Сказка о временах мародеров

Наконец-то открылись наборы в факультетские команды по квиддичу. Первый набор проходил у Гриффиндора. Состав особо сильно не изменился. Места освободились только теми ребятами, которые закончили школу.

Джеймс и Давид всё также на своих местах — ловец и загонщик.

Весь предыдущий четвёртый курс Джеймс и Давид уговаривали друзей поддаться в квиддич. И даже на уговорки, по типу «за вами все девочки Хогвартса будут бегать» они реагировали с безразличием.

Римус считал, что он монстр не заслуживавший любви. Но Давиду всегда отвечал по-другому. Учитывая волчий ген Замятиных, с его стороны будет очень лицемерно говорить другу из этой семьи о том, что он чудовище. Да, парни абсолютно спокойно отреагировали на это, но где гарантия, что и другие воспримут это спокойно. Ведь некоторые студенты избегали Замятиных просто из-за подозрений. Да и в принципе Люпин не особо интересовался квиддичем и не любил быть в центре внимания. Парню по душе был больше обычный магловский футбол, в который гриффиндорец играл во дворе с соседскими мальчишками.

Сириус тоже нос воротил. Ему не нужна была ни слава, ни те самые обещанные девчонки. Блэк и так рос талантливым и красивым мальчиком, всё о чем обещали Джеймс и Давид и так у него будет, если он просто захочет. Но все же Поттеру удалось найти и к нему подход:

— Скажи честно. Ты не хочешь просто из вредности? — Джеймс разлёгся на своей постели. Проверяя рукой мантию в новом тайнике. Почувствовал ладонью ткань он заметно успокоился.

— Да нет, — поживает плечами Блэк. — Я умею играть в квиддич, но только с друзьями. Я не профессионал в этом спорте. Тогда на кой чёрт мне лезть туда, куда не следует.

— Если не тренироваться, то конечно так и будет. Я тебя натаскаю и ты станешь прям звездой квиддича.

— Я и есть звезда. Ярчайшая на небе! — На самом деле Поттер был тем ещё оленем. Если он что-то захотел, то сделает всё чтобы получить это. Но за годы дружбы Сириус выстроил такую тактику: сделать из себя идиота и вывести на нервы. После этого разозлившийся Джеймс покидал общество лучшего друга и жаловался на него либо Давиду, либо Сириусу. Но всё равно спустя пять минут возвращался к другу, но уже позабыв об идее, которую предлагал буквально недавно. Поэтому и сейчас Сириус ведёт себя весьма по-идиотски.

Джеймс цокает. Один из признаков того, что он начинает раздражаться

— Между прочим Замятин нравятся парни спортсмены!

— Да?! — Блэк наигранно удивляется. — А я и не замечал за Давидом нетрадиционных наклонностей. Он тебе лично признался? — Джеймс только открыл рот, чтобы сказать другу прекратить валять друга, как парень его перебивает, — получается всё это время его влюблённость в Марлин — это было прикрытием?! Да уж, — дверь в комнату раскрывается — не ожидал я конечно, что наш Давид окажется геем!

Только вошедший в комнату Замятин округлил глаза по пять копеек и устремил взгляд на друга. Сириус поперхнулся воздухом, когда заметил Давида.

— С чего вы решили что я гей?! — Гриффиндорец ужаснулся. По правде говоря он, как и многие другие граждане Советского Союза, был гомофобом. Для него, как и для его сестер, нетрадиционные отношения были чем-то... мягко говоря ужасным. В Советском Союзе прохожие могли за подобное избить, иногда даже насмерть. В Великобритании с этим было менее строго, как на Востоке.

Подобных парочек Замятины скривившись обходили стороной. Им не нравилось, но в открытую они не осуждали. Их жизнь — их выбор, но всё же если находились знакомые с нетрадиционными взглядами, они быстро пересекали с ними общение.

Для Давида это было самым худшим оскорблением, которым его только могли назвать.

— Я не всерьёз, — тут же объяснился Сириус. — Это шутка.

— Не смешная шутка, — мрачно отозвался Замятин, завалившись на свою кровать.

Давид сделал все, чтобы не испортить настроение друзьям. Всё-таки действительно шутка, зачем всё портить. Но, в любом случае, если Джеймс и уговорит Сириуса, хоть пару раз, то будет упоминаться имя сестры Замятина, поэтому разговор будет перенесен на попозже. Поттер здраво рассудил, что пока брату-защитнику не стоит знать, что происходит между его сестрой и другом.

Ещё в течение пару месяцев Джеймс давил на слабые точки Сириуса. Да, не красиво по отношению к другу, но ведь Поттер не такой уж и мудак. Знает, чего Блэк действительно хочет. Что ему ещё делать, если его друг такой упрямый. Только помочь и подтолкнуть к заветной мечте, о которой аристократ конечно пока не знает, но узнает.

Давид говорил, что уговорить Сириуса в том, что он не хочет — дохлое дело. Джеймс поспорил — что он может всё. На что Замятин фыркнул, ехидно добавив:

— Ага, еще и Солнце восходит на Западе, а заходит на Востоке. Раз ты такой всемогущий, чего ж тогда Лили Эванс до сих пор предпочитает гигантского кальмара из нашего Чёрного Озера, а не тебя?

— Ой, иди нахрен. Ну не всемогущий я, ладно, — Поттер пнул Давида по ноге, а потом резко встрепенулся и вскинул руки. — Почему это я не всемогущий?! Я уговорю Сириуса присоединиться в команду, а потом завоюю сердце Лили. Вот увидишь, — заявляет гриффиндорец в конце 4 курса. — А вообще следи за своими отношениями, пока Марлин от тебя далеко не убежала.

Замятин считал Джеймса всё ещё ребёнком. Да, Поттер талантливый студент с огромным потенциалом и амбициями, но он всё ещё такой ребенок. Или проблема была в самом русском, которому пришлось повзрослеть раньше сверстников? По крайней мере гриффиндорец не переходил на зависть, искренне радуясь достижениям друга.

Джеймс же, со своей стороны, считал Давида наоборот слишком взрослым и серьёзным. Замятин любил повеселиться, устраивая пакости слизеринцам, но не редко бывало и такое, что его серьёзность портила всё веселье. Поттер считал парня смелым и сильным. Видел, как он помогал слабым, защищая от нападок слизеринцев. Но, несмотря на то, что сам по себе Давид истинный Гриффиндорец, тот факт что его сестра-близнец является представительницей Слизерина, знатно отпечаталось на душе русского.

Ведь недаром говорят, что у близнецов одна душа поделённая на два тела.

Давид и Дарья отличаются по характеру, но только видимыми отличиями. На самом же деле, если покопаться в душе Замятина, можно заметить множество пороков, о которых он умалчивает. Гриффиндорец куда более честолюбив, чем следовало бы его сестре слизеринке. В мести Давиду тоже нет равных. Он может спокойно припомнить обиду несколько летней давности. Русский дожидается пока добыча забудет о преследовании охотника, и только потом напоминает о себе. Шалости брюнета часто можно назвать слишком жестокими, на что парень всегда отмахивался.

Дарья первенец, но и Давид родился далеко не последним, ухватившись за семейные гены.

В нём тоже течёт кровь вперемешку с жаждой вампира. Но многие привыкли видеть злодейку в стерве Дарье, что могло бы сыграть на руку Давиду в будущем. Но станет ли пользоваться гриффиндорец своей скрытностью?

Время всё решит.

Но вот эта скрытность заинтересовывала только Римуса, Джеймса и Сириуса она напрягала. Мародёры — одно целое. Они все между собой лучшие друзья. Но даже они незаметно разделились на пары. Римус и Давид, Сириус и Джеймс. Люпин дорожит дружбой с мародёрами и боится её потерять, поэтому всегда успокаивал себя тем, что каждый из них имеет право в лучшие друзья выбрать одного, это не как не влияет на их дружбу.

