Глава 8: Белое пространство
В этом месте нет ничего. Ничего кроме ковра, моего спально-рабочего стола и рабочих причиндалов. На столе лежал лишь гаечный ключ, отвёртка, пружинный замок, кухонный нож и лампочка. Гаечный ключ... С его помощью я забил насмерть Габриэля Доччи. Отвёртка... Ею я пробил голову Джереми Фицджеральду. Пружинные замки... Даже вспоминать не хочу. А кухонный нож напоминал мне о моём первом убийстве - гибели Сэмми Эмили.
Неподалёку от ковра на белой нити висела лампочка. Свет её горел ярко фиолетовым. Это всё, что окружало меня кроме давящей белой пустоты. Сверху меня - пустота. Справа от меня - пустота. Как и слева. Я окружён пустотой. Это абсолютно пустое пространство. Я зашёл слишком далеко в код. Это конец? Я мёртв? Это ад? Тут есть хоть кто-то кроме меня?
Все эти вопросы бесполезны.
Они бесполезны потому, что я знал точно. Я мёртв. Это тупик. Отсюда никогда не будет выхода.
Но стоило мне об этом подумать, как вдруг...
"Ошибаешься, Уильям."
Я услышал его голос. Передо мной как ни в чём не бывало стоял мой друг. Однако, его силуэт выглядел размытым, неточным. Светло-рыжая шевелюра на его голове, казалось, совсем размылась и превратилась в белую.
«А? Генри?» — промямлил я. — «Мне жаль. Я не смог спасти тебя.»
"Хах, за меня не волнуйся. Я в порядке. Да и ты, если поразмыслить, совершенно не мёртв. Ты находишься в собственном подсознании, и всё происходящее здесь реально лишь в твоей голове."
«А ты... Ты тоже ненастоящий?» — промямлил я, непонимающе глядя на чёрно-белого Эмили. Мне было дурно и тошно, но я не знал от чего. Глаза слипались, голова трещала. Может быть, это место и не было реальным, но всё, что я тут пережил, всё это вне всякого сомнения настоящее.
"Ха-ха... Нет, друг мой. Я — единственное, что здесь реально. По крайней мере мой голос и факт того, что я с тобой беседую вполне реален."
«И что я по-твоему должен делать?» — всё также ничего не понимая, спросил я. Реальный Генри, но в моей голове? Что-то припоминаю... Но почему? Спасся ли он в пиццерии? Выжил ли? А может, Генри в самом деле больше нет, и теперь он навеки застрял в моём разуме? Я ничего не понимаю.
"Чтобы проснуться?" — спросил он. — "Но ты же не спал так долго... Не видел снов, не отдыхал..." — произнёс Генри вкрадчиво и внушающе. Я чувствовал в его голосе заботу. Я понимал, что он и правда хотел защитить меня от чего-то. Но от чего? Вещи в моей голове стали размываться. Я помню всё меньше, и меньше плохого. Мои воспоминания медленно стираются. Настолько медленно, что я чувствую это сейчас. Мне хорошо. У меня всё хорошо.
"Билл, правда, лучше не стоит. Тут ты наедине лишь со своими хорошими воспоминаниями", — сказал Генри. — "Пройдись по закоулкам своего разума, оглянись. Не такое уж это пространство и пустое. Забудь обо всём плохом. Ты можешь остаться со мной здесь. Я не причиню тебе зла."
Его слова звучали очень заманчиво. Я будто и забыл обо всём том ужасе, который мы пережили. Теперь я был обычным мальчиком Биллом, мечтающим о карьере и великих научных открытиях. А он снова стал асоциальным парнишкой Генри, который творил великие дела в гараже, в тайне ото всех. Я верю ему. Какое зло он может мне причинить? Никто из нас не делал ничего плохого. Это плохое вообще случалось в наших жизнях?
"Делай, как считаешь нужным", — с нотками обиды в своём звонком голоcе проговорил Эмили.
«Генри... Ты - единственный, кого я уважаю. Я не хочу тебя бросить здесь. И я не знаю, как мне поступать. Мне нужно двигаться дальше. Если есть способ вернуться к нормальной жизни, то я должен это сделать немедленно. Есть уйма вещей, которые я ещё должен сделать!» — воскликнул я. — «Ещё тысячи открытий мы можем совершить! Зачем жить прошлым?»
