- 12 -
Перелет на удивление, утомил Михо, поэтому по прибытии в поместье семьи Хан, девушка даже не окинула его взглядом, а целенаправленно направилась в выделенную ей комнату. Оставив сумки лежать на полу, Михо рухнула на мягкую кровать и тут же заснула.
Настойчивый стук в дверь, пробивающийся сквозь глубокий сон Михо. Она даже сначала не могла опознать звук, пока за дверью не послышалась корейская речь.
- Госпожа Михо! Вам следует спуститься к ужину. Председатель Хан будет присутствовать. Госпожа Михо, вы меня слышите?
Непонятная паника охватила Михо. Тело задействовало быстрее, чем она успела осознаться это. Слетев с кровати и рухнув на пол, Михо рванула к двери, потирая ушибленный бок.
- Через сколько ужин? - стараясь сохранить хладнокровие, сжав зубы ответила Михо через дверь.
- Через 30 минут, госпожа.
- Хорошо. Я поняла. Спасибо.
Шаги за дверью отдалились, а Михо скатилась на пол по стене, шипя от боли. Сердце колотилось. Что-то ее сильно встревожило и напугало. Сделав пару вдохов и выдохов, прикрыв глаза, Михо немного успокоилось и наконец оглянула комнату. Просторнее, чем ей показалось ранее. Большие панорамные окна и тоненька легкая тюль с плотными темно-серыми портьерами. Ветерок из приоткрытого окна колыхал тюль. Светлый паркет и светлая мебель. Даже туалетный столик и большое зеркало в полный рост. Здесь определенно раньше жила девушка. Картины на стенах определенно ее. В комнате все еще присутствовал ее дух.
Наблюдая за этой комнатой в углу, в которой жил человек, после которого осталась его личное пространство, громко говорящее о нем, Михо сжалась. Дискомфортно. И завистно. Ведь ее комната полностью пуста и больше говорит о ее матери, чем о ней. В том доме нет ничего ее. Совершенно. Поэтому ничего не изменилось бы, даже если бы она в один миг исчезла. Не то что эта комната, у которой есть душа. Чувство, что Михо не должна здесь находиться, усиливалось с каждый секундой, удушая.
Оглядываясь, Михо медленно спускалась в обеденную к ужину, где ее уже ждал Хан. Парень наблюдал за изучающим взглядом Михо, не осмеливаясь прервать ее. Она жадно поглощала каждую картину, вазу с цветами и рисунки на стене. Этот дом был больше поход на дворец.
Наконец Михо опустилась за стол, мягкой улыбкой поприветствовав Хана. Она будто не придавала значению тому, что случилось в машине.
- Добрый вечер, господин Хан. Председатель Хан еще не здесь? Я ведь не опоздала? - бросила взгляд на сервированное место во главе стола.
- Он еще не прибыл. Задерживается, поэтому мы можем немного поговорить.
Хан сидел напротив Михо, поэтому не отрывно смотрел на нее, улавливая каждое ее телодвижение. Михо так же прямо смотрела на Хана. Парень источал совершенно другую ауру, отличную ту, что была в Японии. Наверно, в Корее он чувствует себя намного увереннее, особенно в собственном доме, где все буквально подвластно ему. Всем своим видом ДжеХек показывал, что Михо сейчас в его владениях. Он наслаждался ее присутствием в своем пространстве.
- Господин Хан, вы хотели о чем-то поговорить? - двое совсем не заметили, как уже некоторое время сидят в полной тишине, смотря друг на друга, будто это единственное занятие, которое им никогда не надоедало.
- Ага... - недовольно промычал Хан, неходя оторвавшись от какого-то очень интересного занятия - Это касается завтра. Будет встреча в офисе компании. Вам нужно будет проверить некоторые документы и подписать их, как ответственное лицо. В принципе это все, не считая того, что вам нужно будет контролировать процесс со своей стороны.
- Понимаю. Господин Мураками категоричен и очень недоверчив, поэтому прощу прощения, что доставляю вам неудобства.
- Я только рад принять вас в своем доме, госпожа Михо. Можете оставаться столько, сколько потребуется.
Было вполне очевидно, что Хан желал удержать Михо как можно дольше в Корее, близ себя и подальше от Мураками. В его голове уже созревал план, как привязать Михо к себе, сделать ее зависимой от него эмоционально и физически. Правда, предстоял очень тяжелый и долгий путь, ведь Михо крайне сложная девушка, которая при любой возможности выстраивает стену между ними. Эта стена - первое, что должен преодолеть Хан.