Но возвращаясь конкретно к Джеймсу и Сириусу, то хочу сказать да, Поттеру удалось уговорить Блэка присоединиться к команде. Произошло это под конец сентября. Немного лжи со стороны очкастого и гриффиндорец оказался не против стать новым загонщиком.

Джеймс сказал Сириусу, что ему якобы сказал Давид, что Дарья встречается с Рабастаном. Конечно, напрямую Блэк не станет расспрашивать обоих Замятиных. Гриффиндорец не признается в слух, однако Поттер заметил как зачесались руки у его друга. Сколько бы Сириус не врал самому себе и другим, что ему плевать на Дарью — это было не так. Парень был уверен, что именно из-за этого аристократ намного чаще стал устраивать шалости над слизеринцами, в особенности над Лестрейнджем. Попасть в него несколькими бладжерами во время игры станет Сириусу превеликим удовольствием.

Так что мы все смело можем поздравить Джеймса. Хоть какой-то спор, но он выиграл. Осталось ещё как-то Лили Эванс завоевать до конца пятого курса, иначе в очередной раз проиграет Сириусу. Но это уже оставим на потом.

На Слизерине дела обстояли похуже. Рабастан с головой ушёл во флирт с Эдит Гринграсс. Лестрейндж никому так и не рассказал, для чего слизеринка звала его поговорить, но Дарья была уверена, что позже ей то он точно признается. Доркас стала куда загадочнее. Медоуз избегала компании друзей, с головой погрузившись в изучение каких-то книг. От куда она их взяла, девушка отвечать подруге не стала. Розье пропадал по вечерам на поле, тренируясь к отборочным в команду. Эван давно мечтал попасть в команду, но отец всё не разрешал. Но сейчас, когда Корвус так сильно подвёл своего младшего сына, ему стало наплевать на его запреты. И пока друзья занимались своими делами, Дарья рвала и метала, проклиная каждого. И вот опять они все её бросили! И чем же ей прикажете заниматься?

Да и на отборочных настроение девушки окончательно упало к нулю.

Во-первых, не пришел Давид, хотя вроде как обещал (Замятин ничего не обещал, Дарья придумала это у себя в голове чтобы развести драму). Вместо того чтобы поддержать сестру, он решил не терять выходного дня и сводить Марлин на свиданку. Парень был уверен, что слизеринка в любом случае попадёт в команду, а вот пока Маккиннон отвечает ему взаимностью, надо пользоваться шансом.

Во-вторых, чертов Регулус Блэк, а именно его взгляд. В тот день девушка заметила его в группе будущих ловцов. Блэк стоял уверенно, словно заранее знал, что именно он станет следующим ловцом в течении ближайших четырех лет. И видимо парень почувствовал взгляд слизеринки и сам перевёл на неё свой взгляд. Серые глаза смотрели строго и с насмешкой. Оценивающе. Дарья выпрямила спину, копируя взгляд аристократа. В одной из совместных ночевок летом Алина признавалась, что ей нравится Регулус. Описывала его как принца на белом коне. Но тогда, признаться честно, волчица нутром чувствовала опасность исходящую от него. С младшеньким Блэком лучше не связываться. Самым позорным для Замятин, отчего настроение и ухудшилось, это было то, что девушка не смогла выдержать зрительный контакт и отвернулась, краем глазом заметив как уголки губ парня поднялись вверх. Эта его усмешка заставила почувствовать Дарью униженной.

Но в команду девушка попала. Ещё бы не попала. Отличительная черта Дарьи, на мой взгляд, это взгляд. Он говорит вместо неё буквально все. На Двана Мальсибера Замятин смотрела «Не возьмёшь меня в команду, я засуну тебя поглубже в какой-нибудь фургон, и подожгу его ко всем чертям собачьим. Усек?»

Алине же квиддич вообще не нравится. Ей не нравилась вся эта жестокость, происходящая на поле и мухлёж. Одно дело, когда игра чистая и красивая. Совершенно другое, когда игроки в открытую нарушают правила игры и создают вместо матча мордобой. Поэтому школьный квиддич Замятин не любила, приходя лишь на матчи где участвует Гриффиндор и Слизерин, чтобы поддержать брата, сестру и с этого года своего друга Регулуса Блэка.

С того поцелуя прошла где-то неделя. Они его ни разу не обсуждали. Подростки ведь договорились подождать. Изредка Регулус мог поставить Алину в неловкое положение, намекнув на тот вечер, отчего блондинка всегда забавно краснела. Это ведь был её первый поцелуй. И Замятин рада, что он был именно с Блэком.

Рьяна на утро после истерики была совершенно другой. Будто бы истерики и вовсе никакой не было и русской просто показалось. Макмиллан на утром была на удивление бодрой, улыбчивой и милой, всё как всегда. Слизеринка решила не поднимать пока тему будущей помолвки подруги, решив дать ей время для принятия этой новости. Ибо сейчас бедная Рьяна вероятнее всего находилась на стадии отрицания.

Пандора и Эммелина отсчитывали дни до полнолуния, собирая все необходимые ингредиенты для проведения ритуала. На вопрос Вэнс стоит ли говорить о сне блондинки самому БАРу, Спенсер отрицательно покачала головой. Можно пока просто сблизиться с ними, но не рассказывать.

Сентябрь закончился у персонажей весьма интересно. Посмотрим, что их ждёт в октябре?

****

На удивление Сириус находит Дарью в библиотеке. Открыв карту мародёров парень ожидал найти её где угодно, но только не в хранилище знаний. Вот, что скука делает с людьми, меняет их на триста шестьдесят градусов. Но что самое удивительное, у Замятин в руках книга по Трансфигурации.

— Я что вижу восьмое чудо свето? Замятин с книжкой по Трансфигурации в руках? Да ещё и в библиотеке, — Блэк решил подколоть девушку.

Оглянувшись он заметил разгневанный взгляд мадам Пинс.

— А я вижу ты бессмертным себя возомнил? Так громко разговаривать в библиотеке даже для гриффиндорцев очень смело.

Дарья с усмешкой наблюдает как гриффиндорец бормочет мадам Пинс слова извинения, а потом вновь переводит на неё взгляд. Замятин опустила глаза в книгу. Не хотелось ей встречаться с ним взглядом. Девушка умело ускользала от него всё это время. И как он умудрился найти её именно здесь, действительно огромный вопрос. Никто бы до этого не догадался.

Сириус лишь в мыслях поблагодарил Джеймса за грандиозную идею создать Карту Мародёров.

— Я понимаю, ради чего ты искал меня. Но пойми и ты меня. Я пряталась от тебя, потому что не хочу этого разговора, — Замятин задумалась, а потом поправила себя. — Нет, не так. Я хочу этого разговора, но не готова. Так что я прошу тебя, уйди.

— С чего ты решила, что я хочу обсудить именно это? — Сириус отодвинул стул и сел за столик. Русская закатила глаза, положив ногу на ногу. — Может я хочу обсудить просто, погоду например?

Слизеринка вскинула брови.

— Ты издеваешься?

— Мы в Великобритании, я британец, погода — одна из неотъемлемых тем для бесед в нашем обществе.

— Что ж. Раз я русская, то предлагаю обсудить план уничтожения Америки, — гриффиндорец скептически глянул на нее. — А что? Я из Советского Союза. Дедушка Ленин и ядерная война со Штатом неотъемлемая тема для бесед в нашем обществе.

— За что советский народ так ненавидит Америку? — спрашивает аристократ, но наткнувшись на убийственный взгляд Дарьи подняла руки вверх. — Ладно, понял.

— Ты бы лучше помалкивал, иначе с тебя, британец, спрошу. Ты вообще в курсе, что победителем Второй Мировой считают Великобританию и другие европейские страны и совсем забывают про советских солдат, что помогали освободить вас всех от немецких захватчиков. Нахрен бы перестрелять всех тех, кто принижают победы СССР.

