6. Контратака пушечного мяса (часть 6)
Спустя десять минут у входа в офисное здание появился мужчина в светло-сером костюме.
Его младший брат, Чэн Юань, был одет в короткую куртку: кончик носа и обнаженная шея юноши были молочно-белыми, а глаза покрасневшими - молодой человек выглядел очень замерзшим.
Чэн Цзянь нахмурился и слегка раздраженно ослабил шерстяной шарф вокруг своей шеи.
Вскоре Чэн Юань был завернут в теплый шарф, который слегка пах мужским одеколоном.
Чэн Юань оттянул ткань со своей шеи и недовольно пробурчал:
— Чешется.
Чэн Цзянь сердито взглянул на него:
— Если посмеешь снять его, я тебя побью.
Чэн Юань искренне задрожал от страха, его брат хорошо дрался.
В семь или восемь лет, Чэн Юань был намного симпатичнее и спокойнее других детей. И причиной всего это был его брат: стоило маленькому Чэн Юань закапризничать как старший брат «воспитывал» его тяжелой рукой. Поэтому юноша вырос послушным и кротким.
Неудивительно, что после жизни со строгим отцом и братом при покладистой матери, когда Чэн Юань встретил нежного и ласкового Ян Байхуа, то мгновенно влюбился в него и больше не стремился остаться в родном доме.
Чэн Цзянь схватил руку брата, не предоставляя тому возможности вырваться. Ладонь в его руках была ледяной, отчего выражение лица Чэн Цзяня еще больше потемнело.
Мужчина снял перчатки и бросил их в руки Чен Юаня, сказав с издевкой:
— Он настолько беден? Даже не может позволить купить перчатки?
Чэн Юань спустил шарф, обнажив рот, и защищаясь ответил:
— Мне просто не нравится их носить.
Это было правдой: Чэн Юань не любил носить шарфы или перчатки, а особенно шарфы, от которых у него невыносимо зудела шея, даже если он носил их недолго.
Чэн Юань хотел сказать что-то еще, но сразу замолчал, увидев яростный взгляд Чэн Цзяня.
— Продолжай говорить - презрительно усмехнулся Чэн Цзянь. - Только я скажу о нем хоть одно предложение, ты опровергнешь меня еще десятью. Именно поэтому ты такой незрелый - подобрал ... булыжник, а радуешься будто слитку золота.
Чи Сяочи, который играл роль Чэн Юаня, на мгновение стал собой, чтобы сказать системе: «Мне кажется, что на самом деле он хотел сказать «говно»».
Системный помощник подумал, что возможно Чи Сяочи прав.
Чэн Цзянь сумел проглотить непрошеные слова, очевидно, не желая сразу ссориться с Чэн Юанем.
Он посмотрел в красные глаза младшего брат и его мокрые от слез ресницы:
— Ты поругался с ним?
Чэн Юань был миниатюрнее Чэн Цзяня: обе его руки свободно бы поместились в одну перчатку брата в поисках тепла.
— Нет, что-то не так с моим желудком.
— Ты завтракал? - спросил Чэн Цзянь.
— Я хочу похудеть, - младший брат улыбнулся. Похудеть он хочет, черт бы тебя побрал. - Чэн Цзянь ущипнул его за талию, - Ты уже похож на тростиночку, разве это красиво?!
— ... Гэ, - Чэн Юань подпрыгнул от внезапного щепка.
— Брат-брат-брат, быть твоим братом - действительно величайшее несчастье всех моих восьми жизней. - Чэн Цзянь сунул руки в карманы:
— Ты же все еще не пьешь соевое молоко? Тогда мы не должны идти в Юнхэ, давайте пойдем в кафе с вкуснейшей кашей вон там.
Пока Чэн Цзянь говорил, он небрежно осмотрелся и спросил:
— Где ты припарковал машину?
— Он поехал на ней на работу, а я добрался сюда на автобусе. - легко ответил Чэн Юань.
Чэн Цзянь на мгновение замер, его глаза засверкали. Его младший брат был настороже и мгновенно обхватил голову руками, отступая на пять шагов назад.
Чэн Цзянь действительно захотел его ударить, чтобы брат пришел в себя. Но рабочий день был в самом разгаре, к тому же они стояли у входа в компанию. Президент Чэн не мог испортить свою репутацию, поэтому он быстро подскочил, схватил Чэн Юаня за шею и приобнял:
— Почему ты стал отходить?
