Меландия

Похожие на космические корабли автомобили расположились в два длинных ряда в ярко освещенном белом павильоне. В одном его конце широкий съезд изгибается вниз и ведет на еще один этаж с автомобилями, а в другом уходит в большое здание с плоской крышей и поднятой вверх боковой стеной. Здесь к разноцветным современным тачкам присоединились винтажные, выстроившиеся вчера перед особняком. Одна, ярко-фиолетовая, даже с шестью колесами. Напротив ветер гонит по пруду маленькие волны, и солнце отражается прямо мне в глаза и скачет по воде яркими пятнышками. Среди сосен на дальнем берегу блестит стена моего дома.

Утром заглянула в другие комнаты. В одной, которая всей широкой стеной смотрит на воду, стоит горой затянутая в полиэтилен мебель, а в другую ветер занес иголки, потому что прозрачная дверь настежь открыта, а рядом сложены упаковки каменной плитки и мешки с цементом. Съела пару тостов с авокадо и соленой рыбой, закинув босые ноги на белый журнальный столик в гостиной, а потом открыла коробку, оставленную Ульяной. Внутри несколько камер: от совсем маленькой, которая помещается в ладонь, до той, что уже тяжело держать двумя руками. Еще разные микрофоны, жесткие диски, пауэрбанки и тонкий лэптоп. Час гуглила, как подключать к камере микрофон, вроде разобралась. Настя написала, что договорилась о переносе съемки с рэпером, и интервью будет через две недели, когда тот вернется с концертов. И еще актер меньше чем через неделю. Этот, к счастью, в Москве. Взяла камеру, которая удобно легла в ладонь, нажала кнопку на стене, и широкая дверь бесшумно скользнула в сторону.

— Юля, привет! — По дороге из светлой плитки, что убегает от гаража между деревьев, шагает Вика. Она в широких черных брюках и большой белой рубашке с расстегнутым воротником. — Видела свет вчера, — показывает на мой дом. — Ты там поселилась?

— Ага.

— Шикарно, — вздыхает Вика.

— Да, прикольно. Слушай, а покажешь студию мне?

— Давай. Подержи, пожалуйста, — Вика на ходу протягивает мне толстую черную папку и лезет в карманы брюк. За рекой впереди виднеется особняк. На этой стороне у него такой же широкий балкон, как на фасаде, только без колонн, а окна третьего этажа над ним закрыты темными занавесками. Достав сигареты, Вика машет рукой назад. — А меня в лесу поселили, без видов на воду.

— Ты живешь тут, что ли? — Она кивает. — Что-то новое записываете?

— Попробуй, запиши, — закурив, Вика кивает на папку. Открываю. Внутри на бумажном листе карандашом нарисовано большое синее пятно, которое сливается с кривым черным овалом и бесформенной красной кляксой. Множество цветных линий вокруг переплетаются и скручиваются, превращаясь в кашу в нижней половине листа. На других страницах примерно то же самое.

— А что это?

— Вот это, — Вика с сомнением хмурится, глядя на лист, — или, блядь, следующий... — перевернув страницу, внимательно рассматривает. — Это вроде на открытии музеев играло.

— В смысле это музыка?

— Типа того.

— Это ты сделала?

— Если бы, — усмехается Вика. — Я научиться пытаюсь.

Река весело журчит, убегая из-под моста через солнечный луг. За стеклянной стеной Аня в коротких шортах, белой майке и с чашкой в руке идет, оглядываясь, через помещение с бетонным полом и проводами, свисающими с потолка.

— Слушай, а тут ремонт, что ли?

— Хрен знает, — жмет плечами Вика. — Рабочих не видела.

Аня входит в библиотеку и, сев на диван, глазеет на картину.

— Лина тоже учится?

— Ага, — Вика затягивается, глядя на покосившийся дуб, который нависает над дорожкой у стены дома. — Нас Ульяна пригласила Мелани с музыкой помочь, которая в клипе. Ну она в итоге все сама записала и сказала, что мы ей на хуй не упали.

