыхать для неё.
- Расслабься, - говорит она, нагнувшись к моему уху.
Это вызывает во мне лишь более сильную дрожь, направляющуюся южнее.
- Ты никогда раньше не танцевала с девушкой?
- Эм... - я прикусываю губу. - Конечно, танцевала. Но не такие танцы. - Не с такой девушкой, как ты, которая может завести мое тело одним только взглядом...единственным касанием.
Она приподнимает бровь.
- Не такие?
- Ага, ну знаешь, правильные танцы. Когда я танцую с девушкой, то обычно пьяна, и я, м-м-м... - Черт, и как мне закончить это предложение? Что я в поисках любовницы, и танцую с той девушкой, которую планирую привести домой, чтобы заняться с ней сексом - в тех редких случаях, когда такое вообще случается?
Та её рука, что держит мою, сжимается, и я наблюдаю за тем, как из её рта вырываются слова, вертящиеся в моей голове.
- Когда ты в поисках любовника.
Мое лицо охватывает жар, потому я отворачиваюсь.
- Что-то в этом роде.
Она приближается, её губы оказываются рядом с моим ухом, задевают его, и она говорит:
- Просто чтобы ты знала, больше всего мне бы хотелось станцевать с тобой танец, который был бы чертовски неправильным.
Черт подери, что?
Мой взгляд возвращается к ней, но по её зеленым глазам невозможно ничего понять.
Прежде, чем у меня появляется возможность заговорить, она спрашивает:
- Сколько девушек у тебя было?
Я в удивлении откидываю голову назад.
- Э, что?
- Я спросила, сколько девушек у тебя было.
- И для чего конкретно ты это спрашиваешь?
- Любопытство.
- Знаешь, что оно сделало?
- Ага, сгубило кошку - и её удовлетворение ее воскресило, так что я рискну. Сколько девушек, Мишель?
("Любопытство сгубило кошку" лишь первая часть английской пословицы. Вторая часть пословицы звучит "но удовлетворение ее воскресло".)
Улыбаясь её остроумному замечанию, я решаю сдаться и ответить на вопрос.
- Парочка. Ничего серьезного.
- Парочка? Я думала, там целая очередь.
Я одариваю её взглядом.
- Это тебя шокирует, но нет. Не все девушки хотят встречаться с "машинной обезьянкой".
(Прим. пер. "grease monkey" в русском языке переводится как "автомеханик", и в мире это просто сленговое выражение без подтекста. Вита же разбирает определение по отдельным словам, для чего был сделан практически дословный перевод.)
- Машинной обезьянкой? - кашлем она прикрывает смех. - Господи, это даже и близко не верно. И ты ошибаешься касательно того, что девушки не хотят такую сексуальную женщину, копающуюся под капотом. Поверь мне. Нет ничего сексуальнее.
Сексуальную женщину...
- Когда ты в последний раз была в отношениях?
Её вопрос застает меня врасплох. Но Я
я все еще в оцепенении от сексуальной женщины.
Но её вторжение в мою личную жизнь заставляет меня нахмуриться.
- Господи, Виолетта, в чем дело? Время допроса?
- Это называется узнаванием тебя получше.
- Ты уже знаешь меня.
- Я не знаю всего.
- Тебе нужно знать все?
Её глаза темнеют...становятся глубокими, подобными бездне, в которую я с легкостью могу провалиться.
- О тебе? Да, все.
Мое сердце пропускает добрых десять ударов прежде, чем вернуться к своему прежнему ритму.
Глотая, я пытаюсь восстановить дыхание, которого Ви меня лишил на мгновение.
- Ну, для узнавания меня есть вещи куда более интересные, нежели история моих отношений, - бормочу я.
- Я предупреждена, а теперь просвети меня.
- Ладно, - оскорбилась я. - Девушка у меня была, эм... - Мария, но можно ли это назвать отношениями? Мы встречались всего два месяца, и приличную часть от этого времени я была в дороге с командой. - Около двух лет назад, - заканчиваю я.
- У тебя не было девушки два года?
Не могу сказать, в шоке она или в ужасе. А может и то и другое. Из-за этого я чувствую себя обеспокоенно и неловко.
- Нет. Я сказала, что у меня два года не было отношений, а не что у меня не было никого.
Вообще-то было кое-что...дерьмо. Ладно, эта цифра не так уж далека от двух лет - около восемнадцати месяцев назад, то есть полтора года. Какого черта я делаю? Неудивительно, что я для неё настолько сексуальна. Я лишаю свое тело секса слишком долго.
