-...Наш Секрет...-

   ...Сейчас...

– Эмма кричала. Это твои слова. Помнишь, как ты говорила это полиции, т/и? Как услышала её с тропы?
Я игнорирую Тамоко, не сводя глаз с часов, с медленно ползущей минутной стрелки. Три минуты. Я довольно улыбаюсь. Вот и прошёл очередной час, а доктор вытащил из меня чуть больше пары слов. Он тоже глядит на стену. Сейчас разозлится, а мне будет приятно. Все эти его сертификаты на стенах не могут прикрыть тот факт, что до сих пор он практически не добился процесса.
Неважно, что Тамоко говорит и что думает, я выйграю.
Я ёрзаю на стуле, готовясь встать. Начать долгую прогулку по шикарным коридорам, пока мы не доберёмся до полированного линолиума и голых белых стен глубоко в недрах учреждения, которые члены семьи и высокопоставленные гости никогда не увидят, личная маленькая империя Тамоко.
Мой сопровождающий слегка кашляет позади меня, и я знаю, что это предупреждение, он там. Если я позволю себе какие-то резкие движения – ринусь вперёд, брошусь на доктора Тамоко, как я это уже делала в прошлом, и, должна сказать, весьма успешно, – он меня остановит. По крайней мере, он так думает. Я не уверена. Хотя он большой. И молодой.
Это не имеет значения: сегодня я не собираюсь атаковать доктора. Я просто хочу уйти. Чтобы вернуться к моей не–жизни и смотреть в стены. В телевизор. На других "пациентов", которые на самом деле просто психи. Я много смотрю. И делаю это сейчас с доктором Тамоко, ожидая, когда он сдатся и отпустит меня.
Он отворачивается от часов обратно ко мне. Замечает, как изменилось выражение моих глаз, облегчение, а не полное презрение и отвращение, но прямет чувства, прежде чем я успеваю их прочесть.
– Что-то не так, т/и? – спокойно спрашивает Петерсон чересчур спокойно мой мозг фиксирует его странный тон, слишком приятный, слишком довольный, но я так хочу покинуть комнату что не останавливаясь на деталях. Вместо этого я говорю. Какая разница, он ничего не может поделать со своим идеальным расписанием и прочим.
– Наш час вышел, – сообщаю многотонный голосом. Ещё одно умение.
– А понятно, – он по-прежнему спокоен всё также доволен собой, что я упустила? – Т/и, сегодня я выделил тебе время на двойной сеанс. Решил, что с тобой следует начать заново, раз уже нынче годовщина события...
Его слова сливаются в одном точка в ушах звенит, голова отупела от шока. Два часа, не один. Я теряю контроль. Потому что это тяжело. Сидеть здесь, делать вид, будто мне всё равно. Это тяжело. Конечно, мне не всё равно. Не из-за Тамоко, но Нэо... Эмма... Дейдара. Даже Акио. Не говорить, глотать слова, давить их в себе, глубже – глубже, не помогает. С наружи я твёрда, как камень: отстраненная, бесстрастная, холодная. Но внутри я горю, страдаю в своём личном чистилище. И он знает. Этот ублюдок Тамоко знает и не может успокоиться, пока не вытащит из меня правду, кусочек правды.
Ненависть курсирует по телу, я хвастаюсь за неё, держусь как за якорь, пока снова не владею собой. Пока снова не почувствую некое подобие контроля. Хотя он такой хрупкий. В отличие от презрения, гнев накатывает волнами – и вот вовремя «отлива» я становлюсь уязвимой.
Глубоко вздыхаю. Заставляю себя посмотреть на доктора Тамоко.
Боже, как я тебя ненавижу! Но ты меня не сломаешь.
– Хорошо, – выплёвываю сквозь сжатые губы.
Он улыбается мне: ещё одно очко в его пользу. Ярость разгорается всё жарче. Я сегодня не в лучшей форме. Вероятно, из-за годовщины, и да, я вспомнила об этом факте, прежде чем доктор так любезна мне его подсказал.
– Тебе не понравился Акио, т/и?