Мы проходим под высокой кроной дуба и огибаем особняк. Над газоном плывут маленькие облачка. Деревья покачиваются, и по аккуратно подстриженной траве пробегают волны теплого ветра. Вика забирает у меня папку.

— И она, короче, говорит: пиздуйте-ка вы отсюда, овцы. А мы с Линкой попросились остаться, и Сара ее уговорила. И теперь пытаемся понять, как эта ебанутая музыка у нее...

— Вика! — По ступенькам особняка спускается Мелани в широкой черной юбке и белой блузке с длинными рукавами. — Сюда подошла.

— Блядь... — выдыхает Вика. Прижав папку к груди, она шагает вперед и встает перед Мелани. — Привет.

Наклонив голову, та окидывает ее хмурым взглядом. Черная дверь в конце лестницы открывается, и к нам быстро идет Сара.

— Мисс Алдерман, прекратите меня избегать, — она строго хмурится. — Я хотела бы обсудить музеи.

Мелани ее будто не слышит.

— Все готово? — дернув плечом, она шлепает себя по локтю.

— Что? — недоуменно хмурится Вика, и Мелани закатывает глаза.

— Ты сказала, что тебе нужно еще, блядь, раз во всем разобраться.

— Ну да, — кивает Вика, — и ты мне неделю дала.

Мелани провожает глазами птицу, что взлетела с крыши особняка.

— Она прошла.

— Да это вчера было! — хлопает глазами Вика.

— Нет, прошла. И мне охуенно интересно... — бледные щеки Мелани зеленеют, она кладет ладонь Вике на плечо, сгибается, и ее тошнит на плитку мутной жидкостью. Вика отворачивается и, наморщив маленький нос, смотрит на деревья.

— Мисс Алдерман, как вы себя чувствуете? — Сара держит волосы Мелани, а рядом встает Ульяна в аккуратном сером платье.

— Сама знаешь, старая пизда, — не разгибаясь, кашляет Мелани.

— Да, — кивает Сара. — Скоро это пройдет.

— Пошла ты в... — Мелани снова тошнит, и желтые капли летят на брюки Вики.

— Мелани, можешь отпустить...

— Завали ебало, — спина Мелани еще раз сокращается. — Виски, — и Ульяна поднимается по ступенькам, а Мелани выпрямляется и глубоко дышит, глядя на Вику. — Охрана покажет тебе и второй суке выход на хуй отсюда.

Вика растерянно моргает.

— Мелани, ну послушай...

— Мисс Алдерман, — вздыхает Сара. — Помните, о чем мы недавно говорили? — Мелани задумчиво смотрит на свою ладонь на плече Вики. — Об участии.

— Ах да, — блестящая ниточка слюны дрожит на нижней губе Мелани. — Сара говорит, что у тебя, блядь, получится, если я буду тебя... — она хмурится, — когда показывают, как делать.

— Учить?

— Точно, — Мелани наклоняет голову. — Как думаешь, правда?

— Ну да, — сопит Вика.

Кивнув мужику, неторопливо шагающему по газону, Мелани улыбается ей.

— Ты здесь с кем-нибудь ебешься?

— Что? — Вика обескураженно поднимает брови.

— Что слышала.

— Нет, — хмурится Вика. — И при чем тут...

— Может, дело в этом? — усмехается Мелани. — Может, твой недоеб мешает тебе включить мозги?

— Да нормально все у меня, — вздыхает Вика. — Мелани, от тебя блевотиной несет.

— Я скажу охране, чтобы каждый день ебали тебя во все дыры, пока не сыграешь то, что обещала, — широко улыбается Мелани. — Втроем.

— Нет, спасибо, — Вика хмуро смотрит в сторону.

— А я тебя и не спрашиваю, — Мелани притягивает ее к себе, и Вика неуклюже наклоняется над желтой лужей. — Либо проявишь свой сраный талант, либо будешь работать по своему реальному назначению, — Мелани усмехается. — В жопу любишь?

