близняшки

Воздух между ними словно сгустился, наполнившись электричеством. Космос стоял неподвижно, его пальцы нервно сжимались и разжимались, будто он боролся с чем-то внутри себя. Его глаза, обычно холодные и отстраненные, теперь горели, как два угля, готовые вспыхнуть в любой момент.

К-Я не могу... Я не должен, - прошептал он, но его голос звучал так, будто он пытался убедить не её, а самого себя.

Она ощущала, как её сердце бьётся быстрее, каждый удар отдаваясь в висках. Его слова, его взгляд, его напряжение - всё это словно притягивало её к нему, как магнит. Она сделала шаг вперёд, её дыхание стало неровным, а губы слегка приоткрылись, словно в ожидании.

А-Космос, - её голос был тихим, но в нём слышалась дрожь, - я... я тоже не могу.

Он резко посмотрел на неё, его глаза расширились, будто он только что осознал, что она стоит так близко. Его рука дрогнула, и он протянул её к ней, но остановился в сантиметре от её кожи, словно боясь коснуться.

К- Ты... ты понимаешь, что это значит? - спросил он, его голос был низким, почти хриплым.

Она кивнула, не в силах произнести ни слова. Её тело дрожало, словно струна, готовая лопнуть. Она чувствовала, как тепло его тела почти касается её, и это сводило её с ума.

Космос закрыл глаза, и его рука наконец коснулась её щеки. Его прикосновение было лёгким, почти невесомым, но оно вызвало у неё вибрацию по всему телу. Он наклонился ближе, его дыхание смешалось с её, и она почувствовала, как её губы сами тянутся к нему.

К- Я не смогу остановиться, - прошептал он, его голос звучал как предупреждение, но в нём была и мольба.

Она ничего не сказала, просто закрыла глаза, давая ему понять, что ей это не нужно. Она хотела этого, как никогда раньше.

Космос почувствовал, как её дыхание смешалось с его, горячее и прерывистое. Его пальцы мягко скользнули по её щеке, оставляя за собой след дрожи. Его губы были так близко, что их тепло уже обжигало её кожу. Он замер, его тело напряглось, как будто он стоял на краю пропасти, готовый шагнуть в неизвестность.

К- Ты уверена? - его голос был едва слышен, но в нём звучала такая глубина, что она почувствовала, как её сердце сжалось.

Она кивнула, её губы слегка дрогнули, но не от страха - от предвкушения. Её руки медленно поднялись к его груди, пальцы сжались в складках его рубашки, словно она боялась, что он исчезнет, если отпустит.

А- Я никогда не была так уверена, - прошептала она, её голос звучал как мантра, как обещание.

Космос издал низкий стон, который заставил её тело вспыхнуть. Его рука опустилась на её талию, прижимая её к себе так плотно, что она почувствовала каждый мускул его тела. Его дыхание стало тяжелее, горячее, его губы почти коснулись её шеи, но он остановился, словно испытывая себя на прочность.

К-Ты... ты сводишь меня с ума, - пробормотал он, его губы скользнули по её коже, оставляя за собой мурашки.

Его рука медленно двинулась вниз, скользя по её бедру, и она почувствовала, как её тело реагирует на каждое его прикосновение. Её пальцы вцепились в его плечи, её ноги начали подкашиваться, но он крепко держал её, не давая упасть.

А-Космос... - её голос прервался, когда его губы наконец встретились с её шеей, мягко, но властно.

Он не ответил, его руки продолжали исследовать её тело, каждое прикосновение было словно электричество. Она чувствовала, как всё внутри неё плавится, как её разум теряет контроль, но она не хотела останавливаться.

Он оторвался от её шеи, его глаза встретились с её, и в них она видела то же желание, что кипело в ней.

К- Скажи мне остановиться, - прошептал он, но его голос звучал так, будто он умолял её не делать этого.

А-Братик, я.. очень хочу этого, но мне и страшно, и хочется этого, я не могу сопротивляться, но стоит ли...
Ты прижимаешься к стене, сердце колотится, как пойманная птица. Твои пальцы дрожат, цепляясь за край моей футболки, а губы облизывают неровное дыхание.

А-Братик... - шепчешь ты, и в этом слове столько страсти, что у меня перехватывает дыхание.