Что там могло понравиться? Я не киваю и не говорю ни слова, просто смотрю на него, ожидая, что будет дальше. Доктор видит это и тянет момент, делая глоток из бутылки дорогой газированной воды. Шипение, с которым открывается крышка, до странного уместным: она напоминает змею, как и он сам.
– Ты ему завидовала. Что он украл у тебя подругу. Не так ли?
Я презренно поднимаю одну бровь. Доктор Тамоко откидывается на спинку кресла, я даже могу выдать что-то вроде улыбки.
Нет я не завидовала Акио. Возможно, сейчас немного завидую: по крайней мере ему не нужно сидеть здесь и слушать всё это.
– Хочешь знать, что я думаю, т/и? – нет, но Тамоко на самом деле не спрашивает, – Я думаю, он что-то подозревал, мешал тебе. С ним было легче, чем с Нэо?.
Я отвожу взгляд. Смотрю не на пол, это послало бы совершенно неверное сообщение. Я возвращаюсь к стене, к этим модным сертификатам в рамках. Глупый доктор Тамоко, Они ведь тоже потенциальное оружие. Я пытаюсь использовать чёрный юмор, чтобы притупить гнев, но я не могу заглушить голос Тамоко, – В конце концов, с исчезновением Акио Эмма могла бы вернуться к тебе. Так, т/и?
Я проглатываю горечь, потому что Эмма не вернётся... Никогда.
Но я не хочу об этом думать. Я не буду думать об этом. Я скидываю зубы, собираю гнев и использую его как доспехи. Однако он не может защитить меня от мысли в голове. Именно они больше всего интересуют доктора Тамоко. Я чувствую волну паники, которая едва не сталкивает меня с моего стула. Я не контролирую себя, я неспокойна, я хочу, чёрт возьми, убраться отсюда, прежде чем сделаю что-то глупое, например сорвусь.
– Мне нужно в уборную.
Детская уловка, но хватаюсь за соломинку. Умоляюще смотрю на доктора, ненавидя себя даже больше, чем его. Пожалуйста, дай мне это послабление, раз уж потащил через такое.
Он качает головой:
– Т/и, мы не закончили.
– Мне надо, – настаиваю я, – У меня месячные.
Алло что доктор протягивает моё дело, я гадаю, не написано ли там правда. Они же фиксируют каждую мелочь: какие лекарства я принимаю, какие не принимаю; вест; рост; длину ногтей; настроение; сколько и чего я ем. Не удивляюсь, если и цикл там отмечен.
Должно быть, в этом университете, где получил докторскую степень Тамоко, учили милосердию, потому что он с лёгким кивком отпускает меня. Я встаю, думая, что покину кабинет, но сопровождающие ведёт меня к неприметный двери слева. Открываю её, и я вижу крошечную комнату площадью менее квадратного метра и снабженную маленькой круглой раковиной. За ней находится вторая дверь, наполовину приоткрытая, за которой виден блеск белого фарфора. Не спасение, но хотя бы отсрочка. Доктор Тамоко даёт понять, что разгадал мою ложь, так как не предлагал мне тампон или что-то в этом роде.
Я с беспокойством смотрю на сопровождающего, что практически следует за мной по пятам, - Мы же не пойдём в туалет вместе? - но парень замирает у раковины и позволяет мне уединиться в кабинке. Зеркало висит в туалете, а не возле раковины. Я не знаю почему доктор посылает сюда своих пациентов для саморефлексии? Я ловлю отражение своего лица и в течение миллисекунды вижу что-то ещё. Что-то чёрное, злое и страшное, парящее надо мной, точно Тёмная Аура. Я не могу удержаться от крика, но приглашаю звук, прежде чем тот выйдет за пределы этого квадрата пространства. Ещё секунда – и тьма исчезает. Но моё бешено бьющееся сердце остаётся.
Я опускаюсь на закрытую крышку и роняю голову на руки. Концентрируюсь на дыхании. Я знаю, что терпение доктора не позволит мне провести остаток нашей «сессии» здесь; в лучшем случае у меня ровно пять минут, прежде чем снова придётся с ним встретиться. И важно к этому моменту вновь быть спокойной и собранной.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Я считаю вдохи. Постепенно замедляюсь. Укротить пульс сложнее. Он пронизает мои вены, кричит.
