Предписания

— Так куда ты пропала вчера? — наконец задала главный вопрос Исса, когда мы находись в одном довольно симпатичном магазинчике женской одежды. Кончики моих пальцев нежно прошлись по милым платьям, наслаждаясь мягкостью тканей.

— Мне было нехорошо, — тихо ответила я, мысленно усмехнувшись. Мне было не просто нехорошо, а невыносимо плохо. Было ужасно.

— Ты больше не в Уэльсе, где всех пичкают лекарствами, дабы притупить боль, а в Сефелде, где можешь выпить зелье и, вуа-ля, ты здорова! — осведомила меня Исса, довольно ухмыляясь, на что я лишь пожала плечами и продолжила искать то, не знаю что.

— Ты что-нибудь выбрала? — спросила я, решив для себя, что здесь мне ничего не пришлось по душе.

— Не-а, — разочарованно оповестила она, безразличным взглядом окидывая стопку безделушек у кассы. Сквозь опушенные густые ресницы почти не видно было её глаз, а уж тем более, что они выражали. Она взяла маленький брелок, в виде волка, и слабо улыбнулась.

— Всё хорошо? — Мой голос звучал неестественно, словно задал вопрос совершенно другой человек. Слишком много тревоги и заботы.

— Да... Я тебе говорила, что Кемерон не ладит с Калебом? — вдруг произнесла она, посмотрев на меня проникновенным взглядом, от которого сдавило горло. Я косо просмотрела на символичный брелок, удушливо зажатый в её кулаке, и нервно сглотнула. Моё чутьё подсказывало, что сейчас я узнаю что-то очень важное и, несомненно, личное. Что-то, что беспокоит Иссу. Делает её бессильной перед обстоятельствами. — Многие считают, что это из-за матери Калеба. Она... оборотень.

Я шумно выдохнула, даже не заметив, как задержала дыхание. После слов Иссы наступило тягостное молчание, в котором мой слух так чётко улавливал интенсивное биение чужого сердца. Интересно, что она думает об этом? Жаль я не обладала телепатией. А может и к счастью...

— Но я не верю в это. Кемерону плевать на здешние предрассудки. Есть что-то другое, что очень пугает меня... — Её шёпот заставил мою кожу покрыться мурашками. О чём она? Да что с этими ведьмами не так?.. — Прости, мне не следовало это говорить сейчас. Просто... после отъезда Калеба к его маме в Мельбурн, всё стала спокойнее... То есть, хоть мы с Кемероном и не перестали цапаться, но напряжение между нами ослабло, да и с родителями тоже... Не хочу, чтобы потом всё изменилось. А ещё, я желаю иметь хоть одного человека рядом, который будет без пренебрежения относиться к моему выбору. К моей судьбе.

Она говорила это запинаясь и путаясь в словах, задирая голову и прикусывая нижнюю губу; голос Иссы то спадал до шёпота, то поднимался чуть ли не до крика; лихорадочный взгляд метался по моему лицу, пытаясь найти отклик на откровенный монолог. Исса призывала меня быть её поддержкой, а значит, и преданным другом. Лучшим другом.

— Конечно, я буду рядом. Обещаю, — ласково проговаривала я, нежно обняв миниатюрное тело девушки. Она благодарно засмеялась, прижавшись ко мне сильнее.

« Не слишком ли много обещаний в последнее время?» — замявшись, спросила я себя. Ответом стали смешное кряхтение Иссы и её колкие шуточки об удушительных объятьях; ответом стало то, что, обнимая подругу, я чувствовала свою неотторжимую принадлежность к этому миру. Участию в нём, а не существованию...

                              ***

С горем пополам и изрядно уставшие, мы всё же смогли купить пару нарядов, дабы оправдать потраченное зря время. Исса, хотя и была не в себе, всячески пыталась шутить и радоваться, находя в нашем шопинге много приятных вещей, когда я же видела всё не в самым радужных цветах и говорила об этом прямо. Удивительно, но она не обижалась на меня, а только согласно кивала, продолжая разряжать обстановку. На предложения посетить её дом я, немного помявшись, согласилась. И вот теперь я находилась в просторной прихожей большого строения, которое как и внешне, так и внутренне был выполнен в современном стиле. Вздохнув нежный аромат мускуса и лаванды, я перенеслась в совершенно иной мир. Там всё было утонченно, но без намёка на пафос; там жили люди, которые принимали тебя таким, какой ты есть. Любили не за то, к какой расе ты принадлежишь, а за то, каким человеком ты являешься. Чудесный мир, жаль только несуществующий...

