Глава №5 (часть 2)
Он сел на краешек кровати и осторожно убрал одеяло с моего лица. Нет, не смотри на меня. Мои глаза щипает от подступающих слёз, которые так не вовремя появляются. Я спрятала лицо обратно под одеяло, отвечая на вопрос спокойным, повседневным тоном без намека на распирающие меня чувства:
— Тогда в баре был мужчина. Он представился как Френк Мидлт. Темные волосы и глаза, высокий. Лет 45 на вид. Он заказал и оплатил ещё один бокал вина для меня, встал и ушел, смотря в телефон, а бармен аж потом мне подал бокал. Он не мог мне ничего подсыпать чисто физически.
Дрейк молчит. Наверное думает и анализирует ситуацию. Взяв эмоции под контроль я убрала с лица одеяло. Мои глаза сразу же наткнулись на задумчивый и мягкий, беспокойный взгляд, который направлен на меня. Его холод - маска. Она треснула по швам ещё тогда, когда мне было жутко плохо. Даже сейчас. Моя цепочка мыслей с грохотом рухнула, когда раздался негромкий, мужской голос:
— Тот мужчина, Френк Мидлт, наш враг. Простыми словами - конкурент.
— А я то тут при чем?
— При том, что он, возможно, знал, что, то Джеймс за тобой бегает, то Орочи. Он мог даже проследить за тобой и узнать твоё место проживания. Тебе небезопасно будет у себя дома. Ты останешься тут.
Мои глаза расширились от удивления. Я медленно села на кровати, смотря в упор на мужчину. Нет, мы так не договаривались. Знал бы ты, Дрейк, что у меня на вас есть, то сдал бы меня с потрохами, не задумываясь, без угрызений совести. Я открыла рот, чтобы запротестовать, но меня перебили:
— Я уже знаю, что ты скажешь. Я знаю, что у тебя дома куча разной информации на нас. Но, Элиз, она тебе не помогла бы посадить нас за решетку. Этим гнилым миром правят лишь деньги. У каждого человека есть цена - лишь назови пятизначное, а то и шестизначное число.
Мой рот то открывался, то закрывался, как у рыбы, которая выброшена с моря на сухой золотистый песок и беззвучно хватает воздух ртом. От куда он знает о всей той информации? За мной... За мной следили?.. дура. Ты дура. Ещё и тупая. Конечно, следили. Мужчина с красными прядями продолжил говорить:
— А на счёт работы, то тебе её придется отложить на некоторое время. Напишешь, что ты заболела или что-то в этом роде. Тебе и правда небезопасно находиться дома.
Наконец-то я отошла от шока и задала интересующий меня вопрос:
— Ты хочешь сказать, что тут безопаснее? Прямо в логове, кишащем мафией?
— А кто знает, кто ты такая? Только я, Орочи и Джеймс. Для остальных людей ты - моя гостья.
Я закрыла глаза, обдумывая всё. В моей голове всплыл очередной вопрос:
— Почему ты хочешь мне помочь? Защитить?
Моё тело приняло сидячее положение. Мои глаза встретились с взглядом мужчины, который наполнен мягкостью, осторожностью и... Болью? Он ответил, подбирая слова, а его взгляд метался по комнате, как будто что-то ища:
— Это моё собственное желание. Не хочется, чтобы тебя втягивали в эту всю грязь. Не хочется, чтобы ты марала свои руки в крови, как это сделал я. Не хочется, чтобы ты боялась за свою жизнь и каждую ночь дёргалась от малейшего шороха. Хочется, чтобы ты могла спокойно и мирно жить. Скажи, почему ты выбрала именно эту чёртову профессию? Почему следователь?
Между нами повисло молчание. Его слова эхом разносились в моей голове: "Не хочется, чтобы ты марала свои руки в крови, как это сделал я.". Он - дон мафии. Он 100% убивал кого-то. Но эти его слова были пропитаны такой болью... Как будто он сожалеет и кается. Искренне кается о содеянном. А, может, это не так. Я опустила взгляд на свои ладони, отвечая на заданный вопрос:
— Почему следователь, да? Я с детства хотела стать следователем. Мне нравилась эта профессия. У меня есть чувство справедливости, у меня хорошая интуиция. То, что надо для такой работы. И я хотела быть такой же, как...
Я замолчала, понимая, что говорю лишнего. Мои ладони сжались в кулаки и послышался тяжёлый вздох со стороны Дрейка. Он хотел что-то сказать, но его перебила открывающая дверь. Мой взгляд метнулся к выходу с комнаты и на пороге показались двое человек. Орочи и Джеймс. Боже, пожалуйста, уходите. Дайте мне отдохнуть от вас всех и обдумать всё самостоятельно. Зеленоволосый с ухмылкой заговорил, проходя внутрь:
— О, милая, что ты забыла тут? Пришла получать удовольствие и извиваться подо мной?
Я дернулась, а лицо не выражало ни единой эмоции. Джеймс мне лишь кивнул, а взгляд выражал интерес. Спокойно, Элиз. Не обращай внимания на этих двоих. Дыши. Медленно и глубоко. Не показывай того, что что-то произошло. Я перевела взгляд на Дрейка:
— Дрейк, где моя сумочка?
Он молча поднялся и вышел с комнаты. Блять, ну и почему ты меня бросаешь наедине с этими двумя? Орочи взял стул из-за стола, который был в этой комнате и сел рядом с моей кроватью, а Джеймс остался стоять. Темноволосый мужчина заговорил:
— И почему ты здесь? О чем с Дрейком говорили?
— А почему тебя это интересует?
Голос подал Орочи:
— И правда, почему тебя это так интересует, Джеймс?
На губах зеленоволосого мужчины расплылась ухмылка, а темноволосый лишь кинул быстрый, предупреждающий взгляд. Серые глаза впились в мои:
— Потому что ты просто так не сидела бы здесь.
Не успела я открыть рот, как дверь открылась и в комнату обратно вошёл Дрейк. В его руках была моя сумочка. Он протянул её мне. Я взяла её, благодарно кивая мужчине, чье тело было покрыто татуировками. Я кинула быстрый взгляд на руку Джеймса. Он без перчаток, хотя всегда был в них. Сейчас на его пальцах красуются красивые линии. Тоже тату. Чёрные, обрывистые, дымчатые полоски, которые бегут куда-то к запястью, которое закрыто одеждой. Красиво. Ну, на Орочи нету тату. Уже видела его руки. На груди вряд-ли что-то есть как и на спине. Я открыла небольшую сумочку и вытянула с неё зеркальце, влажные салфетки и свой телефон. Вытянув влажную салфетку я начала вытирать шею, открывая вид на синие засосы, которыми покрыта моя шея. Орочи заулыбался, громко проговаривая:
— Видишь, Дрейк, я не врал, что Джеймс её целовал. Но и я не отстал от него.
Консильер молча сжал зубы, а я продолжила заниматься своим делом, не обращая на их никакого внимания. Ох, как же я устала. Полетела на кровать одна испачканная салфетка, вторая, третья, а в комнате так и висит тишина. Все думают о своем. И я не исключение. Перед моими глазами вспоминается вечер с Джеймсом под баром, ночь, часть которой я провела с Орочи, мои стоны, его плавные движения и дрожь моего тела. Я мотнула головой, в очередной раз шелестя пачкой салфеток, которых становиться всё меньше и меньше. Осталось вытереть лишь помаду на губах. Лёгкое движение - и губы приобрели природный розоватый цвет. Ох, как я устала. Тело ноет, глаза болят, а голова разрывается.