"Так зачем ты хочешь попасть в тот мир, где сам будешь несчастен? Здесь у тебя всё хорошо."
Он прав. Я буду только рад остаться здесь. Стоило мне об этом подумать, как Генри указал пальцем в другую сторону. Там, где раньше была пустота стояла небольшая дверь. Рядом был мой спально-рабочий стол.
"Просто поменяй лампочку, Билли. Поменяй лампочку. Будь так любезен.» — проговорил он фамильярно и мягко. — "Войди в дверь. Будь так любезен."
Я не слушал его. Я обратил внимание на причиндалы, находящиеся на моём столе. Да, там была та самая розовая лампочка, которой Генри просил заменить сияющий фиолетовый свет. Но я обратил внимание не на неё. Я обратил внимание на кухонный нож, лежащий неподалёку. Нет... Нет, нет, нет, нет, нет.... Ко мне начали возвращаться те самые воспоминания, которые я сам велел себе забыть.
Я медленно подошёл к столу. Медленно взял в руку нож. Я начал рассматривать его... Меня пытался окликнуть Генри, но всё тщетно. Я его совершенно не слышал. Вместо этого я погрузился в тёмные уголки своего разума.
Размытые образы мельтешат перед моими глазами. Попытки сыграть в злобного гения. Изобретение серии Фантайм. Похищения и смерти сотен людей, приходящих в моё заведение. И в конце-концов... Гибель моей дочери. В порыве ярости я кричал на свою забывчивую жену, перекидывая всю ответственность на неё. Суд. Развод. Смерть. Гонения на Генри. Завистливые обвинения человека, с которым я взрослел всю свою сознательную жизнь. Убийство его сына. Неизвестная Река.
Отказ от чувства вины. Это не мои проблемы! Меня это не касается!
Последние пять лет... Ох, эти последние пять лет... Я закопал своё чувство вины. Я сжёг его. Я оставил его во снах. Я ни в чём не виноват, это всё Генри! Пять лет, пять лет полные самоуничижения, отказа от принятия совершённого мной зла и бессмысленных страданий.
Я вижу Джереми Фицджеральда. Маленький мальчик, потерявший свою сестру Сьюзи и собаку, которые погибли от моих рук. Джереми проводит время в компании своего друга Габриэля, который, разумеется, всегда может поддержать и успокоить. Одетый в костюм кролика, я заманиваю их в кладовую, обещая сюрприз.
Следуй за мной.
Следуй за мной.
Следуй за мной.
С̴̮̮͗̕л̵͇͉͐ё̴̦̬́д̸̛̠у̶̩͑й̸͓̀ ̶͖̉̅з̸͎̪͘а̷̢̼͒ ̵͈̀̈м̵̳̠͊н̴̺̺͋̍о̵͕̿й̷̻̉̔.̷͕͒͛
Габриэль и Джереми.
Ф̷̝̋р̵̥͑е̵̦̒д̸̡͊д̷̮̂и̵̛̲ ̸̝͛Ф̶̩̋а̸͇͑з̷͚̕б̶̹̎е̴̘̔р̸̡̔ ̸̳͌и̸͕̐ ̷̮̒К̷͇̊р̷͔̐о̶̩́л̵̢͂и̵͈͂к̷̧̏ ̶̢̏Б̷͖̋о̷̗̔н̸̏ͅн̵̫̂и̸̰͑.̶̺͋
Нет. Я отказываюсь, отказываюсь! Я не виноват, не виноват ни в чём! Это открытие, это подарок жизни! Я сделал их бессмертными, я подарил им вечную жизнь, жизнь полную развлечений и веселья. Мои создания, моё искусство, моя сила. Наука превыше всего, я сделал это ради науки! И... Именно....... Этот несчастный случай... Это мой долг и честь науке.
Я должен вернуться в реальность. Этот ублюдок Эмили меня здесь не удержит.
Я, Уильям Афтон, стою посреди пустого пространства один. В левой руке держу нож. Я левша, так уж вышло. Если я убью себя здесь, очнусь ли я в реальном мире? Поможет ли это мне? Должно помочь. Да, всё верно. Всё идёт по плану.