Тихий стук в дверь. Меня вызывает. Я встаю, глотаю. Чтобы поддержать свою легенду, спускаю воду в туалете. Затем заглаживаю одежду и открываю дверь. С трудом втискиваюсь рядом с охранником, чтобы добраться до раковины, и напоказ мою руки, используя причудливый дозатор, который деликатно выпускает брызги перламутровой жидкости, что пахнет апельсинами. Притворяясь, будто меня не пугает мужчина– гора, стоящий в нескольких дюймах позади, я тяну время, намыливать, затем ополаскивают пальцы на здоровой руке. Слишком скоро дверь открывается, и доктор приятно улыбается мне из-за своего стола.
Кожа стула всё ещё слегка тёплая, когда я снова на него опускаюсь. Это должно успокаивать, но не действует.
– Итак, на чём мы остановились? – спрашивает Тамоко.
Словно невзначай оглядываю комнату, я смотрю на часы. Сорок минут. Сорок я продержусь.
– Эмма, – он торжествующе произносит её имя, как будто действительно задаёт вопрос, а не сидел и не планировал эту атаку, пока я пряталась в ванной, – Ты не одобряла её отношения с Акио, не так ли? На самом деле, – он перебирает несколько листов с записями, – Ты довольно пренебрежительно высказывалась по этому поводу. Говорила, что с тех пор, как они начали встречаться, Эмма стала глупой. Жалкой. Пустышкой – это слово ты повторяла неоднократно. Ты помнишь, как называла её, т/и? Ты думала, что ты лучше её?
Да.
Нет. Возможно.
Нет.
Я ей не поверила.
Как бы я ни злилась на родителей, полицию, доктора – всех, кто отказался меня слушать, – всё равно стоит признать: я ей не поверила.

   ...Тогда...

Звук прорезал воздух. От него у меня перехватило дыхание. Я стояла там, точно статую, слушая, как он отскакивает от воды, холмов, прежде чем окончательно замолкнут. Мгновение радостного облегчения, затем Эмма снова закричала.
На этот раз я устремилась на звук, спотыкаясь о пучки травы и крупную гальку, с трудом находя опору на неровной земле. Я не знала, куда иду, только то, что должна следовать за криком, звенящим у меня в ушах.
Как внезапно всё началось, также внезапно всё и стихло. Я остановилась, оглядываясь вокруг. Я всё ещё была на узкой тропе на вершине утёса, море плескалось о камни справа от меня. Всё казалось темнее, чем пять минут назад, хотя я знала, что ещё не время для сумерек. Я посмотрела на облака: они были неспокойными, чёрными и бугристыми. Холодный туман превратился в легкую за завесу. Капли воды упали мне на ресницы, и мир вокруг сузился до нескольких метров во всех направлениях. Я осторожно начала продвигаться вперёд.
– Эмма? – позвала я.
Эхо вернуло мне мой крик, но подруги не было слышно. Я попробовала снова.
– Эмма? Ты где?
Опять ничего. Я продолжила идти и через несколько минут или около того добралась до развилки. Один путь шёл прямо, огибая побережье. Другой уходил в правой опускался куда-то к воде, насколько я смогла рассмотреть. Похоже, он и вёл к бухте.
Сжав руки в кулаки, чтобы они не дрожали, я пошла по второму пути. Тропа было ухабистой и скользкой. Ноги сорвались, я скатилась вниз. Плеск волн неуклонно становился всё громче, пока внезапно тропу не сменили кучки к маленьких камней, которая шумно скатывались под моими весом. Я достигла бухты.
Я огляделась вокруг. Дождь, оказалось, был здесь ещё хуже, как будто одновременно поднимался с моря и падал с неба. Темные скалы испещряли белые прожилки там, где просачивалась известь. Сам пляж был не песчаный, а галечный и усыпанный водорослями и корягами. Отец Дейдары не врал: отличное место, чтобы запастись дровами. Единственная, чего я не видела, так это хоть кого-либо из моих друзей.
– Эмма? – снова позвала я, затем чуть тише, – Акио?
