Я тот, кто я есть
Когда я хотел было двинуться за девушкой и кошмарным королем в открытый портал, Исаги остановил меня, схватив за руку.
- Это случайно не твоё, Чарли? - спросил он, держа передо мной какую-то вещь.
Это была деревянная кукла-марионетка на красных нитях. Мне было в сущности всё равно на новый маршрут, по которому поехала его крыша, но той секунды, на которую он меня отвлек, хватило, чтобы Буги затащил девушку в портал, и тот успешно закрылся. Просто прекрасно! Теперь я не знаю, где они!..
Я хотел уже со всей своей справедливой злостью послать Исаги куда-нибудь подальше и желательно поглубже, но тот уже бесследно растворился в воздухе. А марионетка, провисев в пространстве пару мгновений, упала на пол. Я огляделся. Куда идти теперь? Лун неизвестно где с этим зелёным типом...
Вдруг деревянная кукла пошевелилась. Меня уже ничего в этом месте не удивляло, поэтому я просто с интересом стал наблюдать, как она, шатаясь, поднимается на свои неустойчивые ножки. Когда кукла наконец встала, запрокинув голову, она посмотрела на меня своими пустыми глазами. А я, кажется, вспомнил, что кукла действительно моя. Я ходил с ней до тех пор, пока не сменил свой костюм в перевёрнутом вверх дном доме Исаги. Неудивительно, что он принес её мне...
- Меня зовут Праджна, господин Чарли, - вдруг заговорила марионетка.
- Ты знаешь, как меня зовут? - удивился я. Хотя в этом не должно было быть ничего удивительного. Раз кукла моя, то ей, должно быть, известно моё имя...
- Конечно! - отозвалась кукла. - Моя хозяйка, госпожа Орочи, послала меня с вами, чтобы помочь вам, если потребуется помощь.
- И как? - спросил я из любопытства. - Мне требуется помощь?
- Господин Чарли всё забыл! - страдальчески протянула Праджна. - Забыл, кто он есть! Оттого и не помнит, зачем явился сюда...
- Конкретнее, - бросил я. Мне хотелось быстрее уйти искать Лун, так как она оставалась единственной, кого я знал.
- Праджна проводит господина Чарли туда, куда он шел! - только и сказала кукла.
А после побежала куда-то, волоча за собой бесполезные нитки. Праджна бежала, а я просто быстро пошел за ней следом, потому как рост её был тот же, что высота моих сапог, и успевать за ней труда не составляло. Не скрою, мне было интересно, куда приведет меня кукла, которую раньше я таскал с собой. Тем более, что Лун пропала, и мне всё равно придется куда-то идти, чтобы отыскать её.
Так мы вышли на какую-то свалку мягких игрушек. Справа и слева высились горы брошенных зайцев, забытых медведей, вычеркнутых из памяти слоников и прочей, прочей плюшевой живности. Узенький проход, по которому вела меня Праджна, кончился тупиком. Впереди была стена из игрушек. Зато ещё здесь стояла кровать. Кукла кое-как забралась на неё и юркнула под скомканное одеяло. Несколько минут я оставался в одиночестве стоять среди игрушечных нагромождений, и так как меня всё ещё интересовало место, куда ведет кукла, я поторопил её:
- Ну ты скоро?
Однако Праджна не ответила. Тогда я сам заглянул под одеяло. Темнота. Попытался нашарить куклу рукой, но там было пусто. Пришлось полностью залезть под одеяло, передвигаясь на четвереньках. Впереди, справа и слева - всюду было пусто. И самое странное: краев у кровати не ощущалось, хотя, судя по её размерам, они должны быть.
- А внутри тут всё гораздо просторнее, чем выглядит снаружи... - пробормотал я себе под нос.
И только успел это сказать, как, продвигаясь вперёд, не нащупал под рукой мягкого матраца кровати, вместо этого провалившись в бездонную темноту.
Выбросило меня в какой-то непонятный погреб, похожий на гигантский носок. Все стены здесь были шерстяные с крупной вязкой, такой же, как и то одеяло. Этот мешок был небольшим, всего три на три метра или около того, но тут явно находилось нечто ценное. Это была необычная двусторонняя коса - серпообразное лезвие имелось у каждого конца косовища. Она висела в воздухе, окруженная тонкой, как паутина, зеленоватой пеленой, которая слегка переливалась и искрились. Похоже было на защиту.