Чэн Юань подумал, что ему сейчас все же достанется и втянул шею от страха:
— Брат, тут люди везде, люди.
Заметив страх в глазах младшего брата, сердце Чэн Цзяня оттаяло и его руки перестали сжимать плечи юноши, такова его пощада.
Но язык старшего брата все еще был неумолимо остр и без всяких колебаний он с издевкой произнес:
— Чэн Юань, а ведь ты и правда способен своим милым личиком содержать его? Ты должен усерднее трудиться, чтобы купить дом. Чтобы уже все обеспечил: одежда, еда, дом и машина. А когда придет время, он будет хозяйствовать по дому, пока ты будешь накрывать на стол. Он будет вышивать цветочки, пока ты усердно будешь вспахивать поля. И вот тогда вы будете жить вместе долго-долго в счастье и гармонии. Ну, разве не здорово?
Чэн Юань склонил голову:
— Брат, не говори так. Ему нужно ездить на работу, пока я целый день ленюсь дома. Ему машина нужнее.
Чэн Цзянь опять разозлился, но сразу заставил себя остыть, вспомнив о больном желудке брата. Он потащил Чэн Юаня в кафе, где подают каши:
— ... какую кашу ты хочешь? С постным мясом и столетним яйцом? [1] или обычную кашу?
— Кашу с постным мясом и столетним яйцом.
— Все еще такой привередливый.
— Спасибо, Гэ.
— Какое, нахрен, спасибо - каша с постным мясом в твоих мечтах, раз у тебя болит желудок, тебе нужно есть обычную пшенную кашу.
Несколько ложек горячей каши вернули краски на бледное лицо Чэн Юаня: кроме его раскрасившего от мороза носа, щечки налились сиянием и их так и хотелось пощипать.
Чэн Цзянь снял пальто, закатал рукава и налил брату еще немного уксуса в небольшую пиалу:
— Итак, зачем ты пришел сегодня? - и не дожидаясь ответа младшего брата, Чэн Цзянь быстро продолжил: — Если у него какие-то проблемы, тогда помогай ему сам, об этом можешь и не просить.
— Это не его проблемы... ну, вроде как, - Чэн Юань взял дамплинг с крабом [2]. Услышав слова Чэн Цзяна, юноша обеспокоено сказал:
— ... Гэ, не рассказывай родителями об этом, а?
— Посмотрим, - бесстрастно ответил Чэн Цзянь.
Чэн Юань окунул дамплинг в уксус и тихо спросил:
— Гэ, у тебя нет свободной квартиры?
— ...что ты собрался сделать? - нахмурился Чэн Цзянь.
— Ничего такого, Гэ, ты не так меня понял. Мне нужно на недельку где-то остановиться. Только мне одному.
— Вы все таки разругались?
Чэн Юань выглядел немного одиноко, он откусил кусочек демпинга и смутно пробормотал:
— Нет, просто его родители приезжают погостить, поэтому он хочет, чтобы я ненадолго съехал.
Чэн Цзянь ударил по столу. Громкий удар заставил всех посетителей ресторана оглянуться на них, но ему было все равно.
— Его родители до сих пор не знаю про вас?
Чэн Юань замер прежде чем чем яростно защищать Ян Байхуа:
— Нет-нет, родители Лао Яна всю жизнь стараются экономить и точно не захотят остановиться в гостинице, поэтому мне надо съехать, чтобы они смогли разместиться...
— Я об этом спрашивал? Что за долбанная хрень! - Чэн Цзянь не стал выслушивать объяснения младшего брата: — Просто скажи мне, ты уже встречался с его родителями?
Чэн Юань ковырял ложкой дно своей чаши.
— ...он так и не признался им?
— Он еще не готов...
— Нет, конечно, а когда он будет готов? Он так и будет медлить, пока не поженится и не обзаведется ребенком? Или пока не умрет от старости?
Чэн Юань не промолвил ни слова и впервые не стал по-обыкновению защищать возлюбленного.
Наблюдая за вялым младшим братом, сердце Чэн Юаня смягчилось. Он поднял руку, желая похлопать его по голове, но на полпути сжал руку в кулак и ударил по затылку, не сильно, но достаточно, чтобы втянуть в себя шею.