— Жестокая ты однако девушка, — Дарья вновь смотрит на Блэка, как на врага народа. — Да что опять не так?

— Скажешь Давиду, что во Второй Мировой победила Великобритания он тебя ночью во сне придушит.

— Он может, — согласился Сириус. — Вот видишь, мы отлично поболтали на другую тему.

— И пришли к выводу, что тебе стоит придержать язык за зубами в присутствии русских, — подтвердила Замятин. — Заведёшь сейчас шарманку про пушистую проблемку и я познакомлю твоё лицо со столом.

— Грех портить такое красивое личико.

— Дерево об дерево не бьется, не боись, — Замятин подмигнула парню. Охреневший Сириус вскинул брови.

«Она всегда была такой, жестокой и язвительной? Язвительный может быть и да, но она никогда раньше не грозила кому-то врезать. Или может я просто не замечал этого раньше. »

— И всё-таки. Я хочу дать понять тебе, что мне абсолютно плевать на то, что ты, — Блэк оглянулся, проверяя не подслушивает ли их кто, — как бы правильно выразиться, воешь на луну и покрываешься пушистым мехом.

Дарья округлила глаза, оскорблённо глянув на парня.

— Я тебе этот пушистый мех знаешь куда засуну?

— Ты ведёшь себя как ребенок. Я тебе тут элементарные вещи объяснить пытаюсь, а ты продолжаешь зацикливаться на мелких дополнениях.

— Это ты меня сейчас ещё и тупой назвал? — Замятин нахмурилась, а Сириусу захотелось дать себе по лбу.

Точно, скоро ведь полнолуние. Многие оборотни за несколько дней до него начинают по-другому себя вести. Становятся более агрессивными и видят во всех лишь врага. Пытаться сейчас объяснить оборотню, особенно новичку, очень глупо. Гриффиндорцу стало жаль Давида, который живёт с ней под одной крышей.

«Жаль конечно этого добряка», — думает Блэк и вновь смотрит на Дарью.

— Это всё что ты хотел мне сказать?

— Вообще то нет, у меня появилась кое-какая теория насчёт, — Замятин строго посмотрела на него, намекая, что если он опять воспользуется глупым синонимом, чтобы заменить её волчью сторону, то она точно познакомит его с деревянной поверхностью стола, заодно и проверит, точно ли дерево о дерево не бьется, — ну и как ещё мне заменить это слово?!

— Молодые люди! — Мадам Пинс, сидя за своим небольшим столиком, складывает руки на груди. Очки немного съехали на переносице, но женщина поправляет их. — Если вы пришли сюда поболтать, то идите на выход, пока я не взяла веник и сама вас не выгнала.

Дарья с Сириусом переглядываются. Обоим смешно с её слов. У Мадам Пинс ни силёнок нет, чтобы их выгнать, ни прав на это.

— Пойдём в более укромное место. Заодно там скрываться не надо будет, — предлагает парень.

Слизеринка кивнула и запихнув книжки в сумку подростки направляются на выход. Но Дарья не была бы Дарьей, если бы не сделала кое-что. Подойдя к Мадам Пинс Замятин улыбается во все тридцать два зуба. На щечках от улыбки возникают милые ямочки.

— Пошла нахуй, пизда тупая, — говорит русская на своём родном языке. Казалось бы мелочь, но на душе так легко стало после небольшой шалости.

— Что-что?

— Да так, одна фраза мудрая на русском, — Дарья пожимает плечами, глупо хлопая ресницами, придавая своему образу ещё большой невинности.

Мадам Пинс ещё минутку смотрит с подозрением, а потом кивает. Замятин приближается к Сириусу и взяв его за предплечье тянет в сторону выхода под любопытные взгляды зевак. Да уж, не хватало ей ещё и сплетен.

— И опять у тебя горячие руки,

— упрекает девушку Блэк.

— Да, но теперь надеюсь, что сейчас тебе не нужно доказывать, что для меня теперь эта температура нормальная.

Подростки зашли в пустой коридор. Он считается одним из заброшенных, поэтому обычно здесь никого нет. Хотя, никого нет, кроме влюблённых парочек и просто ребят, что любят одиночество. Но сейчас слава Мерлину никого не было.

— Итак, прежде чем ты начнёшь меня спрашивать, я задам вопрос первой. Почему ты решил порасспрашивать меня, а не своего друга Люпина, — студенты сели на подоконник, доставая свои пачки сигарет.

Вкусы у обоих были разные. Дарья любит сигареты с привкусом клубники, а Сириус никогда не понимал, как можно променять чистый табак. Замятин хмыкнула, такого же мнения был и Эван.

— Я думал после совместного полнолуния ваши отношения выйдут на новый уровень.

— Ну так они и вышли. Из простых знакомых мы стали... союзниками? — спросила сама себя слизеринка. — Да, союзники, это слово лучше всего нас описывает.

— Да уж, а я уже на минутку и позабыл что ты слизеринка. Союзники, сторонники и так далее. Странно, что при таком раскладе у тебя вообще есть друзья, — аристократ выпускает едкий дым.

— Ауч, — Дарья театрально прикладывает руку к сердцу, а затем морщит ровный носик от табачного запаха. Её сигареты так не воняют. — Притворюсь, что мне действительно больно слышать это. Прям сердце кровью обливается от твоих слов, да да да. И все же от вопроса тебе не отвертеться. Давай отвечай: почему я, а не твой друг?

Сириус сам задумался, почему всё же пошёл к Дарье, а не к Римусу, у которого куда проще узнать нужную ему информацию. Блэк почему-то был уверен, что Замятин у него потом что нибудь за это попросит. Но всё же, правда, почему слизеринка, а не друг? Да Блэк сам не может ответить на этот вопрос. Но ответ «просто захотелось» навряд ли удовлетворит хитрую слизеринку.

— Римуса обратили в оборотня. Его сделали таким. А ты же родилась изначально оборотнем. Давид говорил, что рождённые оборотни отличаются от обращённых, поэтому решил, что твои знания будут более глубже и ценней, чем знания Римуса. Может быть после я и ему задам вопросы, но сейчас меня волнует только информация от тебя.

Девушка прислушалась к своему чутью. Сердцебиение у Блэка сидящего напротив неё было ровным. Значит не лгал, но его слова не казались ей правдой. Обдумав что-то в мыслях русская кивает, решив принять эту версию.

— Хорошо. И последний мой пожалуй вопрос, что это за теория такая? Всё-таки как представитель, так скажем, вымирающего вида, я обязана спросить тебя, что ты собрался с нами делать. А то вдруг ты решил использовать наши секретики против нас?

Слизеринка не спешила делиться знаниями. Да, они знают друг друга вот уже пятый год, но откуда ей знать, что то что она расскажет парню, после не будет вывернуто против нее самой. Дарья не собирается слепо делиться важной информацией. Это гриффиндорцу и нравилось в Замятин. Да, девушка часто ведёт себя слишком эгоистично и постоянно думает о своей выгоде, но разве можно считать это грехом? Они живут в тяжёлое время, за пределами школы начинается война, русская лишь защищает себя и свои интересы.

«Да, я уверен, что она ещё всех нас переживет.» — думает парень и улыбается.

— Неужели никто за столько лет не придумал как облегчить страдания оборотней?

— С каких пор ты стал благодетелем, Блэк? Подумал, что носить имя ярчайшей звезды на небе тебе мало и решил приписать свое имя к лику святых? — Сириус пожимает плечами. — Нет, серьёзно, если я правильно поняла, ты хочешь избавить нас от, давай для начала, небольшой доли страданий. Зачем? Ты не оборотень. Римус твой друг, но не самый лучший, чтобы пытаться сотворить то, что по факту невозможно. А мы с тобой не можем и минуты продержаться в обществе друг друга без сарказма и язвительных шуток. Зачем тебе это?