Они не ответили, но откуда-то надо мной гневно завопила птица. Я помялась с ноги на ногу. Даже в джемпере было холодно, у меня появилось жуткое чувство, будто десятки пар глаз наблюдают за мной из крошечных тёмных щелей в каменных стенах. Я сделала шагов назад в ответ на желание тела убраться отсюда, но мне удалось остановиться и уступить тяги повернуться и убежать.
Где же Акио и Эмма?
Я заставила себя двигаться вперёд. Камни разбегались под ногами, от их шума перехватывало дух. Я ещё раз, уже более тщательно оценила картину. Небольшая бухта, окруженные высокими скалами, но тут было много мест, где могли спрятаться два человека.
– Эмма, это не смешно! – громко сказала я. Если они решили меня разыграть...
Хотя я знала, что никакого розыгрыша нет. Новая, неуравновешенная Эмма много кричала: когда не добивалась своего, когда хотела, чтобы мальчики или кто-нибудь вообще её заметили, когда видела паука. Но я никогда раньше не слышала от неё такого вопля. Настоящего, полного ужаса.
Я была бы на полпути к воде, когда уловила какой-то звук. Я остановилась, склонила голову, пытаясь определить направление, пытаясь понять, что это было. Шум не был непрерывным, то начинался, то останавливался и казался странным приглушенным. Через несколько долгих секунд я поняла, что слышу.
– Эмма? – я поспешила на звук, не сводя глаз с большого камня, что поднимался иза гальки возле дальнего утёса.
Чем ближе я подходила, тем громче становились всхлипы, пока я убедилась, что найду её там. Тем не менее, обойдя валун, я потрясённо остановилась. Эмма сидела на земле, втиснувший в угол скалы. Её сложенные руки защищали грудь, ладони зажимали рот, ноги находились в постоянном движении, пинали, пытались подтолкнуть её дальше назад, хотя дальше было некуда.
– Эмма! – она не отреагировала. Слепо смотрела в мою сторону, но сквозь меня, – Эмма! – я преодолела расстояние между нами и упала на колени рядом с ней. Схватила за плечо, но она всё ещё меня не замечала. Я сильно тряхнула Эмму и наконец привлекла её внимание. Она уставилась на меня.
– Т/и! – её пальцы болезненно вцепились в мою ключицу, точно когти.
– Эмма, где Акио?
Она покачала головой, беззвучно открывая и закрывая рот.
– Эмма, – я ударила её спиной о стену, пытаясь вернуть в реальность, – Где Акио?
– Пропал, – прошептала она. Её взгляд был безумным.
– Пропал? – я нахмурилась, – В смысле, пропал? – затем мне в голову пришла мысль, – Эмма, он пошёл в воду? – ничего, – Эмма, он в воде? – закричала я прямо ей в лицо. Вместе ответа она заплакала.
Уверившись, что Акио – идиот Акио – решил похвастаться и полез в воду, я обернулась и начала осматривать выступающие из воды зубчатые образования. Я искала проблеск его давнейшей оранжевой футболки. Боже, он может быть где угодно! Если Акио ударился головой об одну из этих скал... Если зашёл слишком далеко... Да он мог просто потерять сознание от холода и дрейфовать сейчас где-то лицом вниз.
Я не уверенно шагнула к воде, всё ещё не зная, что собираюсь делать. Что-то ледяное и холодное обернулась вокруг моего запястье жалость, точно наручники.
– Не бросай меня! – выдохнула Эмма.
Она подошла, чтобы схватить меня, но как только я повернулась, ринулась назад, утягивая меня за собой.
– Эмма...
– Не бросай меня, – повторила она.
Я раздражённо покачала головой.
– Мы должны помочь Акио. Куда он пошёл? Подумай, Эмма! - рявкнула я, потому что она снова качалась с пустым взглядом.
– Не ходи туда, – пробормотала она сквозь пальцы, вновь уткнувшись лицом в ладони.
– Что?
– Ходи в воду, т/и. Не ходи, не ходи... – она поперхнулась и снова зарыдала.
