Меландия

— Как мне тут нравится, — выдыхает Аня, поправляя рюкзак на плече. Солнце низко опустилось над лугом за вертолетной площадкой, и ручей тянется к нему, золотисто переливаясь между цветов. Одинокие розовые облака плывут к особняку, который светит окнами в конце дороги. Разгоняя птиц ревом двигателя, к нам несется красный винтажный кабриолет и с визгом тормозит рядом, выехав на газон.

— Мел! — зажав под локтем красно-зеленый плед, что волочится по траве, Аня бежит к машине. Ее белые ноги мелькают под короткой клетчатой юбкой. Мелани выходит, и Аня налетает на нее, чуть не сбивая с ног.

— Вот и я! — она целует Мелани в губы. — Эй, ну не реви.

— Привет, — вытерев глаз, Мелани гладит Аню по щеке. Она в длинном белом платье и черной накидке с золотыми застежками между ключиц.

— Ой! — Аня удивленно показывает на машину. — Это же из песни тачка!

— Да, — наклонив голову, Мелани рассматривает Аню.

— Мел, как ты так быстро?

Та жмет плечами.

— Не знаю.

— Зато я знаю, — улыбается Ульяна, поднимаясь с пассажирского сиденья.

— Ульяночка, привет! — машет рукой Аня, а Мелани с интересом смотрит на ее рюкзак.

— А что ты привезла?

— Кучу вещей, чтобы твой кругозор расширить, — Аня хлопает рюкзаком о красный капот. — Губка для обуви знаешь, что такое?

— Губка? — недоуменно хмурится Мелани.

— Вот и я о чем, — усмехается Аня.

— Вы езжайте, — Ульяна идет ко мне. — Я покажу Юле дом.

Проводив взглядом что-то в небе, Мелани обходит кабриолет и садится на пассажирское сиденье.

— Ой, Мел, — Аня испуганно смотрит на машину. — Меня папа учил водить, только не такое вот, — и смущенно сопит. — И у меня прав нет еще.

— Прав? — Мелани закрывает дверь.

— Ну, водительских, — Аня нерешительно подходит к двери, глядя на белый руль. — А если я нас об дерево расплющу?

Мелани улыбается.

— Не расп... люстишь.

— Ну ладно, — Аня ставит рюкзак на колени Мелани, а сверху кладет плед. Та удивленно смотрит на красно-зеленые ворсинки, а Аня садится и осторожно закрывает дверь. Закусив губу, нащупывает педали и кладет ладошку на рычаг. — Ага, понятно, — дергает рычаг, и кабриолет выезжает на дорогу. — Держись, Мел, — улыбается Аня, и автомобиль с ревом несется прочь от особняка.

— Правила следующие, — Ульяна шагает по кирпичной дорожке. — Если Мелани не захочет с тобой говорить, не настаивай. Если скажет, чтобы ушла, уходи. Если увидишь, что ей плохо, позови меня.

— Ага.

Закатное солнце отражается в окнах особняка, а в ветвях глухо перекрикиваются птицы.

— Сара очень рада, что ты здесь, — Ульяна смотрит на луну, желтеющую в темно-голубом небе над широким балконом. — Больше говори с Мелани о ее звездных временах, фонде и музеях.

— В прошлый раз не особо получилось.

— С ней нелегко, — кивает Ульяна. — Но раз уж взялась снимать фильм, постарайся, — она быстро окидывает меня взглядом. — Не упоминай детей.

— Каких?

— Никаких.

Тишину взрывает веселая рок-гитара, и кабриолет летит к особняку. Аня громко визжит, подняв руку, и Ульяна улыбается вслед автомобилю.

— И не вздумай с ней спорить.

Кабриолет резко тормозит, оставляя на бежевой плитке черные следы. Хлопнув дверью, Аня восторженно смотрит на шесть шикарных винтажных тачек, которые выстроились в ряд перед ступеньками особняка. Красное солнце отражается в разноцветных изгибах корпусов и больших фарах. Мелани встала рядом и что-то говорит, показывая на одну из машин.

— То есть ты реально тачки из песен купила?

Ульяна кивает.

Аня, что еле дотягивается макушкой до плеча Мелани, машет мне, обняв ее за талию. Мы пересекаем площадку и шагаем вдоль стены особняка. В аккуратных кустах, зеленеющих под большими окнами с белой лепниной, включается мягкая подсветка. За углом из-под светлой стены дома вырос и наклонился над дорожкой толстый дуб. Густые листья шелестят по окнам и тянутся вверх по стене. Дорожка огибает дом, и перед нами распахивается широкий луг с белыми цветами. Два маленьких облачка зависли над деревьями впереди. Оборачиваюсь и через витраж на первом этаже вижу висящие провода в зале с бетонным полом и картину Поллока в библиотеке. Наклонившись, девушка в фиолетовом платье собирает что-то рядом с диваном. Дальняя часть дома внизу тоже прозрачная, только отсюда не разглядеть, что внутри. Дорожка тянется к мосту с гранитными перилами, под которым в журчащей воде дрожит луна, а потом плавно сворачивает вправо, к невысоким деревьям. В темно-синем небе уже блестят звезды, а тут и там в траве незаметно загораются маленькие золотые огоньки. С каждым шагом появляются новые, и скоро луг окутывает мягкое золотистое свечение.