— Если нет возможности, то я могу пожить у тебя в офисе.
— ...перестань думать об этом, просто ешь. - Чэн Цзянь начал терять терпение.
— Не говори родителям... - Чэн Юань взглянул на него.
— Ты, избалованный ребенок, родители рано или поздно все равно узнают. - Чэн Цзянь миролюбиво продолжил: — Тебе нужно постараться найти до этого свое счастье.
Пообедав, он вытащил своей телефон и позвонил управляющему его недвижимости, чтобы помочь Чэн Юаню.
Чи Сяочи тихо опустил голову и откусил паровую булочку с креветкой. Богатый аромат сочного краба и кислота выдержанного ароматного уксуса обожгли его рот.
В прошлой жизни Чэн Юань не обращался за помощью к старшему брату, а просто оставался в гостях у друзей на недельку.
Он часто чувствовал будто его семья чересчур опекает его, но он не знал, что потерял крепость, которая хотела навсегда укрыть его от любых ветров и дождя.
Прокручивая воспоминания настоящего Чэн юаня, Чи Сяочи сознательно промотал воспоминания чуть дальше и увидел, как Чэн Цзян поехал за границу, чтобы организовать похороны брата.
Его старший брат, который был не в состоянии ввыйти из дома и выкинуть мусор в чем-то худшем, чем в костюме, никогда не забывавшем зализать назад волосы, сбрызнуть себя одеколоном и тщательно ухаживал за собой, казалось постарел на 10 лет за один вечер. Его подбородок был покрыт неряшливой щетиной, от челюсти до шеи был виден ужасающий кровавый порез от бритвы.
Он увидел ледяной труп своего младшего брата в больнице. Чэн Юань почти отрезал себе запястья.
...такой глубокий порез, как он смог его сделать?
Размышляя об этом, Чэн Цзянь тихо сел в машину и отправился к дому семьи Ян. А на полпути он остановил такси и купил кухонный нож.
А потом он почти взломал замок на двери семьи Ян этим кухонным ножом. Ян Байхуа с родителями почувствовав неладное, спрятались в доме и вызвали полицию, не реагируя на истерию Чэн Цзяня.
За границей нападение и осквернение частного имущества было серьезным преступление. Полиция быстро прибыла на место и скрутила Чэн Цзяня.
Когда его грубо повалили на землю, половина лица мужчины была покрыта песком и булыжниками, нагретыми на солнце.
Он уже успокоился и только постоянно бормотал, полным отчаяния голосом:
.— ... моему братику было всего 27 лет, он даже не дожил до 30.
Чэн Цзянь завершил звонок, вернулся и в кафе и отодвинул табурет:
— Ты же на следующей неделе съезжаешь?
Чи Сяочи взглянул на него: вместо неопрятного бородатого лица, запятнанного кровью и песком, он увидел жизнерадостное лицо Чэн Цзяня.
Чи Сияочи встряхнулся и вновь вошел в роль Чэн Юаня, и мило кивнул:
— Мгм.
— Я вышлю тебе адрес. Как доешь, тебя отвезет домой мой шофер Сяо Янь. Когда соберешься переезжать - позвони. Сяо Янь умеет держать свой рот на замке и не расскажет ничего отцу, - сказал Чэн Цзянь. — Как вернешься, не рассказывай Ян Байхуа о том, что встречался со мной. Просто скажи ему, что останешься погостить у друзей.
В бизнесе Чэн Цзянь всегда взвешенно и решительно принимал решения, тщательно продумывая каждый шаг, но он редко становился таким в личной жизни. Для Чэн Юаня он был только ехидным старшим братом с тяжелыми кулаками, но твердыми словами и мягким сердцем.
Другими словами, его поступки доказывали, что он принял близко к сердцу происходящее между его младшим братом и Ян Байхуа.
Прежде чем уйти, Чэн Цзянь оставил младшему брату свой шарф и перчатки.
Сразу после того Чи Сяочи выехал из офиса компании с Сяо Яном, он попросил остановить машину.
— У вас должно быть много других дел, поэтому возвращайтесь к работе, - сказал Чи Сяочи. — Я знаю как добраться, просто скажите брату, что я переел и поэтому решил пройтись, чтобы помочь пищеварению.