Космос ощущает, как твое тело напрягается, когда моя ладонь скользит по твоей талии, горячей даже сквозь тонкую ткань.

К-Ты вздрагиваешь, но не отталкиваешь меня - напротив, твои бедра непроизвольно подаются вперед, словно искажая границы дозволенного.

А-Ты же знаешь, что это неправильно, - говорю я, но мой голос звучит хрипло и предательски низко.

Ты закрываешь глаза, ресницы дрожат, а губы приоткрываются в немом вопросе.

А-Я... не могу сопротивляться... - признаешься ты, и в этих словах - вся твоя борьба, весь страх и вся та запретная сладость, что манит сильнее любых угрызений совести.

Мой палец проводит по твоей нижней губе, заставляя тебя сглотнуть.

К:Тогда не сопротивляйся, - шепчу я, чувствуя, как твое дыхание становится чаще.

Ты закусываешь губу, но уже не отстраняешься.

В темном коридоре нашего дома шаги звучали особенно громко, когда я прижал Катю к стене. Ее дыхание обжигало, словно августовский ветер, а глаза, словно два озера, манили меня с самого детства.

- К-сестренка, - прошептал я, чувствуя, как дрожит ее бедро под моей ладонью,- я не хочу делать тебе больно... Если ты хочешь...

Она прикусила нижнюю губу, и этот знакомый запретный жест словно пробудил во мне вихрь эмоций.

- А-Мы можем... - сорвался мой голос, а ее пальцы вцепились в мой ремень.

Но затем она остановилась.

- А-А если кто-то узнает? - прошептала Аврора. - Твои друзья... Отец...

Я понимал, что она права. Отец разорвал бы меня на куски, если бы узнал правду. Но ее губы пахли вишневой помадой, и между нами словно не осталось воздуха - только этот грех, липкий и сладкий, как варенье на пальцах после летней кухни.

- К-Тогда пусть ненавидят, - прошептал я, целуя ее шею и ощущая, как бьется ее сердце. - Но я не могу...

Ее руки в моих волосах, дыхание сбивчивое, и где-то в доме скрипнула дверь...

Я прижал губы к ее шее, чувствуя, как ее кожа горит под моими поцелуями. Катя вздрогнула, ее пальцы вцепились в мои волосы, словно она пыталась удержать себя от мысли, что это неправильно. Но грех уже затянул нас в свой омут, и мы оба это знали. Ее дыхание было прерывистым, горячим, как будто она бежала через всю жизнь, чтобы оказаться здесь, в этом темном коридоре, где воздух был густым от желания и страха.

А- Ты уверен? - она прошептала, и в ее голосе была дрожь, которая говорила больше, чем слова. - Мы можем остановиться... еще не поздно.

Но я знал, что поздно. С того самого момента, как она впервые улыбнулась мне так, как улыбаются только тем, кого любят, уже было поздно. Я не мог остановиться, даже если бы захотел. Ее бедра прижались ко мне, и я почувствовал, как она дрожит, как будто она тоже не могла сопротивляться этому.

А-Я тебя люблю, - выдохнул я, целуя ее губы, чувствуя, как ее тело поддается, как будто она была готова утонуть вместе со мной в этом запретном чувстве.

Ее пальцы скользнули под мою рубашку, и я почувствовал, как она дрожит, как будто боится, что кто-то может нас услышать. Но в этот момент мне было все равно. Я хотел только ее, только этот момент, когда мы могли быть вместе, несмотря на то, что мир вокруг нас рушился.

А- Я тоже, - прошептала она, и ее голос был крошечным, как будто она боялась признать это даже самой себе.

Мы остановились, когда из другой комнаты послышался шаг. Катя отпрянула, ее глаза широко раскрылись, как будто она только что очнулась от кошмара. Но я знал, что это был не кошмар. Это была наша реальность, и мы оба знали, что не сможем убежать от нее.
Отец медленно закрыл дверь за собой, звук щелчка замка прозвучал как приговор. Его шаги были тяжёлыми, размеренными, словно он отмерял расстояние до их греха. Аврора почувствовала, как воздух вокруг стал гуще, словно комната превратилась в ловушку. Она не решалась поднять глаза, но её тело дрожало, как лист на ветру.

Ю. Р-"Разговаривали?" - он повторил снова, и его голос стал ледяным.

