Потерянный во времени

— Прекрасно-прекрасно, чудесно, просто замечательно, — Бэйфан был явно очень доволен, наблюдая за тем, что творится в реальности.

— Выпусти меня, — бурчит Синь Гуан, недовольно поглядывая на Цинлуна. — Терпеть тебя в качестве голоса в голове это одно, но быть в твоих владениях — это уже перебор.

Дракон оборачивается, снисходительно глядя на юношу.

— Потерпи, Звездочка, все идет по плану.

— Старый интриган, — фыркает Синь и ежится от холода ледяной цитадели. — Я не хочу, чтобы учителя волновались обо мне. В конце концов, маги имеют мало опыта взаимодействия с духовной энергией — их обратная проклятая техника мне мало чем поможет. И я замерз!

Бэйфан снова оборачивается к заклинателю. Скользит по юноше взглядом и на бледном лице отражается беспокойство. Демон делает шаг к нему, снимая с плеч темную мантию, звеня кристаллами льда на своих украшениях.

— Я и забыл, насколько люди — хрупкие существа, — вздыхает он, надевая свой элемент одежды на Гуана, плотно закутывая его в ткань, хранящее слабое тепло. — Но отпустить тебя сейчас я не могу. Итадори Юджи слишком близок к тому, чтобы овладеть техникой Небесного огня. Если его огненная стрела сможет уничтожить проклятие, то это даст ему силы для исцеления души.

Заклинатель молчит, натягивая ворот мантии на лицо, искоса поглядывая на демона.

«Исцеление души, значит. Это имеет смысл».

Еще при поступлении, полгода назад, маг обратил внимание на то, что душа учителя Итадори вся разорвана. Тогда он не понял, с чем это связано, но всячески старался помочь. Однако, его ткнули носом в разницу их энергии и элемента. Синь Гуан владел крио-магией, в то время как учитель Итадори был чистым воплощением огня.

Но парень не сдавался. Он чувствовал, какой-то частью своей души, что должен помочь. И даже его демон, что был с ним с самого рождения, поддержал его, что было довольно странно. Это ледяное божество никогда никому не симпатизировал и считал всех людей чуть ли не грязью под ногами. Откуда в столь древнем существе столько ненависти к людям — парень даже не догадывался. И когда Синь Гуан стал тренироваться с Юджи, то Бэйфан помогал им после в их медитациях. Таким образом, они вдвоем лечили душу Итадори Юджи, вплетая в полотно его души тонкие нити своего белого огня.

Но этого было недостаточно. Белый огонь хоть и сильнее красного, но следует обратить внимание на то, что их белое пламя — создано изо льда. Сделай они нити души чуть толще, то это убило бы Итадори. Сукуна потом не просто бы обломал рога Владыке Севера, это ознаменовало бы начало конца всему сущему.

— Тебя поэтому послал Лорд Сукуна? Чтобы ты помог учителю Итадори? — понимает Синь, подняв глаза на дракона, ожидая его ответ.

— Да. Но и по большей части потому, что рядом с Юджи вертится тот, кто всячески препятствует его судьбе. Я должен выяснить, кто это, — произносит Бэйфан, шагая по хрустальному льду цитадели. — Маг, обладающей техникой времени, он раз за разом отматывает время вспять, меняя реальность и создавая один парадокс за другим. Это сильно вредит душе Итадори, ведь из потока времени вырывают именно его. Поэтому-то его душа и разорвана.

— Стало быть, ты дракон на побегушках, да? — язвит Синь, усмехаясь. — Не подумал бы, что демон высшего ранга, которого считают за божество, будет кому-то прислуживать.

— Я не прислуживаю Сукуне, — вздыхает Бэйфан, недовольно опустив уголки губ. — Это сделка, моя маленькая Звезда, и выполнив ее, я получу нечто, что поможет мне вернуть прежнюю власть.

— Власть? Но зачем она тебе? Времена, когда миром правили боги давно прошли. Сейчас никто и не вспомнит даже пантеон Тринадцати Владык. Не говоря уже об Импера....