Праджна указала на косу.
- Это ваше, господин Чарли.
Марионетка подошла к искрящейся пелене и хотела было пройти сквозь неё, но зелёная субстанция поглотила игрушку, и выкинула обратно только её обломки. Похоже, я не ошибся. Эта штука действительно защищала косу. Но зачем эта коса мне? Эта вещь действительно моя? Может, лучше уйти отсюда?
Но останавливало меня банальное любопытство. Мне хотелось знать, кто я. Зачем здесь. И чего хотел.
Я протянул руку. Повторить судьбу марионетки я не боялся. Я в любом случае здесь умру, так что пусть это хотя бы произойдет по причине поиска правды. Неожиданно пелена меня пропустила и начала мягко и постепенно обволакивать. Я ухватился за косовище. На странность, железный стержень оказался теплым, как будто коса признала хозяина.
Я хотел было её вытащить, но тут пелена затвердела и не пропустила её. А потом вдруг вся засветилась, и грянула яркая вспышка, ослепившая меня.
И я всё вспомнил...
***
- Папочка, папочка!- кричал светловолосый мальчик, вбегая в огромный пустой зал, где обычно всегда находился его отец.
Этот маленький длинноволосый мальчик с черными крылышками и красными глазами бежал к высокому мужчине, путаясь в своей длинной сутане. Зала вместо одной из стен имела огромный балкон. Там-то и стоял мужчина в чёрной мантии. Он смотрел на открывающийся с балкона вид. Черная космическая бездна соревновалась с холодным светом сияющих звезд. Планетарная пыль висела в воздухе, лишённая притяжения, и то тут, то там происходили яркие вспышки гаснущих звёзд. Свет комет отражался в бездоно-черных глазах мужчины, в которых вспыхивали и сияли свои звезды. Бог смотрел на пустующую Вселенную и решал, что бы ещё создать. Чего не хватает его неидеально прекрасному миру?
Но эти вопросы он задавал себе до того, как его сын ворвался в залу. Мужчина обернулся.
- Что случилось, Карл?- улыбнулся Аверус; мальчик, заскользив по огромным каменным плитам, проехал по полу и влетел в отца, вцепившись в его черную сутану.
- Рихт, Ширейкан и Дейбрейкер насмехаются надо мной!- пожаловался он, уткнувшись в черную ткань.- А Некомонин говорит гадости.
- Да? И что же они тебе говорят?- со спокойной улыбкой поинтересовался отец.
- Что люди никогда не полюбят бога, приносящего смерть.- буркнул мальчик.- Папа! Зачем ты дал мне такую силу?! Забери её и дай другую! Я хочу, чтобы у меня были друзья! Чтобы меня тоже любили люди!
- Ты хочешь, чтобы твоими друзьями были люди?- усмехнулся Аверус.- А как же твои братья и сестры?
- С этими заразами каши не сваришь.- отозвался маленький бог фразой, услышанной где-то случайно. Пусть он и не совсем понимал её суть, но ему казалось, что он будет выглядеть очень по-взрослому, если её скажет.
Аверус засмеялся и взял сына на руки.
- Ты не понимаешь, Карл.- произнес он.- Силу данную тебе нельзя так просто вернуть. Она часть тебя. Это и есть ты. Посмотри на эту бездну. Видишь, сколько всего?
Карл, следуя словам отца, оглянулся. Он видел только сияющие в черноте пустоты камни и парящую пыль. Мальчик не понимал к чему клонит отец, но знал одно - сейчас последует очередной урок о Вселенной.
- Ну вижу.- пожал плечами он.- Один мусор летает.
- Вот именно.- кивнул Аверус.- В эти обломки старых миров уже не вдохнешь жизнь. Они просто засоряют пространство и время. Их необходимо убирать, чтобы дать начало чему-то новому и ещё более прекрасному. Тоже самое касается и людей. Они рождаются с целью учится чему-то на протяжении всей своей жизни. Вся их глубинная память записывается на эти прекрасные сферы, которые они зовут душами. Поэтому маленькие человеческие дети такие чувствительные. Но со временем сердца людей засоряются ненужными тленными вещами, их глаза застилает уверенность, что они уже всё знают, и тогда они перестают учиться. Они перестают жить. Так стареют люди. И тогда должна прийти смерть, чтобы высвободить душу из тленного тела и решить правильно ли она использовала отпущенное ей время...
