Глава шестая
Куала-Лумпур, Малайзия
МЫ ЕДЕМ УЖЕ ОКОЛО СОРОКА МИНУТ, и Виола паркуется на улице рядом со зданием, похожим на магазин.
Она привезла нас сюда, потому что знает дорогу, а я поведу обратно к отелю, и уже не могу дождаться, когда эта машина окажется в моих руках.
Я выбралась из авто и присоединилась к стоящей на тротуаре девушке.
- Итак, куда мы направляемся? - спрашиваю я, пальцем зацепляя ручку сумки, притягивая ту к себе, когда мы начинаем идти к магазину.
- Немного дальше есть замечательное местечко.
Пока мы идем, я смотрю на лотки и витрины, отвлекаясь на вывески и запахи - свежая еда, одежда, ювелирные украшения. Уличные художники рисуют портреты, а какие-то пожилые мужчины сидят за столом и играют в настольную игру, похожую на шашки. Вокруг раздаются звуки проверенной временем музыки, песни постепенно сменяются одна другой.
Затем я вижу безвкусно украшенный прилавок, на котором разложены украшения, похожие на атрибутику Диснея, и там я примечаю кое-что знакомое.
- Боже мой, это ожерелье с Молнией МакКуин? - Остановившись, я разворачиваюсь и иду обратно к прилавку.
Я вроде как фанат Молнии МакКуин. Серьезно, Тачки самый лучший мультфильм Диснея. Могу смотреть его день за днем, в отличие от мультфильмов с диснеевскими принцессами.
Подойдя ближе, я убеждаюсь, что это ожерелье с Молнией МакКуин, и, должно быть, самая крутая вещь, которую я только видела. Маленький кулон в виде МакКуина прикреплен к серебряной цепочке. Догадываюсь, что цепочка скорее всего не серебряная, и моя шея станет зеленой после часа ношения этого украшения, но мне плевать, потому что я хочу ее.
Я обвиваю цепочку с кулоном вокруг руки и только собираюсь спросить мужчину о цене, как спиной чувствую тепло прижимающийся ко мне Виолетты.
- Чего ты смотришь на ожерелье с Тачками так, будто оно - бриллианты от Тиффани?
Я обращаю лицо в её сторону.
- Потому что для меня оно имеет именно такой же вес. Что для одной девушки - хлам, для другой - сокровище.
Её глаза засверкали на солнечном свете при взгляде на меня.
- Могу я, исходя из этого, предположить, что ты - фанат Тачек?
- Эм, да, - я смотрю на неё, потрясенная уже тем, что она вообще спросила. Ну, то есть, я имею в виду, кому не нравится этот мультфильм? - А ты нет?
- Нет, - улыбка затрагивает её глаза.
- Что? Почему нет?
- Потому что мне не пять лет.
Своим высказыванием она заслуживает тычок локтем в ребра.
Я уставилась на неё с любопытством.
- Ты же никогда не смотрела этот мультфильм, так ведь?
- Не смотрела.
- Как это вообще возможно? - воскликнула я. Выронив ожерелье из рук, я разворачиваюсь, чтобы оказаться с ней лицом к лицу.
- И снова, потому что мне не пять лет.
Я разочарованно качаю головой.
- Ты многое упустила. И ты еще называешь себя гонщиком. - Выдержав паузу, я упираю руки в бедра. - Серьезно, тебе стоит посмотреть этот мультфильм. Он великолепен. Он стоит того. - Я принимаю решение. - Мы посмотрим его в следующий раз, когда ты будешь свободна.
Она сжимает губы, и я с уверенностью могу сказать, что она сдерживается, чтобы не улыбнуться.
- И что ты собираешься делать? Купить его и силой вынудить меня посмотреть?
- Нет, он уже есть у меня на DVD, глупая.
На её лице отражается осознание, и лишь тогда до меня доходит, что я допустила оплошность.
- Он у тебя с собой, так ведь?
Мои щеки вспыхивают ярко-алым цветом, взгляд опускается к ногам.
- Может быть, - мямлю я.
- Ты путешествуешь по миру, возя с собой диск с диснеевским мультиком?
Она до смерти хочет рассмеяться. Говорю вам.
А я просто погибаю, потому что она только что узнала, насколько я с придурью.
- Это что-то вроде укрытия от тревог, - говорю я, защищаясь.