— Тринадцати Владык?! Зачем их вспоминать? — резко оборвал его дракон, удивляя юношу перед собой злобным рыком и взглядом, полного ненависти. — Я лично разорвал каждого из них, омыв небесную столицу их кровью, а после, сделал все возможное, чтобы память о них затерялась в глубоких черных водах земель Бай Мо. Зачем вспоминать тех, кто предал теб... Императора Луны?

Синь Гуан впервые видел гнев Бэйфана. Это не просто злость, которую он мог показать в редких случаях, это был именно гнев. Глубокий, старый, смешанный с болью и сожалением. И юный маг понимает, вспоминая историю, что гневается древний дракон.... на себя.

«В его хаотичных воспоминаниях, которые тот не скрывает от меня, в основном фрагменты той жизни. Он не хочет помнить ничего из новой эпохи, живя только прошлым... Его любовь к Императору Луны очень чиста и сильна. Тот был для него единственным божеством. Но Бэйфан потерял его, не смог спасти. Поэтому и злится на себя».

— В любом случае, я не прислуживаю Сукуне, а лишь помогаю ему, в виду его происхождения, — успокаиваясь, вновь повторил демон, отрывая Синь Гуана от его мыслей. — Пусть этот двуликий черт и спалил мою обитель, когда был еще совсем маленьким, я принял решение помочь ему найти человека, которого он избрал себе в пару.

«Избрал в пару.... Может ли это быть причиной всего, что происходит?» — думает маг, наблюдая, как демон скорбно опускает голову, отворачиваясь, и шагая вперед.

— Насколько я знаю, — начинает заклинатель, следуя за драконом, придерживая мантию, чтобы не запнуться об нее, — маги огня действительно рождаются парами. Неважно в одно время они родились или с разницей в тысячу лет, — суть в том, что у каждого огненного есть своя пара. И хотя я не слышал о том, можно ли избирать себе пару, — им суждено встретиться в определенное время, чтобы один из них не погиб в огне, в котором был рожден. Когда они находят друг друга, они открывают в себе новые способности и техники, недоступные им ранее.

— Верно, — кивает головой, звеня цепочками, Бэйфан замедляет шаг, равняясь с юношей, после шагая с ним в ногу. — Обычно в таких парах есть один, кто уже владеет определенным рядом техник, в то время как другой не может их в себе проявить, как бы сильно он не старался. Но все меняется, стоит им только встретиться.

— То есть, например учитель Итадори не владеет техникой призыва огня, но если он встретится с Сукуной, есть вероятность, что подобная техника откроется ему?

— И она очень большая, Звездочка. Он не просто сможет овладеть техникой призыва, он выйдет на совершенно иной уровень. Уверен, его расширение территории ничем не будет уступать Рёмену.

— Даже так? В таком случае, не станет ли Юджи угрозой для магического сообщества?

— А ты как думаешь? — Бэйфан остановился, оборачиваясь к юноше, смотря в его глубокие, совсем как у него самого, синие глаза. — Смог бы Итадори Юджи стать новым Рёмен Сукуной?

От подобного вопроса Синь Гуан слегка опешил, удивленно хлопнув белыми, из-за холода ледяной цитадели, ресницами. Судя по серьезному взгляду Цинлуна, он не шутил. Синь задумался, обхватывая замерзшими пальцами свой подбородок, опуская взгляд на массивное украшение Бэйфана.

— Если рассуждать, то это вполне возможно, — тихо проговорил он, подрагивая и кутаясь в мантию. — Вот только двух Рёмен Сукун быть не может, а это значит, что один должен убить другого...

***

От проклятия ничего не осталось.

Сказать, что Юджи был шокирован, значит ничего не сказать. Он и подумать не мог, что обычным пламенем сможет одолеть проклятие. Раньше такого не происходило.

«Но было ли это пламя обычным? Огонь раскалился добела....» — думал молодой шаман, оборачиваясь к ребятам позади себя.

Чосо держал на руках все еще не пришедшего в сознание Синь Гуана. Нобара приготовила гвозди и молоток, встав впереди Нене. Мегуми тоже, был готов в любой момент сложить руки в печать и призвать шикигами. Нацу же стоял позади всех. Его большие зеленые глаза в страхе были распахнуты, но вот его руки... Юджи пригляделся. Арати сложил пальцы в жест, напоминающий треугольник. Вряд ли это что-то значит, но странная решительность мальчишки, вперемешку со страхом, вызывало подозрения.

