Система отмены Мэри Сью [BL]

Машина Фу Ичэня вовсе не была медленной. Однако после того как их по дороге без всякой причины остановила дорожная полиция, а затем они застряли в пробке и на светофоре, им удалось добраться до аэропорта как раз в тот момент, когда самолёт с Главной героиней уже поднимался в воздух. Это было вполне ожидаемо.

С того ракурса, с которого Фу Ичэнь не мог видеть, Су Чжань тихо вздохнул с облегчением. Машина только что неслась с такой скоростью, что он всерьёз опасался: они успеют догнать её. Тогда всё было бы уже не так просто, как смена сюжетной линии.

На самом деле оба мужчины, с мрачными лицами, испытывали лёгкое чувство предвкушения. Они прекрасно понимали: если сюжет пойдёт по канону, то Главная героиня уедет на три года. У них будет достаточно времени, чтобы разобраться в себе и друг в друге. За три года можно многое обсудить и прояснить.

Однако Фу Ичэнь смутно ощущал, что всё может быть не так просто. Судя по опыту из двух предыдущих миров, длинные сюжетные арки имели тенденцию сжиматься до кратких версий, сокращая не только временные рамки, но и содержание. Поэтому он предполагал, что три года в сюжете могут превратиться в гораздо меньший срок. Но когда именно она вернётся — он не знал.

Более того, в оригинале героиня приехала вместе с трёхлетним сыном Главного героя. Сейчас это было очевидно невозможно, но Фу Ичэнь уже знал, насколько упрям сюжет. Казалось, у него была сила к самовосстановлению, и ребёнок играл важную роль. Поэтому он не был уверен, что всё пойдёт гладко.

И его беспокойства оказались не напрасны. Всё оказалось даже хуже, чем он мог себе представить. Главная героиня вернулась не через три года, а всего через три месяца.

Первоначальный таймскип в три года сократился до трёх месяцев — и это было для Фу Ичэня полной неожиданностью. Он думал, что даже при сжатии сюжета потребуется как минимум полгода, чтобы дойти до этой точки, поэтому не спешил раскрывать чувства. За это время он, как и полагалось по сюжету, периодически встречался с Су Чжанем за обедом, а также путешествовал по миру в поисках Главной героини. Су Чжань поступал так же — пусть и скорее следовал канону, чем прилагал реальные усилия. В любом случае, результаты были одинаковы: безуспешные поиски.

Они не ожидали, что она появится уже через три месяца. Но ещё более шокирующим было то, что Главная героиня оказалась на пятом месяце беременности.

Пять месяцев... Разве не столько времени прошло с тех пор, как они прибыли в этот мир? Фу Ичэнь был потрясён. Видимо, он настолько сильно зациклился на других деталях, что не смог объективно оценить ситуацию. Когда он узнал, на каком сроке она беременна, первая мысль была — та ночь на круизном лайнере. А следом — мысль о Су Чжане.

Именно интимная сцена между Главным героем и Главной героиней запускала весь сюжет в духе Мэри Сью. Это был один из важнейших поворотных моментов. Но тогда героиню унесли доктор и её поддерживающая сестра, пока она была в спутанном состоянии сознания. Фу Ичэнь вернулся в свою комнату, и он и Су Чжань не остались вместе. Что же происходило с Су Чжанем в ту ночь? Он не знал. Просто инстинктивно верил, что Су Чжань не способен на что-то подобное с ней.

Но теперь он начал сомневаться: а вдруг всё же сделал? По сюжету вполне могло быть, что они сблизились — пусть и под действием препаратов или вне сознания. Всё это укладывалось в шаблонную чёртову логику оригинального текста. В то время Су Чжань ещё не любил его, даже откровенно отвращался. Так что, возможно, у него и не было причин сопротивляться.

Такие мысли вызывали у Фу Ичэня головную боль. И вместе с болью приходил гнев. Он знал, каким человеком был Су Чжань, знал его лучше многих. Но не мог остановить поток мрачных предположений. Чем сильнее он привязывался к нему, тем труднее было сохранять хладнокровие.

Но он не ожидал, что гнев Су Чжаня окажется куда сильнее его собственного. Даже властная аура Гу Чэньфэна блекла рядом с тем, как Су Чжань выглядел в тот момент — как человек, потерявший контроль над собой.

В тот день Фу Ичэнь только вернулся домой, едва услышав новость о возвращении Главной героини. Его первым намерением было узнать, кто отец её ребёнка. Эта мысль была приоритетной перед тем, как отправиться к Су Чжаню. К тому же у него ещё оставалась сюжетная линия, требующая встречи с героиней.

Однако, прежде чем он успел что-либо выяснить, Су Чжань сам пришёл в его личную резиденцию — впервые с момента их знакомства. Уже это было неожиданно. Но то, как он себя повёл, ошеломило Фу Ичэня ещё больше.

Стоило ему открыть дверь, как перед ним предстал мрачный Су Чжань. Не сказав ни слова, он буквально набросился на него. Фу Ичэнь не успел даже отреагировать — Су Чжань схватил его за ворот и прижал к стене, затем пнул ногой дверь и всем телом вдавил его в поверхность. Его лицо было искажено — как будто всё сдерживаемое отчаяние вырвалось наружу одним мощным потоком.

Фу Ичэнь почувствовал, насколько он взвинчен, и не стал сопротивляться. Он только спросил:

— Что с тобой?

За эти три месяца, что героини не было, сюжет будто давал им передышку. Они были свободны. Не произнеся ни разу слов «люблю» или «нравишься», они всё равно постепенно погружались в состояние страстной привязанности. Именно поэтому реакция Су Чжаня так его удивила.

