Глава 14 « ты не сбежишь»
Амелия ушла.
Не утром. Не в гневе.
Она просто... исчезла.
Собрала свои вещи, когда он спал. Не оставила ни записки, ни намёка.
И всё, что осталось — её аромат на его подушке. И пустота.
Гави проснулся с этой пустотой в груди. Она была чёрной дырой, что засасывала его изнутри.
И чем дольше он смотрел на пустую постель, тем сильнее в нём закипала ярость.
Он взял телефон.
Никаких сообщений. Никаких вызовов.
Молчание.
Холодное. Унижающее. Не прощающее.
Она решила уйти. После всего. После тех ночей, когда дрожала подо мной. После криков, после признаний глазами...
Он не мог это стерпеть.
Он не умел терять.
А тем более — такую женщину.
⸻
Амелия в этот момент была в квартире подруги.
Бледная. С разбитыми губами. С отпечатками его рук на теле.
— Он не даёт дышать, — прошептала она, глядя в потолок.
— Но ты ведь хочешь его, — отозвалась подруга. — Я тебя знаю.
— Это не нормально. Он... ломает меня. Делает всё, что хочет. Я не чувствую себя собой.
— Но ты чувствуешь себя живой. Правда?
Она не ответила.
Сердце колотилось. Тело всё ещё помнило его прикосновения.
Даже сейчас — она ощущала, как между ног горит.
Он сделал меня зависимой.
Вечером дверь с грохотом распахнулась.
Не звонок. Не стук.
Он. Вошёл. Без предупреждения.
— Как ты нашёл меня?! — закричала она, отскакивая назад.
— А ты правда думала, что я оставлю тебя? После того, как ты дрожала в моих руках?
Он подошёл к ней, схватил за талию, впился в её губы.
— Отпусти!
— Никогда. — Его голос был звериным.
Он швырнул её на диван, прижал к подушкам, сам навис сверху. Его глаза горели. Он был не просто злым — обезумевшим от желания.
— Ты сделала меня слабым, Амелия. Ты — моя зависимость. Ты умираешь без меня?
— Да... — сорвалось с её губ. — Но мне страшно.
— А мне страшно без тебя. Поэтому я пришёл забрать то, что моё.
Он стащил с неё одежду одним движением.
Без нежности. Без права на «нет».
Он знал, как прикасаться к ней — чтобы свести с ума. Чтобы заставить стонать от боли и наслаждения одновременно.
Он вошёл в неё резко, заставив прогнуться.
Её ногти вонзились в его спину.
— Тебе хорошо, когда я тебя ломаю?
— Да...
— Тогда умоляй.
И она умоляла.
О нём. О продолжении. О том, чтобы не останавливаться.
Слёзы и стоны смешивались в адскую симфонию.
Это было безумие. Но такое сладкое, такое всепоглощающее...
После всего — он прижал её к себе.
Губами к виску. Ритм дыхания замедлялся.
— Я не отпущу тебя. Даже если будешь убегать. Даже если будешь молчать.
Ты — моя. И ты это знаешь.
Амелия закрыла глаза.
Да. Я знала.