— Вас не задело?

— Юджи.... Ты уничтожил проклятие, — выдохнул Чосо, делая шаг к нему. Он был удивлен, но так же и был рад. Его младший брат наконец-то смог создать огненную стрелу. Но теперь он в опасности. Уничтожив проклятие, Юджи нарушил пакт. Можно, конечно, все списать на самозащиту, но целью магов было именно изгнание. Они должны были активировать печати переноса на проклятом духе, и отправить его в Призрачный город.

«Придется лично отчитываться перед Лордом Сукуной. Если он спросит, кто уничтожил проклятие, скажу, что это был я».

— Как тебе это удалось? — Мегуми нахмурился, с подозрением глядя на друга. Насколько он помнил, Итадори никак не мог призвать огонь, который смог бы уничтожить проклятие. Юджи мог управлять уже созданным пламенем, но никак не создать свое. К тому же, эта стрела не давала покоя Мегуми. О чем он поспешил сказать. — Помнится, огненная стрела — техника Сукуны, как ей смог воспользоваться ты?

Может Мегуми и был рад за друга, где-то в глубине души, помня о том, как отчаянно тот тренировался, но все выглядело слишком подозрительно. Итадори почти десять лет пытался овладеть техникой создания пламени, и никак не мог — словно закрытый уровень игры, не перейдешь на него, пока не соберешь достаточно ресурсов и очков опыта. Но как-то сбор всего нужного затянулся на целых десять лет. Однако сегодня его друг смог, с первого раза, применить технику высшего уровня, и не абы какую, а самого Сукуны.

— Я не знаю, Фушигуро, — пожал плечами парень, отводя взгляд от друзей.

— Хочешь сказать, оно само получилось?

Юджи сделал неопределенный жест руками, мол, — «ты сам ответил на свой вопрос, Фушигуро». Но подобное не устраивало Мегуми. Он видел, что парень что-то скрывает. И это раздражало темноволосого. С одной стороны, Фушигуро и не должен злиться на Итадори, в конце концов, у каждого из них есть свои секреты, свои тайны и личная жизнь. По своим же убеждениям, он не должен лезть в душу друзей, выпытывая у них ответы на вопросы. Однако, новоявленная способность его друга пугала. И сбивала с толку.

— Ты столько лет не мог сделать ничего подобного, а тут кастуешь техники Сукуны. Думаешь, это случайность? Совпадение?

Мегуми приблизился к Итадори и схватил его за грудки, встряхнув.

— Или слухи про тебя — правда?! Неудивительно, вы ведь оба — единственные огненные маги в Японии, но Юджи! Если Двуликий и передал тебе эту способность, не значит, что он не потребует твоей жизни взамен. Или еще чего похуже...

Итадори, никак не ожидавший подобного, недоуменно уставился на Мегуми. Хотелось возразить, сказать что-то в свое оправдание, все объяснить, но парень только плотнее сжимает губы. Он не может рассказать им. Юджи опускает взгляд на сжатые кулаки друга, держащего его за ткань толстовки, после накрывая их руками.

— Чего ты злишься? Это ведь совершенно обычное пламя, а не Небесное. Я, что и раньше, что и сейчас не могу призвать его. И это просто стрела, Фушигуро. Техника Сукуны тут вообще не причем!

— Не можешь, значит? — пальцы сильнее сжали ткань. — Тогда что это сейчас было?! Думаешь, я не отличу энергетику простого пламени от проклятого? Спешу тебя разочаровать — я различаю. И ты только что пользовался Небесным огнем!

Бэйфан усмехается, наблюдая и слушая магов.

— Прекрасно!

— Как же сильно ты радуешься, — вздыхает Синь, присев на корточки, опираясь на стену спиной и закутавшись в мантию, сверлит его взглядом. — Выпускай меня из своей территории, мне холодно.

Лорд Севера, с виноватой улыбкой, делает шаг к юноше, становясь на колено перед ним.