— Да? — широкоплечий брюнет лет сорока пяти внимательно смотрит на Мелани. На его сухой щеке зарубцевались два длинных шрама, а на поясе висит рация.

— Нравится? — Мелани кивает на Вику, и брюнет окидывает ее взглядом.

— Вполне.

— Когда будешь ее ебать, — улыбается Мелани, — с чего начнешь?

— Со рта, — отвечает брюнет без паузы.

— Мелани, — Вика хлопает испуганными глазами, — ты совсем, что ли?..

Та разворачивает ее к брюнету.

— Возьми еще двоих и...

— Мисс Алдерман, мы обсуждали совсем не это, — качает головой Сара. — Вы снова саботируете все, о чем мы договариваемся. Отпустите Викторию, — покосившись на нее, Мелани переводит взгляд на брюнета.

— И навестите эту суку. Она сделает вид, что не рада, но...

— Мисс Алдерман, — хмурится Сара, — хватит.

— Отбой, — вздыхает Мелани, — пока что.

Кивнув, брюнет удаляется вдоль стены особняка. Мелани выпускает плечо Вики, которая резко отходит назад, растерянно прижав папку к груди.

— Ты что делаешь-то?

— Виктория, я прошу прощения за это, — мягко говорит Сара. — Мы с мисс Алдерман обсудим этот инцидент. Прошу вас, возвращайтесь к работе.

Опустив голову, Вика обходит Мелани и быстро поднимается по ступенькам.

— На хуй эта сука мне нужна? — Мелани брезгливо смотрит ей вслед. — У нее рожа блядская и в прыщах...

— Мисс Алдерман, она вам необходима. Но сейчас не об этом, — встав перед Мелани, Сара поднимает строгое лицо. — Вы обманули меня с дизайном музеев. Вы обещали барокко.

— И что, блядь? — фыркает Мелани.

— Сами знаете, что, — хмурится Сара. — Вы снимаете этот отвратительный клип, лжете по поводу музеев, не говоря уже о самой затее этого фонда, — она тяжело вздыхает. — Раз мы уже не можем это остановить, хотя бы будьте честны со мной, — наклонив голову, она щурится. — В музее есть, к примеру, дракон?

— А тебя ебет? — морщится Мелани.

— Мисс Алдерман, — Сара уткнула руки в бока, — раз вы нарушаете правила, я вынуждена убрать не только гнездо, но и картину из беседки, а также...

— Завали ебало, — Мелани раздувает ноздри, наклонившись над Сарой. — Мне от твоего лечения только хуевее, свинья жирная.

— Вы уверены? — Сара удивленно подняла седые брови. — Напомнить вам, в каком состоянии вы были, когда мы встретились?

— Засунь себе в пизду свои напоминания, — морщится Мелани. — А теперь съебись, чтобы я тебя не видела, — и разворачивается к лестнице.

— Мисс Алдерман, — вздыхает Сара, — нам необходимо обсудить...

— Пошла на хуй.

— Стоять! — громко говорит Сара, и Мелани замирает, поставив босую ногу на ступеньку. Сложив руки за спиной, Сара брезгливо поднимает верхнюю губу. — На меня смотри, — и Мелани поворачивается, распахнув удивленные глаза.

— Сара, что ты себе...

— Ты не могла самостоятельно жрать, бесполезная сучка, — Сара сжимает челюсти. — Что еще ты не могла?

— Мыться, — растерянно моргает Мелани.

— Воняла, как тухлое мясо, — кивает Сара, нахмурив брови. Ее темные зрачки зло сверкают за стеклами очков. — И после этого ты ставишь под сомнение мою работу, тупорылая скотина?

— Нет, — тихо говорит Мелани. — Только я же говорила, что не хочу, а ты все равно Вику и Лину...

— Радуйся, что мне еще не надоело заниматься твоей тупой башкой, — подняв маленькую ладонь, Сара толкает Мелани пальцем в лоб, — потому что без меня ты давно сдохла бы. Поняла? — И Мелани часто кивает, а Сара, издав отхаркивающий звук, сплевывает в траву. — Так что ты будешь делать, когда я что-то говорю?