— Ну не то чтобы я прям реально пытаюсь уменьшить ваши страдания. Просто, появилась одна идейка и мне интересно сработает она или нет.

Замятин щурится, вновь прислушиваюсь к своему внутреннему чутью. Его слова были правдой.

— Ладно, уговорил, что ты хочешь узнать?

Сириус с облегчением выдохнул, вспоминая все запланированные ранее вопросы.

— Римус говорит, что не контролирует себя во время полнолуния. Что насчёт тебя?

— С самого начала я тоже совершенно позабыла о разуме, отдаваясь животным инстинктам. Я ощущала себя животным и видела в Люпине такого же волка, как и я. Но после я начала вспоминать, что являюсь человеком, и что Люпин это в первую очередь Люпин, а не какой-то там оборотень, — честно ответила Дарья. — Я думаю, что рождённые оборотни контролируют себя. Просто за счет того, что я впервые обратилась, сначала я действительно отключила всё человеческое.

Блэк кивнул. Звучит интересно.

— Но есть и ещё один момент. Я знала что хорошо, что плохо, но многие плохие поступки... мне нравилось их совершать.

— О чем ты? — парень затушил сигарету, выбрасывая окурок в окно.

— Мы с Римусом всё же выбрались из Хижины и попёрлись в лес. Там я решила что было бы круто сожрать животное. И конечно вспоминая сейчас, я понимаю насколько это на самом деле отвратительно, но тогда в волчьей форме мне это нравилось, понимаешь? Но Люпин подобного не испытывал. Ему было плевать на животных вокруг него. Я думаю это ещё одно различие между нами. Мое предположение — такие как Римус, обращённые оборотни, они более милосерднее оборотней вроде нас. В нашем случае, несмотря на то, что мы способны контролировать себя, мы более кровожадны. Я убедилась в этом в Ленинграде... — В конце Замятин захотелось хорошенько себя стукнуть. Ну кто тянул её за язык, а?

Сириус заметил, что она сожалеет о последних сказанных ей словах. Значит Давид был прав. На их Родине случилось что-то страшное, и Дарья не хочет рассказывать об этом кому-либо. И как бы не мучало его любопытство, гриффиндорец с трудом решил промолчать.

— То есть можно сделать вывод, что животным абсолютно безопасно находиться с обращёнными оборотнями, но не с вами. Есть предположения почему?

— Опять-таки это всего лишь предположение, но я считаю, что такие как я, с самого начала родились оборотнями. Неважно, когда активировали волчий ген. Мы с рождения животные. А тех кого обратили родились людьми. В любой цепи питания хищники пожирают более слабых животных. Я не знаю, как правильно преподнести тебе свою точку зрения, но надеюсь ты меня понял.

— Звучит логично. Думаю это предположение действительно имеет место быть. У вас есть какие-то особенности в другие дни помимо полнолуний, — Блэк обернулся вглядываясь куда-то за спину.

«Показалось.»

— Не отвечаю за друга твоего, ибо я даже сама в себе до конца не разобралась. Вроде как нет, все наши особенности активизируются только во время полной луны, но я не уверена, — Дарья откидывает голову к стенке, пробегая взглядом по пейзажу за окном.

— Давид как-то рассказывал, что ваш дедушка оборотень. Почему ты не спрашиваешь у него ничего? Делаешь только свои догадки?

— Раз Давид решил рассказать вам о нашем дедушке, странно что не удосужился рассказать вам о наших взаимоотношениях. Он отказался от нас. Дважды. Сначала от нашего отца, когда тот женился на маме. Это был первый раз. Второй раз, когда встал вопрос о нашей опеке. Думаю, если бы не Уильям, мы были бы с братом и сестрой в детском доме, — Замятин грустно улыбается, вспоминая тот тяжелый период в их жизни.

— Супруг вашей тёти? Он здесь причём?

— Вообще-то нас под опеку никто не хотел брать. Первым от нас отказался дедушка. Потом стоял выбор между Аней и нашей тётей Марией Каминской. Она жена брата мамы, а ещё приходилась им всем кузиной. Отношения между ними всегда были... напряжёнными. Плюс тогда все Каминские кроме мамы и тёти Анны терпеть не могли нас. Даже наше существование они называли ошибкой. Мария быстрее от нас отказалась и решающий выбор нашей судьбы делала Аня. Но и она не хотела нас брать.

Сириус удивился. Ведь Анна Аббот, сколько он был знаком с Замятинами, идеальная и заботливая тётя. У неё с племянниками всегда были идеальные отношения.

— Я вижу как ты не веришь, но это правда. Мы давно поняли её позицию в прошлом и простили. Она сама считай была ребенком. Ей было всего двадцать лет. Аня только только начала сопротивляться желаниям семьи и прислушиваться к себе, закончила учиться, влюбилась и вышла замуж. Она хотела насладиться своей молодостью и беззаботностью, а по итогу ей приходит письмо о смерти ещё одного члена своей семьи и о том, что она одна из претендентов на опеку над нами. Ей было страшно. Уильям уговорил её забрать нас. Ему было нас жаль. Только благодаря его эмпатии и жалости к людям мы здесь.

— Охренеть, — все что мог сказать сейчас Сириус. Дарья была благодарна, что парень не стал набрасываться на неё со словами жалости. Не любит она, когда её жалеют.

— Конечно, Мария согласилась на то, чтобы я погостила у неё, но только из-за любви к своему сыну. Фёдор позвал меня в СССР только потому что ему было скучно. Я была не против по аналогичным причинам, — Замятин замерла на мгновение, а после чихнула. — Вот, подтвердила.

— Будь здорова, — гриффиндорец хмыкнул.

— Спасибо, есть ещё какие-то вопросы?

— Думаю нет. Спасибо за то, что ответила на все мои вопросы. В долгу не останусь, — Блэк берет руку Дарьи, оставляя поцелуй на тыльной стороне ладони.

— Я на это и рассчитывала. Но учти – это единождая акция. Больше на подобное не рассчитывай.

Сириус хмыкнул, а после внимательно прислушался. Нет, ему всё же не показалось. И теперь Замятин сама это заметила.

Они в этом коридоре всё же были не одни. Кто-то их подслушал.

Опять.

****

Сириус в дурном расположении духа возвращается в гостиную своего факультета.

Причина отсутствия настроение проста — они так и не смогли с Дарьей поймать того, кто их подслушивал. Это означало одно — секрет Дарьи и Римуса, либо только Дарьи, под угрозой. Если это распространится по школе оба будут исключены Дамблдором. Директор школы волшебства и чародейства был одним из тех, кто поспособствовал зачислению Люпина в Хогвартс. Да и Блэк был уверен, что секретик русской стервы для профессора таковым не считался. Однако если родители поднимут этот вопрос до Министерства, руки Дамблдора будут связаны. Исключение лишь малая часть проблем, что их может ждать. Обоих возьмут под контроль, Замятин и вовсе могут депортировать обратно на Родину. Судя по сухой и сжатой информации от Давида Дарье там пусть и не опасно находиться, но многие люди ее появлению будут не особо и рады. Частично её смешанная кровь могла играть в этом главную роль. Да и Замятин как-то случайно проронил, что у их отца было достаточно врагов. Так что ближайшее время, пока Дарья не станет сильнее ей не стоит на совсем возвращаться в родные края.

Блэк называет пароль и входит в гостиную. Первым делом попадаются о чём-то шепчущие на диване Мэри и Марлин. Заметив вошедшего мародёра девушки закатили глаза и продолжили что-то обсуждать. Гриффиндорец от подобной реакции растерялся. Парень решил, что если у него плохое настроение, то пора испортить его остальным, поэтому надев очаровательную улыбку направился к однокурсницам.

— Дамы, — появился за их спинами Сириус, наблюдая как девушку вздрогнули.

— Блэк, — как-то измучено протянули они, как только заметили кто нарушил их покой.

— Кому уже косточки перемываете?