— Ли Хао, ты мне лгал? — голос Су Чжаня был мрачным, как гроза. Он уставился на него с такой интенсивностью, словно пытался заглянуть прямо в душу.

Брови Фу Ичэня дёрнулись:

— Ты что-то не так понял?

Он до сих пор не мог понять причины такого поведения. Но, глядя на выражение боли на лице Су Чжаня, все его прежние подозрения показались ему смехотворными. Они просто исчезли.

— Неправильно понял?.. — Су Чжань посмотрел на него с надрывом. Его лицо было полно противоречивых чувств. — Я не знаю. Я знаю только одно — в начале тебе нравилась она. Может быть, и всегда нравилась именно она...

Голос, который обычно звучал уверенно и даже требовательно, теперь дрожал. В нём сквозила неуверенность и боль.

Фу Ичэнь уловил слабый запах алкоголя. Похоже, Су Чжань выпил перед визитом. Не так много, чтобы опьянеть, но достаточно, чтобы раскалить эмоции. Его выражение лица сжало сердце Фу Ичэня.

— Что с тобой происходит?.. — он попытался ослабить хватку на воротнике, но Су Чжань лишь сильнее сжал его пальцы, обеими руками вцепившись в ткань.

— Почему ты ведёшь себя так неразумно? — спросил Фу Ичэнь.

Су Чжань внезапно вспомнил действия Второго Мужчины в первой половине романа — бессмысленные, раздражающие, вызывающие отвращение. И хотя он давно не думал об этом, сейчас слова Фу Ичэня задели его сильнее, чем он ожидал.

Гнев вспыхнул в нём мгновенно. Не раздумывая, он резко схватил Фу Ичэня за галстук и потянул к дивану, презрительно усмехнувшись:

— Что со мной? Я неразумный?

Пара шагов — и Фу Ичэнь уже оказался на диване. Су Чжань толкнул его с такой силой, что тот едва удержался.

— Ты называешь меня неразумным?! — голос дрожал от ярости и чего-то глубже — боли, обиды, бессилия.

Фу Ичэнь был сбит с толку. Су Чжань будто взорвался. Перед ним стоял совсем не тот человек, которого он знал раньше. Возможно, он выпил? Но тот выглядел вполне трезвым.

Прежде чем Фу Ичэнь успел как-то среагировать, Су Чжань вдруг навалился на него, потянул за галстук, обвив его талию рукой:

— Это ты называешь меня неразумным?! Меня?!

Фу Ичэнь в полном замешательстве пытался понять, что именно он сказал не так. Он протянул руку, чтобы остановить Су Чжаня:

— Подожди... это не...

Но Су Чжань был неуправляем. Его глаза метались, движения были резкими, как у человека, которого только что довели до края. Галстук натягивался всё сильнее. Фу Ичэнь задыхался, не в силах оторвать руки Су Чжаня, и в какой-то момент ему стало по-настоящему страшно.

В следующую секунду Су Чжань наклонился и вцепился в его губы. Это не был поцелуй — это была вспышка, взрыв эмоций, как будто он хотел укусить весь мир.

Вернувшаяся Главная Героиня стала для него потрясением, но её беременность — настоящим ударом. Пять месяцев. Он слишком хорошо знал сюжет этой Мэри-Сью истории. Она вернулась слишком рано, а её беременность разрушила все остатки спокойствия в его душе. Кто, кроме Главного Героя, мог бы быть отцом её ребёнка?

Су Чжань ничего не знал о Фу Ичэне, в отличие от последнего, кто понимал его. Для Су Чжаня Фу Ичэнь всегда оставался просто Вторым Мужским Героем — не более чем функция сюжета. Это и породило все его заблуждения.

До злополучного инцидента на круизном лайнере Ли Хао был известен как плейбой. Вечеринка с наркотиками тоже случилась на яхте его семьи. Кто, как не он, мог стать отцом ребёнка? К тому же он был влюблён в Главную Героиню.

Мир гудел слухами, СМИ твердили, что именно Ли Хао — отец будущего ребёнка Чжу Цяньцянь. Он молчал. Даже несмотря на их с Су Чжанем отношения, он не опроверг ни слова. Су Чжань надеялся, что Ли Хао окажется другим, но тот остался прежним.

Су Чжань больше не мог выносить это. Он поехал к Ли Хао после бокала вина — не для опьянения, а ради храбрости. Он был трезв. До жути трезв. И именно слово «неразумный» окончательно сорвало с него тормоза.

Он действовал осознанно. Будто кто-то ткнул его в рану, которая давно гноилась внутри. Он устал притворяться сдержанным. Устал быть лицемером.

Он вцепился в губы Фу Ичэня, кусал их, как будто хотел вырвать из себя эту боль. И если бы только он видел себя со стороны — ему захотелось бы провалиться сквозь диван от стыда и гнева.

Фу Ичэнь был ошеломлён. Он пытался схватить его руки, успокоить, но тот не поддавался. И когда Су Чжань начал рвать галстук и кусать его с новой силой, Фу Ичэнь наконец взорвался:

— Хватит!

Он резко перевернул Су Чжаня, прижал к дивану, связал ему руки и посмотрел прямо в глаза:

— Раз уж ты в таком состоянии, этим должен заниматься я.

— А? — гнев Су Чжаня погас, будто его задушили в одно мгновение. Все мысли, чувства и тело замерли в немом потрясении.

Что он только что сделал?

Что он сейчас делает?

И — что это за взгляд, полный страсти, направленный на него?

Что такое сдержанность? Что такое стыд?

Сейчас он будто оказался на краю света, сброшенный в горячее сердце Явы. Осталась только жажда, только он и этот человек. Всё остальное исчезло. Ему хотелось продолжать. Продолжать до конца — пока всё вокруг не исчезнет, и останутся только они двое.