12. Сад Девы раскрывающихся бутонов
Лань Синъюй как раз убирал в свой мешочек-цянькунь зарядку для смартфона и ноутбук, когда в дверь комнаты постучали. Открыв, он обнаружил на пороге ныне свою головную боль — Вэй Усяня, за ним прямой и безмолвный стоял его спутник и супруг — Ханьгуан Цзюнь. Юноша не скрывая недовольство, скривился, пропуская своих старших товарищей внутрь.
— Ты готов? Ой, ну хватит уже кукситься, — закатил глаза темный заклинатель, — Засохнешь такой, девушки любить не будут. Пошли, мы уходим.
Оглядев комнату на предмет забытых вещей, Усянь развернулся, направившись к выходу, Лань Чжань же так и остался ждать его за порогом. Юй захватил с кровати мешочек, прицепил его на пояс и вышел следом. Немного пройдя они услышали шум — резиденция ордена Цзян, казалось, стояла на ушах. Все бегали и что-то кричали.
— Только не говорите, что этот переполох устроили вы, — в этот раз очередь закатывать глаза пришла Синъюю.
— С чего бы это? — небрежно бросил Усянь, не оглядываясь, добавив чуть тише, — Будто они не видели спящих людей.
Лань Синъюй мысленно ударил себя по лбу. Даже недолго зная этих двоих, он был уверен, что они не просто спали. И наименьшим было, что они спали в обнимку. Он молился Будде, чтобы в этот момент они были одеты (прости Юй). Внезапно они остановились, и юноша врезался в спину Ванцзы, тот, впрочем, и виду не подал.
— Уже покидаете нас? — послышался голос главы Цзян, — Как неуважительно... нарушаете правила приличия и гостеприимства...
— Не мы это начали, просто отвечаем хозяевам на их «любезное» приветствие, — Старейшина Илин, никогда не затыкался, похоже, думалось Синъюю.
— Да как вы смеете! Заметьте, это не мы оскорбили вашу святыню!
— Святыню? — юноша услышал в голосе своего самоназванного учителя усмешку и нотки гнева, — Поэтому вы продаете свою святыню туристам? И, кстати, угрожать гостям мечом — наивысшее проявление неуважения и попрание правил гостеприимства.
— Когда такое было?! — ужаснулась госпожа Цзян, она не могла потерпеть такого пятна на репутации ордена.
— Спросите вашего племянника, — усмехался Усянь, — А мне более тут делать нечего.
Темный заклинатель двинулся вперед и попытался обойти женщину, но та схватила его за руку и сжала со всей силой.
— Стойте!
— Рукоприкладство? — съехидничал темный, его тело начало источать темную ци, а глаза опасно блеснули алым, женщина резко одернула руку и сама, кажется, отпрыгнула.
— Я не оставлю этого! На собрании орденов все расскажу! Да как вы смеете угрожать мне?!
— О, да, — зашипел Усянь, — Давайте встретимся на собрании... Интересно, что скажут главы, когда узнают, что тех, кто пришел на вашу территорию, чтобы зачистить ее от лютых мертвецов, пытались атаковать? Дважды.
Женщина испуганно распахнула глаза и задрожала от подобной перспективы. А между тем ци вокруг темного расползалась все шире и уже почти коснулась женщины.
— Вэй Ин, — мягко произнес Ванцзы, дотрагиваясь до руки супруга в попытке успокоить того.
— Испугались? — темная ци пропала в мгновение ока, а темный заклинатель согнулся заходясь в смехе.
Его спутник неопределенно хмыкнул. Женщина раскрыла рот от неожиданности, да так и застыла.
— Пиздец, — пробормотал Лань Синъюй и поймал на себе недовольный взгляд светлого заклинателя.
— До встречи на собрании кланов, — бросил Усянь уже спокойным, но жестким тоном, похоже он все делал быстро. Не дожидаясь ответа, он прошел мимо главы Цзян, его спутники последовали за ним.
