Потерянный во времени

Тогда.

Юджи в его руках зябко ведет плечами, и Двуликий понимает - юноша замерз. Обняв еще одной рукой, Сукуна прижимает его к своей груди, медленно пропуская через прикосновения свою силу. Огненный цветок распускается где-то в душе, даря такому родному, такому любимому существу, свое тепло. Молодой шаман ластится к демону, благодарно смотрит медовыми глазами и улыбается.

- Спасибо, - шепчет он, прижавшись ухом к месту над сердцем, слушая, как оно медленно, но громко стучит.

- Вернемся в храм? - Рёмен убирает пальцами непослушные пряди с лица своего человека и гладит по щеке.

- Нет, хочу еще полюбоваться луной. Ведь, она так прекрасна сегодня, не правда ли? - вопреки своим словам, юноша отворачивается от звездного неба и луны, полностью поворачиваясь к Королю Проклятий, обнимая его ногами за торс, и смотрит в яркие красные глаза, любуясь тонкими золотыми лучиками в радужке.

- Прекрасна настолько, что умереть можно, - вообще не смотря на ночное светило, поскольку перед его взором его человек, отвечает Двуликий, догадываясь, что именно хотел донести до него маленький маг.

Сукуна смотрит на него, такого красивого, такого живого, такого любимого. Он в его крепких руках. Рядом с ним. Подле него. И больше юноша никуда не денется, никуда больше не исчезнет. Не так давно, Сукуна нашел его, в очередной раз. Среди тех вшивых магов, что желали использовать мальчика, как оружие против проклятий, против него. Рёмен хотел забрать его, но юноша не желал покидать свой «дом» и «друзей», среди которых он вырос. Пришлось его обмануть, но лишь для того, чтобы Юджи пошел за ним, ушел от подонков и лицемеров, - хотя мальчик и не догадывался о том, что был обманут. Зато теперь, они вместе, и никто больше не отберет у Короля его человека, его пару, дарованную ему самой судьбой.

- Луна того не стоит.... - грустно вздыхает Итадори, поглаживая лицо своего личного проклятия, проводя пальцами по черным татуировкам на скулах, и засматриваясь на темные, тонкие губы.

По какой-то причине, мага тянуло к нему, к этому монстру, которого мир шаманов ненавидел, а люди боялись. Но совсем чуть-чуть пожив с дьяволом, Юджи понял, что рядом с ним он на своем месте. Сукуна не злой, и его жестокость обусловлена тем, что ему нужно быть таким, иначе найдутся умники, что решат оспорить его власть над проклятиями. Это небольшая цена, которую он платит за свое высокое положение, а жизни, отнятые у людей и есть валюта. Юджи знал, что жестокость, которую Рёмен проявлял, не приносила ему удовольствия. Порой, он сожалел о содеянном, но лишь наедине с Юджи он мог позволить себе это признание, позволить маленькую слабость. И только с ним, маленьким человеком, Двуликий Бог был нежен и мил так, как был груб и жесток с остальными.

Когда юный шаман впервые встретился с ним, его прошибло током, а в сердце разгорелся пожар. Магия огня расцвела алым цветком в душе, желая вырваться и известить другого мага, что вот он здесь, он рядом, посмотри на меня. И Сукуна всякий раз чувствовал этот зов.

И приходил к нему.

- Луна действительно не стоит того, чтобы за нее умирали, а вот ты - да, - подняв лицо Юджи за подбородок, тихо проговаривает Рёмен, наклоняясь, желая коснуться желанных мягких губ. Он знает, поцелуй с ним сладок, как мед, и живителен, как глоток воды в жаркий день.

- Сукуна... - стонет мальчик в их поцелуй.

Это было приятно. Целоваться с ним было приятно, волнительно, и правильно. Словно они были созданы друг для друга. И руки Рёмена, блуждающие по телу, это тоже было правильно. Хоть он и не мог отследить их все, но чувствовал их. Руки его Двуликого Бога большие, - ими он мог в легкую сломать хребет, но в этот миг, Сукуна держал его так аккуратно, словно Юджи был подобен тончайшему фарфору. Пальцы Бога мозолистые, он часто пишет кистью и много работает, тренируется, - но как сомкнет пальцы на шее, так и переломает позвонки, а то и вовсе голову оторвет. И в этих сильных, смертоносных руках Двуликого, Итадори чувствовал себя как никогда в безопасности. Под каждым прикосновением этих рук он плавился, всякий раз желая большего. Он хотел, чтобы Король хоть раз зашел за черту, чтобы прикоснулся к нему там. Но Сукуна никогда не заходил дальше - мальчик еще не был готов к нему. И это огорчало их обоих. Пока они довольствовались только поцелуями и прикосновениями. И это, несомненно, тоже правильно.

