Клятва
- Ринтаро, подойди на секунду.
Брюнет был в самом разгаре тренировки, отрабатывая свои блоки вместе с близнецами и отбивая диагональные с пасов связующего. Тяжело вздохнув, Суна подошёл к мужчине.
- Да, тренер? - спросил он, останавливаясь в метре от тренера, на лице которого читалось явное недовольство – впрочем, как и всегда.
- Что с тобой в последнее время? - начал Таро, кидая в сторону центрального блокирующего удивлённый прищур, - То ты ходишь злой, то просто недовольный. Ты снова хочешь откосить от тренировки?
Брюнет докатился до того, что его уже начали отчитывать. Сколько бы тот не старался не подавать виду и вести себя как обычно, с одной и той же мыслью, крутящейся в голове, это было сложнее, чем казалось. Суна пару секунд молчал, прежде чем отвести взгляд вбок и почесать рукой затылок.
- Да нет, - отмахнулся волейболист, не глядя на старшего, - Просто думаю в последнее время много...
Краем глаза парень увидел, как мужчина щурится и сводит брови к переносице, одновременно тряся головой от недовольства. Приходит осознание, что он действительно оплошал.
- Кита говорил на днях, что у тебя с что-то Т/и произошло, - констатировал мужчина, из-за чего волейболист заметно напрягся, - неужели это из-за неё?
Ринтаро замер на секунду, пытаясь скрыть нагрянувшее волнение. Конечно, это всё было из-за неё, ведь именно о ней спортсмен так часто думает, но не мог же он прямо сказать об этом тренеру. Мало ли как бы мужчина на это отреагировал...
- Нет, она тут не при чём. - ответил парень, направляя наконец взгляд на старшего, дабы добавить уверенности своим словам. Эти гляделки длились всего несколько секунд, после чего Таро тяжело вздохнул, сводя брови к переносице.
- В любом случае, сделай так, чтобы это не повлияло на твою игру, иначе будешь сидеть на скамейке запасных. - предупредил тот парня, наблюдая, как брюнет кивает, - А за то, что сегодня отлынивал, убираешь зал.
Он молча смотрел вслед уходящему мужчине и, тяжело вздохнув, вернулся на площадку, где первогодки уже ликовали от того, что могут не убирать зал. Спорить с тренером смысла не было, поэтому, когда все уже переодевались, парень ждал, пока все покинут здание клуба, после чего кое-как протёр полы и поспешил смыться оттуда. Попутно с этим он зажал меж губ сигарету, найденную на дне спортивной сумку, и сразу поджигает её по выходу на улицу.
Смыться то он смылся, но после того, как он закрыл спортзал и сделал первую затяжку мятного дыма, он увидел чей-то силуэт в паре метров от входа. Подходить ближе не нужно было, было ясно видно, что это один из Мий. Суна тяжело вздохнул, чем привлёк к себе внимание сероволосого, и подошёл ближе к сокоманднику.
- А мы ведь договаривались, что ты бросишь... - Осаму вздохнул, недовольно качая головой, на что брюнет закатил глаза.
- Почему не ушёл? Вы ж вроде с Ацуму постоянно вместе. - фыркнул брюнет, останавливаясь рядом с товарищем, пока тот смотрел куда-то в даль. Ещё одна затяжка. На душе становится в разы легче.
- Не против пройтись немного? Поговорить надо. - произносит, не переводя глаз на Суну.
- Нам не о чем...
- Ринтаро. - Мия перебивает друга настойчивым взглядом, - Надо. Поговорить.
Голос доигровщика был серьёзен, как никогда. Точнее, как когда-то давно. Парень продолжает всматриваться в чужой затылок и, понимая, что сегодня разговора ему не избежать, затягивается ещё раз и следует за Осаму, как только тот двигается с места.
***
Волейболисты молча шли, пока не добрались до парка, где уже никого не было, но тем лучше. По дороге Мия купил им по булочке с мясом, и сейчас парни дожёвывали хлебобулочное изделие, сидя на скамейке.
Он сказал, что хочет поговорить, так какого он молчит?
Ринтаро съел свою булочку нехотя. Аппетита совсем не было из-за волнения перед разговором. Когда же Осаму наконец расправился со своим угощением и всё затихло, он прервал нависшую тишину тяжёлым вздохом:
- Это из-за той девчонки? - спрашивает он у центрального блокирующего. Он не видел его ошарашенных глаз, поэтому заволновался, когда Ринтаро не ответил, - Не молчи, я слышал, что говорил тренер. И ты знаешь, что можешь сказать. Я ведь не Ацуму.