***
Вэй Усянь уже минут двадцать бродил возле небольшого водоема на окраине Чанши*, который находился недалеко от трассы, между фабрикой Хексин, производящей картонные коробки, и мясной фермой Сяо, располагающейся у моста. Темный заклинатель что-то бормотал себе под нос. Его супруг, ничуть не смущаясь, сел неподалеку и принялся медитировать. Синъюй сначала нервничал, но потом подумал, что если Ханьгуан Цзюнь может так спокойно сидеть на голой земле посреди леса, то чем он хуже.
— Что же вы все-таки ищите, господин Вэй? — не выдержал юноша.
— Миф, легенду, — бормотал Усянь, медленно обходя территорию, — Вот! — темный заклинатель внезапно остановился и замахал руками, — Лань Чжань, Лань Чжань, помоги. Она тут, но от нее практически ничего не осталось. А хотя погоди, — взгляд Усяня остановился на его младшем спутнике, — А ну-ка иди сюда, ученик.
— А? — юноша неуверенно подошел к своему самоназванному учителю, боязливо оглядываясь на Ванцзы, тот делал вид, что погружен в медитацию, при этом из-под ресниц наблюдая, как соблюдаются приличия.
— Ты же знаешь хоть какие-то стихи? — вопрос был бы излишним, находись они в том времени, откуда прибыли супруги. Но Усянь не был уверен, что сейчас обучение адептов орденов заклинателей поэзии и вообще искусству является обязательным.
— Само собой, — гордо выпятил грудь Лань Синъюй.
— Отлично, тогда продекламируй их как положено, используя при этом силу.
— А чего надо добиться?
— Чтобы наполнить стих жизнью, вложи в него свою частицу. Давай, покажи мне, что орден Гусу Лань не превратился в посмешище за столько лет.
Юноша на несколько мгновений замешкался, затем выпрямился, и обращаясь к небу принялся читать:
Мир — это сон, и зыбкий, и огромный,
Он открывается лишь только в тишине.
Смешение с огнем стихии водной
Рождает все, что есть сейчас во мне.
Отбросим путы быта, тьму сомнений,
Проникнем в мир духовной чистоты,
Стяжательства в тебе исчезнут тени –
Придут покой и свет в твои мечты.
На грани между прошлым и грядущим
Впитаешь мудрость Просветленья чар.
С монахом, созерцанием живущим,
Сидим, вкушая яшмовый нектар.
Небесное Ничто рождает ветер,
Наш смех взлетает до самой луны,
Так в Доме Лотоса проходит вечер,
И хочется, чтоб не кончались дни...*
Темный заклинатель не вслушивался в декламацию юноши, он был полностью поглощен реакцией места на стихи. Судя по тому, что он почувствовал прилив энергии и отклик на нее обитавшего здесь духа, стихи читать Синъюй умел, да и силой свой пользоваться тоже. Усянь довольно улыбался. Дух отозвался, но «общаться» он еще не мог.
— А что-то лирическое есть в твоем репертуаре? — не глядя на ученика поинтересовался Усянь. Ванцзы, почувствовавший колебания энергии, перестал притворяться и неслышно подошел к своим спутникам.
— Лирическое? — юноша задумался, — Ну вроде есть, хотя в ордене эта тема не популярна в изучении.
— Кто бы сомневался, — буркнул усмехаясь Усянь. Увидев, что юноша готов снова читать, напомнил, — Не забывай про силу.
Лицо юноши приняло лирическое выражение печали, вытянув руку на пример актеров театра он принялся читать:
Ива ты, ива,
Ива ты, ива,
На отмели у причала
Под блекнущими лучами!
Лодка уходит
В безбрежный простор,
Прочь от родной земли.
Расстался с любимой
Торговый гость,
Сердце его болит.
Сердце болит.
Сердце болит...
Фазан, потеряв подругу,
Стонет в ночной дали.*
Отклик на этот шедевр китайской поэзии почувствовал и Лань Синъюй. От неожиданности он вздрогнул и отскочил от места, где стоял.
— Что это? Что это было?
— Вэй Ин, неужели это тот самый сад? — удивился Ванцзы.
Впрочем, удивление лишь слегка проскользнуло в его вопросе, лицо же оставалось невозмутимым. Но темный заклинатель заметил блеснувший огонек удивления и восторга в глазах мужа.