Единственное, что не было правильным, так это внезапно побежавшая кровь из уголка губ мага, когда они отстранились друг от друга.

- Юдзи? - нахмурив брови и сощурив маленькие алые луны, Двуликий вытер пальцем красную полоску. - Все хорошо?

Что-то было не так. Проклятие почувствовал это, присмотревшись к нитям магии, что оплетали их, соединяя их души. Ниточка его человека дрожала, словно ее дергали за другой конец, желая оторвать от его собственной. Юджи не ответил - закашлял, пачкая белое кимоно Сукуны своей кровью, и хватаясь за него, ища опору.

- Юдзи!

- Мне.... Нехорошо...помог... - он не договорил, снова зашелся в приступе рвущего кашля. И глупый ребенок, он пытался сдерживать его, прикрыв рот ладонью.

Лечащая магия не помогала, огонь в душе бушевал, злость, ярость - все поднималось с самых глубин черной души Короля, когда он понял, что происходит. Как можно крепче прижав его к своей груди, обнимая, Двуликий пытался удержать его. Его толстая огненная нить оплетала рвущуюся ниточку Юджи, не давая ей порваться полностью. Но все его попытки удержать юношу были тщетны.

Понимая, что вновь теряет его, Сукуна не может сдержать вырывающегося из груди стона, похожий на скулеж раненного зверя. Наклонившись, он прошептал ему прямо в ухо:

- Все хорошо, мальчик мой, не бойся, - голос его предательски дрожит, но внутри клокочет гнев.

- Сукуна?.. - хрипит Итадори, смотря потускневшими глазами куда-то в сторону. - Я умираю?..

- Нет, но мы расстанемся, на время, после я найду тебя, - касается губами мягких волос, он вдыхает их аромат, словно гончая запоминает запах, чтобы потом найти его в новой реальности.

- Правда? Правда найдешь?.. - голос его угасает, он исчезает.

- Всегда находил, - утешает его мужчина, целуя побледневшие щеки.

- Хорошо.... - последняя улыбка коснулась его губ и Юджи рассыпается прямо у него на руках миллионами осколков. Руки Двуликого дрожат. Он опять потерял. Не смог удержать его.

«Я разорву на атомы того, кто все это затеял, - ярость диким огнем разгорается внутри. Пламя отражается в алых глазах. Сукуна поднимается и складывает руки в печать призыва Небесного огня. - К черту весь мир, пусть он сгорит».

У него снова забрали его человека, разве это не повод, чтобы сжечь весь мир дотла?

***

- Ого, Урауме, а Бэйфан обыгрывает тебя! - удивленно смотря на игру, говорит Махито. Он сидел на полу, скрестив ноги, наблюдая, как два ледяных духа играют. - Снова.

- Агрх, вовсе нет! - Урауме уже столько раз показал эмоции за партией в Го, что уже не обращал на них внимания. Проигрывать дракону он не хотел, причем в который раз подряд. - Эта партия точно будет за мной!

Бэйфан чуть склонил голову, отчего цепочки на его лазурных рогах зазвенели. Он не ответил, но сделал ход, ставя проклятие в довольно затруднительное положение.

- Ты абсолютно не сосредоточен на игре, друг мой, - тихо проговорил демон, вновь звеня цепочками. - Твои мысли далеки, а сердце чернит печаль. Поведай мне, что же тяготит тебя?

- Отбрось свои китайские замашки и говори прямо, - фыркает парень, делая новый ход, и посмотрев на игровое поле, кривится. Он снова проиграл Старшему, хотя и старался обойти его. Но, как заметил Бэйфан, Урауме действительно не был сосредоточен. Вздохнув, оставляя игру, он опускает голову, тихо признаваясь. - Я беспокоюсь, Старший. Господин Сукуна сам не свой. Он, как будто, что-то потерял, и теперь отчаянно ищет это.

Дракон открывает синие глаза и смотрит на проклятие перед собой. После слов Урауме, Махито тоже как-то поник, складывая руки на игральном столе. Бэйфан взял с подноса пиалу с теплым сливовым вином и сделал небольшой глоток, думая над его словами. Пару дней назад демон почувствовал, как произошел раскол во времени. Пожалуй, он был единственным существом, на которое не действовали подобные временные техники. Ледяной дракон заметил, что после каждого раскола, все вокруг него ведут себя не так, как было до него.

