ⅩⅦ. Липкий плюш
- Я тебя прибью, я серьёзно... - прошипела Клиффорд, ударив свернутым сценарием по голове неугомонного парня.
- Ну чего ты так взъелась на меня? Он ничего не понял - промурлыкал Сукуна, строя фальшивые щенячьи глазки.
После вчерашнего инцидента девушка не находила себе места. В ней бушевали всевозможные эмоции от стыда до презрения. Она, конечно, не могла отрицать, что опыт был столь приятным, что ей хотелось еще, но боже... она не станет доставлять засранцу удовольствие и точно не признает, как была приятно ощущать его язык на чувствительной коже.
Теперь они снимали очередную главу со страниц ее трудов будучи в лесной чаще, что пронизана осенним убранством и бесчувственным солнцем, чьи лучи дают ложные надежды о тепле точно также, как Сукуна обещает не лапать ее в общественных местах. Уже и не сосчитать сколько раз розовые волосы попадали под натиск свернутой бумаги, пока литературные женские навыки пытались призвать его постыдиться.
- Ну прости... блять.. не бей - заскулил мужчина, пригнувшись.
- Не распускай руки, мы тут вообще-то не одни - сказала Клиффорд, покраснев.
Сукуна неохотно отпустил ее бедра, дожидаясь своей сцены на отдельном стуле. Другие работники за кадром шептались и шутили, наблюдая за неловкостью в лице режиссера. В свою очередь Клиффорд держалась с высоко поднятой головой, постукивая свернутым сценарием по ладони. Ее взгляд внимательно скользил по каждой морщинке, что должна быть спровоцирована под дулом камеры.
И вот вовсе не соленые слезы стекают по покрасневшим щекам, давая волю всем кадрам насладиться успешным моментом. Запечатлев последний отрезок, Сукуна, которого пудрили дольше, чем он трогал излюбленные изгибы девушки, вышел на выделенный участок, где ему предстояло поцеловать ложную принцессу его грез. Он робко посмотрел в сторону Клиффорд, ища хоть каплю одобрения.
- Ты идиот? Это блин не измена - шикнул режиссер, ущипнув себя за переносицу.
Она сделала небрежный жест рукой, давая зеленый свет, и работники направили камеру на актера. Сукуна хорошо отыгрывал каждую горячую сценку, но впервые так нервничал, чувствуя на себе взгляд любимой. Наконец, спустя несколько неудачных дублей, где он с презрением смотрел на актрису, воротя нос, сцена получилась, и губы ложновозлюбленных соединились в нежном поцелуе полного страсти и привязанности.
Клиффорд усмехнулась и подняла большой палец, забавляясь абсурдностью и неуверенностью опытного актера. Будучи в первую очередь профессионалом девушка не испытывала уколов ревности при виде отыгранных голубков. Эта лишь игра большого театра в телевизорах и других гаджетов - ничего, что тронет границы ее холодного нрава.
- Прости моя любимая... я не хотел... - заскулил Сукуна, подбегая к ней.
- Уймись, ради всего святого, ты просто следуешь моему сценарию.. - промычала Клиффорд, закатывая глаза.
Грудная клетка выпустила сдавленный стон, когда мускулистые руки обвились вокруг ее спины и подняли в воздух. Мужчина кружил с ней, как собака с любимой игрушкой, заставляя всех неловко себя чувствовать. Работникам казалось, что они лишние и быть здесь не должны, пока бедный режиссер пытался высвободиться из собственнической хватки.
И снова сценарий пришелся по больной голове липучки с четким хлопком, заставив издать недовольное ворчание и тихий стон негодования. Сукуна жалостливо посмотрел в холодные изумруды, будто его любовь предали. Клиффорд почти могла сказать, что собачий хвост перестал вилять сзади него, когда мужчина неохотно опустил ее на землю.