Я стиснула зубы. Мой первоначальный ужас быстро затухал. С Эммой всё было в порядке. Но Акио... Я очень переживала за него.
– Эмма! – я снова схватилв её за футболку и заставила взглянуть на меня, – Где Акио?
Она дико огляделась, поискала что-то в небе, затем сосредоточилась на мне.
– Пропал.

– Что, чёрт возьми, происходит? – Дей заковылял по пляжу, как только увидел наш силуэт на фоне горизонта. Должно быть, мы казались единым невнятным пятном. Я полностью тащила на себе вес Эмма, её рука сжимала мою шею так сильно, что практически меня душила. Несмотря на своё хрупкое телосложение, подруга оказалась в два раза тяжелее, чем Дейдара. Она не была ранена, просто отказывалась двигаться самостоятельно. Мне оставалось либо нести её, либо бросить. Я размышляла не менее минуты, прежде чем поднять её на ноги.
– Помоги, – выдохнула я, наткнувшись на него и на мгновение забыв о руке.
– Что с ней не так? – спросил он. Я не могла говорить, лишь согнулась и упёрлась на колени, – Эмма? Эмма, ты в порядке?
Ему тоже не ответила, но бросилась ему в объятия. Я подозрительно посмотрела на неё, это больше походило на типичное поведение Эммы, но она дрожала в головы до ног, и всхлипы всё ещё срывались с её губ. Дейдара уставился на меня, совершенно сбитый с толку.
– Где Акио? – спросил он.
Я виновато скривилась.
– Я не знаю, она не сказала. Просто продолжила твердить, мол, «он пропал». – моё дыхание нормализовалось, хотя мышцы ног горели, а спина болела.
– В смысле – пропал? – спросил Дей.
– Пропал, – услышала я, как Эмма бормочет в ткань его кофты.
– Извини, Дей. Это всё, что я смогла от неё добиться. – Я взволнованно провела рукой по волосам, – Она совершенно невменяема.
Дейдара неловко кивнул, потому что голова Эммы находилась как раз под его челюстью, попытался улыбнуться мне, но беспокойство явно читалось в его глазах. Сначала его лучший друг, а теперь Акио что, чёрт возьми, происходит?
– Поможешь мне отвести её в лагерь? – попросил он.
Вместе мы наполовину потащили, половину понесли Эмму к яме с гостеприимно мерцающим огнём. Пламя обрадовало меня, я была благодарна Дейдаре за то, что он развёл костёр из последней коряги. Однако даже больше, чем в свете, что прогнал сгущающуюся тьму, я отчаянно нуждалась в тепле. Я тряслась почти так же сильно, как Эмма, и промерзла до самых костей. Даже с сильно распухшей рукой, Дейдара взял на себя большую часть веса Эммы, полностью поддерживаю её, пытаясь усадить на один из складных стульев. Он мягко опустил её, но она соскользнула на песок, словно тряпичная кукла. Дей вздохнул и потянулся к ней, но я его остановила.
– Пусть сидит там. Она замёрзла.
– Да, но...
– Пусть сидит... – повторила я.
Эмма не подняла глаз, не узнала нас, просто смотрела в пламя, мягко покачиваясь.
– Что, чёрт, возьми, случилось? – снова спросил парень.
У меня не было для него ответа. Только Эмма узнала правду, но она не говорила. Я смотрела на неё сверху вниз, смотрела, как она трёт руки, её кожа уже становилось розовая от близости к плавающему огню.
– Принесу ей кофту, – пробормотала я.
Я исчезла в темноте нашей палатки упала на колени. Матрас почти полностью сдулся, и мои ноги болезненно врезались в землю. Я проигнорировала дискомфорт, роясь в рюкзаке Эммы и с силой прикусывает язык. Слёзы ослепили меня, и я не хотела, чтобы Дейдара это видел.
Эмма не притворялась. Она ужасно испугалась, и это было как-то связано с исчезновением Акио. Я даже не смогла заставить её подтвердить, что он ушёл в воду. Когда я попыталась пойти и посмотреть на волны, она распсиховалась и потащила меня прочь от берега. Я сделала всё, что смогла, долго и упорно сражалась с Эммой, в конце концов не пришлось отказаться от поисков и увести её оттуда.
