Глава 10. Ненависть
Спрятано белое солнце под землей. Окутала его Алая Богиня холодным камнем, запечатала глубоко под земной корой. Не желает она видеть белый свет, напоминающий глаза ее безликой сестры.
Океан бушует. Волны поднимаются на десятки метров вверх. Вечным криком отчаянья раздаётся шум прибоя. Омывают волны бескрайние просторы новых материков. Разрушает океан скалы, омывая одинокие берега.
Цветы ядовитым смехом провожают свою госпожу. Она закрывает лицо руками лишь бы не смотреть на прекрасные поляны. В душе кипит злость, ненависть. Она разрывала острова на куски. Ураганы сносили молодые деревья. Проливались лиловые дожди, оплакивая все новые и новые потери.
- Предательница!
Слышен ее крик среди белоснежных вершин гор. Лавина сходила каждый раз, затыкая ей рот. Мир цвел яркими красками, насмехаясь над болью собственной богини.
Дилиара упала без сил. Вокруг прорастали красные розы, отращивая шипы они защищали ее от ярких красок лаванды, ромашек и васильков. Дилиара закрыла глаза.
Воспоминания вспышками возникали в голове одна за одной. Дилиара возвращалась к событиям ушедших дней, надеясь, что, открыв глаза, она встретит своих сестер. Но времени наплевать, оно никогда не оборачивается, не остановиться даже на миг. Безучастно утекает вперед, только вперед забыв о прошедшем.
Вот она снова задыхается в вязкой жидкости. Ее руки царапают скользкое стекло. Рядом было еще три колбы. Фиолетовая. Сердце больно закололо. Белая. Дышать все сложнее, слезы наворачиваются сами собой. Желтая. Она открыла глаза. Среди ее красных роз блестела одна единственная, впитавшая золото, желтая роза. Дилиара поднялась, осторожно касаясь цветка.
По небу прошел раскат грома, за ним засверкала молния, разрезая небо на части. Дилиара сжала ладони в кулаки. Треск. Боль. Гнев. По ее спине потекла кровь. Бледная кожа разрывалась. Из ее спины прорвалось два белых крыла. Она выгнулась, вновь издав пронзительный крик. Кровь струилась по белым крыльям. Дилиара поднялась с места. В ее руках черная энергия пульсировала, пробиралась по венам, твердела превращаясь в обсидиановый лук.