— Кого это к нам принесло? — Раздался совсем близко знакомый тембр, на что моё тело среагировало незамедлительно: ладони сжались в кулаки, грудь задрожала, ноги окаменели. Я чувствовала, как его ровное дыхание обжигает мою правую щеку. Боковым зрением я заметила насколько коварной и одновременно соблазнительной может быть чья-то усмешка...

— Почему ты не на тренировке? А, тебя наконец выперли? — встав между нами, проговорила Исса. Её голос сочился неприкрытой неприязнью и безобидным вызовом. Кемерон усмехнулся, но промолчал на выпад сестры, обойдя нас и двинувшись к лестнице на второй этаж. Я как зачарованная пялилась в его широкую спину. Мысли путались, а в груди нарастало что-то странное и необычное, вызванное близостью Харриса и его терпким, приятным голосом.

— Покоя от него нет! — возмущенно оповестила Исса, скидывая замшевые сапожки и, схватив меня за руку, потащила вслед за своим братцем. У меня не было сил сопротивляться, поэтому я послушно поплелась следом, незаметно затыкая свободной рукой нос, дабы запах парня не проник в мои лёгкие. Он мог с легкостью их отравить. — Родители будут только вечером, а Кемерону вообще запрещено заходить в мою комнату, поэтому просто расслабься и чувствуй себе как дома.

Исса широко улыбнулась и пихнула одну из многочисленных дверей в довольно длинном коридоре второго этажа. Я убрала руку с лица и ответила ей той же обворожительной улыбкой, хотя могу поклясться: у меня она вышла во много раз тусклее. Моя новоиспеченная подруга излучала душевное тепло и силу духа, что были очень далеки от меня. Тянуться к этой девушке было просто невозможно. Она – магнит, я же обычно отталкиваю людей. А если точнее – не цепляюсь за связь с ними. Не завожу знакомств, не пытаюсь кого-то понять или вдолбить что-то своё. И все люди, которые окружали меня в течении моей жизни, не могли с этим смириться. С тем, что я не держусь за них. Не берегу.

— О чём задумалась? — легонько встряхнув меня за плечи, поинтересовалась Исса, тёмно-карие глаза которой с заботой и непередаваемой нежностью рассматривали моё лицо. Я смутилась и, прокашлявшись, проговорила:

— У вас такой большой дом. Боюсь затеряться, — грустно хмыкнула я, отводя взгляд в сторону, когда Исса прищурилась, явно догадавшись, что мои мысли были не об этом.

— Ты всегда такая скрытная? — спросила девушка, привлекая моё внимание. Ну дожили! Говорит как Кемерон! Хотя, они же все-таки кровные родственники...

— Только по воскресеньям, — усмехнулась я, несильно толкнув Иссу в плечо и жестом указывая на комнату. — Мы долго на пороге стоять будем, или всё же покажешь свою постоянную обитель? Кстати, надеюсь там нет жертвенного столика и чучел животных?

Я получила легкий толчок в плечо и уничтожающий взгляд подруги. Секунд пять она с бесцветным лицом пялилась на меня, а после разразилась хохотом.

— Столик есть, но он не для моих жертв. А к чучелом отношусь брезгливо, поэтому там ты их точно не увидишь, а если хочешь посмотреть, то открой следующую дверь, — с ухмылкой объявила она, кивнув в сторону указанного адреса. Я вопросительно выгнула бровь. — Там чучело одно живёт. Братом моим именуется.

Не сдерживая себя, я громко засмеялась, что сделала и Исса.

— Может вы уже перестанете ржать как лошади?! — высунувшись из-за двери своей спальни, прохрипел Кемерон. Его мятое лицо повлияло на меня лучше любого антидепрессанта. Настроение улучшилось вдвое. — Исса, пожалуйста, забери свою подружку и запрись в комнате. Я хочу поспать!

— Ночью надо спать, а не к своей блондиночке шастать!

— Мне хотя бы есть к кому шастать, а вот где твой бойфренд? Насколько я знаю, он даже не соизволил за всё это время позвонить!

— Не лезь в мою личную жизнь, идиот!

— Не буду, если ты перестанешь цепляться к Лайзе!

— Не в этой жизни!

— Тогда до твой следующей, я буду лезть и бесить тебя!