- Я всё это знаю!- прервал его Карл и уставшим заученным тоном продолжил.- Хьёкахей и Шинджитсу их судят. Плохие души отправляются в Ад, дабы осмыслить свои проступки, а достойные души отправляются на перерождение, чтобы снова чему-то учиться. И я, как бог смерти, занимаю в этом круге жизни не последнее место...
- Вот видишь, ты всё знаешь.- улыбнулся Аверус.- И первое наше правило ты тоже помнишь?
- Жить значит умереть. Умереть - снова жить.- процитировал мальчик.- Но Некомонин говорит, что люди не любят смерть! Это значит, что меня никто не полюбит?! Я хочу, чтобы у меня тоже были любящие меня последователи как и у тебя!
- Тише, не кричи так.- мягко осадил его отец.- У тебя все будет, главное следуй наши правилам. К тому же богу не важно, любят его или нет. Богу важно, помнят ли люди его.
***
Следующее воспоминание было уже более поздним. Чернокрылый бог уже не напоминал маленького шестилетнего мальчика. Это был подросток лет семнадцати. Неизменными лишь остались длинные, собранные в низкий хвост волосы, красные глаза и черная сутана, почти как у отца.
На него обратил внимание другой бог такой же красноглазый, с красными волосами, резко выделяющимися на фоне черной сутаны. Это был Фуэго - хранитель адских врат. Увидев Карла, тот встрепенулся, словно до этого спал.
- Йо, брат. Какими судьбами?
- Что скажет отец, если узнает, что ты спишь на своём посту?- усмехнулся светловолосый.
- Ничего не скажет, если не узнает.- в ответ улыбнулся Фуэго.- К тому же в этой дыре ничего не происходит... Эх, моему огненному характеру он подобрал самое скучное во Вселенной место! Мне бы косу в руки, как тебе, и пошел бы собирать!..
- Бедняга. Я бы с удовольствием поменялся с тобой местами.- искренне сказал Карл.- Люди действительно... не очень жалуют смерть...
- А ты что, хочешь им нравится?- удивился красноволосый.- Забей! Это же смертные людишки! А мы боги. Нас обязаны любить, хотят они того или нет. И смотри с этим поосторожнее... Ты же знаешь. Будешь хотеть того, что нарушает правила отца, и ты падешь, как пала...
Фуэго замялся. На пару секунд повисло молчание.
- Некомонин.- завершил Карл.- Да, я знаю, но не думаю, что мне подходит её путь. Меня интересуют только души.
С этими словами он улыбнулся, хотя внутри него шевельнулось глухое раздражение. Одна из его сестер - Неко - была осуждена в измене, и её выгнали с небес. В месте, что называется Целестинкой Максимумов стало на одного бога меньше, и это удручало Карла.
Это случилось на всеобщем совете перед остальными богами. Карл видел, как Ширейкан, бог войны, по велению отца отрезал ей волосы, а потом и крылья. Он слышал, как она кричала, и этот крик полосовал его душу. Да, богу смерти было страшно. Он хотел кричать. "Хватит! Она же наша сестра! Да, она оступилась, но она же наша сестра! Она наша..." И потом, разве отец не учил прощать?..
Но вот её выгнали в мир смертных, и все начали делать вид, будто ничего не случилось. Будто не было никакой Неко, богини Теней и Темноты. Вечные споры между ней и Каики - любимой сестрой Неко - прекратились, и даже та притворилась, будто бы ничего не произошло. От этого Карл чувствовал себя ужасно одиноким. Он видел самого себя на месте Неко. А если он оступится? Его тоже вышвырнут, как и её? Действительно ли отец нас любит?..
- Да, тебя волнуют только человеческие души.- лицо Фуэго стало таким, как будто он съел нечто кислое, а Карл вернулся к настоящему.- Ни к родному брату, а к душам. Только к ним и таскаешься...
- Не бурчи.- отозвался бог смерти, идя мимо Фуэго и подходя к адским вратам.- В следующий раз, когда я приду, я в подробностях расскажу тебе, как Небесный Рихт и Ширейкан метелили друг друга.
- О да!- блаженно улыбнулся Фуэго.- Войнушка! Хоть что-то интересное!
