Меландия

— Здравствуйте! — смотрю на экран интеркома, с которого мне улыбается блондинка в фиолетовом платье. — А можно рибай? С овощами на гриле. Медиум рейр.

— Юлия, доброй ночи, — кивает блондинка. — Здесь не едят мяса. Как вы относитесь к рыбе?

— Ну нормально. Мне бы что-нибудь, чтобы быстро только.

— Если быстро, могу предложить вам, — блондинка кладет ладони на черный стол, — стейк из океанического лосося с солодом и зеленым луком, морские гребешки с соусом из лакедры и крабовый кейк с кукурузой и спаржей, — она вежливо улыбается. — К вину можем приготовить морских ежей с облепихой и соленый наполеон с осетровой икрой.

— Ой. Ну давайте лосося, наверное. И ежей.

— Хорошо, — кивает блондинка. — Для вас сервируют стол через двадцать минут, — она улыбается мне, и экран гаснет.

Открыла бутылку незнакомого вина 1986 года, налила в бокал и растянулась на белом диване в гостиной. Из низких светильников льется уютный желтый свет, а за прозрачной стеной качаются на ветру золотые сосны. Срываясь с их ветвей, огоньки летят в мокрую темноту. В вазе у двери сегодня красивые белые лилии. Саша мне такие подарил на первом свидании. Правда, повел меня в кино, и я там сидела с ними и шуршала прозрачной оберткой. Вздохнула и перевела две месячные зарплаты с телика за ипотеку. Ну не ной теперь, раз мечтала о красивом доме в центре. И, главное, купили дорогущую квартиру, а она третий день пустая стоит. Интересно, компенсация, которую Ульяна предложила, еще в силе?

Кира еще днем написала и пригласила в гости. Ей от родителей-художников, что в Подмосковье переехали, досталась большущая студия на Бауманской. Говорит, стены покрасила наконец, и теперь не стыдно гостей позвать. Саша вернется, и вместе ее навестим, пока снова не улетела куда-нибудь на съемки. А как обживемся, и ее на новоселье пригласим. Ткнула в тачскрин на плоском черном пульте, и лампы стали светить совсем тихонько, так, что труба от камина спряталась в темноте, не дотянувшись до высокого потолка. Открыла блокнот и включила на лэптопе фильм с актером, с которым интервью через четыре дня. Он отца невесты играет, а на провинциальную свадьбу съехались все родственники, и все, как пишут, пойдет наперекосяк. Начинается с того, что жених и невеста рассказывают о себе, а потом занимаются организацией свадьбы, которую оплачивает отец невесты. Интересно, он на съемках по-настоящему бухает? Потому что выглядит очень достоверно. Вот хлопнул стакан водки и давай дочке рассказывать, что в его время караоке не было, а поэтому и у нее не будет. У нас на свадьбе караоке тоже не было. Позвали Киру, Настю, еще пару друзей и Сашиных родителей. Расписались и вместе поужинали, а наутро полетели вдвоем в Лондон. Это второй раз был, когда я за границу отправилась. До этого только в Анталию летала после защиты диплома. Запивали пирог с мясом элем и смотрели, как за окном паба толпа голых людей катит на великах к Пикадилли, а потом в музей дизайна пошли. Мой актер уже почему-то в гробу, изображает труп. А дочь над ним склонилась и, придерживая фату, тыкает его вилкой в щеку. Останавливаю фильм и встаю, чтобы открыть дверь. Она движется в сторону, и существо моргает мне разноцветными глазами из-под золотой сосны. Оно разворачивается, раздвигая деревья крыльями, и с них падают разноцветные лепестки. Мы шагаем по красному ковру, а сверху нависает и вскоре скрывает мокрое небо большой двустворчатый шкаф. Существо переступает по липкому линолеуму и встречается глазами с паучком, который бережно сжал лапками блестящую веревочку паутины. Паучок торопливо бежит в темноту, и существо открывает шипастым носом маленькую дверь, за которой газовая плита с большой кастрюлей и деревянная разделочная доска на гвозде на желтых обоях, а рядом с ней поднял блестящие усы коричневый таракан. А рядом еще один и еще. Вся желтая потертая стена, вся-вся, в тараканах, они испугались, наверное, ведь я свет включила, потому что попить захотела. И замерли над железной раковиной, на тарелке с гренками, которые я на завтрак не доела, и на белой дверце шкафа, в котором чашки, тоже сидят, и на календаре с морем и пальмой, и на синем полотенце. Может, им песня нравится, которая из щели играет, и они послушать пришли? Или она им спать не дает, потому что мне тоже не дает. Существо смотрит на меня из морозного окна, а таракан вдруг быстро бежит по пожелтевшему потолку, и я скорее щель открываю, а там мама рот открыла на скрипучем клетчатом капоте Bugatti Chiron, рядом с которым бутылка и стопки на тумбочке с царапиной, а Валерий Сергеевич в черных волосах на маме пыхтит потной спиной, а потом водянисто смотрит на меня.

— Ленк, — двигает блестящей лысиной в мою сторону и скатывается с мамы на ковер, лениво прикрывая красную штуку внизу волосатого пуза.

— Блядь, Юля! — шипит мама, опрокидывая блюдо с окурками, и оно падает и блестит в синей подсветке машины, а меня дергает сильно и тащит от щели. — Быстро спать пошла!

А из машины Мелани выходит, берет с тумбочки бутылку и льет себе в рот.

— Мам, а на кухне...

— В кровать пиздуй, а то получишь сейчас.

Таракан на потолке поворачивает усы мне вслед, а Мелани широко улыбается.

— Заплачу тебе, чтобы ты не заводила детей, — подбрасывает бутылку, и она с грохотом разбивается. Вздрагиваю и открываю глаза. Девушка в фиолетовом платье растерянно смотрит на осколки тарелки, разлетевшиеся по черному полу. Рядом с ней блестит сервировочный столик с блюдами, накрытыми серебряными крышками.

— Ой, здравствуйте, — кивнув, девушка опускается на корточки и собирает осколки. Ее черные волосы собраны в аккуратный хвост. Сложив осколки в ладонь, она вопросительно кивает на журнальный столик у дивана.

— В смысле, здесь ли есть буду?

Снова кивает.

— Ну да, — положив передо мной серебряные приборы, она ставит тарелку, с которой душисто пахнет запеченным лососем, и вновь кивает на столик.

— Слушайте, можете сказать нормально?

— Спасибо, — выдыхает девушка. — Вам налить вина?

— Да, пожалуйста, — она шагает вглубь гостиной и возвращается с бокалом.

— Желаете что-то еще?

— Да нет. Спасибо большое. Слушайте, а почему вам говорить-то нельзя?

— Я недавно здесь, не знаю, — пожимает плечами девушка. — Кристина сказала, что лучше не спрашивать.

— Понятно.

Кивнув, девушка открывает дверь и везет столик под золотые деревья. Оказалось, что актер притворялся мертвым, потому что на свадьбу приехал его бывший партнер по бизнесу, которому он сильно задолжал.