— Моя сияющая Звезда, в моей обители ты желанный гость. Это место — самое безопасное для тебя. Если тебе грозит опасность, ты всегда можешь спрятаться здесь, пока я не разберусь с угрозой. И войти и выйти ты волен в любое время. Кажется, я говорил об этом тебе, Звездочка. Вот только, ты сам пожелал остаться здесь, со мной... — Бэйфан тихо прорычал, приближаясь к лицу мальчишки и его ледяная рука коснулась теплой кожи заклинателя. Залечивая ссадину на щеке и небольшую ранку на губе, дракон растянул свои темные губы в хищной улыбке.

По спине Синь Гуана пробежал табун мурашек. Как он мог забыть об этом? Почему не вспомнил, что из владений демона он волен уйти когда захочет? За всю свою жизнь, Бэйфан несколько раз затаскивал его во внутренние владения, все остальное время они просто разговаривали, и лишь пару раз встретились лично. Синь так редко тут бывал, что слова дракона просто потерялись в памяти.

Он смотрит в темные глаза демона, чувствуя, как изнутри его пробивает холод. Синь дергается, уходя от прикосновений древнего существа.

— Но ты же сказал.... Что не можешь отпустить...

— А ты мне поверил? За всю твою жизнь я никогда не принуждал тебя к чему-либо. Я всегда ставлю твою волю превыше своей.

— Тогда почему... — парень сжал кулаки, не понимая и раздражаясь на себя и на Бэйфана.

— Согласись, это выглядело бы странно, — расставив руки по обе стороны от головы заклинателя, с улыбкой говорит дракон. — Что после атаки какой-то мошки, которую они называют проклятием особого уровня, ты, как ни чем не бывало, будешь стоять там. Ты ведь человек. И под прикрытием.

— Интриган. Ладно, это я понял, теперь освободи и оставь меня в покое.

— Конечно, Звезда, — ухмыляется демон, поднимая лицо мальчишки за подбородок, — Но запомни, дитя звезд — белый цветок всегда рядом с тобой.

И прежде чем отпустить заклинателя из своих владений, Бэйфан целует Гуана в лоб. Это было легкое прикосновение губ к темно-синей метке, аналогичной его собственной. И это сильно смутило парня, поэтому он, оттолкнув от себя демона, поспешил вернуться в реальность. Бэйфан хихикнул, когда юноша исчез, оставляя его в одиночестве среди льдов.

— Мой Император, вы не меняетесь. Смущаетесь каждый раз...

Синь Гуан пошевелился в руках Чосо, и тот опустил на юношу взгляд. Заметив, как затягивается на его лице ссадина, проклятие Камо хмурится, ощущая дюже знакомую энергию и, как холодок пробегает по спине табуном болезненных мурашек.

«Наверное, мне это кажется. В конце концов, я толком не знаком с духовной энергией. Но даже мне понятно, что не стоит лезть к этому юноше».

Когда заклинатель пришел в себя, проклятие поспешил поставить его на землю. Замечая, что ученик очнулся, ребята прекратили ругаться и Итадори поспешил поинтересоваться у него:

— Синь-кун, с тобой все хорошо?

— Кх, да, я в порядке, — кивает он, зачесывая рукой выбившиеся пряди челки. — Голова только болит.

— Нужно лечение? Мы вернемся в магический колледж! Шоко должна помочь!

— Ээ, нет, не стоит, я....

— Мы возвращаемся, — строго говорит Фушигуро ученикам, поворачиваясь затем к Юджи. — После, ты все объяснишь. Мне и мастеру Годжо. Это не стоит так оставлять.

Итадори понял, что его друг намерен все выяснить, и отступать он не собирается. Его можно понять, он будущий глава крупного клана, что является одним из трех ведущих кланов в магическом сообществе. И то, что шаман имеет столь сильную технику, способную уничтожать проклятия — крупный козырь для всех магов. С подобной техникой можно будет обойти запрет и развязать войну.

Юджи не хотел подобного.

Чосо взглянул на свой пропуск, на котором осталось всего две палочки, словно у батареи телефона. Его время на исходе, и пора возвращаться в Призрачный город. Он обернулся к своему брату, который все так же, явно не желал что-либо объяснять своим друзьям.