Карл прошел мимо него и через портал адских врат оказался в самом Аду. Да, здесь было жарковато, но для него это не было проблемой. Гораздо жарче было тем, кто находился там. Весь Ад напоминал собой огромное озеро кроваво красной лавы, в которой плавали сферообразные души мертвых. Они были обречены вариться тут вечно в наказание за свои земные проступки. Правда для них Ад выглядел немного по-другому, но Карл видел всё это так, как оно есть. Эти люди варились в собственных страхах, воспоминаниях, сожалениях и одиночестве. Они были вместе, но в то же время никто не видел друг друга. Они не могли кричать, чтобы позвать кого-то на помощь или просто попросить у богов прощения, поэтому здесь, несмотря на все выдуманные легенды о жутких криках страданий, распускаемых смертными на земле, было тихо. Души были обречены всю вечность страдать в этом месте. И только один лишь Карл знал, как им плохо. Ведь он был богом Смерти.
Парень подошёл к ступенькам, исчезающим в кроваво-красной воде, и начал спускаться в озеро. Зайдя в воду по пояс, Карл начал дотрагиваться до ближайших сфер, чтобы просмотреть их прошлое. Он искал тех, кто действительно раскаялся, чтобы забрать их с собой и отправить на перерождение.
Карл знал, что вердикт судей над душами неоспорим, ведь его выносят его родные брат и сестра. Хьёкахей - бог-судья, соблюдающий порядок во Вселенной и Шинджитсу - богиня мудрости и правды. Но у Карла была своя правда. Те, кто искренне раскаялся, заслуживают второго шанса, поэтому он время от времени спускался в Ад, чтобы забрать оттуда грешников, потому что вечные мучения... это слишком долго.
Бог смерти знал, что это против их правил, и что отец будет недоволен, когда узнает, но ничего не мог с собой сделать. Смерть не так жестока, как кажется. Она приходит за каждой душой и каждого отводит в мир иной, сопровождая на протяжении всего пути. Именно это и нравилось Карлу в его работе. Он наблюдал за людьми и каждый раз узнавал что-то новое о них. Он смутно чувствовал, что у людей есть то, чего нет у него, но чего именно он не понимал. Поэтому он и взял на себя смелость прощать павших. Единственное, что он мог сделать в своё оправдание, это забирать поменьше душ из Ада, чтобы Кькахей не почувствовал, что из частилища пропадают грешники. Обычно, Карл уносил с собой две или три души, и Фуэго, как настоящий брат, об этом помалкивал. Ему было скучно караулить адские врата одному, и Карл единственный, кто сюда приходил. Все остальные были заняты.
Побродив немного по кровавому озеру, он выбрал две души, посчитав их достойными перерождения, и пошел обратно ко входу.
Но там уже кто-то стоял. Молодой бог испугался, что о его делах узнали, однако подходя ближе, Карл с удивлением признал облокотившуюся о стену девушку. Это была Некомонин. Белая-белая кожа и черное каре волос из которого торчали кошачьи уши. Непривычно было видеть её с такой короткой стрижкой. Витиеватый божественный узор - знак его отца и отличительная метка принадлежности к божественной семье, обвивал руку. Кончик её черного кошачьего хвоста подметал пол, но она не выглядела недовольной. Неко словно выжидала что-то. А может быть, его?
- Что, не узнал?- ухмыльнулась она.
- Узнал.- отозвался Карл.- Просто неожиданно. Тебя изгнали. Как ты тут?..
От неловкости бог замялся, и слова повисли в воздухе.
- Оказалась?- подсказала Неко.- Оставила себе на память своё перо.
Она достала из кармана своего короткого черного платья зеркало в форме призмы с запаянным внутри него черным пером. Крылья у богов имели несколько другое назначение, нежели крылья у птиц. Да, на них тоже можно было летать, но благодаря особенным перьям, боги могли без проблем телепортироваться, поэтому надобность в полетах отпадала. Раз у Неко осталось одно из её перьев, то это объясняет её неожиданное появление здесь, и Фуэго не в курсе насчёт её присутствия.
Карл не знал, как себя с ней вести. Её выгнали, но в то же время она была их сестрой. Тем более, он понятия не имел, почему она явилась именно к нему.