Марлин и Мэри переглянулись, в мыслях задумываясь, стоит ли рассказывать Блэку. Маккиннон отрицательно покачала головой, на что Макдональд ярко улыбнулась и обернулась к парню.

— Угадай, кто наконец-то снял маску бездушный стервы и согласилась встречаться с красавчиком школы? — мулатка облокотилось об подлокотник, хитро поглядывая на однокурсника.

— Не знаю, в последнее время я никому не предлагал встречаться, — Сириус поправил рукой укладку и получил слабый удар подушкой по лицу.

— Самовлюблённый павлин, — качает головой блондинка, тяжело вздыхая. Мэри откладывает подушку, которой только что зарядила по аристократу.

— Нет нет нет, — гриффиндорец выставляет перед девушками указательный палец забавно качая его в разные стороны. — Вот это вы уже говорите про Малфоя. Слава Годрику он выпустился и нам больше не надо наблюдать его смазливую морду в коридорах школы, — Блэк складывает руки в безмолвной молитве. Его действие повторяют обе девушки, полностью соглашаясь с его словами.

— Так, а теперь давай без шуток. Ну же, Блэк, поразмышляй мозгами, ты ж не Лонгботтем в конце концов, — делает замечание Макдональд, от чего Сириус громко усмехается.

— Вот тебе и подруга называется! Ай ай ай, Мэри Джейн, унижаешь парня подружки.

— Этот болван оккупировал нашу спальню! — воскликнула блондиночка. Мэри активно закивала. — Мы с девочками боимся до мебели дотрагиваться, хрен знает где они... — Марлин на минуту смутилась.

— ...Трахались? — не растерялся Сириус.

Мэри взяла в руки ту же подушку, снова огрев ею Блэка, но в этот раз уже посильнее.

— Блэк, у тебя совсем отсутствует чувство такта?

— А ты слишком стеснительная, Блонди. Ты как собралась рожать мародёрам крестников, когда выйдешь замуж за Давида, — в шутку сказал Сириус и решив, что пришло подходящее время для разглядывания обуви, опустил голову в пол.

Но никаких активных слов возражения от Маккинон не последовало. Мэри поклялась себе, что выражение парня в тот момент никогда не забудет. Ей было жаль, что под руками не было камеры, чтобы заснять как застывший и шокированный Сириус медленно поднимает голову и смотрит на ещё пуще покрасневшую блондинку. Затем аристократ резко поворачивается к мулатке, с раскрытым ртом показывая пальцем то на Марлин, то на Давида, что по идее должен сейчас быть в комнате. Мэри не может сдержать улыбку и кивает.

Оба резко вскрикнули.

— Да ну нахрен! Да я скорее поверю, что ты говорила о Слизнорте и Маккошке, нежели о этих двух слепых глупцов! Почему я до сих пор не услышал крик Давида?!

— Так он и вскрикнул, — поделилась Макдональд. — Тебя просто не было.

— После такого Давид заорал бы на весь Хогвартс. Слишком слабо вериться, что кричал он так тихо, что слышала его только вся гостиная. У меня лишь один вопрос: вы когда успели? Не просто же так ты взяла и согласилась. Да, один раз сбегала летом с ним на свидание и всё что ли?

Марлин облизнула губы, смущенно заправив прядь волос за уши. С лица Сириуса и Мэри сползла шуточная улыбка. От неверия они оба раскрыли рты. Блэк опустился на подлокотник дивана.

— Ну, может быть я и не один раз сходила с ним на свидание...

— Что?! — вскрикнули Блэк и Макдональд. На них недовольно посмотрели остальные присутствующие в гостиной.

— Эй! Можно потише? Вы тут не одни! — сказал смельчак мародеру, но тот лишь отмахнулся от него.

Сириус хотел подпортить настроение Марлин и Мэри прежде чем завести серьёзный разговор с Замятиным, а тут оказывается такие сплетни! Даже Давид, получавший разные сплетни от своей младшей сестрички Алины, тихо курит в сторонке.

— Когда это вы успели?

— Давид сначала позвал меня на свидание в середине сентября. Мы отправились ночью в Хогсмид и смотрели в закрытом Сладком королевстве фильм с разными вкусняшками. Потом Давид устроил нам небольшой пикник, пока погода не позволяла. Ну и ещё пару раз он меня позвал... Я решила почему бы и нет...?

— А вы засранцы умолчали всё! Знали же как нам было бы интересно! — обвиняюще бросила Мэри, сложив руки на груди.

— Как говорится — счастье любит тишину.

— Да чтоб вы съели. Кстати, Блэк, кто победил получается?

— Вы про что? Какая победа? — нахмурилась Маккиннон.

— Да ставки мы ставили с нашим курсом. Когда сойдётесь, — объяснил Сириус. — По-моему Римус сказал, что к началу октября они будут вместе. Он получается выиграл.

— Вот гадёныш. Предлагаю умолчать и забрать деньги пополам.

— Это как-то не честно, не считаешь? — Блэк нахмурился, с упрёком глядя на однокурсницу.

— Не считаю.

— И я такого же мнения. Делим пополам!

Мэри и Сириус весело отбили пять, в то время, как бедная Марлин схватила подушку и завыла в неё. Эти двое её доведут со своими подколами. И ведь когда-то Блэк ей нравился! Какой ужас!

Гриффиндорец рассмеялся с реакции блондинки и подошёл к лестнице ведущей в мужское крыло. Да, изначально аристократ подходил к двум однокурсницами, чтобы испортить им настроение, но в итоге они развеселили его. Поэтому сейчас в приподнятом настроении парень поднимается по ступенькам и дойдя до их общей комнаты входит в неё.

Римуса в комнате нет. Скорее всего занят делами стратостата, ибо Эванс ни по пути, ни в гостиной он так и не заметил. Зато Поттер и Замятин здесь, как удачно вышло. Парни оглянулись на вошедшего друга, но после всё равно вернулись к своим делам. Джеймс выбирал дни для тренировок и составлял приблизительную программу тренировок. Довольный Давид что-то рисовал в блокноте.

— Джеймс, представляешь, среди нашей компании появился предатель! — воскликнул Сириус, получив хмурый взгляд друга.

— Да ну, — саркастично отвечает Джеймс, обратно вернувшись к спискам. — И кто же это?

— Давид мать его Замятин, собственной персоной! — заявил Блэк. Русский скептически поднял брови, пытаясь вспомнить что же он такого сделал, раз его друг называет его предателем. В голове появилась догадка.

— Блэк, прости, я правда не специально...

— Что ты сделал? — тут же серьёзно спрашивает Сириус.

— А ты о чем?

— А ты много что сделать успел?

Давид хлопает глазами, понимая что влип. Поттер качает головой, бормоча под нос «идиоты».

— Не понимаю о чем ты, — остаётся ответить Замятину. Аристократ сужает глаза и всё же продолжает то что начал.

— Блонди наконец-то ответила нашему другу взаимностью и они встречаются!

— Что?! — воскликнул неверя Джеймс, глядя на друга. — И ты молчал?!

— Счастье любит тишину, — мудро высказывается русский, отчего Блэк закатывает глаза. Марлин ответила точно так же.

— Душнила, — бросает темноволосый и плюхается на кровать. — А вообще я не об этом хотел с вами поговорить. Есть у меня кое какая идейка, но я не хочу чтобы Римус узнал о ней раньше времени.

Замятин нахмурился, свысока глянув на друга.

— Какие это у тебя тайны от Римуса? Мы мародёры. Без одного мы ими уже не являемся.

— Да нет у меня никаких секретов. У меня появилась небольшая теория насчёт, ну вы поняли, — Джеймс и Давид кивнули. Речь шла о его волчьей сущности. — Я не хочу обнадеживать его раньше времени, поэтому предлагаю сначала изучить всё и лишь позже рассказать об этом ему, — Сириус переводит взгляд на Замятин и натягивая усмешку спрашивает: — Ну, теперь готовы меня слушать.