Я была напугана. Акио пропал. Нэо так и не вернулся, и у нас не было возможности покинуть пляж. Машина не работала, ни Дей, ни Эмма, никак не могли идти пешком Бог знает сколько миль, до главной дороге. В горле вспыхнула паника, но я проглотила её, и глубоко вздохнула. Я нащупала пушистый розовый кардиган Эммы, вытащила его и притянула груди. Шерсть пахла её духами и знакомый аромат немного очистил мне мою голову.
Я вытерла щёки, убедилась, что не оставила никаких признаков моего небольшого срыва, поднялась на ноги и бросилась назад к безопасному огню.
– Ей лучше? – спросила я, приближаясь.
Всё ещё сидела на корточках на земле; Дей с беспокойством смотрела на неё. Он покачал головой, яростно моргая. Я отвела взгляд.
– Эмма? – я села, чтобы оказаться на уровне её глаз, и протянула ей карлиган. Подруга перестала покачиваться, и пусть её лицо всё ещё было смертельно бледным, по крайней мере, она больше не плакала, – Надень это, – приказала я.
Она сделала, как я просила, послушно просунула руки в рукава и застегнулась до самого горла, но её глаза продолжали смотреть в сердце огня.
– Что нам делать? – жёстко спросил блондин. Я проигнорировала его и сосредоточилась на Эмме.
– Эмма, – я взяла её за руку, чтобы остановить дрожь, – Эмма, посмотри на меня.
Она повиновалась, хотя и не была уверена, что она на самом деле сосредоточилась на мне.
– Эмма, где Акио?
Её лицо сморщилась, тут же навернулись слёзы. Она начала трясти головой; движение быстро нарастало, угрожая выйти из-под контроля. Я протянула другую руку и схватила её за подбородок. Может быть, стоит начать с чего-то попроще.
– Вы пошли за дровами?
Кивок.
– В бухту?
Кивок.
– Вы поссорились?
Качание головой. Нет.
– Акио куда-то ушёл? Один?
Снова нет.
Я в замешательстве посмотрела на неё, пытаясь понять, что могло произойти. Неужели я его проглядела?
– Эмма, Акио всё ещё в бухте?
Она остановилась, прежде чем ответить, и у меня упало сердце, я оставила его там? Мне не хотелось возвращаться в темноту. К моему облегчению, Эмма медленно покачала головой. Опять нет.
У меня закочнились версии.
– Эмма, где Акио?
– Пропал, – повторила она сквозь слёзы.
– Пропал, Эмма? – спросила я, так мягко, как только могла, но разочарование грозило разрушить моё внешнее спокойствие. Мы ходили кругами.
– Там был кто-то ещё, Эмма?
Я вздрогнула. Я почти забыла, что за нами молча наблюдает Дей. Я повернулась к Эмме как раз вовремя, чтобы увидеть, как она заканчивает кивать головой. Что?
– Кто? – спросила я слишком резко. Она отшатнулась, но я не обратила внимание на жест, забрасывая вопросами, – Ты его видела? Он был один? Как он выглядел?
– Не кто, – отозвалась Эмма.
– Не кто? В смысле – не кто? Эмма, говори яснее! Они были старыми или молодыми? Ты их узнала? Ты видела, куда они пошли?
– Не кто... – сказала она снова, на этот раз ещё тише, – Не кто, а что...

________________________
    .~♡Мои дорогие, не забываем попить🍶. Если там (↑•ᴗ•) есть ошибки, то знайте, Автор-сан бухой𓆩😌𓆪. Желаю себе много заказиков и 🌟, а вам не спиться𓆩🙃𓆪. Держи на закуску🍙.
_❣Хаюми-сан кланяется❣_
...И извиняется, если что!𓆩🥺𓆪♡~.

{✨❣️🙃}

♡私は私の人生よりもあなたを愛して♡
~♡𝖁𝖘𝖊𝖌𝖉𝖆 𝖛𝖆𝖍𝖆 𝕳𝖆𝖞𝖒𝖎-𝖘𝖆𝖓♡~(✨)
_______________________