- Я не знаю... - произносит брюнет на уровне полушёпота, но после этого слегка завышает громкость своего обычного голоса, - Я не могу себя понять. Мы ведь друг другу никто, так почему меня так коробит?
Осаму слушал друга, не перебивая. Пусть его реплика и была короткой, доигровщик не спешил отвечать. Он выдержал небольшую паузу после его слов и с тихим смешком произнёс:
- Вы не никто, Рин. Вы уже нечто большее чем друзья.
- Как мы можем быть чем-то большим, чем друзья, если я не знаю даже, считает ли Рицукава меня своим другом?
- Если бы не считала, не пыталась бы узнать в чём дело. - тут он прав, и у Ринтаро не остаётся выбора, кроме как признать это, - Думаешь она ради каждого будет просить кого-то помочь найти твой класс? Извиняться за то, чего не делала?
Он молчит и недовольно хмурит брови. Руки, сложенные на коленях, сжимались между собой в крепкий замок. Чего греха таить, ему не хочется принимать правоту доигровщика, но и оставаться с незаконченным разговором на душе тоже не было желания.
- Не знаю... - он снова бубнит себе под нос, отводя глаза в сторону, - вряд ли. Мия довольно улыбается. Ему удалось донести до Суны свою мысль, теперь дело оставалось за ним. Осаму мог лишь подтолкнуть в правильном направлении.
- Решай побыстрее свои проблемы и верни её в свою жизнь. - он встаёт со скамейки, поправляя спортивную сумку на плече, и оборачивается на Ринтаро, продолжающего сидеть на своём месте с недовольной миной. Второгодка тяжело вздыхает, - И прекращай играть роль отшельника. На тебя больно смотреть. Как год назад.
Глаза Суны округляются до размера монеты. Он поднимает голову на стоящего рядом парня и с болью вздыхает, после чего встаёт со своего места.
Мы же договаривались не бить по больному... Не стыдно?
*флешбэк*
Стоял обычный январьский день. Уроки закончились совсем недавно, так что некоторые ученики всё ещё находились в школе. Одним из таких был и Ринтаро. Закинутый на плечи пиджак был расстёгнут нараспашку, позволяя холодному воздуху окутать всё тело. Его взгляд был устремлён в небо, а сухие губы сжимали между собой почти законченную мятную сигарету.
Парень выкуривал по пол пачки в день, делал всё, чтобы хоть как-то расслабиться. Он понимал, что это вредно, но другого способа перестать думать о прошлом он не видел. Ему не раз говорили товарищи, что он так портит своё здоровье, но каждый раз он просто уходил от разговора. Будто у него своих мозгов нет...
Потушив окурок о бетон, брюнет подобрал с земли школьную сумку и собирался направиться в сторону дома, но столкнулся с тяжёлым взглядом товарища по команде. Замирая на месте, брюнет слегка напрягся в ожидании очередного выговора от Мии, но его, как такового, не последовало. Первогодка лишь подошёл ближе к сокоманднику и одарил его обеспокоенным взглядом – насколько его почти постоянно безэмоциональное лицо позволяло это сделать.
- Ты опять думал о ней? - интересуется доигровщик, на что Суна лишь отводит глаза. Всё и так было ясно, зачем он задавал вопрос, ответ на который был настолько очевиден? Сероволосый тяжело вздохнул и присел на бордюр, жестом приглашая товарища сделать тоже самое. С большим нежеланием, но он всё-таки присел рядом.
- Ты обещал...
- Я знаю, что я обещал, но разве я могу контролировать собственные воспоминания? - возмутился Суна, перебивая этим слова парня. Он прекрасно знал, что обещал ещё две недели назад, но эмоции взяли над ним контроль и он не сдержал желания расслабиться и немного забыться.
- Ты мог бы просто смириться с этим всем и отпустить Чисами. - Ринтаро аж передёрнуло от ощущения такого родного имени на слуху, - Думаешь ей бы понравилось то, как ты сейчас обращаешься со своей жизнью?
- Нет...
- Думаешь, она бы одобрила тот факт, что ты так долго по ней страдаешь? - спросил Мия, наблюдая краем глаза, как центральный блокирующий отрицательно качает головой, - Она бы сама требовала того, чтобы ты наконец забыл её и жил дальше, я уверен. Так может ты дашь её душе спокойно уйти в иной мир с осознанием того, что у тебя всё хорошо в жизни?
- Это трудно... - признался брюнет.
- Я знаю, Ринтаро, но ты должен постараться. - Осаму положил ладонь на его плечо, пытаясь хоть как-то передать ему своё сочувствие, - Ради Чисами, продолжай жить дальше, и ради себя же поклянись, что перестанешь вредить себе.
- Клянусь.