«Манипуляция временем, - понимает он, наблюдая за собеседниками. - Действия манипулятора направлены на одного конкретного человека, а все остальные уже подстраиваются под ситуацию. Воспоминания их меняются. Но не мои. Запрет не позволяет временным техникам влиять на меня».

- Закончим на этом, Урауме, Махито, - Бэйфан кивнул каждому и поднялся с подушек, разглаживая свои дорогие одеяния. - Ступайте к себе, я же наведаю Лорда Сукуну.

Урауме хотел остановить его, но в последний момент передумал, лишь наблюдал, как дракон покидает комнату.

***

Бэйфан толкнул двери, даже не удивляясь, что они не заперты. Но и будь они закрыты, это вряд ли остановило бы дракона. Особенно, когда у того есть важный разговор к Двуликому. Вот только, войдя в кабинет Рёмена, Бэйфан не обнаружил его самого. Вздохнув, дракон ощутил сильный запах гари и дыма. Фыркнув, он подошел к окну и открыл его, впуская холодный ночной воздух. Дыхание ночи коснулось длинных волос, решив поиграть с отдельными синими прядями. Цепочки на рогах вновь тихо зазвенели, наполняя кабинет хрустальным звоном.

Бэйфан вдохнул свежий воздух и обернулся к дверям, терпеливо ожидая возвращение Сукуны.

***

Сукуна не хочет открывать глаза. Не хочет вновь оказываться в мире, во времени, где не было рядом его маленького шамана. В груди была пустота, а внутренности выжигал голод. Тот самый, что преследует его тысячу лет.

Он стоит посреди выжженного города. Покрытый кровью, с чей-то оторванной головой в руке. Кимоно было изорвано и подпалено огнем.

Дома горят, горит земля, горит и воздух. Кругом яркое пламя, уничтожающее всех и вся на своем пути. Повсюду царит хаос, ядом своим отравляя каждого, до кого сможет дотянуться. Сукуна был отравлен хаосом. Он сам был этим ядом, таковым родился. Пламя текло по его жилам, текло вместо крови.

Его храм был в огне. Но ему было все равно на него, ведь там не было человека, что считал это место своим домом.

Он явил миру свой гнев. Люди познали его боль сполна. Двуликий Бог казнит их.

«Станет ли тебе легче, если обречешь их всех на казнь? - холодный ветерок коснулся горячей кожи, словно прикосновение невидимой руки. А голос шепчет, приводя в чувство, охлаждая разгоряченный разум. - Думаешь, Юджи одобрил бы такое, а, Рёмен?»

Холод пробивает его, подобно стреле, что вонзилась в спину. Морозный ветер кружит вокруг него, зовет, манит за собой желанной прохладой. Но Сукуна стоит на месте, обдумывая слова, и пытаясь вспомнить, кому принадлежит голос. И вдруг, с новым порывом зимнего ветра он слышит тихий перезвон цепочек и ледяного хрусталя, что всегда сопровождал одного конкретного демона.

- Бэйфан-Цзюнь... - рычит Двуликий и вырывается из сгоревшего города, оказываясь в новой реальности, порожденной ублюдком, что мог манипулировать временем. С порывом пламени, он ступает на территорию своего кабинета, видя перед собой ледяного демона.

- С возвращением. Ты все такой же несдержанный в гневе, - голос дракона шелестит, как снег по ветру, а синие глаза сверкают льдом, осматривая Короля Проклятий. Весь в крови, все четыре руки по локоть в ней, рот на животе опасно скалится. Человеческая голова, с позвонками оторванная от тела. Бэйфан спокойно смотрит на это все, пряча руки в рукавах мантии. - Прими человеческий облик, не хотелось бы, чтобы сюда ударила молния. Да и смотреть на тебя, задрав голову, знаешь, я этого не люблю.

Сукуна цыкнул, отбрасывая головешку в сторону, и изменил облик, принимая вид человека. Исчезла вторая пара рук, его изорванная и обгоревшая одежда сменилась на дорогой темный костюм. Зачесав волосы, он прошел мимо дракона и встал около окна, опираясь на подоконник руками, смотря на свой город. Сейчас он никого не желал видеть. Тем более демона Старшей крови.

- Только потому, что ты Старший, я позволяю тебе так разговаривать со мной, - грубо говорит он, бросая взгляд через плечо. - Убирайся.