- Я слишком занята. - Это прозвучало, как попытка защититься, но я ничего не могу с этим поделать. - И, если ты не заметила, когда ты работаешь в гоночном бизнесе, для встреч остается не так много времени. - Не то чтобы это её останавливало, но ведь на самом деле она не вступала в отношения.
- Как её звали?
- Кого?
- Девушку, с которой ты встречалась два года назад.
- Мария.
- Звучит так, словно она..сутенерша.
Я засмеялась так, что затряслись плечи.
- Она была нормальной. А у тебя?
- У меня? Была, но не с сутенерским именем Мария, - бесстрастно заявляет она.
Я игриво толкаю её в плечо.
- Ты знаешь, что я имею в виду. Девушка. Колись.
- Одна.
Я ощутила острый укол ревности. Если бы она сказала десять, я бы чувствовала себя лучше. Но если у неё была всего одна девушка, это значит, что она покорила её сердце. Возможно разбила его, и с тех пор и по сей день она ведет себя как игрок.
Я фокусирую свой взгляд на чем-то за её плечом, словно там обнаружилось нечто, привлекшее мое внимание, чтобы она не смогла увидеть в моих глазах то, что сейчас невероятно легко прочитать.
- Как долго вы были вместе?
- День.
- День? - переспрашиваю я ошеломленно. Я снова смотрю на неё, мои глаза широко распахнуты от испытываемого шока. Остатки ревности смело прочь.
- Да... - Она грустно выдыхает, что поражает меня в самое сердце. - Ее звали Пэйтон Эйхерн. Я была по уши влюблена, а она кинула меня ради гребаного Томми О'Коннора, а все лишь потому, что он подарил ей бусы. Я так и не оправилась. Она испортила меня для всех последующих женщин.
На моем лице написано смятение.
- Мне было шесть, - усмехается она.
- Ты идиотка, - хихикаю я. Я на самом деле, блин, хихикаю. Какого черта со мной происходит?
Кроме того факта, что я становлюсь самой что ни на есть девочкой, я бы сказала, что это от расслабления. Мне стало спокойно, потому что никто еще не завладел её сердцем.
Почему, Миша? Потому что сама хочешь обладать её сердцем?
- Я идиотка. - Меня поражает серьезность в её голосе и мое внимание снова обращено к ней.
Её глаза встречаются с моими, и что-то неизведанное в её взгляде пленяет меня. Я хочу познать это. И то, насколько сильно я хочу знать, что она таит, пугает меня до чертиков.
Песня Ашера заканчивается, начинается песня Рианны "Diamonds".
- Я сожалею о том, что случилось в Китае, - мягко выговаривает она слова.
Я устремляю взгляд вниз, мое сердце упало. Я ослабляю хватку, немного разжимая пальцы, которыми сжимала пиджак.
- Я знаю, - легкий вздох. - Ты уже говорила это. А я тебе уже отвечала, что ты не сделала ничего плохого.
Пальцами она берет мой подбородок, приподнимая мое лицо.
- Именно что сделала. Я доказала, что являюсь всем тем, что ты обо мне думаешь. Ты прекратила наш поцелуй, думая, что я игрок, что я использую женщин.
- Ты и используешь женщин, а также ты игрок. Но это не единственная причина, почему я прекратила целовать тебя.
Она хмурится, возвращая свою руку на мою талию.
- Тогда почему?
- Потому что я не вступаю в отношения с гонщиками.
- Ты часто повторяешь это.
- Потому что так оно и есть.
- И почему именно ты не вступаешь в отношения с гонщиками?
- Помимо того, что я работаю на них...на тебя, - я окидываю её серьезным взглядом, прежде чем отвернуться в сторону, - у меня есть на то свои причины.
- Те, о которых ты не собираешься мне рассказывать?
Я смотрю ей в глаза, взглядом отвечая на поставленный вопрос.
- А если бы я не была пилотом? Тогда бы ты потрахалась со мной?
Мое тело вздрогнуло от её слов, и она почувствовала это. Ей определенно нравится моя реакция. Я могу это утверждать по улыбке, что затрагивает уголки её губ.
- Господи, ты такая чертовски...прорывная.
- Ты ничего не добьешься в жизни, если будешь отступать.
У неё на все есть ответ?
- Как мы вообще перешли от темы обо мне, не вступающей в отношения с гонщиками, к нашему с тобой сексу?
