ПЕРЕХОД
ГЛАВА 17:
Последние дни он словно стал другим. Тот Кайл, который бросался словами как лезвиями, теперь смотрел иначе. Не мягко. Но… нежнее. Его движения стали осторожнее, но ближе. Прикосновения — не случайные. Почти заботливые. Почти.
Сначала я напрягалась. Каждый раз, когда его рука задерживалась на моей чуть дольше обычного, когда он стоял слишком близко, когда его плечо скользило мимо моего. Это раздражало. Злило. Запутывало.
Но злость — это тоже чувство. А когда злость уходит, остаётся пустота. Или… что-то другое.
---
— Ты в порядке? — спросил он однажды после репетиции, когда я сидела на крыльце зала, растирая виски. Голова гудела от жары и слов.
Я не хотела отвечать. Но он присел рядом, и вдруг просто… коснулся моей руки. Не резко, не навязчиво. Легко. Как будто хотел убедиться, что я настоящая.
— У тебя жар, или это от меня? — добавил он с полуулыбкой.
Я покосилась на него:
— Ты всё ещё не умеешь говорить нормально?
— Я стараюсь, — сказал он. — Но твоя близость действует хуже любой температуры.
Я закатила глаза. Но уже без злости. Без настоящей злости.
Он почувствовал это. И стал ближе.
---
На следующий день, во время прогулки в лесу с группой, я осталась немного позади. Элис пошла вперёд с какими-то ребятами, и только я, оглядываясь, заметила, что Кайл замедлил шаг, чтобы идти рядом.
— Сегодня ты выглядишь… мягче, — сказал он.
— Это из-за рубашки, — буркнула я, — она из льна.
Он рассмеялся. Настояще. Не дразняще.
— Ты думаешь, я не вижу, как ты на меня смотришь? — вдруг спросил он.
Я остановилась. Слишком резко. Он чуть не врезался в меня.
— Ты ошибаешься.
— Нет, — мягко сказал он, — ты просто не готова признать, что тебе тоже интересно, что будет дальше.
Я молчала.
— Мне не всё равно, — добавил он. — Я больше не хочу играть в подколы и стены. Я хочу быть с тобой — по-настоящему. Без игры.
Эти слова прозвучали не как шутка. Не как флирт. А как признание, слишком близкое к тому, чего я боялась.
Я не ответила. Я просто пошла дальше. Но теперь шаги звучали громче, а сердце — глухим боем.
Он не отставал.
---
В тот же вечер, на скамейке у костра, он сел рядом. И не сказал ни слова. Просто рядом. Его колено касалось моего. Его ладонь легла между нами — ладонь, в которую я могла бы положить свою, если бы захотела. Но я не положила.
Он не убрал руку. Не настаивал. Просто ждал.
А я смотрела на огонь и думала, что это не игра. Это уже не игра.
---