— А что это?

— Подсветка.

Огоньки мерцают под деревьями и на стеблях цветов. Иногда от них отделяются светящиеся пылинки и медленно плывут на тихом ветру. Все новые разгораются уже на ветвях и листьях деревьев, под которые ныряет дорожка.

— Красиво...

Мы входим под золотистый сумрак деревьев, и с ветки над головой поднимается большая птица. Черная дорожка изгибается между золотых искорок, которые все разгораются, окутывая шершавые толстые стволы. Трогаю кору дерева. Огонек светится на моем пальце и тихо плывет в темноту.

— А как она работает?

Ульяна пожимает плечами.

— Спроси Мелани, это она нашла, — она кивает вперед. — Твой дом.

Деревья расступаются, и впереди появляется широкий одноэтажный дом из стекла и светлого камня, стоящий между сосен над большим прудом, в котором отражаются звезды и золотая роща на другом берегу. Деревья и трава вокруг мягко светятся, будто отгоняя ночную темноту. Одним концом дом лежит на краю пологого каменистого берега, а другим тянется над водой, опираясь на две тонкие белые сваи. На деревянной площадке перед прозрачным фасадом растут в клумбах два извилистых деревца, а внутри светится просторная гостиная. Ульяна нажимает на плоскую кнопку, и деревянная дверь бежит в сторону.

— Вон там, — она показывает на картонную коробку, которая лежит на темном паркете рядом с большим белым диваном, — все, что может понадобиться для съемки.

— Круто.

Напротив дивана висит над полом овальный камин с белой трубой, уходящей в высокий потолок. Позади белеет широкая барная стойка, а дальше полумрак, в котором видно только звезды, мерцающие за прозрачными стенами.

— А еда там есть?

— Есть, — усмехается Ульяна. — Также на стене найдешь интерком. Нажми иконку с едой и скажи, чего хочешь.

— Ого. Мечта прямо... — Слева на полу стоит большая черная ваза с душистыми белыми цветами. — А телефон-то мой дайте.

Задумчиво посмотрев на меня, Ульяна пишет в айфоне. Светящиеся пылинки парят над золотыми верхушками сосен, сливаясь со звездами. Такое небо видела только в городке, где выросла, когда свет вырубался.

— Слушай, какой тут распорядок вообще?

— Мелани занимается делами фонда, — Ульяна закуривает. — А еще много времени проводит в студии с музыкантами.

— А как она фондом-то занимается? — Ульяна вопросительно изгибает бровь. — Ну блин, не похоже ни фига, что она чем-то таким заниматься может.

Появившись из сумрака дорожки, высокий брюнет отдает Ульяне мой айфон и фитнес-браслет и шагает назад.

— Тем не менее занимается, — Ульяна протягивает мне гаджеты. — Юля, если произойдет хоть какая-то утечка, у тебя будут проблемы.

— Да помню я про соглашение это.

— Это цветочки, — затягивается Ульяна.

— В смысле?

— Уверена, все будет в порядке, — она смотрит на часы. — Мне пора. Спокойной ночи.

Саша написал, что долетел, и скинул селфи, где он в дурацкой белой панаме улыбается на фоне маленьких домишек и высушенных солнцем гор. Попросила его быть осторожнее и скорее возвращаться и пошла осмотреться. Позади барной стойки — белая кухня и большой двустворчатый холодильник, забитый фруктами, синими банками с черной икрой, паштетами и разными сырами. На каменной стойке душисто пахнет свежий хлеб в бумажных пакетах, а в высоком винном холодильнике подсвечены стройные ряды бутылок. Сделала бутерброд с икрой и съела, глядя инсту. Настя поднимает бокал вина, сидя за столиком ресторана напротив купола Исаакиевского собора, а Кира облокотилась о дверь черной обтекаемой машины и довольно показывает в камеру ключи.

Постояла под потоком горячей воды в полутемной каменной ванной размером с мою гостиную. Вытерлась черным полотенцем перед зеркалом во всю стену, вдоль которого растянулась мраморная столешница с двумя большими раковинами. Развесила одежду в просторной гардеробной с мягким диванчиком и прошла в спальню. Деревья золотисто мерцают на другом берегу пруда, поперек которого желтая лунная дорожка тянется прямо к низкому изголовью огромной кровати с черным одеялом. Матрас жестче, чем дома, а маленькие подушки, наоборот, на удивление удобные.