[не] идеальное крещендо

В студии Хендери было так уютно и красиво! Он обставил её так, как будто это был магический магазин. Интерьер был в фиолетовых тонах, а потолок был обклеен безумно красивыми синими обоями с серебристыми звездочками, которые светились в темноте. На полках стояли некоторые его трофеи (у него их должно быть больше сотни). Пухлый голубой диван выглядел очень симпатично с белыми пушистыми подушками. Мне уже здесь нравилось! Теперь я могла понять, почему Гуаньхэн проводит так много времени в студии.

Хендери сидел в полумраке перед микшерным пультом с сосредоточенным видом в наушниках. Но он обернулся с улыбкой, когда я появилась со своей скрипкой и рюкзаком за спиной. Я восхищенно осмотрелась в студии, взволнованно вцепившись в лямки своего рюкзака.

- Привет, Пак Суен – сказал мне Хендери на корейском. – Надеюсь, мы с тобой хорошо поработаем.

- О! Ты знаешь корейский язык? – оживилась я с загоревшимися глазами. – Это так неожиданно! В любом случае, мне нравится твое произношение...

- Нет-нет! Я только начал изучать корейский всерьез – замахал руками Гуаньхэн с легким смехом на английском. – Просто хотел немного похвастаться своим умением. И... садись, пожалуйста.

Он указал мне на фиолетовый стул с высокой спинкой рядом с собой. Я послушно села, все еще продолжая глазеть по сторонам. Это же студия Хендери Гуаньхэня! Тут была сотворена гениальная музыка легенды!

- Мне нужна твоя помощь – произнес Хендери с взволнованным видом. – Хотя, ты это итак уже знаешь. Именно поэтому ты здесь...

Это была не шутка, но мы вместе с ним рассмеялись. Это позволило мне немного расслабиться. Мы обе были неловкими, но мне нравилось находиться рядом с ним.

- Я очень хочу поучаствовать в твоем новом альбоме – сказала я ему со всей своей искренностью. – Мне нравится твоя музыка. Она в прошлом очень сильно повлияла на меня...

Мое признание не было слишком откровенным? Я бросила на Хендери обеспокоенный взгляд, но он только улыбался с умиротворенным видом. Наверное, для него было привычным делом слышать восхищение.

- Спасибо. Я рад, что моя музыка тебе нравится – кивнул Гуаньхэн. – Кстати, можешь сложить свои вещи, если никуда не спешишь...

- Точно! Я сейчас...

Мой рюкзак все еще был за моей спиной, а рука крепко сжимала чехол со скрипкой. Кстати, я купила новую скрипку для работы с Хендери из нового магазина «Sia Music» со своей скидкой студента Джульярдской школы. Просто мне показалось странным играть на скрипке, подаренной Тэхеном (типа музыкального предательства). А старая скрипка была недостаточно хороша для такого грандиозного проекта. Звучит безумно, но других вариантов не было!

Я аккуратно положила рюкзак на диван вместе со своим пальто. И с беспокойством оглядела свой наряд – синюю клетчатую рубашку и темные джинсы. Не слишком ли обычно? Но потом отогнала эти мысли. И вернулась к Гуаньхэню, сжимая свою новую скрипку.

- Итак, можешь сыграть мне что-нибудь? – попросил меня Хендери с робким видом.

- Что именно? – встрепенулась я, но тут же спохватилась: - Точно! Ты, наверное, хочешь услышать что-то новое и особенное. Мы же должны придумать новую мелодию... Именно поэтому мы здесь!

- Суен, расслабься – мягко произнес Гуаньхэн, слегка подавшись вперед ко мне. – Сыграй то, что хочешь. Здесь только мы...

Слова Хендери меня немного успокоили. И я взялась за скрипку, чувствуя небывалую решительность – мне нужно было сыграть что-то стоящее, чтобы великий скрипач не пожалел о своем выборе партнера. Мои пальцы извлекли несколько неуверенных нот, но потом я сыграла ему песню «This time» с добавлением своей импровизации. Это была очень нежная и трогательная музыка, но вместе с тем с глубоким звучанием, которое отдавало силой. Последние ноты были отыграны мной впечатляюще уверенно. И я завершила свою игру с бешено колотящимся сердцем. Такого волнения я не испытывала даже тогда, когда открывала письмо из Джуллиарда. Еще бы! Передо мной сидел сам Хендери Гуаньхэн собственной персоной!

- Твоя игра похожа на приправу – наконец сказал мне Гуаньхэн после продолжительной паузы, во время которой я даже не смела поднять на него глаза.

Мое сердце будто упало вниз метров на сто. Быть раскритикованным своим кумиром – ужасное чувство. Мне оставалось только пытаться сдержать слезы отчаяния. Так и знала, что нужно было сыграть что-то другое! Как я могла сыграть эту банальность?!