Пальцем она поддевает мой подбородок и приподнимает мое лицо, чтобы я смотрела на неё. Её лицо светится от веселости.
- Знаешь ли, нормальные люди обычно укрываются настоящим одеялом.
- Ты говоришь, что я ненормальная? - пытаюсь я огрызнуться, находясь под её пристальным вниманием.
- Нет. Я говорю, что ты уникальная.
- В плохом или хорошем смысле? - я прикусываю губу.
Она усмехается краем губ, но в её глазах мелькает что-то, намекающее на некоторую серьезность.
- О-о, определенно в хорошем. Ты... непредсказуемая, Мишель.
Ох. Ого.
Ощущение истинного удовольствия пронзает все мое тело.
- Итак. Ты хочешь ожерелье?
- М-м-м-м...
Она не перестает смотреть на меня, а я на неё. Я ослеплена, околдована её сладкими чарами.
Она отводит глаза от моих, и в тот же момент я начинаю скучать по её взгляду, устремленному на меня. Потом я вижу, как она поднимает ожерелье с прилавка.
- Сколько?
- Пятьдесят пять ринггит, но ты можешь забрать за пятьдесят, - говорит торговец.
(На начало мая 1 ринггит = 14,5 р., т.е. 55 ринггит примерно 795 р., 50 же - 723 р.)
Малышенко достает кошелек, и я вижу, что она достает куда больше, чем пятьдесят ринггит.
Она протягивает деньги мужчине.
- Сдачи не нужно.
Не знаю, как много Вита дала ему, но стоило тому получить деньги, как его глаза загорелись, и мужчина поторопился быстро спрятать их в сумку-ремень на поясе.
- Ну-ка. - Ви жестом указывает мне повернуться.
Так я и поступаю, разворачиваясь к ней спиной.
- Ты не обязана это делать, - мягко говорю я.
- Я хочу этого.
Она оборачивает ожерелье вокруг моей шеи. Прохладный кулон располагается на моей коже.
Закончив, она кладет руки мне на плечи.
- Вот теперь ты всегда сможешь носить с собой свое укрытие от тревог.
Я ощущаю, как что-то глубокое и многозначительное возникает в моем сердце.
Я сжимаю кулон рукой.
- Спасибо, - оглядываюсь я на неё через плечо.
Её взгляд опускается на мои губы. Зелёные глаза темнеют, и лишь тогда она снова смотрит на меня, отступая на шаг.
- Идем. Вперед за едой.
Мы отходим немного дальше, пока Виола не останавливается у маленького ресторана. Он настолько невзрачный, что я бы прошла мимо.
- Здесь? - я указываю на здание.
- Снаружи оно выглядит не очень, но подожди, пока не зайдешь внутрь.
Виолетта открывает передо мной дверь, и я ступаю в небольшой малазийский оазис. Она не шутила. Меня так и подмывало выйти обратно, чтобы убедиться, что я все еще в реальном мире. Создается впечатление, словно я очутилась в Нарнии.
(Волшебный и живописный придуманный мир из книг "Хроники Нарнии".)
С высокого потолка свисают симпатичные красные фонари. Столы из темного дерева, на них лежат красочные столовые приборы, декорированные в насыщенных красных, зеленых и пурпурных тонах. У деревянных стульев мягкие спинки, оформленные в том же стиле, что и столовые приборы. На стенах золотистого цвета изображены изумительные рисунки, а занавеска обрамляет заднее окно, которое, что удивительно, выходит на красивый сад с фонтаном.
- Мисс Малышенко! - От барной стойки к нам пробирается малазиец маленького роста, но с широкой улыбкой на лице. - Рад видеть вас снова. Я все задавался вопросом, когда вы к нам пожалуете. И, вижу, вы привели друга. Привет, - говорит он уже мне, улыбаясь еще шире.
- Привет.
- Гунтур, это мой друг Мишель Гаджиева. Мишель, это Гунтур Вон. Он владелец этого милого местечка, - проинформировала меня Вила.
- Красиво вы здесь все обустроили, - отзываюсь я.
- Спасибо, - отвечает он, маша рукой. - Но оформление не идет ни в какое сравнение с едой, - подмигивает он мне, вызывая улыбку.
- Он не шутит, - говорит мне Ви, когда Гунтур рассаживает нас. - Почему, ты думаешь, я тащу свою задницу этой дорогой каждый раз, когда посещаю Куала-Лумпур?
