Опасное Сияние
Дождь барабанил по крыше башни Кои, отчего звук казался назойливым и непрекращающимся, как шепот Цзинь Гуаншаня. Сяо Синчэнь сидел на краю ложа, сжимая белые рукава своей одежды. Глаза, некогда полные света, теперь были затуманены печалью.
Он помнил, как пришел сюда, полгода назад, ведомый надеждой на справедливость. Цзинь Гуаншань, казалось, излучал сияние, обещая ему помощь в искоренении зла. Сяо Синчэнь, с его обостренным чувством справедливости, наивно поверил ему.
Но вместо этого он оказался в золотой клетке, окруженный роскошью и лживыми улыбками. Цзинь Гуаншань, подобно пауку, сплел вокруг него свою сеть, постепенно лишая его воли. Он делал это умело, медленно, почти незаметно. Сначала - восхищение, потом - лесть, потом - нежные прикосновения, которые Сяо Синчэнь вначале отталкивал, а затем привык.
- Ты так чист, Синчэнь, - шептал Цзинь Гуаншань, его голос был мягким, словно шелк. - Твоя доброта так... пленительна.
Сяо Синчэнь не понимал, почему эти слова заставляют его сердце трепетать. Он знал, что Цзинь Гуаншань - человек темный, окутанный пороками и интригами. Но, как мотылек на пламя, он не мог устоять перед его опасным очарованием.
Цзинь Гуаншань никогда не приказывал ему. Он просил, убеждал, манипулировал, играя на его чувстве долга и справедливости. Он давал Сяо Синчэню чувство значимости, которого он так жаждал.
Он стал свидетелем того, как Цзинь Гуаншань расправляется со своими врагами, его руки были всегда запачканы грязью, но он делал это с такой безжалостной эффективностью, что Сяо Синчэнь, даже видя все, не мог не восхищаться. - Ради блага ордена, - повторял он, и эти слова были словно оправдание для его грехов.
Однажды Цзинь Гуаншань подарил ему гребень из чистого золота. Сяо Синчэнь неохотно принял его, чувствуя, как тошнота подступает к горлу. - Носи его, Синчэнь, - сказал Цзинь Гуаншань, его глаза были полны опасной нежности. - Это знак моей... привязанности к тебе.
Сяо Синчэнь знал, что это не любовь, а скорее, одержимость. Но он ничего не мог с собой поделать. Он стал зависеть от этого внимания, от этой опасной нежности.
Постепенно, его собственные принципы стали размываться. Он начал находить оправдания поступкам Цзинь Гуаншаня, убеждая себя, что он делает это "ради блага". Он закрывал глаза на зло, которое он видел, предпочитая слепо верить в "сияние", которое ему казалось, исходило от Цзинь Гуаншаня.
Но иногда, когда он оставался один, тьма окружала его, и он видел, кем он стал. Слепая вера, зависимость, оправдание зла - он стал тенью самого себя. Но он не мог вырваться из этой золотой клетки.
- Ты мой, Синчэнь, - говорил Цзинь Гуаншань, его голос был хриплым от желания, его губы касались шеи Сяо Синчэня. - Только мой.
И Сяо Синчэнь, с потухшим взором, молча принимал эти слова, чувствуя, как тьма поглощает его окончательно, оставляя лишь слепое сияние ложной любви.
Какая из версий
тебя в ту ночь тогда
со мной была
И я больше не могу
спать, не думать о твоих глазах (yeah,
вау, воу)
《Какая? (Speed Up).
whyspurky & whylovly》