- Мы пока еще не дошли до секса. Поверь мне. Когда это будет, ты узнаешь.
- Пока еще?
- Именно. А теперь отвечай на вопрос.
Как мне отвечать? Рядом с ней сложно сконцентрироваться - её запах наполняет мою голову, а руки трогают меня, затуманивая легкой дымкой мое здравомыслие.
- Ты мой друг, Виолетта... - Моя речь замедляется, я растягиваю слова.
- Это не ответ. И причина того, что ты не можешь ответить в том, что ты боишься.
Боюсь - не то слово. Я в ужасе. В ужасе от того, что все это значит. К чему ведет. Ведь если она сделает движение навстречу, то я знаю наверняка, что не буду способна остановить её... потому что не захочу.
- Мне ответить за тебя? - Её голос низкий, неприличный.
Облизывая пересохшие губы, киваю.
Она придвигается, её губы на минимальном расстоянии от моих. Её дыхание обволакивает мои губы, осушая ту влагу, что я на них нанесла, а её взгляд делает со мной невообразимые вещи.
- Твой ответ "да", ты бы переспала со мной. Ты боишься сказать это вслух, потому что знаешь, что стоит лишь произнести это, и все станет реальным - все это между нами - и тогда ты не сможешь остановить то, что происходит. То, что, в глубине души ты знаешь, неизбежно.
Она читает мысли?
Она слегка отклонила голову так, чтобы мы могли смотреть друг другу в глаза.
- Как я справилась?
Глазами я скольжу по её губам. Его идеальным полным губам. Боже, хочу испробовать их на вкус снова.
Сконцентрируйся, Миша.
Я отвожу взгляд в сторону, пожимаю плечами и отвечаю:
- Справилась...так се.
Так се? Господи, какого лешего сейчас было?
Я погибаю.
Черт подери, погибаю.
Я медленно моргаю. Когда открываю глаза, то вижу, как улыбка затрагивает уголки рта Виты, а глазами в это время она продолжает трахать меня по полной.
- Так се? - Я слышу вырывающийся из её груди рокочущий смех. - Господи, Мишель. Ну, отрицай сколько хочешь, но ты знаешь правду. Ты хочешь, чтобы я трахнула тебя.
- И ты хочешь трахнуть меня, - отвечаю я.
- Конечно, хочу. Это не я здесь отрицающая что-то. - Она поднимает руку, что лежала до этого на талии, и кладет ее мне на щеку, большой палец её руки расположен в опасной близости от моих губ. - Итак, что скажешь?
- На что?
- Трах.
- Я бы сказала, что ты серьезная гипертрофированная самоуверенная на этот счет.
Она смеется глубоким смехом, откидывая голову назад. Это заставляет меня светиться изнутри.
Улыбка касается её глаз, когда она говорит:
- Это ты сейчас так говоришь. После ты заговоришь совсем иначе.
- Не буду ли я называть тебя после всего
сукой? - говорю я, ссылаясь на наш более ранний разговор.
-- Возможно. Но сейчас тебе не все ли равно?
Не все ли мне равно?
Я качаю головой, прежде чем осознаю, что именно делаю.
Я вижу, как в её глазах внезапно вспыхивает похотливый блеск, находящий отклик в каждой частичке меня.
Мы по-прежнему танцуем, но я больше не чувствую неловкости. Сейчас я чувствую себя возбужденной, как никогда прежде. Чувствую связь с ней. Сильнейшую связь. Приспособившейся к её телу.
Моя кожа распалена, будто печь. Руки зудят от стремления прикоснуться к ней в тех местах, в которых не следовало бы.
Честно говоря, у меня уходят все силы на то, чтобы не раздеть её прямо сейчас.
Нам необходимо остаться в номере наедине в следующие несколько минут, иначе я на самом деле рискую умереть.
Виолетта должно быть думает о том же самом, потому что отрывается от меня, тяжело дышит, а в её глазах видится сверкание. Хриплым, сексуальным как ад голосом она спрашивает:
- Хочешь уйти отсюда?
На моих губах возникает дразнящая улыбка, я наклоняю голову набок.
- Это вопрос с подвохом?
На её лице появляется самая сексуальная усмешка из всех, что я видела, и, прежде чем одежда успевает слететь с меня самостоятельно, она хватает меня за руку и практически тащит отсюда в направлении ожидающей нас машины.
________________________________________
Главу писала в состоянии «У меня бессонница, дайте мне поспать», по этому если есть ошибки то пишите)