- А ты интересней, чем кажешься.- улыбнулась Неко, глядя на две души в его руках.- Папочка знает, что ты воруешь из частилища?
- Это... он попросил...- не очень убедительно соврал Карл и отпустил души.
Они зависли рядом с ним. Карл старался смотреть на сферы, лишь бы не в черные глаза сестры.
- Да ну.- отозвалась Неко, ни капли не поверив.- Ты хотел сказать, приказал? Но знаешь, не в этом дело. Я пришла именно к тебе, потому что ты показался мне самым соображающим из нашей семейки. Остальные слепо верят отцу, но ты... Разве ты не хотел бы изменить свою жизнь? Свою работу? Я знаю, тебе не нравится работа смерти, именно поэтому ты забираешь души из Ада. Почему бы тебе не стать таким богом, каким ты себя видишь?
- Что ты предлагаешь?- нахмурился Карл.
- Давай уйдем из дома.- откинув безразличие, со страстью сказала она; её взгляд стал пристальнее, а в черных глазах заплясало опасное пламя.- Забудь, что говорил Аверус! Пошли со мной, и мы вместе обоснуем новую веру! Станем первыми божествами новой религии. И ты станешь тем, кем ты захочешь быть! Тебе не нужно будет забирать души мертвых. Хочешь, станешь богом света?... Хочешь, богом растений... А хочешь...
- Хватит.- прервал её Карл.- Перестань. Ты предлагаешь, как и ты - предать отца. Я не могу. Мы же семья! Может, если ты попросишь прощения, то он сжалится...
Карл хотел потянуться к её остриженным волосам - его пробирала жалость от того, что они больше никогда не отрастут, как у других богов, но она ударила его по руке.
- Не смей жалеть меня!- прошипела в она.- Семья! Да что ты знаешь о семье?! Этот жалкий театр, что Аверус разыгрывает с нами, нельзя назвать семьёй! Мы все просто его слуги! Те, на кого можно скинуть свою работу, чтобы предаваться своей божественной меланхолии! Когда-нибудь придет день, и ты сам это поймёшь!
- Неко, я...- хотел было извиниться Карл, но сестра исчезла, как только сказала своё последнее слово. Молодой бог остался стоять в растерянности с двумя парящими рядом душами.
***
Неко оказалась права, и ничего нельзя было уже изменить. Слова были сказанны, а поступки совершенны.
Одиннадцать богов взирали на него со своих пьедесталов, а Карл уже более взрослый стоял в центре, под строгими взглядами своей семьи. Точнее, он раньше считал их семьёй. Его судили как чужого.
- Карл Великий, ты обвиняется в нарушении законов мироздания.- объявил Кьекахей.- Нарушение баланса посредством выпуска грешников из Ада. Ты около нескольких тысячилетий выносил падшие души из частилища. Это так?
Брат посмотрел на него.
- Так.- тихо подтвердил Карл; скрывать это уже не имело смысла.
- Если ты раскаешься и вернешь все выпущенные души, то отец простит твою измену.- продолжил судья.
- Вернуть?!- бог смерти вскинул голову.- Но они уже все переродились! Они в том мире! Я не могу!..
- Можешь.- безапелляционно произнес Кьекахей.- Ты бог смерти и это твоя работа.
- Ты предлагаешь их... убить?- спросил Карл, а затем вскричал.- Убить?! Только из-за того, что несколько жизней назад они не поставили вам свечку в храме?! Никогда! Я даровал им жизнь! И я простил их! И беру всю ответственность на себя! Грешники тоже должны иметь шанс для прощения!
Его слова эхом повисли в воздухе. Боги молчали. Карл смотрел на отца, который никак не реагировал на происходящее. По его бездонным черным глазам, в которых то и дело вспыхивали и тухли звёзды, как отражение созданной им Вселенной, невозможно было понять, что он испытывает. Да и может ли он вообще что-то чувствовать? Теперь Карл сильно в этом сомневался.
- Что ты молчишь?!- закричал на него сын.- Разве это не ты говорил, что каждый достоин прощения?! Что мы семья! Ты обещал нам! Мне!..
"Что будешь всегда любить нас, какими бы мы не были."- про себя завершил он. В слух сказать это у него не хватило духу.
- Я просто следовал твоим учениям.- уже более тихо произнес Карл.- Разве это преступление?