Испуганно моргнув, Мелани стучит пальцами по ключице.

— Слушаться.

— Умница, — кивает Сара и устало вздыхает. Она смотрит на Мелани, растерянно сжавшую плечи, вынимает из кармана черного пиджака белый платок и осторожно стирает ниточку слюны с ее губы. — Мисс Алдерман, вы достигли огромного прогресса. А благодаря тому, что вы вернулись к творчеству, нам чудом удалось остановить деградацию вашего мозга, — Сара накрывает ладонями трясущиеся пальцы Мелани. — У вас даже появилась девушка. — Мелани кивает, глядя на ее руки. — Позвольте мне привести вас в порядок.

— Хорошо, — шепчет Мелани. — Я там дракончика сделала. Прости, пожалуйста.

— ...и забыли про них. А тут уборку затеяли, папа полез шкаф протирать — и банку смахнул, — смеется Аня, спускаясь по лестнице. Рядом с ней со стаканом в руке идет Ульяна. — И вся кухня в вишневом теперь. И папа такой звонит, типа, Анют, так вот где все варенье-то было. Мел! — И та восторженно смотрит на Аню. — Капец тебе белый к лицу, — улыбается Аня и, поцеловав Мелани, хмурится. — Ты тошнилась, что ли?

— Прости, — Мелани смущенно косится на блестящее пятно. — Я почищу зубы.

— Вот спасибо, — Аня улыбается Саре: — Здравствуйте.

— Доброе утро, Анна, — кивает Сара, а Ульяна подает Мелани стакан, до краев наполненный виски.

— Мел, — удивляется Аня. — Вот с утра прямо? Может, пикничок лучше замутим?

— Что? — непонимающе хмурится Мелани.

— Ну на травке поваляемся, — Аня смотрит вокруг. — Погода здоровская какая.

— Давай, — улыбается Мелани.

— Класс! — Аня хлопает ладошками. — Сейчас пледик принесу!

— Аня, не нужно ничего нести, — Ульяна удивленно смотрит на стакан, который протягивает ей Мелани. — Просто скажи.

— Ульяночка, ну... — смущенно сопит Аня, — вкусного чего-нибудь организуешь нам? И винишка можно.

— Конечно.

— А пледик я свой принесу, — Аня оглядывает газон. — Он на такой красивой травке не лежал еще.

— Анна, дайте нам еще несколько минут, — говорит Сара.

— Ладно, — кивает Аня. — Юлечка, а сцену видела?

— Нет еще.

— Пойдем, покажу! — поцеловав Мелани в щеку, Аня поднимается по ступенькам и открывает тяжелую дверь. — Мел, а что ты двери-то закрываешь? Лето на дворе.

— Не люблю насекомых, — отвечает Мелани снизу.

— Может, оставим? — Аня кивает на открытую черную створку. — Классно так, когда ветер в холл дует. А жуков я прогоню.

Мелани задумчиво смотрит на дверь.

— И комаров?

— И комаров, — улыбается Аня.

— Хорошо.

— Класс! — Аня открывает обе створки настежь. — Юлечка, пойдем за пледиком.

Она уходит в холл и сразу сворачивает в широкий проем слева, за которым четыре высоких окна освещают большое помещение с черным мраморным полом и стенами из красного кирпича.

— А тут вот бар.

Ближе к высокому потолку на кирпиче появляются светлая штукатурка и лепнина. Десятиметровая золотая фреска сложным узором покрывает потолок, с которого спускается черный провод без люстры. В центре криво стоят два плоских кожаных дивана, а между ними низкий деревянный столик.

— Давай по винишку, может?

Вдоль стены справа чернеет широкая каменная стойка. За ней неподвижно стоит курносая темноволосая девушка в фиолетовом платье, а позади тянутся черные полки со множеством бутылок. Над ними большая подсвеченная картина: на ярко-красном фоне большой, тоже красный, квадрат другого оттенка, а под ним рыжий прямоугольник.