"И это всё?" — послышался голос друга за моей спиной.
Я посмотрел назад. Передо мной стоял Генри, с наигранной грустью смотрящий на меня. Что бы то ни было, он ожидает этого от меня. Пытаться удивить его бессмысленно.
«Нет. Это не всё. Я ухожу только отсюда, и то временно.»
"И правда", — согласился Генри. — "Очевидно же."
«Для тебя всё очевидно. Я никогда тебя не пойму. Мы оба чуть не умерли, а ты всё ещё ведешь себя так, будто всё в порядке.» — заявил я. «Быть может, проснувшись, я узнаю, что ты на самом деле умер. Может, ты даже не настоящий Генри. Может, ты просто воспоминание о моём недавно погибшем друге. Правду я узнаю, только если проверю это. Но даже так я никогда тебя не понимал.»
"Раз так, то я рад, что запомнился тебе таким", — ответил мне Эмили. "А вообще, как ты можешь быть уверен, что вернёшься в реальный мир? Может быть, здесь ты потеряешь свою последнюю возможность хоть как-то пожить?"
«Я не жалею, Генри. Таким образом моя жизнь имеет цену, разве нет?» — повернул я голову. — «Всё же, с какой-то стороны куда лучше будет прожить короткую жизнь гения, чем вечно возвращаться к жизни и страдать.»
"Да брось. Ты совершенно прекрасно понимаешь, это самовнушение, попытка казаться уверенным", — возник Генри. — "Ты всегда мечтал о вечной жизни. Ты гордишься тем, что сделал с этими детьми. Потому что ты сам хотел бы стать как они. Ты хочешь вечно жить и очень боишься умирать. «Всегда возвращаться» - твоя мечта. В противном случае, почему этот нож ещё не в твоей груди?"
Я вздохнул, моя левая рука опустилась. Но нож я держал крепко. Он чётко понимал, что мне страшно умирать. И я тоже это понимал. Если я не вернусь в реальный мир, то нож в груди будет значить мой конец. Остальное мне не подконтрольно.
"Согласись, Билл. Истина, которую ты видел слишком опасна. Твои дети не простили бы тебя, если бы об этом узнали. Намного проще тебе остаться здесь, в мире, где всё впереди. Все они ненавидят тебя. Без тебя их жизнь была бы лучше. Куда проще тебе остаться со мной. В мире, где у тебя ещё всё впереди. В мире, где есть я, где твоя будущая жена ещё жива. В мире, где ты можешь стать тем, кем так хотел стать в свои лучшие годы." — причитал мой чёрно-белый друг.
«Я не знаю», — недоумевал я. — «Что тебе нужно от меня? Ты хочешь меня остановить?»
"Нет", — развёл руками Генри. — "Просто вкрути розовую лампочку вместо фиолетовой. И делай, что тебе вздумается."
«Я не буду этого делать», — я отрицательно покачал головой. — «Уж лучше я умру, чем доверюсь тебе. Я сделал тебе слишком много дерьма. Ты просто не можешь желать мне ничего хорошего. Не после того, что я увидел.»
"Ты всё равно это сделаешь", — дьявольски уверенно заявил Генри. — "Рано или поздно."
Проигнорировав своего друга, я заставил себя сделать это. Я заставил свою левую руку пронзить собственное сердце. Я почувствовал мгновенный прилив давящей боли. Пролилась кровь. Много крови. Теряя свои силы, я повалился на колени. Почему... Почему я заставляю себя испытывать такую боль...
"Oyasumi¹, Уильям", — ухмыльнулся Эмили.
Я повалился на пол.
Я закрыл глаза, падая в объятия смерти. Но вопреки моим ожиданиям...
Я проснулся в больнице. Лёгкие лучи солнца из окна падали в мою палату. Легко двинув головой в сторону, я оглядел себя. Весь покрытый шрамами, ровными и чёткими шрамами, оставленными пружинным костюмом.
Я так и думал.
Я жив.
Я вернулся.
Я всегда возвращаюсь.
-----------------------------------
¹ - Oyasumi (おやすみ) — пожелание "спокойной ночи" на японском.