— Он самый, сад Девы Распускающихся бутонов, — гордо подтвердил Усянь, скосив взгляд на Синъюя, желая убедиться, что поразил того.
— Не может быть, — недоверчиво произнес юноша, — Это же просто сказки...
— А я и сказал, что это миф и легенда, — довольно кивнул темный, — А теперь давай, постарайся еще. Духу нужно много энергии. Главное не переусердствуй.
Уговаривать Синъюя не пришлось. Поглощенный восторгом, что прикоснулся к ожившей сказке, юноша принялся декламировать все известные стихи. При этом с каждым из них, его мастерство чтеца улучшалось и дух это чувствовал, реагируя все активнее и живее.
— Господин Вэй, а когда она подарит мне цветок? — наконец спросил Лань Синъюй.
— Не в этот раз, малыш... Она слишком слаба для этого, да и сада, как сам видишь, тут не наблюдается. Даже намеков не осталось от былого великолепия...
— Вы уже бывали здесь? — Синъюй уже был рядом и приготовился внимательно слушать.
— Только не говори, что слухи, гулявшие во время Аннигиляции, правда, — уже уточнял Ванцзы.
— Что за слухи? — удивился Усянь.
— Неужели ты не знаешь? Вот уж удивительно, — в тоне гусулановца проскользнула усмешка. Как так, любитель досужей болтовни и не слышал подобных слухов, тем более о себе любимом. Но, судя по вопрошающему выражению лица, темный и правда был не в курсе. Ванцзы вздохнул, — Говорили, что ты три дня и три ночи досаждал Деве стихами, что читал без выражения, путаясь намеренно в строчках. Довел до того, что в конце концов она засыпала тебя пустоцветами и перестала появляться в саду целых три года.
Усянь хмыкнул и печально улыбнувшись ушел от ответа, раскрыв мешочек-цянькунь, пытаясь достать оттуда палатку и все необходимое для ночлега. Спутники решили не наседать и эту тему прикрыли.
Уже когда стемнело и ужин был приготовлен все собрались у костра. Темный заклинатель отказался есть что-то кроме булочек с мясом, приготовленных на пару. Он задумчиво смотрел на костер, отщипывал кусочки и неторопливо жевал. Ванцзы удивлённо на него посматривал, ибо непривычно было видеть его таким пассивным.
— Господин Вэй, а каким был этот сад? — хоть Усянь и не подтвердил рассказанное супругом, но никто не сомневался, что темный таки бывал здесь.
— Великолепным, — тон Вэй Ина был спокоен, лицо его разгладилось и приняло мечтательный вид. Он поднял голову и окинул округу взглядом, улыбка озарила лик. Было ощущение, что он и сейчас видит все как в свое посещение, — Оградой ему служили вьющиеся кусты роз, сразу за ними было обилие простых цветов. Они были разнообразны и посажены в определенном порядке, что понимал лишь сам создатель сада. Посредине него стояла каменная беседка, в ней стоял столик и три стула. Колонны беседки были обвиты плющом, он же свисал с ее крыши. Снаружи были установлены лавочки, на них можно было сидеть и даже лежать. Украшением сада служило несколько кустов пионов: розовых и белых. Но таких я никогда более не встречал.
— Красиво, — Лань Синъюй застыл с палочками в руке, вперив свой взор куда-то вдаль.
После ужина, пока Ванцзы убирал и мыл посуду, Усянь колдовал над костром, переводя бумажные талисманы. Их юный спутник, очарованный ожившей легендой, поодаль декламировал стихи и в какой-то момент просто рухнул без сознания от потери большого количества сил. Лань Чжань неодобрительно качал головой, но все же перенес его в палатку и уложил под одеяло.
__________________
*Город и городской округ в провинции Хунань КНР, административный центр провинции. Расположен на реке Сянцзян. Входит в исторический «Золотой Треугольник Чанчжутань»
*Ли Бо 701-762 гг. пер. Торопцев С.А
*«Дворцовый смех» (на мелодию Дяосяолин) Ван Цзянь, 768-835 гг, пер. Басманов В.И.