— Хэй! — Аня улыбается девушке за стойкой. — Слушай, а как тебя зовут-то?

Посмотрев по сторонам большими зелеными глазами, та шепотом говорит:

— Кристина.

— А чего шепчешь?

— Мне нельзя говорить, — Кристина косится в дверной проем.

— Да уж, — качает головой Аня. — Это Мел тебе не разрешает? — Кристина кивает, и Аня ставит локти на стойку. — Крис, короче, со мной болтай сколько хочешь. А то с ума же сойдешь весь день молчать. Ладно?

— Ладно, — кивает Кристина. — Что вам предложить?

— И вот без «вам» давай, — смеется Аня. — Как в прошлый раз налей, пожалуйста. Прикольное было.

Подняв большой декантер, Кристина наливает вино в тонкий бокал.

— И мне такое же, пожалуйста.

Кристина наливает во второй.

— Спасибо, Крис, — Аня берет бокал. — Юлечка, пойдем.

И шагает к широкой белой лестнице, ведущей вверх в дальнем углу бара. Позади лестницы видно пустое помещение с бетонным полом. Вдоль прозрачной стены, за которой блестит на лугу быстрая река, вытянулось заваленное строительным мусором углубление, по форме напоминающее бассейн.

— Ань, смотрю, ты освоилась тут уже.

— Если бы, — усмехается та, перешагивая через ступеньки. — У меня этот домище в голове не укладывается. Хожу-хожу, а он все не кончится никак.

— А почему ей говорить-то нельзя?

— Не знаю, — мотает головой Аня. — Надо Мел спросить.

Лестница поднимается в широкий коридор со светлым мраморным полом и изгибается выше. Большое окно смотрит на аллею, уходящую к пустому фонтану с глубокой трещиной в основании. Справа видно, как река прячется в густой роще, а далеко за деревьями раскинулось большое озеро.

— Ты как тут вообще?

— Классно, — Аня идет вдоль стен, оформленных вставками с белой лепниной. — Мел, оказывается, пиксаровских мультфильмов не видела ни одного, полночи смотрели. Вот тут, — она показывает на дверь справа, — студия, там прикольно очень. А тут, смотри...

Мы выходим в большой зал с темно-зелеными стенами, увешанными картинами. Как и холл, зал пересекает весь этаж. С обеих сторон он кончается широкими дверьми на балконы. В дальнем конце белеют перила лестницы на первый этаж, а перед ними посреди зала возвышается большая, как бывают в клубах, сцена с тучей музыкальных инструментов. На металлических стойках блестят электрические и акустические гитары. Рядом с высокой арфой переливаются золотым тарелки барабанной установки. Левее, перед большим диджейским пультом, стоит, наклонившись, виолончель, а на полу перед ней лежит огромная медная труба. Тут же еще несколько больших музыкальных штуковин, которые я вижу впервые в жизни. Позади над сценой нависают трехметровые колонки, а с потолка спускается массивная золотая люстра, окруженная черной рамой со сценическими фонарями.

— Ого!..

— Капец... — восторженно вздохнув, Аня шагает к сцене, на краю которой висит красно-зеленый плед. — Надо тут концертик забацать, — она ставит бокал рядом с пледом и забирается на сцену, а потом, осторожно подняв со стойки синюю электрогитару, надевает ремень на плечи. — Перед Кандинским поиграть здоровски было бы, — и кивает на размашистую пеструю картину справа.

— Ну хочешь, свалим хоть сейчас? — обняв Вику за плечи, через двери балкона входит Лина в легком зеленом платье и белых кедах. Она заглядывает в лицо Вике, которая ссутулилась и понуро опустила голову.

— Хэй! — Аня машет им.

— Привет, Аня, — улыбается Лина. Девушки подходят, и Лина заглядывает на сцену. — А ты мой шар там не видела?

— Шар?