Хан и Михо некоторое время молчали. В приятной тишине они неотрывно смотрели друг на друга, безмолвно разговаривая о чем-то. Послышались тяжелые и размеренные шаги по кафельному коридору. Хан тут же изменился не только в лице, но и спина его натянулась как струна. Глаза направились к коридору, в котором вот-вот должен был показаться кто-то. Михо медленно повернула голову. Крепкий высокий мужчина, не больше 50 лет, прошел в обеденную и сел во главе стола. Холодная аура и взгляд чем-то напоминали Хана. Мужчина не удостоил взглядом своего племянника, сканируя неизвестную девушку по левую сторону от него. Михо прямо смотрела на него, пусть и под тяжелым взглядом хотелось опустить глаза вниз. Напряженное молчание. Пока домработницы накрывали на стол, мужчина не сводил своего взгляда с девушки, будто определяя достойный ли противник перед ним.
Сделав какие-то выводы, мужчина наконец молча перевел взгляд на тарелку, успевшую появиться перед ни за это время. Только после того, как глава стола притронулся к еде, было дано разрешение на трапезу.
Весь ужин Михо не могла проглотить ни кусочка из-за холодного напряжения за столом. Она лишь ковырялась в рисе, иногда поднося что-то ко рту, но тут же опускала палочки вниз. Всеми клеточками своего тела, она чувствовала взгляд. Находясь под пристальным наблюдением, Михо не смела что-то положить в свой рот.
Хан то и делал, что ерзал на стуле, ощущая нарастающее напряжение. Пусть обычно они ужинают и завтракают в тишине, иногда даже обсуждаю рабочие дела, но никогда председатель так не вел себя. Недоверие? Презрение к ней, потому что женщина? Или ему не нравилось присутствие постороннего? Хану оставалось только гадать. От его взора так же не ускользнула неловкость Михо.
- Зайди ко мне. - небрежно непонятно кому бросил председатель, закончив с ужином и покинув обеденную.
С его уходом, в обеденную наконец проник свежий воздух. В след за председателем, со своего места поднялась и Михо.
- Тогда я тоже пойду. Мне еще нужно вещи разобрать.
- Но вы совсем ничего не поели. - обеспокоенно притормозил ее Хан.
- Я мало ем, да и аппетита совсем нет. Но ужин был замечательным. У вас превосходные повара. Надеюсь, они порадуют нас вкусным завтраком, а теперь позвольте откланяться. - необычно официально заговорила Михо и слегка поклонившись, покинула обеденную.
Сдвинув брови, Хан не сводил взгляда с удаляющейся фигуры. Ее официальный тон все еще эхом отдавался в его голове.
***
- Зачем вы меня звали? - решив не ходить вокруг да около, как только Хан вошел в кабинет, то сразу же выпалил вопрос.
- Садись.
Мужчина стоял перед стеллажом с книгами и что-то внимательно рассматривал, но когда вошел его племянник, тут же развернулся и проследовал к креслу.
- Если речь пойдет про госпожу Михо, то вам лучше и не начинать. - по-хозяйски развалился на диване Хан.
Пока его дядя с тяжелым вздохом медленно опускался в кресло, Хан исподлобья поднял взгляд на то, что так пристально, с толикой тоски, смотрел председатель. Но кроме старых фотографий, уже не первый год стоящих на одном и том же месте, не обнаружил.
- Зачем ты привел в дом эту девушку? - проигнорировав замечание своего племянника, мужчина облокотился на руку и тяжело выдохнул.
- [Значит, все же в этом проблема.] - Хана смутил акцент председателя на "эту".
- Она представитель господина Мураками. Доверенное лицо. Так и в чем проблема? Я вроде сам занимаюсь этим делом, так почему вы снова влезаете? Не доверяете? Или вас смущает тот факт, что это девушка?
- Бросаешься необоснованными обвинениями? За время в Японии ты растерял последние частички рассудка? Или эта женщина свела тебя с ума? Думал, я не заметил, как ты на нее смотрел? Какова истинная причина ее нахождения здесь?
Град вопросов и невозможность вставить слово.
- У вас прекрасное воображение для своего возраста, председатель. - охладел Хан, а в глазах загорелась сталь - Если это все, что вы хотели, то я пойду. У меня нет желания обсуждать это. - резко поднялся Хан и направился на выход.
Как только ДжеХек приоткрыл дверь, председатель бросил одну короткую фразу. Хан приложил много усилий, чтобы не обернуться и не ляпнуть что-то, поведясь на его очевидную провокацию. Его брови сдвинулись, на лице выступили желваки. Дверь хлопнула.