- Лорд Сукуна, - Бэйфан склонил голову в легком поклоне, смотря на Рёмена из-под полуприкрытых век. - Есть очень важный разговор.

- Я сейчас не в том настроении, чтобы принимать гостей, Бэйфан.

- А я не спрашивал тебя, можно мне или нет, - с ядовитой улыбкой на тонких губах, произнес он, поднимая голову. - Я уже здесь

- Знай свое место, - оборачиваясь, рычит Двуликий, чувствуя, как пламя колет кончики пальцев. Вот-вот сорвется и весь кабинет запылает.

- Свое место, Рёмен, я помню куда лучше других, - тихо рычит уже сам Бэйфан, сверкая синими льдами и приближаясь к Королю Проклятий. - Мое место - подле Небесного Императора. А вот где твое место, Сукуна?

Дракон пристально смотрит на него, не сводя глаз и не моргая, будто ожидая ответа. Сукуна чувствовал, как медленно опускается температура в его кабинете. Как холод действует на него, кусая изнутри, в попытках погасить его огонь. И это выводило его из себя.

- Говори, зачем пришел, - демонстративно расслабившись, опираясь на подоконник, мужчина с татуировками на лице взял сигареты и щелчком зажег огонек на пальце, подкуривая.

Дракон вновь склонил голову, прекрасно понимая, что на его вопрос не ответят. Наблюдая, как Двуликий курит, делая большие затяжки и выдыхая дым, словно в попытках успокоиться, он заговорил:

- Недавно произошел раскол времени. По нашим меркам - пару дней назад, по твоим - считанные минуты. И как я посмотрю, ты снова позволил какому-то магу забрать твоего человека, - проговорил он, вызывая у Рёмена новую вспышку гнева. Совершенно не обращая на это внимания, дракон продолжил. - Ты даже не попытался удержать его. Когда ты его найдешь, и в этот раз позволишь его у себя отнять? Если так, то будь готов к тому, что потеряешь его навсегда.

Двуликий сжал кулак, сдерживая рвущееся пламя. У него так много раз забирали то, что принадлежит ему, и больше он не позволит этому случиться. Больше никогда.

- Что ты хочешь этим сказать, ящерица?

- Душа каждого человека есть по сути своей полотно переплетающихся нитей. Каждая душа прекрасна по-своему, в ней есть нити многих цветов и оттенков. Нить магии ничто иное, как ниточка души. Еще будучи юным духом, я научился видеть их, различать. Я вижу твою душу. И это изрезанное полотно, ты сам режешь и рвешь ее, пытаясь насильно связать себя с тем мальчиком. А теперь, я скажу тебе, какая душа у Юджи. Она вся изорвана в клочья, в ней полно дыр, которые грубо оставили, вырывая ее нити. А знаешь, почему она такая?

Бэйфан сделал шаг к Рёмену, становясь вплотную.

- Его насильно вырывают из времени, бросают в другую ветвь, заставляют переживать похожие моменты, а если магу что-то не нравится, он снова вырывает Юджи и кидает в другое время. И так множество раз. Его душу нещадно рвут, не заботясь о том, что он может умереть. - дракон поддался эмоциям, коснувшись собственного белого пламени в ледяной душе. Он схватил Сукуну за его рубашку и встряхнул. - Если его вырвут из этой ветви времени, он умрет. И ты никогда больше не найдешь его.

Чувствуя, как демона пробивает дрожь от сдерживаемых разрушительных эмоций, Бэйфан довольно скалит клыки - он донес свою мысль до упрямого огненного духа. Отпустив ткань на груди Двуликого, дракон отступает.

- Позволь помочь тебе, Рёмен. Нужно найти мага, что управляет временем и прекратить ваши мучения.

- Думаешь, я не искал его?

- Искать нужно в окружении Итадори.

Сукуна задумывается. Во всех вариантах он искал мага везде, но или искал он не там, или тот так хорошо скрывался. Однако, искать мага нужно среди других. И стоит действительно начать с окружения Юджи. Вот только...

- Я не могу покинуть барьер, - скалится Сукуна, злясь и выкидывая сигарету в окно.

- Хм? Почему? - удивился Бэйфан, склоняя голову набок, звеня цепочками.

- Запрет. Шаманы, при подписании пакта, настояли на том, что проклятия не смогут покидать пределы Призрачного города. Или смогут, но не так часто, - пояснил он, проводя по брови пальцем. - На высокие уровни наложен лимит - не больше пяти пропусков, - что обновляется каждые три месяца. Пропуски не суммируются, если их не использовать. У меня их всего три. И они истрачены.

- М-да, - покачал головой дракон, приложив пальцы ко лбу, вздыхая. - И руководство магов, по этим пропускам, отслеживает вас, не так ли?

- По проклятой энергии, - кивает Сукуна и замолкает. А потом, будто что-то вспомнив, резко вскидывает голову, смотря на дракона перед собой, вызывая у того некую заинтересованность. - Бэйфан, ты ведь, - начал Двуликий, явно еще размышляя, стоит делать или нет. - Ты ведь не владеешь проклятой энергией, да?

- Я владею духовной энергией. Она отличается от вашей проклятой. Маги до сих пор не могут научиться определять ее, - ответил он, внимательно разглядывая Короля. - Ты что-то задумал, и хочешь, чтобы задуманное исполнил я, верно?

- Ты прав, рогатый, - усмехается Рёмен и поясняет свой план. Чем дальше, тем больше Бэйфан хмурился, но разве у него был выбор?

Сейчас.

Так проходит неделя их совместной жизни. Пару раз Итадори покидал дом, отправляясь на задания, чем поначалу вызывал у ребенка панику и истерику. Но потом Сукуна немного успокоился, когда понял, что всякий раз покидая, шаман всегда возвращался обратно. Только вот, от него постоянно, после каждой миссии, пахло проклятиями, что очень не нравилось маленькому духу. Их запах - могильная земля и гниющий труп. Он даже сам начал принюхиваться к себе, но кроме цветочного геля для душа ничего не чувствовал. Но Сукуне все равно не нравилось, что его человек куда-то пропадает постоянно, а потом возвращается уставший, дурно пахнущий, и в ранах.

Всю эту неделю Юджи жил в доме дедушки, почти не появляясь в колледже, чем удивлял друзей и мастера Годжо.

- Просто, я совсем забыл о родительском доме, - объяснял парень, неловко улыбаясь, отводя взгляд.

Нобара только фыркала, но уже не язвила, как делала то раньше. С возрастом многие вещи понимаешь и осознаешь, что единственным домом навсегда останется родительский. Как начало всех начал. Девушка как-то обмолвилась, что была бы не против наведаться в гости в свое захолустье, но потом добавляла - «Да что я там забыла?!». Мегуми же было все равно, он старался лишний раз не лезть в дела своих друзей, по-своему проявляя так свою заботу о них. Хотя порой, он и сам хотел вернуться в тот самый дом, где были бы и мама, и папа, и Цумики. Вот только, никого из них он там не застанет. Уже никогда...

Потому что, во-первых, дом тот снесли и построили что-то другое. Во-вторых, Цумики уехала учиться заграницу, ну а отец, отойдя от дел, поселился где-то за городом. И никакого дела до магов ему не было. Он оставил всю работу сыну, а тот «очень рад» этому.

В любом случае, домом для них стал магический колледж, а семьей - все маги, что так же жили там.

***

- Сегодня на повестке дня - проклятие особого уровня, родившееся на старой заброшенной стройке, - в свойственной себе манере, с явным весельем, говорит мастер Годжо, шурша пакетиком со сладостями. - Ваша задача, разобраться с ним, и показать первокурсникам, как нужно правильно изгонять проклятия. Ведь с новыми законами, мы не можем просто так убивать их.

- Разве особым уровнем не должны заниматься другие проклятия особого уровня? Почему нам позволено разобраться с этим? - задал вопрос Итадори, вспоминая, что согласно пакту, новоявленными проклятиями первого уровня и выше, занимались в первую очередь другие проклятия, а если те не успевали, то подключались уже маги.

- Хороший вопрос, Итадори-кун! - доставая из пакетика упаковку с моти, рассмеялся Сатору. - Все верно, но тут особый случай. Первокурсников надо обучать, поэтому я и связался с Сукуной, потребовав у него разрешение, чтобы использовать подобного рода случаи, для обучения нового поколения магов.

- И Рёмен одобрил?

- Куда же он денется, - усмехается Годжо, - я же само обаяние!

- Получается, с проклятием должны справиться мы, а ученики - только смотреть?

- Нет-нет, дайте им шанс блеснуть своими умениями! Но так, чтобы все остались живы.

***

- Господин Сукуна, по нашим данным, в пригороде Токио, было рождено проклятие особого уровня, - протягивая ему планшет, говорит Урауме, указывая на сводки своего отдела. - Проклятие сильно, и может нести в себе угрозу. Судя по полученным данным, оно уже навредило нескольким жителям. Будет целесообразно забрать его за барьер, пока маги Токийского колледжа не запросили разрешение на его полное уничтожение.

Сукуна скучающе смотрел в экран, а после вернул его слуге, устало вздохнув.

- Ты как всегда оперативно работаешь, Урауме, вот только, шестиглазая надоедливая вошь хочет использовать его, чтобы новое поколение сопляков обучалось на них магии.

- Первокурсники и сразу на особый уровень? Да это же самоубийство, чем он думает?

- Уж точно не тем местом, - фыркает Рёмен, откидываясь в кресле и расслабляясь. - С первогодками пойдут маги первого уровня, чтобы обучать их. А то, помнится, из-за «ошибки» высшего руководства магов, лет десять назад, один из первокурсников погиб, когда их отправили разобраться с простеньким проклятием, оказавшееся особого уровня, - подперев голову кулаком, он постукивал пальцем по столу, скучающе смотря на стопку бумаг. Явно что-то вспомнив, Двуликий свел брови, хмурясь. - Погоди, или это было двадцать лет назад? А было ли вообще? Хм...

Урауме пожал плечами, не понимая, о чем именно говорит его господин, но тактично решает промолчать. У него самого, порой, все воспоминания смешиваются и путаются, что он забывает, когда именно произошло то, или иное событие. Что уж говорить про Сукуну. Хотя, хозяин иногда говорит вещи, которых не было вовсе, или они случались после. Но заинтересованный, ледяной дух роется в своей памяти, пытаясь вспомнить тот случай, о котором упомянул господин. Но, такого не было.

«На моей памяти не было случая, чтобы первокурсников отправили на особый уровень, и чтобы один из них погиб».

- Все упирается в пакт, - вздыхая, проговаривает Рёмен, отвлекая Урауме от его мыслей, разворачиваясь в кресле к окну, и наблюдая, как медленно светлеет небо. - У магов связаны руки, они не могут, как раньше уничтожать проклятия, что дает нам некую свободу, но и проклятым духам запрещено вредить людям. Я пытаюсь создать такой мир, чтобы мы могли жить, не опасаясь магов.

- Это напоминает мне эпоху Хэйан.

- Возможно, - Сукуна сверкает красными, с ярко-золотыми жилками в центре, глазами, поворачивая голову к слуге, - я лишь хочу, чтобы он был в безопасности и не рисковал собой.

«Он - это кто? - снова недоумевает Урауме, но молчит. - Надо спросить у Бэйфана, может он что-то знает. Кстати, а где этот дракон?»

***

Смотря на первогодок, Юджи невольно вспоминал себя в их годы. Полный энергии, со сверкающими глазами, голодный до новых ощущений. Он удивлялся, как смог сохранить в себе свои детские черты, учитывая, через что пришлось пройти. Этих ребят тоже ждут опасные миссии, жуткие проклятия и смерти, в том числе и близких. Однако, стоит все же поблагодарить Сукуну, что создал пакт. Благодаря этому соглашению между проклятиями и магами, люди были в относительной безопасности. Проклятые духи не нападали, если были достаточно разумны, в противном случае их забирали высокоуровневые проклятия или же били маги. Причем не только магией и техниками, но еще руками и ногами. Итадори так вообще, умудрялся бить и головой, и лбом, и всем телом в целом. И не надо обвинять его в жестокости, все же было от души. Пускай и не по взаимному согласию.

Первокурсников было трое. Двое парней и девушка.

Старшего из троицы звали Синь Гуан. Высокий паренек, восемнадцати лет, переехавший в Японию из Китая. На момент поступления в колледж, парень уже обладал рядом техник и с легкостью их использовал. Вежливый, добрый и ответственный, - он был негласным лидером в этой троице.

Девушка, Ята Нене, была помладше Гуана. Ей было где-то около шестнадцати. У нее был взрывной, воинственный характер, который во многом ей только мешал. Поэтому она часто цеплялась к спокойному Синь Гуану, пытаясь научиться у него «внутреннему покою» - как тот любил говорить. Может она и была бомбой замедленного действия, но как маг, Нене обладала всеми качествами.

Третий же первокурсник, Арати Нацу был чем-то похож на Гуана - тихий, но веселый и несколько пугливый мальчик. В этой троице он был самым младшим, ему было четырнадцать, за что часто получал дразнящие прозвища от Нене. И точно так же, как и Ята, прилипал к братцу Синь-Синь, порой хвостиком ходя за ним. Наверное, прилипал он даже больше, может это потому, что видел в нем фигуру старшего брата?

Сам же Юджи, почему-то, видел в них отражения их самих.

- Учитель Итадори! - к нему обратился Синь Гуан, вежливо кланясь, складывая руки в приветственном жесте ученика к учителю.

- Что такое, Синь-кун? - для Юджи до сих пор было непривычно ни видеть подобное, ни произносить фамилию студента, но того, кажется, не смущало это нисколько.

- Сегодня вы будете курировать нас? Мастер Годжо что-то говорил, но я не особо разобрал его, он слишком быстро говорил. Поэтому хочу уточнить у вас.

- Да, сегодня у вас задание, и мы, маги первого уровня, будем курировать вас, первокурсников.

- Ха! А ты не верил! - Ята хлопнула Гуана по плечу, заставляя того зашипеть от боли и недовольно посмотреть на девушку.

- Нене! Рассчитывай силу, братику Синь-Синь же больно, - Нацу вклинился между ними, хватая Гуана за руку, обнимая себя ею, и недовольно глядя на красноволосую.

- А братик Синь-Синь разве сам не может сказать это? - слащаво улыбаясь, протянула Ята, наклоняясь к мальчику и щелкая его по носу.

- Ребята, перестаньте, давайте послушаем учителя.

Нене фыркнула и отвернулась от них, Арати сильнее прижался к старшему соученику, а сам Синь смотрел на учителя Итадори, извиняясь перед ним. Юджи махнул рукой, мол, ничего необычного, и еще немного рассказал ребятам о задании, а после, дождавшись Фушигуро и Кугисаки, они отправились на старую стройку, чтобы изгнать проклятие.

- Чую, это будет весело! - подняв кулачок, воскликнула Нене, чуть опередив в возгласе, рядом идущую Нобару. Парни на такое только вздохнули. Неугомонная девица, и ведь кого-то, она им всем напоминает, но такое вслух лучше не говорить. Поскольку у девушки этой, характер такой же взрывной, а еще куча гвоздей с собой. Если не хочешь стать металлическим ежом, - молчи в тряпочку.

***

- Это не так весело! - убегая, во все горло орала Нене, размахивая цепями и прикованным к ним клинком особого уровня, который позаимствовала у Маки-сан.

- Братик Синь! Спаси меня-я! - Нацу со всех ног бежал к старшему, чудом не попадая под атаки духа.

Синь Гуан только удивленно поднимал брови и тяжело вздыхал, когда мелкие носились туда-сюда, выкрикивая его имя, и прося о помощи.

«Ну что за детский сад? Они хоть третий уровень одолеют?»

«Не стоит недооценивать их», - вздохнул Синь Гуан.

Он взглянул на учителей, что стояли позади. Они вряд ли помогут им, да и не стоит ждать от них помощи, по крайней мере, пока что. Это задание только для них. Смогут справиться - хорошо, не смогут, значит, попробуют в другой раз. Удивительно, что их троих отправили на это задание, будто они, первокурсники, настолько немощные, что нужна помощь аж трех магов первого уровня!

«Это проклятие - особого уровня, - переводя взгляд на духа перед собой, размышлял парень, одновременно наблюдая и за друзьями, что пытались сражаться против третьего уровня. Нене явно не успеет уклониться, поэтому он сгибает пальцы, оставляя указательный и средний соединенными и взмахивает рукой. Клинок-полумесяц атакует духа позади нее. Девушка машет ему рукой, но парень уже вернулся к особому. - Одолеть его сложно, но вполне возможно. Однако, моя энергия отличается, смогу ли я?.. Не думай, а пробуй. Убивать его нельзя, а просто покалечить - можно».

Достав из рукава черный веер, он раскрыл его с громким хлопком, резко взмахивая рукой вверх, посылая на проклятие поток острых ледяных лезвий. Вонзаясь в плоть проклятия, они приносили ему нестерпимую боль, но этого было мало, чтобы одолеть его. Тот быстро восстанавливал себя и уже сам атаковал мага. И каждая его атака была невероятно сильной. Синь Гуан цокнул языком, уворачиваясь, и развернул свой веер другой стороной, перехватывая его покрепче. Веер, как оружие, слабоват будет, но если направить на него поток светлой энергии, то вполне может стать духовным оружием. Но с мечом было бы проще. Он мог бы серьезно ранить проклятие, тем самым быстро изгнать его, отправляя в Призрачный город.

«Как же мне не хватает моего меча. С Фен Синь я бы смог одолеть его одним ударом, - с досадой думал юноша, покрывая веер слоем льда, образовывая полупрозрачное лезвие, и взмахивая им, рассекая проклятого духа. Но как бы Синь не старался, тот снова и снова восстанавливал себя обратной проклятой техникой. - Досада. Их проклятая энергия отличается от моей духовной. Можно было бы тоже, использовать темную энергию, но это навредит моему ядру. Как же поступить?»

Отскочив, вновь уворачиваясь от ряда атак, Гуан пропускает одну и его отбрасывает в стену с такой силой, что он пробивает ее насквозь. Впечатавшись в другую, он сползает по ней вниз, кашляя и сплевывая кровь. Проклятие растянуло уродливый рот в улыбке, пролезая через дыру в стене. Его длинные руки стали удлиняться, подобно ползучему растению стелиться по земле и стремительно приближаться к заклинателю. Вскинув голову, парень сжал веер и взмахнул рукой, посылая ледяные лезвия-полумесяцы, обрубая проклятию его длинные руки. Те упали на землю, иссыхая и рассыпаясь.

Поднявшись, опираясь на стену позади себя, Синь Гуан чуть снова не пропускает атаку, но вовремя успевает среагировать и отскочить в сторону. Однако, в него тут же прилетает цепью Нене, заставляя того согнуться в три погибели, падая на колени. От неожиданности парень даже заругался на китайском, но быстро замолчал, - воспитанный в строгости, заклинатель стыдился использовать подобную лексику. Хотя очень хотелось порой, кто бы знал!

- Ой! Прости братишка, не увидела тебя.

- Ята.... - прохрипел синеволосый, держась за бок, по которому ударили цепью. Сплюнув слюну с кровью, он недовольно посмотрел на младшую соученицу.

- Я же извинилась, чего тебе еще от меня надо?! И-и не смотри так!

- Скольжение, - сжав зубы, Гуан мстительно растянул губы в улыбке и сверкнул синими глазами. Под ногами девушки тут же образовался лед, и она, не устояв на ногах, упала на землю, поскользнувшись.

- Да я же извинилась! Гуан! - сколько бы она не пыталась подняться, а у нее это не получалось. - Прекрати-и!!!

Исцеляя себя духовной энергией, заклинатель чувствует, как что-то, кто-то, под кожей скребется, бьется об его ребра.

«Я уничтожу это проклятие, он посмел навредить тебе! А потом покараю девчонку!» - рычал голос в голове, но юноша его игнорирует.

Казалось бы, от частых атак должна была активироваться печать переноса, чтобы дух переместился за барьер в город проклятых духов, но печати по какой-то причине не сработали. Гуан нахмурился, постукивая пальцем по деревянной гарде веера, и стал наблюдать, оценивать, придумывать план. Вот только...

- Брати-и-ик! - Нацу появился откуда ни возьмись, и схватился за его ногу, не желая отпускать. Ему было страшно, слезы не прекращаемым потоком текли по щекам.

Мальчику так и не удалось одолеть проклятие третьего уровня, которое так упорно пыталось его слопать. Старший вздохнул, опуская ладонь на его голову. На самом деле Арати силен, просто не верит в свои силы и всего боится. А еще, просто на просто не хочет и попытаться одолеть проклятие в одиночку - привык, что рядом есть старший товарищ. Он и магом-то стал совсем недавно, и еще не разобрался в том, как устроена ни проклятая энергия, ни проклятые техники, ни магия в целом.

«Ему тут не место, - нахмурил брови Синь, вскидывая руку и ставя барьер, отражая атаку проклятого. - Ему еще рано сражаться, нужно было оставить его в колледже».

- Иди к учителям, - наблюдая, как стена изо льда, выставленная в качестве барьера, трещит под атаками проклятия, говорит он.

- Нхе-ет... - хныкает Нацу.

- Встал и пошел. Я не смогу защищать тебя, одновременно сражаясь, - стукнув по макушке мелкого веером, Синь Гуан сверкнул синими, из-за действия техники, глазами. - Раз ты слаб, то и здесь тебе находится опасно. Брысь!

Но мальчик и не думал отпускать ногу старшего, даже еще крепче ухватился. Длинноволосый на такое раздраженно фыркает, но тут барьер рушится, осыпаясь льдинками на землю. Синь недоумевая смотрит на то, что осталось от него, а после, хватает пацана и резко отскакивает в сторону, убегая от атак проклятия и роняя свой веер...

Арты к главе