— Линка свой шар предсказаний проебала, — шмыгает носом Вика. — Теперь не знает, что за хуйня завтра будет.

— Отвали, — усмехается Лина. — Нравится он мне.

— Если найду, принесу тебе, — улыбается Аня. — Слушайте, — она смущенно опускает глаза, — а если вот я поиграть захочу, — и крутит синюю ручку на гитаре. — Я «Нирвану» могу, AC/DC там. Фигово совсем, правда. Поиграете со мной?

— Ого, — удивляется Лина. — Ну вообще можно. Я люблю такое, — и поворачивается к Вике. — Ты как?

— Не знаю, — хмуро ворчит Вика. — Не хочу я.

— Ну ладно, — сопит Аня.

— Ань, не парься, — Лина гладит Вику по спине. — На нее королева прямо с утра наехала, настроение испортила.

— Слушай, — хмурится Вика. — Ну давай, расскажи ей все, блядь. Чтобы она Мелани передала, что мы тут про нее пиздим.

— Вика, ну ты чего? — спрыгнув со сцены, Аня подходит к девушкам. — Не скажу я ничего, — она робко улыбается Вике, которая исподлобья смотрит на картины. — Ругается на тебя?

— Да пиздец, — бормочет Вика.

— Ну поговорю я с ней, — Аня осторожно трогает ее плечо. — И в студию еще с вами схожу. Посмотрю, чтобы не обижала вас.

— Ага, — мрачно кивает Вика. — Тогда далеко не уходи, мы обычно в это время начинаем.

— Не, у нас с Мел пикничок, — Аня кивает на сцену. — Я вот за пледиком пришла.

— Ой, а можешь его на весь день растянуть? — Вика с облегчением выдыхает. — У меня ни хуя сил нет уже.

— Попробую, — улыбается Аня. — В общем, если что, жалуйтесь мне. И ничего я Мел не скажу, не придумывайте, — забравшись на сцену, она ставит гитару на стойку.

— А где играть-то? — тихо спрашивает Вика, и Аня оглядывается вокруг.

— Да вот тут.

— Ой, нет, — Лина машет рукой. — Я тут хотела однажды поиграть. Ну красиво потому что. Мне тогда королева очень ясно дала понять, чтобы я сюда не совалась.

— А зачем это все тогда? — удивляется Аня.

— Хуй знает, — жмет плечами Вика. — Ни разу не видела, чтобы она на эту сцену поднималась.

— Ну я с Мел договорюсь, — Аня гладит гитару.

— Попробуй, — усмехается Лина.

— Вообще, может, и круто было бы, — ворчит Вика под нос. — Меня рояль подзаебал уже.

— Здоровски как, — спрыгнув со сцены, Аня перекидывает через плечо плед, и он свисает на мраморный пол за ее спиной. — А шар я поищу, — подняв бокал, она улыбается девушкам. — Носики не вешайте, — обходит сцену и спускается по ступенькам.

— Хорошая вроде, — бормочет Лина, глядя ей вслед.

— Да я вообще не понимаю, что она с Мелани делает, — хмурится Вика, а потом смотрит на меня. — Юль, ты хотела студию посмотреть.

— Ага.

— Ну пойдем, — опустив плечи, она шагает по коридору и открывает светлую дверь. — Что за хуйня? — удивленно оглядываясь, Вика проходит в просторный зал.

Справа два черных дивана, а рядом заставлен бутылками резной комод. Кирпичная стена от голого бетонного пола до светлого потолка покрыта крупными разноцветными пятнами, которые сливаются в грязные оттенки розового и синего. Попадая на стекла трех больших окон, поперек изгибаются яркие линии. На полу в цветных брызгах валяются баллоны с краской, а у противоположной стены лежит среди осколков бутылки черный синтезатор, подключенный к закрытому лэптопу. Вика встает посреди зала.

— Где рояль-то?

Лина подходит к тяжелому антикварному столу, позади которого закрытая дверь на балкон с трещиной в стекле.

— И мое барахло пропало.

— Пиздец, — Вика кивает под ноги. — Юль, тут, короче, мой рояль стоял, а вот там, — показывает на стол, — Линкины компы, — она качает головой. — Стерва ебанутая. А еще меня спрашивает, все ли у меня готово, блядь, — и шагает к комоду с бутылками. — И что делать?

— Кажется, — Лина уселась на стол, — вещи собирать.

Подняв бутылку джина, Вика наливает в стакан и подходит к разрисованной краской стене.

— Она с этой хуйней мне весь мозг выебала.

— А что это?

— Музыка, которая в клипе, — Вика пинает баллон с краской, и он катится к столу. — «Виктория, возвращайтесь к работе», блядь, — она окидывает взглядом зал. — Ну и куда возвращаться-то?

— Слушайте, а она всегда так с вами обращается?

— Ну ее заносит частенько, — глотнув, Вика морщится, — но насиловать меня своим бугаям еще не предлагала.

— В меня бутылкой швырнула на днях, — Лина кивает на дверь на балкон. — В стекло попала.

— А почему вы терпите-то это?

— Почему, почему... — бормочет Лина под нос, спрыгивает со стола и, присев рядом с синтезатором, открывает лэптоп. — Сейчас покажу, — и ее пальцы бегут по тачпаду.

Звенит высокая нота пианино, а ее будто догоняют другие. Не связанные гармонией и ритмом, они скачут по пустому залу, с эхом отлетают от разрисованной стены, окон и широкой двери на балкон, как-то непонятно сверкают и несутся вместе вниз, оставляя за собой незапотевшие полоски на зеркале, и стихают. Вика хмуро пьет из стакана, а ноты вдруг летят все сразу и горячо окатывают ноги, а потом текут розовой водой в ванну со ржавым пятном и закручиваются спиралькой в черном водостоке, а одинокие красные капельки летят вдогонку, и одна скользит по бедру с мурашками и стекает по коленке, а ноги снова окатывает, и в запотевшем зеркале плечи видно, которым уже холодно совсем. «Как же ты неуклюже так, Юлька?» И лампочка блестит в лысине, и большая ладонь опять намыливается, а живот все болит, потому что упала, только не помню, как так получилось, а на футболке, что на пузе натянулась, красное пятно внизу, и вода бежит розовыми струйками к водостоку и крутится-крутится в черном кружочке, а от нее отскакивают звонкие капельки, становятся все реже и совсем стихают, растворяясь в кирпичных стенах студии.

— Вот почему, — хмурится Вика, глядя в стакан. — И если я не врубаюсь, как она это делает, толку-то Моцарта по сто раз играть?

— А теперь и не врубимся походу, — Лина закрывает лэптоп. — Пошли перекурим, — и поворачивается к балкону. — Тебе-то хорошо, а мне снова работу искать.

Мы выходим на широкий — можно легко проехать на машине — балкон, что тянется в дальний конец фасада. Между белых каменных плит на полу растут одинокие травинки. В середине видно три тонких белых кресла и круглый низкий стол.

— Лин, а ты не музыкант разве?

— Музыкант, — усмехается Лина. — И официантка еще, — она прислоняется к тяжелым белым перилам. — У меня на Soundcloud пятнадцать тысяч фолловеров. Ульяна сказала, что королева меня выбрала, а почему, хрен знает.

— Глянь, — закурив, Вика кивает.

С балкона видно луг и ручей, убегающий от вертолетной площадки к далекому холму. Над краешком пруда блестит кусочек золотистой крыши беседки. Позади пышных фиолетовых деревьев справа покачиваются высокие сосны. Аня расправила плед на траве под толстым дубом, и Мелани осторожно садится на красно-зеленый угол. Две девушки в фиолетовых платьях ставят рядом низкий черный столик, золотое ведро и быстро идут к особняку. Мелани что-то говорит, а Аня громко смеется и целует ее в щеку.

— Как ангелочек, блядь, — качает головой Вика.