Снова повисла тишина. Казалось, она продлилась целую вечность. Кьекахей понимал, что нужно что-то сказать, раз отец ничего не говорит. Да, Аверус не говорил, что Карл виноват, и что его следует наказать. Но и суд не остановил, а значит, это разбирательство должно прийти к какому-то логическому концу. Главный бог просто молчал. Казалось, он был где-то не здесь. Карл стоял с опущенной головой.
- Тогда я возьму всю вину на себя, если здесь нет виноватых.- тихо произнес бог смерти и поднял голову, посмотрев в глаза отцу.- Ненавижу тебя.
Внутри него поднялась небывалая злость. Он хотел крушить всё, ломать, стирать всё вокруг себя в пыль, пока отец не поймет как же ему было больно! И это безразличие Аверуса его жутко бесило.
Но больше он не будет слушать его дурацкие наставления! Не следуешь им - виновен. Следуешь - тоже виновен! Хватит! Теперь он будет сам за себя...
Следующие события слились в единый кошмар, который память Карла отказывалась записывать. Даже боги хотят забыть некоторые вещи. Осознание ситуации вернулось только тогда, когда Карл летел вниз, окружённый сиянием, потому что пересекал сразу несколько реальностей. Он понимал только то, что его голова теперь была лёгкая как пушинка из-за отрезанных волос. Падая вниз, бог даже не пытался взлететь и хоть как-то смягчить падение. Теперь у него было лишь одно крыло, на котором далеко не улетишь, и парень был слишком шокирован, чтобы собрать силы для телепорта. Он просто несся вниз по течению, потому что больше уже ничего в его жизни не имело смысла. Всё что он знал, оказалось враньём, а те, кого он любил - предали.
Его спину жгло, и Карл видел, как оставлял за собой в пространстве шлейф крови. Это был первый раз, когда он видел свою кровь, но сейчас это не вызвало в его душе ничего, кроме остраненого интереса. Некомонин чувствовала тоже самое, когда её изгнали? Или ей было больнее, ведь ей отрезали сразу два крыла?
***
Это была ночь, повисшая над городом. Большая часть Монтоории спала. Вдруг чёрное небо расчертила яркая вспышка, и падающая звезда улетела в сторону Пустоши. Люди и демоны, видевшие это событие никак не могли объяснить такое странное явление природы. Может быть, упала комета?
Когда стал приближаться рассвет, дым от места, куда упала неизвестная звезда, стал рассеиваться, но в образовавшемся краторе не было никаких камней. Там без сознания лежал парень.
Богиня с кошачьим хвостом и ушами уже сидела возле места его падения на корточках и задумчиво смотрела на своего брата.
- Теперь ты понял?- спросила она.
Карл открыл глаза. Это были уже другие красные глаза, не такие как прежде. Теперь они источали злость и всепоглощающую ярость. Карл ненавидел всех, кого знал. Ненавидел своего отца. Ненавидел братьев и сестер, даже Неко. Ненавидел созданных его отцом людишек. Теперь они ему казались чем-то бесполезным, как будто отец создал их только для того, чтобы убить своё бесконечное время. Но теперь он сломает всё его игрушки.
Единственного, кого Карл сейчас не ненавидел, это себя. Он был больше не связан правилами и условностями. Остался сам по себе и больше никому ничего не должен. Это приносило какое-то приятное облегчение. Больше никто не станет диктовать ему, что делать. Он станет таким богом смерти, каким захочет.
- Понял.- прохрипел парень, стирая с лица космическую пыль.- Теперь я всё понял...
- Я тут принесла тебе небольшой подарок.- ровно сказала Неко и подвинула к кратору, где все ещё сидел её брат, некий предмет.- С вступлением в самостоятельную жизнь.
Предмет съехал вниз по земле. Это оказалась двухсторонняя коса с божественной вязью на лезвиях - оружие, которое Фуэго выковал для него когда-то в глубинах Ада. Раньше она была ему не нужна, но теперь, кажется могла пригодиться.
- Теперь я всё понял.- сам себе прошептал Карл, беря в руки косовище.
Воспоминания исчезли, он оказался в Стране Кошмаров, где и оставался всё это время телом, но ярость из прошлого снова заполнила его сердце. Он крепче сжал свою косу и вытащил её из защитного кокона. Тот мгновенно растаял.
- Я тот, кто я есть.