- Ну, спасибо, что взяла с собой. - Я улыбаюсь, встречаясь с её взглядом над столом.
- Что я могу принести вам из напитков? - спрашивает нас Гунтур.
- Мне газированную воду, - заказываю я.
- То же самое, - говорит ему брюнетка.
Гунтур протягивает каждому из нас по меню.
- Мы добавили парочку новых блюд с вашего последнего визита, - оповестил Гунтур Виту, по-дружески хлопая её по спине. - Скоро вернусь с вашими напитками.
- Итак, как ты нашла это место? - спрашиваю я девушку. - Его точно нет в туристическом путеводителе.
- Когда я только начинала карьеру в Формуле-1 и прибыла сюда для моей первой гонки, через одного из спонсоров я познакомилась с Гунтуром. Он оказался чьим-то родственником. Гунтур большой фанат гонок. В любом случае, он дал мне визитку своего ресторана и сказал приходить. Сказал, что предоставит лучший наси лемак во всей Малайзии. У меня не было ни единого понятия, что такое наси лемак, но однажды ночью мне стало так скучно, что я села за руль и отправился сюда. Попробовала немного наси лемак, плюс посмаковала другие блюда, а теперь я возвращаюсь сюда каждый раз, когда прилетаю в Куала-Лумпур. К тому же, Гунтур отличный парень.
- Да, он кажется милым. - Я руками подпираю подбородок. - И что же такое наси лемак?
- Их национальная еда. В основном это рис, приготовленный в кокосовом молоке с листьями пандана.
- Ты готовишь? - спрашиваю я ошеломленно, пытаясь представить её на кухне.
- Нет, я прочитала это в меню, - ухмыляется она мне, взглядом пробегаясь по меню перед ней.
Рассмеявшись, я качаю головой.
- Ну, и что будете заказывать? - Гунтур уже вернулся с нашими напитками.
Я благодарю его, когда он ставит заказанную мною воду передо мной и смотрю в меню. Не зная, что заказывать, я ищу помощи у Виолы.
- Ты хочешь, чтобы я заказала для нас обоих?
- Прошу, - улыбаюсь я.
Я слушаю, как девушка тараторит заказ, звучащий как ужасно большое количество еды, и потягиваю воду.
Гунтур записал заказ и исчез на кухне.
- Итак, поверить не могу, что не спросила этого раньше, но где именно в Ирландии ты росла?
- Хоут. Это старая рыбацкая деревенька недалеко от Дублина.
- Там есть пляжи?
- Ха, - засмеялась она. - У гавани есть обломок скалы, идя по которому можно подойти поближе к воде. Ничего и близко похожего на то, что было у тебя в Бразилии.
- Я не всегда была рядом с этими пляжами, помнишь? Я родилась в России.
- Ах да, точно, ‒ подтверждает она. - И где именно в России?
- Зеленогорск.
- И почему ты перебралась в Бразилию?
Я делаю глоток воды, готовясь дать ответ.
- Мой отец умер, когда мне было десять.
- Господи, Мишель. Я не знала этого. Мне так жаль.
- Все нормально. Ты его не убивала.
На мгновение она уставилась на меня, выглядя сконфуженной.
- Прости. Несвоевременная шутка.
Я отмахиваюсь от нее, и её лицо расслабляется. Мне просто хотелось, чтобы с её лица ушло это выражение жалости. Я могу это принять от кого угодно, но от неё...это задевает меня.
- В любом случае, у моей мамы семьи в России не было, но было много родственников в Бразилии. В России мы были одиноки, так что она вернулась жить в Бразилию вместе со мной.
- Должно быть, это тяжело - потерять отца и переехать на другой конец мира.
- Я справилась. - Еле-еле. - У меня появилось много двоюродных братьев и сестер, дядь и теть, было здорово оказаться в семейном кругу.
- Как умер твой отец? Если ты не возражаешь против вопроса.
- В несчастном случае.
- Какого рода?
- Худшего. - Мой голос стал жестче, мне сразу стало плохо, так что я попыталась сделать наш разговор более легким, сменив тему. - Ну, так как ты решила стать гонщиком Формулы-1?
- Мой отец был механиком...
- Я не знала этого. - Я наклоняюсь вперед, мне интересно.