- Я могу сыграть лучше! – воскликнула я с жаром, вскидывая на Хендери испуганный взгляд. – Правда! Я точно могу...

- Пак Суен, ты сыграла изумительно! – перебил меня Гуаньхэн с шокированным видом. – Извини! Мое сравнение, наверное, было нелепым. Я хотел тебе сказать, что у тебя есть невероятный талант менять форму мелодии. Ну, знаешь, как приправа меняет вкус еды... Я думал, что ты поймешь это сравнение. Моя бабушка часто повторяет это, когда хочет похвалить человека за способность быть разным...

Дальше Хендери перешел на мандарин, так что я не поняла ни слова из его страстной речи. Пришло мое время успокаивать его, как бы странно это ни звучало. Мы обе легко поддавались панике. И вообще были слишком эмоциональными, когда дело касалось музыки. Сможем ли мы работать вместе такими темпами?

- Ничего страшного! Я тебя поняла! – похлопала я его легонько по руке. – И тебе, правда, понравилось? Только скажи честно... но по-доброму, пожалуйста...

- Мне очень понравилось! – просиял Хендери со счастливыми искорками в глазах. – Я еще тогда заметил эту твою способность... Ну, когда смотрел мюзикл «Мечты сбываются». А потом прослушал другие твои работы. И меня поразила твоя способность... видеть суть музыки. Твой талант действительно нечто.

Я чуть было не расплакалась от облегчения – Хендери говорил так искренне и мило. Меня остановило лишь то, что если бы я расплакалась, то Гуаньхэн мог последовать моему примеру. А два рыдающих скрипача в студии – жуткое зрелище. Мы бы тогда оправдали свое звание самых чувствительных музыкантов. В музыкальном мире нас итак называют плаксами из-за звучания скрипки. Так глупо!

- Большое спасибо – смущенно пробормотала я, чувствуя жар на своих щеках. – Твои слова... действительно много значат для меня.

- Итак, Пак Суен, тебе нравится звездное небо? – спросил меня Гуаньхэн внезапно.

- Да. Кому может не нравиться звездное небо? – недоуменно посмотрела я на него, слегка округлив глаза. – Это... имеет какое-то отношение к нашей песне?

- Да. Наша композиция будет вдохновлена звездным небом – подтвердил Хендери, поворачиваясь к пульту. – Она даже называться будет так. Ты знаешь Сэма Со? Хочу написать похожее...

- Подожди! Ты знаешь Сэма Со? Корейского композитора Сэма Со?

Мое удивление было вызвано тем, что Сэм Со был известным и талантливым продюсером и скрипачом, но только внутри Южной Кореи. Он был не известен в штатах. Во всяком случае, не в широких кругах. Например, мои друзья и знакомые из Джуллиарда не знали о нем.

- Да. Почему ты так удивляешься? – испустил смешок Хендери, оборачиваясь ко мне. – Сэм Со очень крутой музыкант.

- Знаю. Сама от него в восторге, но он не популярен здесь – объяснила я ему свое удивление. – Откуда ты знаешь про него?

- Я был на его концерте в Сеуле – ответил Гуаньхэн, снова возвращаясь к пульту. – Хочешь послушать его песни? Они такие классные и чувственные...

Немного неловко это признавать, но остаток вечера мы слушали альбомы Сэма Со. И не занимались новой песней от слова совсем. Хотя, я получила от Хендери ориентиры – это было довольно весомым результатом.

По дороге в кампус я позвонила Тэхену. Он в последнее время был ужасно занят. Скорее всего, учебой или продюсированием новых песен. Я его еще не спрашивала...

- Привет. Где ты? – спросила я его, когда он ответил на звонок. – Вечеринка?

На заднем фоне была слышна громкая музыка и смех. Это было похоже на вечеринку.

- Да! Хочешь приехать? – спросил меня Тэхен веселым голосом.

- Нет, спасибо. Я ужасно устала.

И мне не нравились слишком шумные вечеринки. Я чувствовала на них себя не в своей тарелке.

- Ты же начала работать с теми музыкантами? – понимающе вздохнул Ким. – Кто они? Из какой компании? Забыл у тебя спросить...

- Из «Main Records» - ответила я с волнением. – Было очень интересно. Кстати, а чем ты занят в эти дни?

Мне нужно было перевести тему. К тому же, я сказала чистую правду – Хендери действительно работал с этим агентством.

- Вернулся к светской жизни своей семьи – наконец ответил Тэхен после небольшой паузы. – Ну, мне пора. Я люблю тебя, Плюшка Пак.

- Я тоже...

Правда о музыканте, с которым я работаю, вновь не была раскрыта. И я начинала осознавать, что Хендери постепенно становится моей тайной. Моей музыкальной тайной, от которой я уже не могла отказаться.