Чи Сяочи вышел из машины и, едва подняв голову, заметить вывеску головного офиса Юньдо Интертеймент, агенство которое продвигало Тан Хуань. После значительных маркетинговых усилий, Тан Хуань без особых усилий стала одной из восходящих звезд музыкально индустрии на континенте и одной из визитных карточек Юньдо Интертеймент в шоу-бизнесе, полноправно получив звание «Лучшая певица».
Системный помощник поинтересовался: «Зачем Вы сюда приехали?»
Чи Сяочи огляделся вокруг: «Просто осматриваюсь».
Без необходимости играть роль, Чи Сяочи вновь превратился в самого себя.
Он слегка обернул шарф вокруг шеи и просто остановился там, где захотел. Ленивый вид и стойкий образ главного героя невероятно привлекали внимание.
Все будущие звезды проходят через долгий период обучения в агентстве не зависимо от выбранной профессии, и потому они отличаются от обычных людей. Чэн Юань был симпатичным молодым человеком, но темперамент Чи Сяочи несомненно дополнял эту нежную привлекательность.
Чи Сяочи всего лишь стоял на тротуаре, но уже привлекал взоры прохожих. Заметив это, система внезапно прделожила: «Мистер Чи, у меня к Вам предложение: не хотите попробовать себя в актерском мастерстве?»
Прошлой ночью системный помощник посмотрел первый фильм Чи Сяочи под названием «Убийства на холме».
В то время Чи Сяочи было всего 18 лет, но его роль обычного подростка из рыбацкой деревушки, прожившего короткую жизнь и окончившуюся социальным отторжением и саморазрушением, повергла каждого зрителя в шок, заставляя безумно биться сердца.
На протяжении одного фильма он раскрывал истиное значение слова «талант».
Одним из сильных эмоциональных поворотов фильма была сцена гибели единственного друга героя.
Его друг умер, защищая его, и в момент медленной, мучительной смерти, паренек из рыбацкой деревушки укачивал своего друга в руках, напевая совместные песни, будто они снова вышли в море.
Он знал, что друг страдает от боли и потому улыбаясь отпустил его. Его глаза и лицо улыбались, но одинокая слезка скатилась из его глаза.
Чи Сяочи не хватал его бездумно и не кричал в агонии, сцена была сыграна очень спокойно.
Тщательная проработка эмоций и чувственное понимание своего персонажа было чем-то, к чему всю жизнь стремились многие актеры. А Чи Сяочи уже мог так играть сразу, хоть это и была его первая роль.
Юноша был гениальным актером. В этом мире шоу-бизнес был также развит, и если бы он захотел стать актером - его ждало большое будущее.
Судя по ответу Чи Сяочи был не в восторге от этого предложения системы: «Замечательная идея».
По его равнодушному ответу системный помощник понял, что возможно он не рассматривал этот вариант.
Чи Сяочи уверенно сказал: «Для меня актерство - это полностью перевоплотиться в кого-то и только тогда я смогу выразить свое уважение персонажу».
Он посмотрел на огромное здание офиса Юньдо Интертеймент и мягко продолжил: «Это жизнь Чэн Юаня, я должен прожить её так, как он бы того хотел».
Сердце системного помощника сжалось.
...Чи Сяочи не такой капризный и поверхностный, как он считал ранее.
Система спросила: «Так что Вы планируете делать теперь?»
Чи Сяочи молча пошел дальше, удаляясь от Юньдо Интертеймент.
Недалеко на огромном экране здания крутилась реклама ювелирных изделий Дафу с Тан Хуань.
Инцидент с плагиатом стал поворотной точкой трагической жизни Чэн Юаня, но благодаря ему популярность самой Тан Хуань выросла в разы, позволяя ей успешно достичь собственных амбиций.
Для Тан Хуань и Чэн Юаня, один из них был главным героем, а второй - актером второго плана. Основная цель второстепенных персонажей противопоставить собственный тусклый свет ауре протагониста, заставляя её сверкать.
Но в своем мире Чи Сяочи никогда не был второстепенным персонажем.
Юноша сам себе сказал:
— ...в таком случае, кто из нас главный герой, зависит от наших же способностей.
—————————
[1] 皮蛋瘦肉粥 - примерный вариант блюда:
[2] 蟹黄包 - примерный вариант блюда: