Химэ Учиха Ичизоку

На короткий миг все мое сознание захлестнули паника и шквал вопросов. Зачем, почему, как и кто впустил? И при чем последний волновал меня больше всего! Какая сволочь додумалась пустить в поселение двух бойцов такого уровня, которые плюсом ко всему являются кровными врагами клана?!

Усилием воли давлю панику и коротко переглядываюсь с нахмурившимся Кохаку, после чего он чуть кивает. Поднимаюсь с насиженного места и поворачиваюсь к служанке.

- Аки, займись юным Наследником.

Девушка склоняется в поклоне, ее руки подрагивают, выражая нервозность, но она глубоко вздыхает, после чего берет Кагами за руку и уводит в глубь двора. От нервозности не осталось и следа. Довольно киваю, про себя хваля ее за способность так быстро взять себя в руки.

За спиной тенью оказывается Кохаку, кладёт руку мне на плечо и обречённо спрашивает:

- Дай угадаю, ты не усидишь на месте и пойдёшь туда?

- Конечно же! Нии-сан все еще на задании, не оставлять же Аники одного с ними? Да если там будет тот Сенджу, то он кинется ему зубы выбивать!

Чуть подумав, Учиха согласно хмыкнул и кивнул, после чего сжал мое плечо чуть крепче. Момент, и мы в вихре шуншина преодолеваем большую часть от моего двора до Главного. Остановившись перед самими седзи, заходим внутрь, взглядом сразу же натыкаясь на стоящего ближе всех остальных Хикаку. Мужчина тоже нас заметил, поэтому чуть склонился в поклоне.

- Хикаку.

- Химэ, Старейшина.

Позволила себе улыбнуться краешком губ, после чего перевела резко заледеневший взгляд в сторону незванных гостей. Излишне жизнерадостный шатен, буквально излучающий энтузиазм на манер атомного реактора, - Хаширама, хмурый алоглазый альбинос, всем видом показывающий, что ненавидит он нас так же сильно, как моя бывшая математичка ненавидит нас за одно существование, - Тобирама.

- Господа Сенджу, - протянула я и окинула их ленивым взглядом, всем своим видом говоря, что я абсолютно спокойна, хотя внутри визжала, как лютая фанатка, - чем обязаны вашему визиту?

- Полагаю, мы должны представиться,- сказал ничуть не растерявший энтузиазма Хаширама, - мое имя Сенджу Хаширама, Глава Сенджу Ичизоку, а это мой брат, Сенджу Тобирама.

При упоминании последнего, кинула в его сторону игольно-острый взгляд, перед этим собрав в себе все свое мужество, но признала правила игры.

- Учиха Шион, Химэ Учиха Ичизоку, - в ответ сказала я, а после рукой указала на стоящих рядом с мной, представляя мужчин, - Старейшина Хикаку, Старейшина Кохаку. А теперь позвольте поинтересоваться....

Я замолчала, окинув их еще одним внимательным взглядом, после чего едва слышно фыркнула. Всем своим видом я показывала спокойствие, хотя на деле я лихорадочно соображала, пытаясь понять, что делать.

- Что привело вас в нашу скромную обитель?

Не успел Хаширама и рта открыть, как я почувствовала резкий всплеск чакры Мадары, после чего седзи с силой распахнулись, являя миру злого, как тысяча биджу, главу Учиха. И судя по его лицу, если бы дверь не открывалась в бок, то он открыл бы ее с пинка.

- Мадара!

- Аники.

- Мадара-сама.

Раздались одновременно четыре голоса, обладателями которых являлись глава Сенджу, я и Кохаку с Хикаку. Тобирама все так же молчал.

Мужчина внимательно оглядел собравшуюся разномастную компанию и задержался ледяным взглядом на двух братьях. Старейшины почтительно отошли в сторону, а после отмашки все того же Аники вышли из комнаты.

По спине пробежалась капля холодного пота. Как отреагирует Мадара? Я же только сегодня собиралась обсудить с ним возможность перемирия с Сенджу, успокоить, указать на все плюсы и сделать это в мирной обстановке.

Что. Мне. Делать.

Черт! Черт! Черт!

Даже вроде бы разделяющий мою точку зрения Кохаку оказался по ту сторону двери! Так, дорогая, успокаиваемся, ты львица, ты по натуре победительница, королева и тигрица. Ладно, куда-то не туда меня на нервной почве понесло.

Стоило очнуться от своих мыслей, как на плечи опустилось невероятно тяжёлое Ки Мадары. Ой-ёй-ёй! Кто-нибудь, заберите меня.

Аники и Хаширама спорили, Тобирама молчал, всем видом показывая, что если бы не призрачная возможность в случае чего вмазать Мадаре, то он бы тут не оказался, а я пыталась думать.

Спустя пять минут ничего не изменилось, Мадара и Хаширама продолжали свой высокоинтелектуальный спор, который с каждой минутой все больше напоминал скандал двух детей в песочнице, Тобирама козлился, а я неожиданно для самой себя перестала паниковать и откровенно... раздражалась. В который раз поняла, что вестись на внешность дело хреновое. Тобираму-то нам показывали уже после смерти, когда он был полноценным, хоть и горячим как ад, дедом. Сейчас же передо мной стоял молодой мужчина и, если раньше я думала что с Изуной они ровесники, то сейчас я уверена, что он старше нас как минимум на три года. Интересно, как у Нии-сана вообще удавалось противостоять Сенджу в детстве?

Чем дольше я слушала разговор этих великовозрастных детишек, в который уже вмешался и младший Сенджу, тем сильнее я бесилась. Чуть дернулась, почувствовав болезненную пульсацию переполненной чакрой метки, которую удавалось контролировать все труднее из-за нестабильного эмоционального состояния и едва ли не искрившегося воздуха, доверху наполненной чакрой скандаливших мужчин. Да ладно! Боги, научите кто-нибудь контролировать себя, как это получалось у Шион! Я ж так ёбнусь годам к тридцати, как Не Минцзюэ. И тоже из-за слетевшей с катушек внутренней силы! И вообще, где фанклуб Шион? Я готова либо вступить туда, либо создать, раз его еще нет.

Не спорю, Шион молодец, оставила мне ее память и навыки, но можно было оставить и ее стрессоустойчивость?! Тут Тобирама просто ведет себя, как... как... как Тобирама! А я уже хочу ему по лицу съездить. Про остальных я вообще молчу. Нет, так дело не пойдёт. Может мне курс глицинчика пропить? Которого нет. Едва подавила горестный вздох.

За своими тоскливыми мыслями не заметила как мужчины наконец-то умолкли. Перевела на них взгляд, судорожно пытаясь понять, что тут произошло за время моей внутренней истерики. Мадара выглядел каким-то обречённо-усталым, Тобирама откровенно недовольным, а Хаширама, кажется, излучал энтузиазм так же активно, как моя бывшая математичка ставила двойки за урок.

Мадара повернулся в мою сторону, его бровь чуть дергалась, с головой выдавая высшую степень шока.

- Сенджу предлагают мир.

- Совет созвать прямо сейчас или вечером? - На каком-то автомате сказала я, не успев обдумать произошедшее.

Мадара, на тот момент уже успевший повернуться обратно к братьям, кинул на меня косой взгляд, но мотнул головой, словно говоря, что сам со всем разберётся.

Пока мы с братом переглядывались, Хаширама засверкал еще сильнее, из-за чего мне показалось, что еще немного, и он начнёт вместо счастья и энтузиазма излучать радиацию. Нет, ну а что? Вон, он уже и светится...

На небольшой набросок будущего мирного договора ушло где-то пол часа, после чего Сенджу наконец-то откланялись, а мы с братом остались одни.

- И что ты, - неожиданно неуверенно начал старший брат, - думаешь обо всем этом?

- Я всегда буду на твоей стороне. Ну а мир с Сенджу... Я не против. Мы даже по одиночке были сильны, так какой же разрушительной силой мы станем, если обоединимся? Тем более, я абсолютно уверена в том, что деревня будет не только для наших кланов, другие тоже заинтересуются.

Мадара позволил себе улыбнуться. Как только я хотела сказать еще что-то, меня уже втянули в крепкие объятия. Обнимашки! Как мило.

На сегодняшний совет я не ходила. Оставшись один на один с новой стопкой отчётов, я невольно задумалась, вспоминая последнюю беседу с Кохаку. Старейшины, за исключением все того же Кохаку и Хикаку, требовали от Мадары благоразумия и чтобы тот наконец-то выбрал себе невесту. И именно из-за этого брат уже вторую неделю ходил на взводе и был готов взорваться от малейшего воздействия, поэтому зачастую тот пропадал либо на полигоне вместе с Хикаку, либо пил успокаивающий чай в моем дворе.

Но слова старейшин напомнили мне о Кацуро. Его определенно стоило подвинуть в очереди, даже его младший брат не был столь опасен. Они оба были племянниками Марион и уже после них шли наши двоюродные кузены в лице Ичиро, Дайки и Акиры, в связи с чем я подумала о том, что....

- О чём так задумалась?

Мои мысли прервал голос, неожиданно раздавшийся рядом со мной. Я вздрогнула всем телом, резко разворачиваясь к незванному гостю.

- Кохаку!

- Незачем так кричать, - мужчина раздражённо поморщился, потирая пострадавшее ухо, - я прекрасно тебя слышу.

Я не менее раздражённо хмыкнула, сложив руки на груди.

- Старейшина, - обманчиво ласковым тоном начала я,- какие биджу Вас сюда привели?

- Я решил, что тебе тут скучно, поэтому естественно явился сюда, чтобы скрасить твое одиночество,- закатив глаза, ответил Учиха. Скепсис в моем взгляде был едва ли не осязаемым.

- Так и скажи, что тебе стало скучно и ты решил повыносить мозги мне.

- Мне стало скучно и я решил повыносить мозги тебе.

Кончик губ нервно дёрнулся, а в голове не было ни одной цензурой мысли. Ладно, раз он уже пришёл, то пусть думает и рассуждает на пользу клана.

- Что ты думаешь о том, чтобы немного поменять порядок наследования?

- А? Погоди,- подскочил уже успевший удобно устроиться Кохаку, - я не ослышался?

- Нет, - чуть качнула головой я, - ты не ослышался. Я хочу продвинуть вперед Ичиро и остальных в очереди. Я считаю, что претенденты со стороны отца должны опережать Кацуро и Кенджи. Тем более, это...

- Ты этим нанесешь его гордости катастрофический удар, - перебил меня старейшина, - ты не думаешь, что если он, обозлившись, решит по глупости и бездумной ярости сделает что-то дико опасное и безумное?

- В таком случае, он собственноручно подпишет себе смертный приговор, - холодно отрезала я.

Утро вторника встретило меня сладкими данго, новой порцией отчётов от моих ирьенинов, которых я незаметно для самой себя начала называть детишками на манер Оякаты-самы из одной небезызвестной манги из моей прошлой жизни, и вернувшимся с задания Изуной. Глава Чиноике сейчас беседовал с Мадарой, а Нии-сан высказывал мне все, что думает о наших делах за время его отсутствия. Где-то через час и стопку изученных отчётов братец выдохся и плюхнулся рядом со мной на энгаву. Я отложила от себя бумаги и посмотрела на него.

- Успокоился? Надеюсь, плюсы нашего перемирия тебе перечислять не надо?

Изуна недовольно засопел, но промолчал, в связи с чем я сделала вывод, что он и сам все понимает. Тяжело вздохнув, я решила перевести тему.

- Расскажи про Чиноике.

Брат повернулся ко мне, устроился чуть поудобнее и решил всё-таки перестать дуться.

- Ну, начнём с того, что Чиноике к смерти даймё точно не причастны. Рёта, прошлый глава клана, планировал с его помощью получить немного привелегий для Чиноике, поэтому его смерть смешала им все карты. Девчонка, которую отправили во дворец, оказалась их Химэ, которую отправил туда отец-самодур, пока Наследники были на заданиях. А еще я более чем уверен, что жена даймё сама помогла уйти на тот свет муженьку. Их сын уже достаточно взрослый, чтобы сменить отца, а тут она избавляется и от похотливого супруга, и от бесячей ее девицы с ее кланом.

Брат ненадолго замолчал, думая о чём-то своем.

- Когда я прибыл в клан, то временным главой клана стал дед Химэ, а сама она сидела под стражей во дворце. На вассалитет они согласились сразу, а забрать девицу оказалось легче, чем я думал, ее даже не нужно было выкрадывать, та старуха сама ее отдала, стоило заикнуться. Химэ серьезно ранена, она пока под наблюдением ирьенинов, но, как мне кажется, ее стоит передать нашим медикам.

Я задумчиво кивнула, соглашаясь с братом. Биджу знает, что могли сделать с девочкой за то время, пока она сидела под замком. А раз уже сам Изуна, максимум которого перевязать рану в полевых условиях, говорит, что Химэ серьезно ранена, то стоит взглянуть самой.

Стоило только Изуне успокоиться, как пришла служанка, сообщившая о приходе Сенджу. Брат скрипнул зубами и стал чем-то похож на взъерошенного воробья. Я повернулась в его сторону, думая как бы тактичнее его спросить, но Учиха мотнул головой.

- Пойдем.

Когда мы добрались до Главного двора, который, вообще-то, официально называется двором Возрождения, Мадара и Сенджу уже сидели за низким столиком и Хаширама едва ли не вибрировал, разговаривая с Аники. Тобирама с Изуной почти мгновенно сцепились в разговорной дуэли, Хаширама уже вцепился в Мадару, а я, просидев с ними десять минут, очень захотела под шумок уйти к себе, потому что этот цирк не выдерживает даже моя психика, а я, на секундочку, столько лет получилась со своими чокнутыми одноклассниками.

Примерно через пол часа мужчины наконец-то вспомнили, зачем мы все тут сегодня собрались. В относительно спокойной обстановке мы начали обсуждение будущего мирного договора. Обе стороны достали черновики, которые безжалостно черкались и переписывались всеми участниками беседы. Спустя целую стопку испорченных листов, у нас получилось составить что-то отдалённо похожее на мирный договор, но мы хотя бы определились с направлением, в котором мы будем работать.

Как-то неожиданно на столе появилось саке, листов стало меньше, а цирк вновь вернулся. Понимая, что голова уже кипит, я приняла стратегическое решение сбежать. Мадара, который заметил мои поползновения к выходу еще с самого начала, попытался оставить меня здесь, пытаясь спастись от излишне инициативного Хаширамы, на что я вполне закономерно напомнила про отчёты от "детишек". Так что я со спокойной душой покинула комнату и отправилась обратно в свой двор, думая, что делать с девицей Чиноике. Осмотреть ее определенно стоит лично, поэтому я отправила служанку в их поселение, чтобы глава клана отправил свою внучку в учиховский лазарет

Ну, после моего посещения лазарета, я могу сказать только одно - пиздец. Девушка, совсем юная, даже младше нас с Изуной, была изранена. Кожа не была аристократично-бледной, она немного отдавала синевой, явно показывая, что девица не на курорте отдыхала. Под глазами залезли глубокие тени, лицо было болезненно осунувшимся, а волосы, которые до этого явно были цветом озерной воды, сейчас потускнели. Однако ее серые глаза горели ярким огнём, жгучая ярость почти не покидала их.

Я лично лечила ее на протяжении нескольких недель, после чего у меня появилась напарница во всех моих безумных начинаниях, потому что Чиноике-химэ, отправленная во дворец наложницей, умерла почти сразу после смерти старика-даймё, а ее место заняла Аля. Никогда не отличавшаяся кротким темпераментом, а уж после дворцовых событий она заметно ожесточилась. Жизнь во дворце до и полсе смерти даймё было табу, которое мы не упоминали в наших беседах.

За эти два месяца, начиная с первого появления, Сенджу Кьёдай приходили еще раз десять, перемирие было официально заключено и именно на празднике в честь него миру явили Учиха-Химэ и представили Сэцуко, так звали Алю в этом большом и страшном мире. Шок Сенджу, а именно Хаширамы, был почти физически ощутимым, особенно для такого сенсора и эмпата, как я. Сенджу Кьёдай, хоть и видели меня, но думали что я была женой кого-то из братьев. И при этом, что я при них же пару раз называла Мадару и Изуну братьями, а на последнего я была дико похожа. Хотя, под слоем косметики, которую я почти перестала использовать, может и сложно заметить нашу схожесть, за исключением фамильных черт, присущих всем Учиха. Да и Сенджу в основном составляли компанию Аники и Нии-сан.

Деревня строилась в быстром темпе, благодаря тому, что у обеих сторон были готовы хоть какие-то наработки и макеты. Сделаны они были просто из чистого энтузиазма и с мыслью "ну а если бы", поэтому кое-что приходилось усовершенствовать и дорабатывать, но даже так уже через неделю после обмена черновиками началось строительство.

После официального объявления перемирия к нашему союзу сначала просто присматривалась, но уже в скором времени мы получили весточку от Шимура и Сарутоби. После них почти сразу же мы получили письма от Абураме, Хьюга, Инудзука, трех союзных кланов ИноШикаЧо, чуть позже присоединились Ли и Хатаке.

Едва ли не каждый день приходилось устраивать советы, Мадара и Изуна выматывались до предела, Сенджу я почти не видела, а мы с Сэцуко пытались хоть как-то помочь им с документами. Мои ирьенины почти полностью перешли на временное самоуправление, Кохаку и Хикаку, решившие принять участие в этом соревновании в категории "кто быстрее умрет от переутомления", тоже тонули в документах.

После заключения союзов и конца переговоров закономерно начались дележки власти и мест проживания в Конохе и, естественно, самые лакомые куски получили Сенджу и Учиха, а также их вассальные кланы. Глава Инузука, возмутившийся тому, что Учиха так много досталось, заткнулся, стоило ему наткнуться на мой взгляд. Я и без того была взбешена и находилась на грани после стольких дней муторной бумажной работы, поэтому мужчина был атаковал по всем фронтам. По словам Мадары, феерическое размазывание главы Инузука в моем исполнении он скопирует на все свитки памяти, которые у нас только есть, и раздаст членам клана, чтобы пересматривать тоскливыми зимними вечерами. Главы кланов, сначала относившиеся к моему присутствию, как к какой-то блажи избалованной принцессы, стали смотреть на меня с неким уважением.

Пока Мадара и Изуна занимались делами строящейся и растущей деревни вместе с Хаширамой и Тобирамой, на мои хрупкие плечи пали вассальные кланы Учиха. Кланов с Кеккей Генкай было не так много, а кланов с додзюцу и того меньше, но Учиха умудрились собрать под свое крыло почти всех перспективных глазастиков со стабильным додзюцу. Самым последним приобретением оказался клан Чиноике с их Кецурьюганом, но тут мне уже повезло и ими занималась Сэцуко, приходя ко мне со спорными вопросами.

Клан Курама, несмотря на отсутствие додзюцу, тоже находился под опекой Учиха, благодаря их исключительным способностям к гендзюцу, обусловленный Кеккей Генкай. У Курама были некие проблемы с окружающими их кланами, в связи с чем предложение Мадары они восприняли как манну небесную. Их Химэ тоже числилась при моем дворе и тоже считалась компаньонкой.

Помимо Чиноике и Курама, занимающих почётные места, было несколько мелких кланов, полностью преданных Учиха.

Сейчас мы с вместе с Алей бродили по недавно достроенной Конохе и пытались найти благоразумно сбежавшего от нас Изуну. Вообще, сейчас в самом разгаре шло заселение в кварталы Сарутоби и Хьюга, а два дня назад как раз заселились Учиха и Сенджу вместе с кланами-вассалами. В деревне уже успели появиться несколько лавочек, мы с Сэцуко подкидывали идеи по созданию Академии и Коноховской полиции и господа-Основатели зашевелились с новой силой. Нам с Алей пришлось вспомнить из канона все что только можно и насесть на мозги Изуне, как самому адекватному в компании. К Тобираме бы не полезла даже Сэцуко, которая и Учихой не являлась.

Мы вдвоём носились по деревне, пакостно хихикали, как гремлины, уничтожившие все запасы печенья в доме, заглядывали в недавно открывшиеся лавочки и высматривали знакомых, в ответ ловя на себе любопытные взгляды. Наткнулись на хьюговскую химэ, главу Инузука, увидели несущихся куда-то мелких Хирузена и Данзо, в связи с чем мы с Сэцуко переглянулись и плюнули через левое плечо и пару раз встретили Хашираму и Тобираму, которые решали что-то насчёт бесклановых, которые тоже начинали интересоваться недавно построенной деревней. Последний, кстати, проводил меня задумчивым взглядом, а мы, заметив это, смогли приветливо улыбнуться, но зайдя за первый же поворот, рванули в сторону кланового квартала, крестясь и отплевываясь через левое плечо каждые три шага.

Еще через месяц Коноха начала полноценно функционировать, сюда стали приезжать купцы и часть оставалась тут жить и открывать свои лавки. Мадара, как один из Основателей, пару раз мотался в столицу, чтобы разобраться с юридической составляющей деревни. Иногда с ним отправлялся Тобирама, чаще - Изуна, а мы с Сэцуко оставались при Хашираме и помогали ему с бумагами. Все понимали, что деревне нужен глава и мы втроём (я, Сэцуко и, неожиданно, Изуна) переговорили и утвердились в мысли, что Мадаре это определённо не надо, лишняя ответственность не нужна ни ему, ни нам, да и репутация у него среди других кланов не очень. Оставалось лишь поговорить об этом со старшим братом, но стоило только нам заикнуться про пост Хокаге, как Мадара весь переполошился и категорично заявил, что ему это к чертям не надо. Клан выдохнул. Лишаться главы не хотелось, особенно учитывая, что при Мадаре положение клана улучшилось, а после создания деревни стало и того проще.