Давид отвечает ему точно такой же улыбкой и склонив голову чуть в бок взмахивает рукой, показывая эти жестом, что он может продолжать. Или же показывает, что Блэк здесь не главный и ему стоит сбавить свою крутизну перед друзьями...

— Я болтал с твоей сестрицей, Давид, — парень едва заметно напрягается. Джеймс этого не замечает, зато видит Сириус. Замятин взглядом ясно даёт понять, что перед их общим другом, который не посвящен в тайну его сестры, стоит фильтровать свою речь. — Вы ведь всё-таки из древнего рода оборотней и я подумал, что твоя сестра будет много чего знать об оборотнях.

Поттер хмурится, переводя взгляд с одного друга на другого. В его голосе чувствуется недоговорённость. Джеймсу кажется, что оба решили что-то скрыть. Гриффиндорец не стал спрашивать, решив, что это не его дело и если друзья захотят, всё равно расскажут, просто позже.

— Замятин рассказала очень интересный факт, что оборотни, особенно обращенные, не реагируют на животных.

Замятин хмыкает. Жаль, что это распространяется только на обращённых. Давид помнит, как отец после полнолуний возвращался с кровью на лице. Да и Дарья, судя по по её рассказам, сходит с ума.

— Я наткнулся в библиотеке на книгу, где подробно описан особенный раздел магии — анимагия.

— Обращение людей в животных, — вспомнил Поттер кивая.

— Что если мы станем анимагами и будем проводить полнолуния вместе с ним? Я думаю, что Римусу будет куда спокойнее, если мы будем за ним присматривать. Да и веселее ему с нами будет.

Давид и Джеймс переглянулись. Идея была действительно превосходной.

— Но где нам раздобыть способ превращения? Сомневаюсь, что книжку со способом можно будет найти в библиотеке, ни в обычной секции, ни в запретной, — Джеймс запустил руку в свою шевелюру, растрепав волосы ещё сильнее.

— Возможно я мог бы найти её в нашей родовой библиотеке. Но не раньше рождественских каникул, — Блэк тяжело выдохнул.

Конечно, можно было бы подождать до каникул, но они будут только через месяца три. Они попросту потеряют много времени, а анимагами им хочется стать уже скорее.

— Возможно в родовой библиотеке Каминских будет. Это семья моей матери. Дарья в хороших отношениях с нашим кузеном Фёдором Каминским. Он мог бы прислать ей её, а она уже передаст нам.

— Этот секрет стоит удержать только между нами — мародёрами, — заявил Джеймс. — От куда мы уверены, что они вдвоём сохранят наш секрет? Анимагам, что не зарегистрировались в Министерстве грозит срок в Азкабане. А мы навряд ли будем регистрироваться. Уверен, что в дальнейшем анимагия не один раз сыграем нам на руку. Стоит ли им доверять? Не бери на личный счет, Давид, но твоя сестра всё-таки слизеринка. Тебя она не предаст, но нас запросто, если ей это понадобится.

— Моя сестра слизеринка, причем обе, согласен, но ей можно доверять. Мы можем на неё поручится.

Джеймсу и Сириусу ничего не оставалось как согласиться, ибо другого варианта у них не было.

— Ей то доверять может быть и можно, — начал Блэк, — но станет ли она помогать? Помня о её дрянном характере, она за просто так может и не согласится.

— Дрянной характер да, с этим я даже не спорю, но я её брат, она поможет мне в любом случае.

На этом гриффиндорцы сошлись единогласно.

— Может хоть расскажешь, когда это вы с блонди успели сойтись? — усмехнулся Сириус, наслаждаясь за довольным лицом русского.

Замятин разлёгся на кровати, положив руки за голову.

На самом деле, неофициально стали они парой ещё где-то неделю назад, когда Замятин украл у Маккиннон поцелуй после последнего их свидания в конце сентября. Марлин не ожидала, но судя по румяным щечкам после, была весьма довольна.

Они почти всё время проводили вместе, болтали о разных темах, делились собственными интересами и просто наслаждались обществом друг друга. Каждое утро Марлин слушала комплименты от своего Давида, а на уроках получала милые записочки. Каждый вечер они собирались в Тайной комнате и парень наслаждался голосом возлюбленной, пока та что-то рассказывала и то массажировала ему плечи, то коготками по волосам проводила.

Но пока свои недоотношения они скрывали от друзей. Многие давно ждут когда они вдвоём сойдутся, но Давид с Марлин ещё не были полноценно готовы для отношений, а потому не хотели их обнадёживать.

Но сегодня, 15 октября, Маккиннон всё же решилась и сама предложила Замятину начать встречаться официально. И этот день навсегда стал самым лучшим в его жизни.

Вот что Давид кратко объяснил парням. Римусу это рассказывать не придётся, он об этом уже давно знал, лучший друг как никак. Гриффиндорцы были рады за друга, всё-таки пацан пять лет бегал за Марлин.

Джеймс спустился в гостиную проверить расписание тренировок, заодно поболтать с другими членами команды. В это время Сириус завёл разговор с Давидом.

— Если мы поможем Римусу, будет как-то не честно, если Дарья останется одна.

— Для нас же безопаснее, — пожимает плечами русский. — И Даша сама прекрасно это понимает. Даша и Римус оборотни разного вида и у них весьма много различий. Да и она одна не останется. Ещё пару годиков и наверняка она прильнет к нашей семейной стае. Римус же не принимает свою волчью сторону, он никогда не прильнёт к какой-либо стае. Да и к тому же, — серьёзным взглядом гриффиндорец глянул на друга, — Я не хочу чтобы Джеймс об этом знал.

Блэк кивнул, прекрасно понимая почему. Конечно Поттер их друг и скрывать от него что либо нечестно, но ведь это не их секрет, а слизеринки. Нечего распоряжаться им как своим.

— Поменьше заботься о других и больше думай о себе, Сириус. Не стоит лезть туда, куда тебя не просят, — аристократ нахмурился, пересекаясь взглядом с другом.

— Звучит как угроза.

— Может быть, мои слова ею и являются, — Блэк напрягается, не ожидая подобных слов. Он надеялся, что Давид отшутится. Но этого не последовало. — Не лезь в дела моей семьи. Навредишь ей, и я не посмотрю на то, что мы друзья.

Замятин покидает спальню, оставляя Блэка одного размышлять над его словами. Давид Замятин предстал перед Сириусом в другом виде. И конечно же парню это не понравилось. Кому понравится, если удобный вам человек перестаёт им быть?

У русского свои демоны в голове. Как бы друзья не отвернулись от него, когда плохие черты его характера всплывут наружу.

****

Студенты заходили в Большой зал на обед. На столе уже стояли ароматные вкусные блюда.

Младшекурсники уже сидели в Большом зале, в то время, как студенты постарше только-только начали приходить. Среди этих ребят был и Слизеринский квартет. Доркас шла вместе с Эваном позади. Они о чём-то спорили, и Лестрейндж боялся, как бы эти двое не накинулись друг на друга. Дарья же с Рабастаном шли впереди весело шутя, совершенно не стесняясь остальных.

Присев за стол, все четверо начали обсуждать занятия и домашку. Самое удивительное — Дарья и Эван начали посещать уроки (на самом деле им Рабастан с Доркас звездюлей прописал)! Замятин поглядывает на подругу, замечая что та вновь стала скупой на слова.

— Доркс, ты в порядке? В последнее время ты слишком рассеяна, — мягко решила начать русская. Рабастан тоже прислушался.

— Всё в порядке, — Медоуз отложила книжку с рук и взяла вилку. Она улыбнулась подруге. — Честно. Я просто решила сделать больше упор на учёбу. Я кое-что выбрала себе на день рождения, папа сказал, что подарит мне это только если я закончу триместр с всего парочку «Выше ожидаемого» и остальными «Превосходно». Поэтому ради мечты берусь за работу.