— Юджи, — Чосо подошел к нему и положил руку на его плечо, привлекая внимание. — Я вижу, ты что-то скрываешь, я не стану требовать от тебя ответов. Но я должен предупредить тебя. Убив проклятие, тебя может ждать наказание. Я постараюсь что-нибудь придумать, но будь готов к тому, что тебя могут вызвать к Сукуне.

Итадори хмыкнул, но промолчал, не поворачиваясь к брату, смотря на выжженный след на асфальте.

«Небесное пламя... Я пытался освоить его долгое время, но только сейчас у меня оно получилось, — вздыхает парень, прикрывая глаза. — Тут два варианта — или для освоения столь сильной техники обязательным условием является столь длительный срок в десять лет. Или это из-за того, что некоторое время я провел с малышом Сукуной....»

— Все будет хорошо, Юджи, твой старший брат найдет выход.

— Спасибо, Чосо.

***

Папка в его руках подозрительно тяжелая. Чосо не знает, что говорить Лорду Сукуне. В отчете он не написал, что проклятие было уничтожено огнем, поэтому вариант с тем, чтобы взять вину на себя — вполне рабочий.

Парень вздохнул.

Раньше подобные отчеты Чосо отдавал Урауме или Бэйфану. Сам лично он никогда не отчитывался перед Сукуной. Но сегодня придется. Урауме покинул Призрачный город, выполняя поручения, а Бэйфана уже полгода не наблюдалось в городе. И никто не знал, где он. В отличие от остальных проклятых имеющих разум, этот демон мог спокойно покинуть барьер.

«Наверное, он вернулся в свои земли» — думает Чосо, продолжая путь в кабинет Рёмена.

Если и рассуждать, то маги справились довольно-таки хорошо. Никто сильно не пострадал, а тот юноша, вероятно, обладает магией исцеления. На нем не было и царапины, когда они возвращались. Чосо не знал всех тонкостей духовной энергии, но был рад, что ученик не пострадал. Пусть все и вышло из-под контроля, все закончилось хорошо.

— Камо, — его окликнули сзади. Проклятие резко останавливается и медленно оборачивается. Чосо не привык, что к нему так обращаются, и не любил, когда его связывали с кланом Камо. Но разве этому древнему существу объяснишь такое? Он все равно продолжит так называть его, из вежливости.

Парень поднимает взгляд, осматривая вернувшегося дракона. Уже привычные традиционные одеяния демона сменились на более упрощенные, несколько современные. Длинные волосы были слабо заплетены в косу, на рогах отсутствовали вечно звенящие цепочки. Бэйфан выглядел как-то по-простому, но все равно казался человеком, обладающего высоким статусом. Вернее, не человеком.

— Лорд Бэйфан, приветствую, — Чосо поклонился ему, сложив руки. Он мало контактировал с ним, но по слухам знал, что ледяной дракон требует к себе учтивого обращения, в конце-концов, он демон Старшей крови. Демон Небес.

— К чему такие формальности? — склонив голову, улыбнулся Бэйфан, подходя ближе. — Мы ведь не на официальном приеме.

— Вы же Лорд Севера, к тому же, Старший демон. Как иначе?

— В Японии я не имею должной власти, особенно над проклятыми духами. Имеющие разум равны мне. Поэтому обращайся ко мне по имени. Лордом для тебя является Сукуна.

— Хорошо, Бэйфан.

— Вот и славно! Бэйфан, правда, мой титул, но не суть. Зови так. — он хлопнул в ладони, делая шаг, ровно как и Чосо, направляясь в кабинет Рёмена. Цинлун обратил внимание, что проклятие держит в руках папку, понимая, что тот уже составил отчет. — Ты был во внешнем мире? Пахнешь магами и огнем. Встречался с братом?

— От вас ничего не скроешь, — проклятие немного расслабился, но по-прежнему чувствовал себя несколько неловко рядом со столь могущественным существом. — Да, я был во внешнем мире, составлял отчет по работе магов. Они обучали первокурсников изгонять проклятия.

Бэйфан кивнул, внимательно слушая, шагая с ним в ногу.

— И как все прошло? — спрашивает дракон. Пусть он и знал все, что произошло, маленькому проклятию знать об этом совершенно не к чему.