— Что-то как-то мне слегка неудобно, что вмешиваюсь, но не могли бы вы прекратить? — слишком жалобно и тихо, казалось, звучал мой голос, но оба спорщика резко замолчали, обратив свои пылающие негодованием взгляды на меня. Я примирительно улыбнулась и, пожелав Кемерону хорошего сна, схватила за руку Иссу и вместе с ней ввалилась в её комнату. Слегка ошеломленная, но благодарная подруга сильнее сжала мою ладонь и заулыбалась. Я же захлебывалась чистейшим воздухом просторного помещения, витражные окна которого были настежь открыты. Через них сюда проникал потрясающий аромат королевских роз вперемешку с белоснежными лилиями, которые так густо цвели в саду Харрисов. Бежевые стены, белый потолок и мраморный пол, укрытый махровым ковром, мягкость которого мгновенно влюбила в себя ступни моих босых ног – всё это заставляла мою творческую душу трепетать.
От тапочек, предложенных Иссой, я наотрез отказалась. Люблю соприкосновение голых ступней с землёй. Так я чувствую себя ближе к природе. Ближе к своей подлинной натуре...

— Эй, чего опять застыла? — смеясь, спросила Исса, освобождая свою ладонь из моей и усаживаясь на широкую постель, вырезанную из старого дуба. Моя фантазия и нюх вызвали перед глазами картинку: широкий, корявый дуб одиноко стоит по середине зеленеющей полянки. Вокруг него проносится жизнь: летают бабочки, останавливаются передохнуть птицы, сменяются времена года. Он является единственным свидетелем того, как мир погибает и возрождается. И за всё это время изменению не подвергся только он. А может дуб просто этого не хотел? Возможно, ему легче быть обычным наблюдателем, нежели участвовать в жизненных процессах?.. В этом он, безусловно, очень похож на меня. — Не стесняйся, садись.

Она пару раз хлопнула по мягкой постели рядом со собой. Я улыбнулась и удобно разместилась возли подругой.

Сейчас мне было как никогда хорошо. Я дышала полной грудью и не думала о том, кем являюсь и какие у меня в связи с этим проблемы. Жить этим моментом – восхитительно...

                                ***

                         
Гортанный тембр неизвестного мне исполнителя приятно ударялся об мои ушные раковины, хотя и немного болезненно отзываясь в голове. Слишком громко, но я не прошу Иссу сделать тише. Она смеется, рассказывая мне очередную байку про её приключения вместе с Кемероном и его друзьями. А я же просто слушаю, попутно разглядывая на прикроватной тумбочке потрясающие, живые фотографии, на которых хозяйка комнаты представлена то беззубой девочкой, то уже роскошной девушкой. Но только одна фотография привлекла моё внимание намного больше остальных. Семейный снимок. Молодая женщина с тёмными волосами и бездонными глазами, которую сзади обнимал зелёноглазый широкоплечий брюнет, а перед ними, тоже обнявшись, так невообразимо похожие друг на друга стояли мальчик и девочка. Все улыбались, тепло и нежно. Моя душа наполнилась доброй грустью, а на глазах навернулись слёзы...

— Красивая иллюзия, неправда ли? — вдруг спросила Исса, голос которой сочился печалью вперемешку с разочарованием. Меня передернуло, и я перевела взгляд на грустно ухмыляющуюся Иссу.

— У вас и до Калеба были разлады?
— спросила я напрямую, ничуть не смутив девушку подобным вопросом. Она лишь поджала губы и задумчиво взглянула куда-то на пустую стену. Минимализм в Сефелде, видимо, очень популярен. Для меня же, это ещё один намёк на одиночество. Внутреннее одиночество.

Из открытого окна в комнату проник тёплый ветер и нежно обдул лицо моей подруги, заставляя её пышные локоны завораживающе кружиться в воздухе. Её смуглое лицо выразило обреченность, а после она посмотрела мне в глаза и тихо проговорила:

— Наши глаза порой не могут увидеть истинного... Им так нравится нас обманывать.

Я задержала дыхание, ожидая продолжения, но ни через минуту, ни после, Исса не проронила не единого слова, лишь без энтузиазма разглядывая белые стены, которые теперь не радовали глаз, а отталкивали. Белый – идеальный цвет, не принимающий помарок. Харрисы – идеальная семья, где любое отклонение от всеобщей нормы сродни грязному пятну. Каково приходится Иссе жить здесь, принимая марку
«идеальности» только, чтобы не выделяться из толпы? Её судьба, однозначно, не в этом. Предназначение Иссы в ином. Я чувствую это всем своим гибридным нутром. Дайте только время...

— Что притихли то? — Раздался заинтересованный голос со стороны двери, заставив нас подпрыгнуть на месте. Мы синхронно закатили глаза, увидев, облокотившегося на дверной косяк Кемерона, на лице которого играла самодовольная ухмылка.

— Во-первых: тебе никто не разрешал входить в мою комнату. А во-вторых: нельзя подслушивать чужие разговоры! — разъяренно завопила Исса, сверля брата испепеляющим взором. Тот только зевнул.