Говорит Медоуз так уверенно и сладко, но....

Дарья чувствует, что девушка обманывает. Но парни об этом даже не догадывались, спокойно кивая и полностью доверяя подруге.

— Лучше скажи зачем ты краску окончательно смыла? Тебе шли красные волосы, — Розье хмыкает, вспоминая подружку в этом образе.

— Испугалась взгляда Маккошки, — недовольно бросает Дарья. — В нём прямо читалось: «Я вырву твои красные патлы, если ты немедленно не смоешь эту краску.» Не представляю, как Эдит уже пять лет с нею борется.

— Кстати о Гринграсс, она вновь перекрасилась, — вставляет Лестрейндж.

— Да? И в какой же цвет?

— А вот секрет, — самодовольно говорит Рабастан, в то время как его друзья недовольно застонали. — Сами увидите.

— О боже, — вдруг начала Замятин, махая ладонью возле лица. — Как же душно стало.

Эван рассмеялся, отбив пять подруге. И пока ребята продолжали подкалывать Рабастана, Замятин серьезно задумалась. А сколько ещё раз до этого они все друг друга обманывали? Зная о характере друг друга, наверняка очень много. Тогда можно ли назвать их дружбу настоящей?

Дарья мрачно посмотрела на каждого своего друга. А друзья ли они ей вообще? Видят ли они в ней друга, а не союзника? Как определить кто среди них настоящий друг, а кто на самом деле волк в овечьей шкуре?

Кто-то щелкает пальцами перед её глазами.

— Земля вызывает Дарью. Ты вообще на слушаешь? — задается вопросом Эван.

— Да, да. Конечно слушаю.

Доркас подняла левую бровь, по странному глядя на подругу. Громко вздохнув, она вновь повторила свои слова.

— Я говорила, что Мальсибер в последние дни слишком много на себя брать стал. Не слышали его высказываний вчера? Многие слизеринцы вновь начали твердить о важности чистоты крови.

— Но ведь чистая кровь и впрямь важна, — упрямо доказывал Эван, заставляя подруг хмурить брови. Лестрейндж на самом деле был с ним полностью солидарен, но ссориться сейчас совершенно не хотелось. — Я больше скажу, уже давно доказано что маглорождённые волшебники не берутся из воздуха просто так. Если они рождаются, значит в их родословной уже были волшебники. Чем меньше чистокровные волшебники объединяются с маглами, тем более талантливыми рождаются наследники и...

— В идее чистоты крови есть много общего с расовой теорией нацистской Германии и предрассудками феодального аристократического общества. Такие фанатики, как вы считается полукровок и маглорождённых людьми второго сорта. Чем вы тогда отличаетесь от нацистов? — перебивает его Замятин.

— По твоему половина моей семьи второсортные? — Доркас скрещивает руки на груди. — Половина моей семьи полукровки! Я не истинная чистокровная волшебница.

— Я думаю мои ближайшие кровные родственники всё же все чистокровные, но это не делает из меня талантливую волшебницу. Я ужасна в магии, с остальными же предметами где она не используется у меня всё хорошо.

— Порой даже полезно объединять кровь с маглорожденными. Многие фанатики идеи чистокровности из-за того, что чистокровных волшебников осталось довольно мало были вынуждены вступать в брак со своими родственниками, например с двоюродными братьями и сестрами, в результате чего в этих родах началось генетическое вырождение. Объединяясь с волшебниками очень далёкими по родству, род наоборот куда больше крепнет.

Эван все сильнее хмурил свое лицо, что от злости начало краснеть. Он что-то хотел добавить, но вытянутая ладонь друга его остановила.

— Не спорь. Всё равно каждый останется при своём мнении, — спокойно произносит Рабастан, нутром чувствуя повисшее напряжение.

Подростки переглядываются. В течение пары минут они даже не разговаривали. Тишину между ними портили лишь удары вилок о тарелки и беседы других однокурсников. Начинать говорить никому не хотелось, даже Лестрейнджу, который изначально не влезал в спор.

Но всё же отвлечься от своей обиды им помогла какая-то ругань сбоку. Кто-то из старшекурсников отчитывал младшекурсницу, чуть ли не доводя её до слез. И этот кто-то оказался Мальсибером. Дарья даже не удивилась. А отчитывал он бедную третьекурсницу – Амелию Селвин. За что, совершенно непонятно.

Ну и поскольку, как обычно, нашей Дарье на пятой точке ровно не сидится, Замятин решила, что пора уже этого Мальсибера на место поставить.

— Мальсибер, ты че на малую орешь? — специально повысила голос Замятин, чтобы привлечь внимание капитана команды.

— Эта идиотка разлила сок на мои штаны! Пускай смотрит куда идет. Уткнулась она в свою книжку, — Дван оборачивается к заплаканной Селвин. — Конечно, если девушка родилась уродливой, то единственное что ей поможет это учёба, но тебе это не поможет. Такой страхолюдиной еще нужно было умудриться родиться.

Амелия громко всхлипнула. Многие девушки раскрыли рот от такой наглости. Как можно было обзывать уродкой только начавшую расти девочку. Студенты с других факультетов начали заглядываться на слизеринцев, замечая что у них что-то происходит.

— Тебя головой об стол ударить, чтобы ты пришёл в себя? — вскочила девушка, за ней тут же подорвался Рабастан, дабы успеть, если что остановить драку. Зная характер подруги, та с легкостью могла бы налететь на него. — Прежде чем начинать срать других, вспомни себя! Селвин вырастит и станет конфеткой, а ты как был говнюком, таким и останешься!

— А ты подойди поближе и скажи мне это прямо в лицо, — пришла очередь вставать Двану.

Амелия вытерла слёзы и с испугом поглядывала то на одного, то на другую, пока Медоуз не притянула девочку к себе. Слизеринцы забрали на себя взгляды большинства студентов. Им повезло, что ещё не успели прийти профессора.

— С легкостью, жертва неудачного аборта, — Замятин не теряется, скрещивает руки на груди и подходит ближе. — Бедный зазнавшийся Дван Мальсибер. Рвал жопу все шесть лет, дабы получить долгожданный статус капитана команды, чтобы хоть раз почувствовать в своих руках крупицу власти. Это ж насколько твоему отцу надо было травмировать тебя в детстве?

— У меня в отличие от тебя он хотя бы есть, сиротка, — плюётся ядом парень, чувствуя своё превосходство перед хрупкой девушкой.

Дарья прикрывает глаза, в попытках усмирить свой внутренний гнев.

«Сделай.»

Нутром она чувствует на себе взгляды брата и сестры. И если Давид только догадывается о чем они говорят, то Алина сама прекрасно всё слышала. Пальцы Регулуса на всякий случай обхватывают запястье блондинки, чтобы не позволить ей вступить в драку. Пусть четверокурсница была обладательницей кроткого нрава, после упоминания мёртвых родителей любой бы набросился на обидчика.

«Сделай...»

Брюнетка выдыхает и медленно открывает глаза, яростно глядя на самодовольную улыбку Двана.

«Сделай, что задумала.»

Ещё пару секунд...

...И Дарья хватает парня за волосы, решив провести ему знакомство его лица со столом. На почти весь Большой зал раздался громкий стук от соприкосновения лица Двана об стол. Потом ещё один и Замятин прошипела сквозь зубы:

— Я убью тебя. Слышишь? Убью! Разорву на мелкие кусочки!

Рабастан обхватывает девушку руками, в попытках отодрать подругу от слизеринца. Брюнетка сопротивляется, но у друга силёнок было побольше, а потому хоть и не с первой попытки, но ему это удалось сделать. Эван помогает Лестрейнджу и вместе они отводят Дарью в сторону, что всё ещё пытается хоть как-то вырваться и ещё раз стукнуть смазливое лицо Двана о стол. Краем глаза оба замечают приближающегося к ним Давида.