- Ну да, я росла, окруженная машинами. Мой дедушка - отец моего отца - тоже был механиком, так что, полагаю, машины у меня в крови. Когда мне исполнялось семь, отец отвел меня и нескольких моих друзей на картинг, и с того самого момента я попала на крючок. Занималась картингом уже на регулярной основе, участвуя в соревнованиях. Я обожала это. Не могла насытиться. Отец быстро заметил мои серьезные намерения и, естественно, увидел, насколько я хороша, особенно, учитывая тот факт, что я выигрывала все гонки, в которых принимала участие. - Она награждает меня нахальной улыбкой. - И тогда он начал посвящать моей мечте много своего времени. Из-за всех этих гонок, в которых я участвовала, ему было сложно работать, потому он закончил тем, что ему пришлось урезать рабочие часы в дневное время и найти неофициальную ночную подработку, лишь бы заработать денег.
Затем, когда мне было тринадцать лет, дедушка отошел на тот свет и все оставил отцу - его дом и некоторые накопления, которые хранил годами. Картинг в Ирландии был хорош, и гонки были приличные, но мне хотелось большего. Отец увидел, что в России у картинга больше возможностей и гораздо больше вероятности развиться до попадания в Формулу-1. Так что он продал и дедушкин дом, и наш, и перевез нас. Он снял жилье и работал, когда мог. Деньги с продажи домов он использовал, чтобы удерживать нас на плаву.
Когда мне было четырнадцать, я вступила в Интерконтиненталь А, что сейчас, наверно, называется KF2. Потом, год спустя, добралась до Формулы-А. В следующем году я поднялась до Формулы Супер А. Я продвигалась дальше, переходя в Формулу-3, из нее в Формулу-2, и, когда мне исполнилось двадцать, я добралась до Формулы-1.
(KF от Kart Formula, KF2 ‒ в связи с измененным в 2007 году двигателем, давшим название категории)
(Не слишком краткий экскурс в иерархию гонок, начинающихся с картов и заканчивающихся болидами. В картинге существуют различные группы, а в пределах групп карты разделяются на классы в зависимости от возраста участников и комплектации картов. Пол не имеет значения, девушки занимаются картингом наравне с парнями, но их значительно меньше. Правильно классы картов называть "Классификацией и Техническими Требованиями к гоночным автомобилям карт", то есть КиТТ.
В классификации существует четыре группы. KF2, в прошлом Intercontinental A (сокр. ICA), находится во второй группе, относится к профессиональному гоночному классу, у картов которых нет коробки передач, а возраст гонщиков начинается от пятнадцати лет. Название KF2 сменили на KF с 2013 года.
Формула-А (Formula A) находится в первой группе, относится к высокому классу в картинге с более мощными характеристиками двигателя и иной комплектацией карта. Формула Супер-А (Formula SuperA) находится в первой группе, стоит на ступень выше класса Формула-А.
Формула-3 - гонки уже на болидах, третий по силе класс после Формулы-1 и Формулы-2. В чемпионатах участвуют молодые гонщики, претендующие на переход в более высокий класс. Формула-2 следующий этап, но некоторые успешные пилоты могут его проскочить за счет хорошего выступления на Ф3, как, к примеру, Михаэль Шумахер, перешедший из Ф3 сразу в Ф1. Формула-1 - самый высокий класс гонок на болидах).
- Ого. Это довольно крутая история. Твой отец многое сделал, чтобы ты оказалась там, где ты есть, - говорю я, начиная понимать, почему Оуэн так печется и защищает карьеру Малышенко.
- Да, многое. Он отличный. Лучший отец, которого девушка хотела бы иметь.
От этой реплики в моем горле встает ком.
- А что с мамой?
Её глаза заволакивает тьма.
- Ее нет рядом. И не было довольно долгое время.
- Она ушла?
- Когда мне было два года. Фактически она и не была матерью.
- Ох, Ви...мне так жаль.
Я и представить не могу, как кто-то может оставить своего ребенка. Моя мама никогда бы меня не бросила, да и мой отец...ни за что на свете. Единственная причина, почему он ушел от меня, - это смерть. И оставить кого-то вроде Виолы...не могу даже представить. Она такая прекрасная.
Протянув свою руку через стол, я кладу ее на руку Виолетты, переплетая свои пальцы с её.