На протяжении нескольких часов режиссер корректировал недочеты в кадрах, указывая на порой очевидные кляксы, что не стыковались с сюжетом и характером героев ее романа. Группа не могла не восхищаться сосредоточенностью и собранностью своего режиссера, который подмечал любую оплошность. Актеры с новым приливом мотивации отыгрывали трогательные моменты признаний или сцены ссор, доходивших до предусмотренных драк. Находясь под требовательной рукой, любой промах стирался с памяти камер, заменяясь ярким мгновением лучшей передачи эмоций.
- Всем спасибо за плодотворную работу, на сегодня это все! - объявил режиссер, вставая со своего стула.
Все откланялись и поблагодарили за тесное сотрудничество, убирая вещи обратно в машины. И лес остался нетронутым человеческим нападением, не создавая трудностей и экологических проблем. Сев за руль, группа отправилась по своим домам, так как начался сильный дождь. Ветер срывал пожелтевшие листки, истязая полуобнаженные деревья холодом.
Сукуна не сводил глаз с дороги, изредка поглядывая на спутницу рядом. Клиффорд невольно уснула, прислонившись к окну. Тихое посапывание забавляло мужчину, а тонкая струйка слюны подначивала издать смешок, прикрывая рот. На красном светофоре он накинул свое пальто на хрупкие плечи и продолжил дорогу домой под нестихающим ливнем.
- Ты действительно нечто, Клифф.. - пробормотал Сукуна, не сдержав довольной ухмылки.
Пока машина преодолевала лесные массивы по асфальтированной дороге, в его разуме бушевали все воспоминания воедино, сплетаясь болью в трепещущем сердце. Она была светом в его противном окружении. Каждый улыбался ему, желая поглотить хоть частичку его славы или тела, его взгляд желали сильнее чем глоток воздуха. Нетерпеливые руки лапали его при малейшей возможности на публике. Фанаты те еще тираны в сфере шоубизнеса, и пусть каждый прикусит язык, думая, что это подпитывало его эго.
Но она... первая, кто не трогала его и гладила по волосам лишь при проделанной хорошей работе. Девушка, что ценила его не за обертку, а яркий вкус, несмотря на горькое послевкусие. Ее интересовали не шипы, а причины их появления. Нет, она не была противоядием, но она была свитком, содержащим инструкцию, как жить таким какой ты есть, не меняя черствую натуру.
Автомобиль остановился подле невысокого дома, капли дождя неумолимо били по стеклам, пока тишина зависла в кабине. Тихий всхлип раздался среди грохочущего грома, помогающего скрыть первые нотки уязвимости. Клиффорд слегка поерзала на сиденье, услышав посторонний шум, не укладывающийся в симфонии природного катаклизма. Она медленно открыла глаза, направив взгляд на мужчину.
- Сукуна.. ты..плачешь? - неуверенно спросила девушка, наклонив к нему голову.
- За... заткнись.. я не плачу - дрожащим голосом промямлил он.
Сукуна отвернулся, скрывая рукой редеющие щеки.
- Эй... что случилось? У тебя что-то болит? - встревоженно спросила Клиффорд, желая помочь ему сразу, как узнает в чем причина.
- Ну вот, ты снова это делаешь... черт.. - пробормотал Сукуна, полностью отворачиваясь к окну, сдерживая дрожь в горле.
- Я что-то не так сказала? Прости.. я не хотела.. - волновалась девушка, нежно проводя рукой по его спине.
- Нет..ты..ничего не сделала плохого - признался он хриплым голосом.
- Тогда почему ты плачешь?
- Я люблю тебя, понимаешь? Сильнее, чем мне хочется признать..
Клиффорд вздрогнула, слова словно стукнули по ее холодному сердцу, которое еле потеплело с недавних пор. Она ждала любого признания, любой причины, но не это... Собрав всю волю в кулак, она резко развернула его за плечи, притянув в свои крепкие теплые объятья. Горячий воздух коснулся его уха, заставив невольно издать тихий стон смущения и смятения.
- Я тоже тебя люблю.. ну ну.. я здесь..я рядом.