— Неплохо, никто не пострадал, ученики смогли изгнать несколько проклятий третьего уровня. Вот только, один из них обронил свой веер, — парень достал из кармана в широком рукаве, сложенный темный веер с нефритовой подвеской. — Я подобрал его, но не успел отдать тому юноше его. В ходе занятий по изгнанию, он немного пострадал, поэтому старшие поспешили вернуться в колледж.

Чосо протянул веер демону. Взгляд Бэйфана несколько изменился, но парень не обратил внимания на это. Дракон аккуратно взял предмет из рук проклятия и осмотрел. После, с громким хлопком раскрыл его движением руки от себя. Веер оказался порванным.

«Если тебе настолько не понравился мой подарок, это не значит, что его можно вот так выкинуть, Звездочка, — не меняясь в лице внешне, Бэйфан внутренне опечаленно поднял брови и обидчиво поджал губы. — Я же для тебя его сделал, зная, что твой отец запретил пользоваться тебе мечом».

— Интересный веер, — хмыкает Цинлун, теребя порванные края плотной ткани на спицах. — И он с сюрпризом, — изящные пальцы вновь складывают его, а после, проведя ими по гарде, вытаскивают из него острый узкий кинжал.

— Неожиданно, веер с кинжалом, — Чосо берет из рук демона маленький кинжал и осматривает его, чувствуя, как пальцы покалывает от холода. — Почему же этот юноша не воспользовался им? От него исходит такая сила, что жутко становится.

Бэйфан молчит, дожидаясь, когда обладатель техники крови вернет ему оружие, а после, возвращая его на место.

— Мне то не ведомо, — вздыхает он, и сам задается вопросом, почему его подопечный не воспользовался оружием, что демон ему подарил. — Могу я попросить тебя, отдать мне этот веер? Я сам хочу вернуть его тому мальчику. В конце концов, я могу свободно покидать Город.

— Я был бы вам благодарен, Бэйфан. Что ж, мне надо к Лорду Сукуне, отдать ему отчет.

— Подожди, у меня есть кое-что для тебя, — дракон отводит руку в сторону, проводя пальцем по воздуху круговым движением, создав тусклую синюю печать. Нажав в самый центр печати, она засветилась ярче, а после, в раскрытую ладонь Бэйфана плавно легла маленькая коробочка. Повернувшись к проклятию Камо, он одарил его улыбкой и открыл коробочку. Внутри оказались золотые шарики.

— Это пилюли, наполненные духовной энергией. Ты, насколько мне известно, проклятие лишь наполовину, вторая твоя половина человеческая. Проклятая и духовная энергия, это как плюс и минус. Вот только, они взаимозаменяемы. Очень хорошо это проявляется на полукровках, вроде тебя. Съев одну пилюлю, ты на какое-то время сможешь подавить в себе полностью проклятую энергию, став совершенно обычным человеком.

Чосо был поражен, услышав об этом. Он даже не знал, что такое возможно. Но и то, что подобное предлагает такой древний демон, как Бэйфан, было странно. Если не сказать, подозрительно. И пусть Чосо очень хотел взять эти пилюли, ведь с их помощью он мог покинуть барьер и навестить братика, даже встретиться с его сыном. Но внутренние подозрения не давали ему так просто взять эту шкатулку. Он знал, что дракон видит его сомнения, но тот не спешил, что-либо ему говорить, объяснять мотив своих действий. И это сбивало с толку.

— Почему вы делаете это?

— Мне показалось, что ты очень хотел бы вновь увидеть своего брата. Вы ведь так редко видитесь. Несколько раз в год, это ведь никуда не годится. Вы семья, и нет ничего важнее семьи. К тому же, мне отрадно видеть такие отношения братьев. Если бы у Синь Бэя был такой же брат, как и ты, войны можно было бы избежать...

Чосо не понял последнюю фразу Бэйфана, но решил промолчать. Взяв шкатулку с пилюлями, он поблагодарил Цинлуна и ушел. Дракон наблюдал за ним, и когда парень отошел подальше, сложил два пальца — указательный и средний — вместе, сжав остальные.

— Нет ничего проще, весь мир покорить за бесценок, — проговорил он, растянув губы в улыбке, замечая, как над головой Чосо появляется метка рода Бэй.