- Она многое потеряла, Вот. Очень многое.
Она смотрит на мою руку, на мгновение останавливая на ней свой взгляд, а затем заглядывает мне в глаза.
Сердце бешено колотится в груди.
Скользнув пальцами по её, я убираю свою руку. Подняв свой напиток, я делаю нервный глоток.
- Какая у тебя любимая машина? - спрашивает она неожиданно, вероятно, испытывая неловкость из-за моих манипуляций с нашими руками.
- Ох, это просто. Ягуар XK-120.
(Спортивный автомобиль, выпускавшийся с 1948 по 1954 год. Корпус без четких углов с округлыми линиями)
Мой отец водил такую машину, она была его гордостью и отрадой. Он использовал ее до дня смерти. С тех пор я эту машину не видела. Когда отец погиб, мама избавилась от нее на аукционе, а все вырученные деньги отдала на благотворительность. Я очень долго злилась из-за этого.
- А у тебя?
- Обычно это та машина, которую я вожу. В этом плане я непостоянная. - Она ухмыляется, а я разражаюсь смехом. - Как ты поняла, что хочешь быть механиком? - Задает он вопрос.
- Так же, как и ты поняла, что хочешь быть гонщиком. Я выросла, окруженная машинами. Это было естественным следствием. Хотя, вероятнее всего, моя мама хотела бы, чтобы я занималась по жизни чем-то другим.
- Например?
- Чем угодно, только не механикой. Мне кажется, что втайне она хотела, чтобы я пошла по ее стопам и стала моделью.
- Твоя мама была моделью?
- М-м-м-м. - Наверное не стоило ей этого говорить. Не нужно быть гением, чтобы с помощью Гугла обнаружить связь между моим отцом и матерью, хотя я не думала, что она собирается искать информацию обо мне или моей маме.
- Знаешь, а это забавно. Впервые увидев тебя, я подумала, что ты модель.
Я закатываю глаза.
- Итак, я могла когда-нибудь слышать о твоей маме?
- Скорее всего нет. Она бросила модельную карьеру, когда появилась я. Хотя она была невероятно красивой, да и сейчас такая.
- Могу представить.
- Погоди. У меня есть ее фотография. - Я достаю телефон из сумки и протягиваю его ей, показывая обои на экране, где в качестве обоев наша с мамой фотография. Я сделала ее перед тем, как уехала из Бразилии.
- Это твоя мама? Черт подери, вы больше похожи на сестер. Она определенно МЯБТ.
(MILF (МЯБТ) - Mother I'd like to fuck (Мамочка, которую я бы трахнул))
- Фу! - Перегнувшись через стол, я вырываю телефон из его рук. - Это отвратительно! Ты не можешь говорить такие извращенные мерзости о моей матери!
Она рассмеялась.
- Прости. Я это говорила не в том смысле, чтобы собираться...эм, ну, ты знаешь, с твоей мамой, но могу себе представить, что какие-то мужчины захотели бы, ну, понимаешь, ее - сильно.
- Господи, Виолетта. Ты делаешь только хуже. - Я роняю голову на руки.
- Прости, - подавляет она смех.
Приподняв голову, я укоризненно качаю ею.
- Проехали. Я давно хотела задать тебе один вопрос. У тебя есть какие-нибудь традиции, которые ты соблюдаешь перед гонками?
У моего отца они были. Он всегда надевал черные боксеры и носки. Также перед каждой гонкой он завтракал обычным яичным омлетом. Я так и не поняла, почему.
- Есть.
Я ждала, но она не давал развернутый ответ.
- Ну и...ты собираешься рассказать мне, какие?
Положив руки на стол, она наклоняется вперед.
- Ладно. - Она выдыхает. - Перед каждой гонкой я должна съесть плитку шоколада «Гэлэкси».
(Galaxy также известен под названием Dove)
- Серьезно? - улыбаюсь я. - Почему?
Смотря на меня, она откидывается на своем стуле, оставляя руки на столе.