Селвин смотрит то на одних, то на других. Ей было ужасно стыдно, что из-за неё развернулась такая сцена. Неужели хоть сейчас за обедом она не могла убрать книжку из рук? Амелия чувствовала себя отвратительно, прижимаясь к боку Доркас. Та лишь шептала, что её вины здесь нет.

Давид, под хмурый взгляд остальных мародёров и их подруг забирает Дарью из рук Рабастана и Эвана. Алина не заставляет себя долго ждать и тоже следует за братом с сестрой. Не менее нервная Лили сидела рядом с Римусом, молча наблюдая за развернувшейся картиной. Что же опять уже случилось у Слизерина?

К тому время как Дарья с Давидом и Алиной покинули Большой зал начали собираться профессора. Естественно увидев эту картинку они начали задаваться вопросом что произошло и кто поступил так с мистером Мальсибером.

Но ни один из слизеринцев ни проронил и слова. Это их проблемы и знать другим об этом не стоит. Максимум кому они расскажут о данном инциденте — профессор Слизнорт, ибо он является Деканом их факультета.

Другие факультеты тоже молчали, ибо были слишком трусливыми, чтобы наживать врагов в лице хмурых и жестоких слизеринцев. Гриффиндорцы же делали это в знак уважения Давиду. Всё-таки как никак Дарья его сестра-близнец.

Замятины спешат убраться как можно дальше из Большого зала и не попасться профессорам. Давид на свой страх и риск ведёт их в Тайную комнату. Вообще они договаривались особо не распространяться о ней, но в отличии от Блэка Замятин ведет туда своих сестёр, а он шлюх.

Давид садит Дарью на диван. Алина садится по другую сторону.

— Из-за чего бы вы не поссорились, меня волнует только почему ты решила позволить себе так поступить перед столькими людьми. А если простой отработкой ты не отделаешься?

— Даша не то, чтобы сильно и виновата, — заявила Алина, сердясь на слова брата. — Он унизил девочку одну, Даша ему отзеркалила. А он вместо того чтобы заткнуться или ответить как-то по этичному затронул наших родителей и назвал её сироткой!

Гриффиндорец кусает внутреннюю сторону щеки. Совсем скоро годовщина со смерти родителей и пусть они понемногу свыклись с мыслью что их нет, на душе все равно было отвратительно больно. Реакция Дарьи была понятна, вероятно он тоже так бы поступил, да и к тому же совсем скоро полнолуние. Давид бросает взгляд на ничего не знающую Алину. Расскажет ли сестра ей о своем новом положении?

Парень смотрит на старшую сестру, взглядом намекая «Скажи ты ей уже наконец». Дарья, что только успокоилась после слов Мальсибера, косо смотрит на брата, безмолвно отвечая «иди ка ты со своими советами нахуй». Алина от переглядок окончательно разозлилась.

— Вы оба! Кончайте переглядываться и скажите мне уже того, чего я не знаю! Или просто уже скажите мне правду — вы мне не доверяете. Я устала быть постоянно в неведении, постоянно в вашей тени! Я больше не маленькая хрупкая девочка, хватит защищать меня с учётом того, что вы сами всего лишь на пару годиков старше меня! — подскочила Алина, встав на против брата и сестры.

Давид улыбается глядя на сестру. И всегда улыбался. Как тут не улыбаться? Алина выросла такой красивой и сильной девушкой. Да, они старше её всего на два года, но парень всё равно ощущал эту разницу и заботился о младшей сестрице. Жаль только, что с Дарьей это больше не получится. Та всегда была сама себе на уме, никого не слушала и поступала так как считала нужным, ибо не видела ни в чьём лице авторитета.

Давид чувствовал себя их золотой серединой, впитав в себя половину от отца и ровно столько же от матери. Порой ему становилось ужасно обидно, что он родился средним ребенком. Дарья бесстрашная бунтовщица, за ней всё глаз да глаз. Алина милая, кроткая, ранимая, все её жалеют и оберегают от невзгод. Ну а Давид. Чего за него беспокоиться. Он умный, ответственный парень. Сам справится. И ведь гриффиндорец пытался соответствовать общественному мнению на его счёт.

Но Давид ужасно устал всем нравиться. Но только не сёстрам.

— Алин, дело не в том, что мы тебе не доверяем. И тем более не считаем тебя маленькой, — Давид улыбается сестре, а блондинка смотрит на него с обидой исподлобья.

— Говори за себя, — Дарья заказывает глаза, с упрёком глядя на сестру. — Алин, я безумно люблю тебя. Но ты права, ты уже не маленькая и нам пора прекратить потакать твоим капризам. — Замятин поднимается с кресла, вставая напротив сестры. Она кладёт руки ей на плечи и говорит: — Тебе никто ничего не говорит, потому что ты пиздец, какая ранимая и вся такая хрупкая. Ты будто бы не веришь, что зло действительно существует в реальной жизни, продолжая видеть в людях только хорошее.

Алина вспоминает, как буквально пару недель назад тоже самое говорил ей Регулус. Неужели действительно все видят её такой размазнёй.

— Вот когда наконец-то снимешь с себя розовые очки и будешь готовой встретиться со злом, тогда и поговорим с тобой. А пока со своим характером ты не заслуживаешь даже носить фамилию сильных и отважных Замятиных.

А вот последнее заявление разбило юной слизеринке сердце. Давид с упреком смотрит на близняшку и пытается перехватить ладонь младшей сестры, но та не даёт. В глазах Алины загорается огонёк.

— Вот именно, Дарья, Замятины — сильные и отважные, а не подлые и бестактные грубияны. Получается ты тоже не заслуживаешь нашу фамилию, — плюется ядом блондинка, со скоростью света покидая Тайную комнату.

Алина покидает комнату хлопнув дверью и бежит по направлению к подвалам. В голове крутится много разных мыслей.

Слова сестры её не так уж и обидели. До неё Алине об этом говорил и Регулус, так что слышать во второй раз было уже не тяжело. Но всё равно немного неприятно. Но она права. Пора взрослеть и становиться сильной, пока кто-то не сделал это за неё сломав и принеся горький опыт в жизни.

Зайдя в гостиную Алина замечает тихо переговаривающихся около камина Лестрейнджа, Розье и Медоуз. На диване чуть подальше сидели уже её друзья — Барти и Регулус. Подойдя к ним ближе, она плюхается на свободное место на диване между ними.

— Ужас, — вдыхает Алина протирая ладонями лицо. Она выглядела уставшей. — Хорошо хоть, что сейчас окно и следующее занятие только через полтора часа. Я бы не выдержала.

— Хорошенько она его так припечатала к столу, — хохочет Крауч, забавляясь от этой ситуации.

Замятин немного хмурится, не понимая реакцию друга. Да, Мальсибера многие ненавидят, но что смешного в том, что сестра стукнула его о стол? Скептически глядя на одного друга, Алина переводит взгляд на второго. Тот уже смотрит как-то странно.

— Мальсибер капитан команды. Вы же не думаете, что эта выходка сойдёт ей с рук? — с намёком говорит Блэк.

Блондинка ещё мгновение смотрит на Регулуса, после переводит взгляд на взволнованный слизеринский квартет, а далее на доску обновления. В голове складывается пазл. Замятин резко поднимается на ноги и подходит ближе к доске объявления со списком членов факультетской команды по квиддичу.

Дван Мальсибер — капитан команды, охотник.

Рабастан Лестрейндж — загонщик.

Эван Розье — загонщик.

Алекс Уилсон — охотник.

Джозеппе Нотт — охотник.

Тиверий Маклагген — вратарь.

Регулус Блэк — ловец.

Но имени Дарьи там нет. Хотя изначально было вместо Алекса Уилсона.

Алина прикрывает глаза, накидывая приблизительную реакцию старшей сестрицы на то, что её выгнали из команды.