ГРАНЬ
ГЛАВА 14:
Солнце будто сошло с ума: жара была такая, что воздух дрожал над асфальтом, а сама мысль о репетиции в душном зале с запертыми окнами казалась пыткой. Но отказаться я не могла. Мы слишком близки к финалу.
Когда я вошла в зал, он уже был там. Один. Сидел на подоконнике, расстёгнутую рубашку скинул на спинку стула, на нём была только чёрная майка и джинсы. Волосы слегка влажные, видимо, только что умылся. Он выглядел… слишком спокойно.
— Ты опоздала, — сказал он, не глядя на меня, но в голосе не было упрёка. Лишь что-то опасное, тихое.
— Ты слишком рано, — бросила я и подошла к зеркалу, чтобы поправить волосы.
Он встал. Медленно. Подошёл к столу, взял сценарий. Мы начали.
Сцена была про то, как герои не выдерживают напряжения. Они спорят, упрекают друг друга, делают шаг навстречу — и отступают. А потом снова приближаются, почти касаясь губами… почти. Но никогда не переходят черту.
Чем дольше мы репетировали, тем тяжелее становился воздух в комнате. Я чувствовала, как он смотрит. Его взгляд не касался — он прожигал. Я старалась не замечать, но моё тело реагировало без разрешения: сердце стучало, дыхание сбивалось.
Мы дошли до сцены, где героиня говорит:
— "Ты не знаешь, что со мной происходит. Ты даже не представляешь, что я чувствую рядом с тобой".
Я произнесла это, глядя прямо в его глаза.
Он шагнул ближе.
— "А ты думаешь, я не чувствую? Думаешь, это игра только с одной стороны?" — произнёс он. Но это был не Кайл-персонаж. Это был просто Кайл. Его голос стал ниже. Грубее. Почти срывался.
Он приблизился вплотную. Его грудь поднималась чаще, чем должна. Он смотрел на мои губы. На мои глаза. На ключицы. Вновь — губы. И снова глаза.
— Я не могу, — вдруг сказал он. Уже вне сценария.
Я молчала.
— Ты, блядь, сводишь меня с ума, — выдохнул он, — и я даже не знаю, когда это началось. Ты ходишь, бросаешься словами, фразами, взглядами, и… ты же знаешь, как это действует.
Я сделала шаг назад. Но он сразу шагнул вперёд. Не прикасаясь. Просто рядом. Слишком рядом. Его дыхание стало тяжёлым. Пальцы сжались в кулаки, потом расслабились. Он будто боролся сам с собой.
— Не прикасайся, — сказала я тихо. — Без разрешения.
Он закрыл глаза на секунду и кивнул. Порыв в нём задрожал, как на грани срыва, но не сорвался. Он сдержался.
— Не трону. Обещаю.
Я наклонилась ближе. Почти шепнула:
— Но ты хочешь, да?
Он посмотрел на меня так, что в этом взгляде было всё. Желание. Злость. Отчаяние. Сила. И потеря контроля. Его тело дрожало. Он сжал челюсть, чтобы не сорваться.
— Да, — прошептал он. — Чёрт возьми, да.
Я выпрямилась. Взяла сценарий. Холодно, как лёд:
— Тогда учись терпеть.
И вышла из зала.
Дверь за спиной закрылась. И только тогда я позволила себе выдохнуть. Глубоко. Медленно. Словно отрывалась от края пропасти.
---