- Как только мы перебрались в Россию, то ли из-за давящей на меня мысли, что мы находимся в другой стране, то ли еще из-за чего, не знаю, но я не выигрывала гонки. В лучшем случае я приходила четвертой. Я паниковала, потому что мой отец отказался от многого ради переезда в Россию, и была раздавлена, потому что знала, что способна на большее. Ну, так вот, в тот особенный день я была голодна, забыла до этого поесть, и мой отец говорит: "С пустым желудком ты проиграешь эту гонку". Он вышел за какой-нибудь едой. И когда вернулся, то сказал, что нашел только дерьмовый торговый автомат. Затем протянул мне плитку шоколада «Гэлэкси», а я такая: "Что это за хрень? Это херовый шоколад. Я не стану это есть!"
И свое повествование она разбавляет мимикой, выражая самые разные эмоции глазами.
- И тогда мой отец взбесился и сказал: "Ну, у них нет тут хорошего шоколада, так что ешь эту гребаную хрень и заткни хлебало!"
Я испустила смешок.
- И что ты сделала?
- Дулась с минуту, а потом съела эту гребаную плитку «Гэлэкси», и это оказался лучший шоколад в моей жизни из всех, что я пробовала, но я не призналась в этом своему отцу. Потом села в карт и впервые победила в гонке в России.
Она нежно улыбнулась, я увидела отблеск воспоминаний в её глазах.
- С тех пор мой отец перед каждой гонкой покупает мне в торговом автомате плитку шоколада «Гэлэкси», и я ее съедаю. Это моя единственная странность.
- А если в ближайшем торговом автомате не окажется шоколадки «Гэлэкси»? Или, что еще хуже, не окажется торгового автомата?
Она наклоняется вперед с обольстительной улыбкой на лице.
- Торговый автомат есть всегда, Мишель, и там всегда есть шоколадка «Гэлэкси».
- А-а-а. - Преимущество быть Виолеттой Малышенко.
Гунтур подходит к нашему столу, держа в руках огромный поднос, нагруженный едой. Он начал расставлять перед нами блюда. Затем другой официант положил передо мной зеленый лист.
- Банановый лист, - поведала мне Вита, увидев, как я на них смотрю. - Это вместо тарелки.
- А, хорошо. Круто.
После того, как вся еда была разложена, я уставилась на рис, мясо, овощи и другие блюда, которые не в силах была хотя бы описать, а Гунтур предложил нам насладиться обедом.
Поднимая взгляд, я обращаюсь к Ви.
- Это уж слишком для твоего здорового питания, - улыбаюсь я, так что она понимает, что это просто издевка.
- Ты видела здесь хоть одного полного малазийца?
Я взглядом окинула сидящих здесь людей.
- Нет.
- Ну, то-то же.
- Ладно, Джабба, - поддразниваю её я. - Итак, с чего мне стоит начать?
Она смотрит на меня, безмолвно осматривает тарелки с едой. Указывает на одно из блюд и говорит:
- Попробуй вот это.
***
Мы прекрасно провели время за обедом, наслаждаясь едой и общением. Мы говорили о школе, друзьях, о самом разном вроде любимых книг, рассуждая о музыкальных вкусах - обо всем и ни о чем.
Часы пролетели незаметно. Это был один из лучших дней, что я когда-либо проводила с кем-то.
Как только мы закончили, Виола расплатилась, снова отказав мне, когда я изъявила желание заплатить хотя бы половину. А я и не стала возражать, спасая себя от речи "сколько ты заработала за прошлый год".
- Спасибо за сегодняшний день, за картинг и обед, - обращаюсь я к ней, когда мы идем назад, освещаемые лучами вечернего солнца.
- В любое время.
Мы идем в обратном направлении, проходя мимо маркета, к машине. Когда мы доходим до нее, девушка протягивает мне ключи.
Я заулыбалась, как кот, налакавшийся сметаны.
- Возвращаемся в отель? - уточняю я, забираясь на водительское сидение.
- Да, но это будет долгий путь.
Я пристегиваю ремень безопасности и завожу двигатель. Он мурлычет, словно котенок. Стереосистема оживает с песней "Wish You Were Mine" исполнителя по имени Philip George.
(Перевод названия песни - Хочу, чтобы ты была моей)
- Готова к поездке всей своей жизни? - Я кладу руки на руль, разворачиваюсь к Малышенко, и обнаруживаю её смотрящей на меня с непроницаемым выражением на лице.
- Ага, готова.
То, как она это произнесла, заставило мое сердце заколотиться в груди.
Я переключаю передачу. Проверяю зеркала и выезжаю на дорогу. Вжимаю педаль в пол и увожу нас отсюда.