Глава 17. Прелюдия Рахманинова
Все оказалось не так просто. Время шло, и близился май, а мысли о Мирославе так и не оставляли Златорозу. Они все больше времени проводили вместе: постоянно сталкивались в квартире, гуляли со Львом, посещали различные мероприятия. Его постоянное присутствие рядом сводило ее с ума, было сладкой мукой для ее истомившейся души. Его образ преследовал ее и наяву, и во сне.
- А я читал интервью Сергея Савельева о возможностях мозга, - рассказывал Лев, когда они направлялись на концерт, где он должен был выступать. – Он утверждает, что человечество глупеет из-за тотального конформизма и постоянной адаптации к среде.
- В этом есть доля правды, - сказал Мирослав. – Мозгу постоянно требуется решать творческие задачи, иначе он теряет навыки. Вообще вся наша сила заключается в способности к неординарному.
- А занятия музыкой помогают тренировать мозг?
- Еще как.
- Я немного нервничаю, - признался Лев. – Если честно, то очень нервничаю.
- Это нормально, Левочка, - сказала Златороза. – Просто думай о музыке, растворись в ней, позволь ей стать центром твоей Вселенной. Тогда все получится.
Когда они пришли, их встретила преподавательница Льва и увела его за кулисы. Мирослав и Златороза заняли места в зале. Они молчали, не в силах побороть смущение. Когда концерт начался, Мирослав взял Златорозу за руку.
Лев исполнял Прелюдию до-диез минор Рахманинова. Словно удары колокола заполонили все окружающее пространство. Торжественно и угрожающе звучал мотив. Переливы мелодии проникали в самое сердце Златорозы. Она словно плутала в длинном полутемном коридоре, вслушиваясь в то, как открываются и закрываются двери ее сознания. Ей виделось, что коридор этот освещен сотней зажженных свечей, бросающих яркие блики на почти черные стены.
- Я не могу и больше не хочу быть без тебя, - прошептал Мирослав, сжимая ее руку. – Скажи мне, что ничего не чувствуешь, и я умру, но постараюсь уехать и забыть тебя.
Казалось, коридор был бесконечным. Так началась вторая часть прелюдии. Agitato. Ей привиделось, будто тени окружают ее. Они были беспокойны и извивались в такт звучащим аккордам, словно змеи. Яркие блики огней вспыхивали в ее душе, будоражили и кружили в мелодии.
- Я знаю, что ты боишься, - продолжил Мирослав. – Одно твоем слово, и я перестану мучить тебя.
Вихрем неслась мелодия. Словно неистовая буря надвигалась на тихую и прежде безоблачную бухту. Волны обрушивались на берег, рассыпаясь на тысячи капель, призывая нарастить свою несокрушимую силу. Сфорцандо.
- Я не хочу, чтобы ты уезжал, - наконец сказала она. – Останься, ради Бога, останься. Не оставляй меня.
- Я не оставлю тебя, - произнес он. – Клянусь всем, я буду рядом с тобой, пока ты этого хочешь. Мне очень больно смотреть на то, как он прикасается к тебе, как целует тебя. Но я вынесу все ради тех мгновений, когда могу просто держать тебя за руку.
Мелодия затихла. Уже легкие прикосновения к клавишам замедлили бурлящий поток, преобразившийся в спокойную тихую гладь. Все тише и тише становилось в ее сердце, пока не наступило блаженное безмолвие. Прелюдия была завершена, и послышались аплодисменты. Лев встал и, поклонившись, покинул сцену.
Она знала, что не сможет забыть свои чувства. Мирослав был необходим ей как воздух. Только рядом с ним она ощущала всю гармонию жизни, всю ее палитру, все ее многообразие и значимость. Только он мог подарить ей минуты блаженства в монохромной рутине ее дней.
Когда ночью она пришла на кухню выпить молока, Мирослав схватил ее за руку и привел в свою спальню.
- Что ты делаешь? – спросила его Златороза. – Игорь еще не спит.
Он притянул ее к себе и поцеловал. Все ее тело словно пронзил электрический заряд. Она прижалась к нему, забывшись, полностью погрузившись в сладкие объятия. Руки его ласкали ее, и она едва могла не рассыпаться на кусочки под жаркими прикосновениями его пальцев.
- Не здесь, не сейчас, мы не можем, - Златороза оттолкнула Мирослава от себя.
- Я хочу тебя.
- У нас еще будет время.
- Ты права, нужно быть осторожнее. Я что-нибудь придумаю.
Она собралась уходить, но он вновь схватил ее за руку.
- Прошу, подари мне еще один поцелуй, - сказал он.
Их губы вновь слились в поцелуе.
- Злата, где ты? – вдруг услышали они голос Игоря.
- Я должна идти, - прошептала она и вышла из его комнаты.
Она тихо пробралась в свою спальню. Вошел Игорь.
- Где ты была? – спросил он, забираясь в постель.
- В ванной, - ответила она.
- Иди ко мне, - он протянул к ней руки, но она отстранилась.
- Я устала, Игорь. Давай не сегодня.
- Как хочешь.
Она повернулась к нему спиной. В сознании ее вспыхивали воспоминания о поцелуе Мирослава. Затем она почувствовала угрызения совести. «Что же я делаю?» - спрашивала она себя.
Уснула она только под утро.