Глава 14
***
Ближе к вечеру, Люсия вышла на улицу. В какой-то момент она осознала, что довольно долгое время не навещала маму. Обычно она приходит к ней практически каждый месяц, но вот последний раз был в конце октября. Тогда уже успело похолодать. Но в тот день было тепло и солнечно. Как и сегодня. Люсия помнит, что мама всегда любила такие деньки. Ведь в городе, где они жили раньше, часто стояла холодная и дождливая погода.
Сидя рядом с её могилой, она уже в который раз вчитывалась в надпись на ней: «Лорейн Натали Пирсон. Любимая жена и мать. 1980-2013г.». Она смахнула снег с камня и посмотрела на портрет мамы. Кажется, что её лицо уже забывается также, как и забылся голос. Остались лишь воспоминаниях о чувствах, которые Люсия испытывала, когда Лорейн ещё была жива. Она помнит, как мама каждое утро заплетала ей косички в садик. Как вечерами, приходя с работы, несмотря на усталость, она играла с маленькой Люсией. Как каждый раз искренне радовалась и восхищалась обычными вещами, что делала для неё дочь: букетик из одуванчиков, сорванных в саду; портер Лорейн, неумело, но старательно нарисованный; яркие браслеты из бусин, которые по мнению Люсии, подходили на каждый день. Она хранила все подарки от дочери в небольшой картонной коробке, которую потом нашли у неё в шкафу. В одном из браслетов её и похоронили, так как в последние месяцы жизни она практически не снимала его. Находясь в больнице, без возможности видеть дочь, это единственное, что не давало ей пасть духом.
Тело Люсии содрогнулось, предвещая подступающие слёзы. Но девушка не дала им выйти наружу. Она вообще не помнит, когда в последний раз плакала. Наверное, через несколько месяцев после смерти мамы. Отец не позволял ей этого. Будучи ребёнком, ей пришлось делать это закрывшись в комнате и укрывшись одеялом, только бы папа не услышал её всхлипов. Со временем она привыкла подавлять эмоции в его присутствии, а после и вовсе забыла, как вести себя «нормально».
До сих пор Люсия не понимает, почему он так поступал. Она вообще не всегда находит ответы для его поведения. Но это и не нужно. В любом случае через пару лет она переедет и видеться они будут реже. А значит и искать ответы будет не к чему.
Люсия обратила внимание на полуразваленную церковь, которая виднеется за низким черным забором, ограждающем кладбище. Она выстроена из белого кирпича. Два купола из трёх обвалились, стёкла практически во всех местах выбиты теми, кто сюда раньше наведывался. Сейчас строение покрыто снегом, но летом оно становится ярче. Трава и лаза обвивают его по всему периметру. Несколько раз Люсия видела, как птицы вили там гнезда.
Невольно она вспомнила, что была какая-то легенда об этой церкви или лучше сказать «байка». Она ходит по городу уже многие десятки лет и пугает детишек, чтобы те не совали свои любопытные носики туда, куда не следует. Люсия взяла на заметку, что нужно будет поспрашивать у кого-нибудь из знакомых на счет этого.
Уже привычная тишина, что всегда составляла здесь девушке компанию, нарушилась хрустом где-то за её спиной. Она обернулась в попытках определить источник звука, но никого не нашла. Она была немного сбита с толку, но спустя мгновения сообразила, что это могла быть какая-нибудь птичка или маленький зверёк. Город расположен в лесистой местности, поэтому это не удивительно, что иногда дикие звери выходят ближе к городу. Люсия не раз слышала о зайцах или лисах, что подходят близко к домам людей в поисках пропитания.
Девушку отвлек звук рингтона. Она достала телефон из рюкзака и увидела входящее сообщение от отца. Нажав на него на экране высветилось: «Жду тебя дома. Нужно поговорить.»
Редко, когда Люсия получала сообщения от Геральда. Чаще всего он предупреждал её о чем-то, если они пересекутся в доме. Она подумала, что это может быть срочно, хоть отец об этом не упомянул, и начала собираться. Достав из рюкзака несколько искусственных цветков магнолии, которые так любила её мама при жизни, она положила их на могилу и ушла.
По дороге домой Люсия шла уже практически в темноте. Она и забыла, что зимой солнце заходит намного раньше. Проходя по вытоптанной тропинке, ей всё казалось, что кто-то за ней идёт следом. Будто бы кто-то наблюдает из-за укрытия, которое она никак не могла увидеть. Это ощущение преследовало её вплоть до того, пока она не зашла на порог дома.
Сняв верхнюю одежду, она вышла в коридор. В нос ударил аромат свежеприготовленной еды и ведомая им, она вышла в коридор, где и увидела отца. Геральд стоял бедрами облокотившись о столешницу. Его местами седые волосы сейчас были мокрыми. Видимо, он недавно вышел из душа. Руки были скрещены на груди, а на лице не читалась эмоция. Он выглядел погруженным в свои мысли и даже не сразу заметил Люсию. Только когда паркет под её ногами скрипнул Геральд отреагировал, повернув голову в её сторону.
— Садись. — он жестом пригласил Люсию за стол, выдвигая для неё стул. Она же бросила на него непонимающий взгляд, но от предложения не отказалась и послушно села. Ей было тяжело вспомнить, когда они в последний раз вместе ужинали.
Геральд разложил еды на две порции, поставил их на стол, а после и сам сел. В своей тарелке Люсия увидела сочный говяжий стейк и запечённые овощи, которые сразу пробудили в ней аппетит.
— Где была?
—У мамы. — после этого ответа лицо Геральда поникло, но спустя мгновение он постарался скрыть это.
— Как дела в университете?
— Нормально. Ничего особенного.
От отца прозвучало тихое «мхм». Некоторое время они ели молча, но потом Люсия не выдержала этой тишины.
— Ты вроде хотел поговорить?
—Верно. Завтра на ужин придут Том и Роб. Попрошу тебя никуда не уходить. — Люсия знает, что отец и Том были хорошими друзьями со школы. После переезда Пирсонов, они потеряли связь на пару лет. Но по воле судьбы снова встретились в баре Геральда. У Тома случилось горе, о подробностях которого Люсия ничего не знает, и он переехал в Хэйвуд Хиллс. Он надеялся, что здесь сможет справиться с болью. Так и получилось. После того, как отец узнал, что произошло с другом, поднял его на ноги, а после предложил работу у себя в заведении. С того времени он и работает с Геральдом. А имя «Роб» — Люсия впервые услышала, но придавать этому значение не стала.
— Хорошо...— она немного помедлила. — это все?
— Не понял? — Геральд встретился с её взглядом.
— Только ради этого был затеян «разговор»?
— А что, ты против поужинать со мной за одним столом? — Он отложил столовые приборы и подпер подбородок рукой.
—Нет, я не это имела в виду...— растерялась Люсия. — Просто ты мог бы об этом написать.
Геральд замер. Он хотел что-то сказать, но сомкнул приоткрывшиеся губы и продолжил есть. Повисла недолгая тишина. Люсия осознала, что её слова могли прозвучать грубо, но извиняться не стала. Она так же молча вернулась к ужину, который уже начал остывать. Есть больше не хотелось.