— Во-первых: я стою на пороге твоей комнаты, а не в ней. Во-вторых: сначала вы ржете на весь дом, а потом резко затихаете. Что я мог подумать? Конечно, что либо одна из вас прикончила другую, либо Фара ушла домой. Так, как я очень хороший брат и мнительная личность в одном флаконе, мне пришлось проверить свои гипотиреозы, — пожал плечами Кемерон и ещё раз зевнул.

— Идиот, — буркнула Исса и отвернулась от брата. А я же, как полнейшая дура, пялилась на безмятежное лицо парня. Чуть мятое после сна, оно всё равно было прекрасным... Так, пора с этим прекращать.

Он улыбнулся и подмигнул мне, что вызвало странное жжение в области груди.

« Да что со мной постоянно не так?..» — навязчиво спросила я у самой себя, с трудом отводя от Кемерона взгляд. Я буквально почувствовала его усмешку. Нет, он всё же идиот.

Вдруг до моего слуха дошли тихие шаги на лестнице. Я резко выпрямилась и пугливо посмотрела за спину парню, в тёмный коридор, по которому шагал неизвестный. Мягкие и плавные движения практически не выдавали этого человека. Словно крадучись, он приближался к нам. Только я слышала его размеренные шаги; только до моего слуха доходило гулкое биение его большого сердца; только меня в эту секунду захватил неведомый страх...

— Ты чего? — успела спросить Исса прежде, чем из коридора донесся отчетливый, мелодичный голос:

— А я не знала, что у нас сегодня гости.

Взгляды всех присутствующих обратились к красивой темноволосой женщине, мраморная кожа которой ослепляла, а бездонные глаза затягивали в свою глубь. Я зарделась и опустила голову, чувствую на себе её заинтересованный взгляд.

— Это Фара Гре... — начала Исса, но голос Кемерона вдруг перебил её.

— А где папа? Я думал, что вы придёте вместе.

Исса хотела возмутиться, но взгляд парня, направленный прямо в глаза девушке, словно приказывал замолчать. Подруга недоумевала, но не стала договаривать.

Женщина улыбнулась и обратилась к сыну:

— Он немного задержится, но к ужину успеет. Кстати, Фара, ты останешься с нами до его прихода?
— Приятный голос обратился ко мне, и снова этот пронзительный взгляд принялся изучать моё лицо. Я улыбнулась и несмело подняла голову.

— Простите, миссис Харрис, но мне уже пора идти. Мама волнуется, — для убедительно я скорчила печальную мину. Кемерон усмехнулся, а Исса вопросительно приподняла правую бровь.

— Хорошо, маму нельзя расстраивать. Тогда, для следующего раза? — лучезарно улыбнувшись, проговорила она, не прекращая пронизывать меня взглядом. Я согласна кивнула, так, как другого выбора не было.

— Точно, для следующего раза, а пока, пожалуй, я провожу нашу гостью до дома. Никто не против? — ослепительно улыбнувшись, объявил Кемерон, скользнув по мне странным взглядом. Я же открыла рот в немом шоке. Он хочет меня проводить? Снова? Ему так на моей улице понравилось? Или...

« Боже, Фара, перестань везде искать двусмысленные подтексты!..» — завопил голос разума, на что я только фыркнула и быстро поднялась с кровати Иссы.

— Рада была с Вами познакомиться, миссис Харрис, — придав голосу уверенность и доброжелательность, пролепетала я и, приблизившись к всё ещё улыбающейся женщине, подала ей руку, которую она сразу же пожала. Мы обменялись многозначительными взглядами и улыбками.

— Пора идти, — чересчур громко и раздраженно осведомил Кемерон, заставив женщину бросить недовольный взгляд на сына. Тот же только пожал плечами.

— Обязательно приходи к нам в гости. Обязательно! — сказала мне миссис Харрис, снова обнажив свои белоснежные зубы.

— Конечно.

« Что-то я начала слишком часто со всеми соглашаться...»

                                ***

— Почему ты не дал Иссе сказать мою фамилию? — после долгого молчания, наконец задала я терзающий меня вопрос, который вызвал грустную усмешку у брюнета.

— Потому что не хотел очередной нервотрепки. — Его голос был тихим, а из-за встречного ветра и вовсе казался шёпотом. Я пристально взглянула на парня.

— В каком смысле? — слишком громко спросила я, буквально оглушив нас обоих. Он обречённо вздохнул и, проверив в порядке ли перепонки, заговорил:

— Хорошо, как думаешь, что было бы, если мама узнала о том, что их дочь дружит с отпрыском ведьмы и оборотня?.. Ещё одним.