До меня как-то дошло, что Мадара и Изуна совершенно спокойно восприняли Сэцуко не только как мою компаньонку, но и как часть нашей родственной компании. Наверное, это из-за врождённого прагматизма шиноби, а может и потому, что Аля и я всегда были чем-то похожи.

Время летело с бешеной скоростью. Если я не была занята разбором бумаг, то шла в лазарет и руководила ирьенинами, большинство которых имело уверенный B-ранг. Какое-то время пришлось потратить на создание медицинских карт для каждого соклановца, да и про вассалов забывать не стоило.

Прошёл почти год моего пребывания в этом мире. Состав Конохи окончательно утвердился, Хокаге стал Хаширама, а чего нам это стоило никому из нашей компании вспоминать не хотелось. Старший Сенджу, неожиданно узнавший, что друг детства вставать во главе поселения не хочет и не собирается, впал в состояние шока и, вопреки всем доводами разума, нотациям брата и нашим объяснениям плюнул на все и попытался устроить демократические выборы. Мы на почве лютого ахуя от действий Хаширамы даже сблизились с Тобирамой, а чтобы разрулить все наделанное старшим Сенджу нам пришлось едва ли не связывать его и заталкивать в подвал. Мадара остался сторожить напоенного крепким вином и рисовой водкой Хаши, а остаток нашей компании, в которую стали входить и Сенджу, отправился на срочный всеклановый сбор, где мы без присутствия главных кандидатов спокойно все обсудили и единогласно избрали Хашираму.

Мы с Изуной, представляющие клан Учиха и самого Мадару, в самом начале собрания высказали его мысли по этому поводу и от себя добавили, что предпочли бы сосредоточиться на внутренней и внешней безопасности деревни, а политическую составляющую отдать дипломатичному Хашираме. Хьюги и Инузука сразу же возбудились и начали расспрашивать нас с Изуной. Мы коротко свернули разговор, сказав что этот вопрос можем решить после обсуждения того, ради чего мы тут собрались.

Таким образом, мы смогли решить вопрос с Хокаге и никак не задеть гордость, авторитет и репутацию Мадары, а после чего мы представили наш проект по созданию АНБУ и усовершенствованному составу дозорных патрулей. Говорить пришлось много, да и все эти мужланы, называющие себя главами кланов, слушали меня со скепсисом, но после вроде успокоились и поняли, что ко мне прислушиваться надо.

Время шло, Хаширама и Мадара тонули в бумагах, Тобирама зыркал на нас с Изуной, мы отвечали не менее подозрительным взглядами, Сэцуко потихоньку проталкивала своего кузена на место главы клана, пытаясь потихоньку избавиться от самодура-отца, вновь вернувшегося на пост, и от не в меру жестокого братца.

И если Мадара отстаивал интересы клана на политическом поприще и руководил им, то на мои хрупкие плечи пали очередные игрища Кацуро и больница Конохи. Если Кацуро был уже чем-то привычным и теперь менее опасным, учитывая что он отделился от поста Главы аж на три позиции, то руководство больницей меня вымораживало, а мои подопечные составляли собой сборную солянку из кланов, что и являлось большей частью проблем. Сенджу с неохотой подчинялись Учихе, молодняк, до этого максимум залечивавший царапины, приходилось срочно вытягивать хотя бы на D ранг.

Изуна продолжал носиться с разведкой и лично присутствовал при всех отборах в АНБУ и Корень, идею которого мы упростили до разведки-смертников, натренированных на достаточно высоком уровне. Зачастую с ним был и Тобирама.

Я устало потерла переносицу, откинулась на спинку стула и отложила от себя бумаги. Задолбавшимся взглядом обвела кабинет, который мы с Тобирамой и Изуной делили на троих, хоть и в основном оставались они тут одни, а я утаскивала все, что могла утащить, к себе и разбирала их на пару с Сэцуко или Кохаку. Последний занимался внутриклановым покоем, не спуская глаз с возможных бунтовщиков.

Деревня развивалась, приезжали новые люди, заключались союзы и договора. А я, если бы знала, что будет дальше, то спрыгнула бы со скалы Хокаге, лишь бы не тонуть в этих документах.