Она кивнула, но это движение было настолько слабым, что её голова едва шевельнулась. Её губы дрожали, и она сжала их так, что кровь отступила к корням зубов.

А-"Папа, я..." - начала она, но слова оборвались, как нить, перерезанная острым лезвием.

Отец остановился в шаге от неё, его дыхание горячим потоком ударило ей в лицо. Его рука медленно поднялась, и она инстинктивно отпрянула, но он лишь коснулся её щеки. Его пальцы были холодными, как лёд, и она почувствовала, как её кожа покрывается мурашками.

Ю. Р-"Ты думаешь, я слепой?" - прошептал он, и его голос был настолько тихим, что она едва расслышала слова.

Аврора закрыла глаза, пытаясь сдержать слёзы, но они уже текли по её щекам. Она чувствовала, как её тело предаёт её, и её ноги подкашивались.

Он же, её тайный любовник, стоял неподвижно, но его глаза горели. Его рука выскользнула из кармана, и он сделал шаг вперёд, словно готов был броситься на защиту, но отец резко повернулся к нему.

Юрий. Р-"Ты..." - начал отец, и в его голосе зазвучал опасный тон.

К-"Я люблю её," - прервал он, его голос был твёрдым, как сталь.

Аврора почувствовала, как её сердце остановилось.

Юрий Ростиславович, отец Космоса и Авроры, стоял в дверях, его лицо выражало гнев и недоумение. Он крепко сжимал в руке дверной косяк, словно пытаясь сдержать свой порыв и не ворваться в комнату, чтобы остановить то, что там происходило.

Ю. Р. "Как вам не стыдно? Вы же брат и сестра, а вы занимаетесь чем-то, что выходит за рамки приличий!" - его голос дрожал, словно гром, готовый обрушиться на головы нарушителей.

Космос, его сын, отстранился от сестры. Его дыхание было тяжелым, а глаза - мутными от смеси страха и наслаждения.

К- "Пап... я..." - начал он, но слова застряли у него в горле, словно он сам не мог понять, как объяснить то, что происходит. "Послушай, я очень люблю Аврору," - его голос звучал тихо, но с ноткой решимости. "Я понимаю, что, возможно, мы можем пожалеть об этом, но мое сердце говорит обратное..."

Его сестра, Аврора, стояла рядом, ее лицо было раскрасневшимся, а глаза блестели от слез и чего-то более глубокого, что не поддавалось объяснению. Она не говорила, просто смотрела на отца, как будто ждала, что он вот-вот начнет кричать, ругать или проклинать. Но в ее взгляде была не только вина, но и какая-то безумная надежда, что он поймет, что это не просто случайность или ошибка.

Юрий Ростиславович молчал, его взгляд метался между ними, словно он пытался найти хоть что-то, что могло бы объяснить этот кошмар. Он чувствовал, как земля уходит из-под ног, как привычный мир рушится на его глазах.

Ю. Р. "Это... это неправильно," - наконец вырвалось у него, но голос звучал уже не так уверенно.

Космос шагнул вперед, его руки дрожали, но в его глазах была решимость.

К-Пап, я не могу это объяснить. Я не могу сказать, почему это происходит. Но я знаю, что... что я не могу остановиться. Мы не можем остановиться."

Аврора тихо всхлипнула, но не отступила. Она взяла Космоса за руку, их пальцы сплелись, словно они были единым целым. Юрий Ростиславович смотрел на их руки, на их лица, и чувствовал, как его сердце разрывается на части.

Роv•Космос
Я стоял рядом с сестрой и был готов защитить её и наши чувства. Я осознавал, что мой поступок был неправильным, ведь Аврора - моя родная сестра. Я видел, что отец не совсем согласен с этим, и хотел доказать ему, что наши чувства искренни. Несмотря на то, что мы родные брат и сестра, мы испытываем глубокие эмоции, которые не всем дано понять.

Возможно, это была ошибка, но меня неудержимо тянуло к Авроре. Я смотрел на отца, и его лицо выражало удивление, злость и серьёзность. Я всегда видел его таким, но сейчас он был особенно рассержен. Я обнимал сестру и не позволял ему обидеть её. Я по-настоящему влюбился в неё, в мою маленькую, надоедливую и милую сестрёнку.