Я замерла, остановившись рядом с небольшим домиком с тёмно-зеленой оградой. Здесь пахла тёплом, светом и семейным очагом. Наверняка, здесь жила дружная семья, которой было плевать на загаженный глупыми правилами и законами мир. Они всегда вместе ели, смотрели фильмы в зале, по выходным готовили барбекю и звали соседей. У них есть собака. Овчарка. Она любит детей, заменяя им няню. От неё всегда пахнет ребенком...

Собравшись, наконец, с мыслями, я снова задала вопрос:

— Откуда ты знаешь?..

Он усмехнулся и покачал головой, возобновляя путь. Его слова уносил проклятый ветер, но на то я и была оборотнем, чтобы слышать намного лучше обычных людей.

— Все знают про Грейдеров, чья дочь опозорила семью, сбежав с
«врагом».

Эти слова больно ударили меня в грудную клетку, кажется и вовсе пробив её. Я буквально чувствовала, как мокнет одежда из-за горячей, гибридной крови...

— Все?..

— Ну, на этой улице точно – все. А я же узнал от болтливой соседки, когда провожал тебя в первый раз, — хмыкнул Кемерон, когда я всё же нашла в себе силы двигаться дальше. Мне не стоило труда его догнать.

— А Иссе почему ничего не сказал? — Всё допытывалась я, никак не желая принимать этот факт. Он знает. Кемерон Харрис знает кто был мой отец и... ему всё равно? Или же он возненавидел меня?..

— А зачем? Это твоё дело. Если ты не рассказываешь об этом, то у тебя есть на это причины. Я не люблю совать нос в чужие дела, — сказав это, он снова хмыкнул, что теперь вызвало у меня улыбку. Он меня не ненавидел. Это радует.

— Тогда почему ты не ладишь с Калебом? — Я решила идти до победного, что несомненно разозлит парня. Но пока...

— Ты думала причина в этом? Милая, ты слишком плохо меня знаешь. Мне он не нравится по личным причинам.  Его происхождение меня не волнует, — проговорил он, нахмурив высокий лоб.

Я прикусила язык, решив, что сейчас не лучшее время для моих расспросов. Тем более, мы уже подходили к моему дому и... Я почувствовала запах. Чужой запах.
Парень насторожился, заметив моё напряженного лицо и еле ощутимо прикоснулся к моей руке. От этого движения я подпрыгнула и ошарашенно взглянула на парня. Он добродушно улыбнулся и его пурпурные губы заговорили:
— Я все же дам тебе совет: расскажи ей правду как можно скорее. Иссе будет больно, если она узнает от других. А я не хочу её боли. Понимаешь?

Моё лицо заволокла глупая улыбка и я, нервно хихикнув, произнесла:

— Заделался заботливым братиком?

Он засмеялся и, подмигнув, ответил:

— Я всегда им был. Говорю же, ты меня плохо знаешь.

Действительно. Я почти ничего не знала о нём? А хотела ли? Определено.

— Бурной ночи, Фара, — промурлыкал Кемерон, соблазнительно поиграв бровями. Я кокетливо улыбнулась и, проводя пальчиком по очертанию его выпирающих через рубашку ключиц, проворковала:
— Тебе я этого не пожелаю.

Он театрально изобразил полное разочарование и обессиленно уронил голову. Я давила в себе смех, но когда его большие глаза, в которых царили чертята, исподлобья взглянули на меня, 
мне ничего не осталась сделать, как заливисто рассмеяться. Через секунду, и он подхватил мой дикий хохот. Отсмеявшись, Кемерон выпрямился и, с еле уловимой нежностью в терпком голосе, проговорил:

— До завтра, подруга моей сестры. Надеюсь, что я не буду натыкаться на тебя в универе.
— Надеюсь, что мы никогда больше не наткнемся друг на друга, — парировала я, на что Кемерон усмехнулся и стремительным шагом двинулся в сторону своего дома.

Ещё пару сладостных мгновений я вкушала свежий вечерний воздух, перемешанный с непередаваемым ароматом парня и взглядом провожала его удаляющуюся спину. Но в скором времени я подорвалась с места и побежала в дом.

Ванилью с куркумой пропахло всё кругом: прихожая, зал, кухня, лестница. Запах вёл меня по длинному коридору, наконец усилившись до предела у маминой спальни. Гости? В комнате мамы? Это что-то новенькое, но хорошее ли?..

Собрав волю в кулак, я отварила дверь и моментально приросла к полу. Мои обветренные губы недоуменно произнесли имя незваного гостя:

— Миссис Браун?..