Ассасин

Наполненная предвкушением обладания автомобилем, о котором давно мечтала, я почти подпрыгивала на ходу. Мы вышли во двор и уже почти дошли до ворот, когда рука Тэхёна, держащая мою ладонь, вдруг сжалась. Удивленно взглянув на своего спутника, я повернула голову туда же, куда смотрел он, и запнулась.
Сердце пропустило удар, затем, будто сорвавшись с цепи, начало громко и неприятно колотиться внутри. Я едва не попятилась назад.

Трое мужчин, все в одинаковой серебристой форме, подходили к воротам. Позади них стояли две легко узнаваемые машины Комиссии.
Я все-таки попятилась назад и остановилась только тогда, когда моя рука натянулась до предела, сдерживаемая сильными пальцами Тэхёна.

- Я не хочу, Тэ... Не хочу к ним, не отдавай меня...

- Успокойся. Не отдам, - спокойно ответил он, глядя на приближающихся гостей.

Один из представителей Комиссии шел впереди, я узнала его сразу же - именно этот тип забрал меня тогда из спальни, а после отправил в Корпус. Едва не воя от страха, я с трудом удерживалась от того, чтобы не броситься наутек.

- Тихо, малыш, все будет хорошо.

Теплые пальцы одобряюще сжались.

- Ты обещаешь?

- Я обещаю.

Тщетно пытаясь унять расшалившееся сердце, я, словно барашек на привязи, обреченно смотрела на людей в форме. Наконец тот самый главный гад остановился в шаге от нас, и его прищуренный взгляд, скользнув по Тэхёну, прилип к моему лицу.

- Ким Джису? - вопросил он ровно. Глаза, как и его голос, ничего не выражали, они напоминали пустынную равнину, тишину которой не решается нарушить даже слабый сквозняк. Мне отчего-то захотелось со всей силы пнуть его в коленку, но осуществление такого сумасшедшего желания никому не сошло бы с рук. - Мы бы хотели, чтобы вы проехали с нами.

Никто не имел права отказывать Комиссии. Ни один человек не мог начать говорить без разрешения, будь то крик возмущения или слова в собственную защиту. Этим истуканам, одетым в серебро, было все едино. Стоило открыть рот, как незамедлительно применялись самые жестокие меры воздействия.

Вцепившись пальцами в Тэхёна, я перестала дышать. Ни одного шага в их сторону, ни одного движения! Я никогда больше не пойду с ними по собственной воле, пусть лучше стреляют на поражение.

- Юнги, посмотри сюда, - словно сквозь сон долетел до меня спокойный голос Тэхёна. Я почувствовала, как он поднимает вверх мою ладонь.
Стоящий напротив мужчина некоторое время изучал кольцо, затем в его глазах промелькнула усмешка, и он коротко бросил:

- Тогда ты тоже едешь с нами.

Ощущение «это уже было» кружило надо мной как ожившая картинка из ночного кошмара.
Я сидела на том же стуле в комнате с бежевыми стенами перед длинным вытянутым столом, за которым, как и когда-то, сидели люди в одинаковой униформе. Единственным отличием, не позволяющим моему наполненному паникой мозгу соскользнуть в темноту, был стоящий возле стены Тэхён. Он лениво обводил взглядом неуютное помещение, периодически бросая внимательные взгляды на сидящих за столом людей.
Тот, кого он назвал Юнги, стоял чуть поодаль и молчал, будто к чему-то прислушиваясь. Наконец он поднял голову, подошел к столу и занял центральное место.

- Итак, - начал он, - Джису...

Я затравленно смотрела в его равнодушные глаза, силясь предугадать, чем обернется для меня первый за долгое время счастливо начавшийся день.

- Мы попросили вас приехать сюда по причине того, что ситуация с вашим обвинением изменилась...

«Сейчас он скажет, что я сбежала и должна вернуться...»

Только не это, только не это, пожалуйста! Только не обратно в Корпус. Я не выдержу там года, не выдержу даже месяца - не смогу помнить о том, что дома меня ждет Тэхён, и быть там...
Хотелось завыть в голос.

- В связи с тем, что нами были выявлены новые факты по вашему делу...

«...как то: успешная попытка бегства из мест заключения - мы спешим уведомить вас, что срок вашего наказания увеличен на десять лет...»

Мои мысли метались, как бешеные. Только не это, пожалуйста, только не это...

- ...и Комиссия установила факт вынесения ошибочного обвинения в ваш адрес...

Мысли не просто прервались - они исчезли. Что он говорит, он правда говорит то, что говорит? Пожалуйста, повторите погромче!

- ...мы хотели бы принести вам свои извинения и назначить денежную компенсацию за моральный ущерб, размер которой предписан для подобных случаев регламентом. С этого момента с вас сняты все обвинения...

В эту секунду я зажмурилась. Я сплю? Я снова в бреду? Я просто не проснулась еще этим утром? Я что, правда сижу в здании Комиссии и слышу то, что слышу? С меня сняты обвинения? Мне предлагают денежную компенсацию?

Как же долго и как сильно я хотела, чтобы однажды все закончилось именно так - словами признания их собственной ошибки. Чтобы эти бездушные ублюдки наконец признались, что были неправы, чтобы извинились, чтобы каялись и просили прощения.

Свершилось.

Свершилось почти так, как я просила, лежа на жесткой койке в Корпусе, в ночных молитвах. Я тогда молилась не только за себя, но также за тех, кого успела полюбить, к кому успела привязаться. Какими деньгами можно заглушить ту боль? Никакими. А вот поступками...
И я нашла в себе силы посмотреть Юнги в лицо. Нашла в себе силы прервать его речь и, несмотря на то, что мне не давали права слова, выдвинуть встречную просьбу.

- Мне... - От звуков моего голоса мужчина в серебристой форме говорить перестал. - Мне не нужны деньги - ими ничего не исправить.

Снова глухо и нервно заколотилось сердце. Зачем я рискую? Зачем, когда все только начало налаживаться? Но ведь если не сейчас, то уже никогда.
В наступившей тишине, казалось, было слышно, как в головах сидящих напротив людей скользят бесшумные мысли. Напрягся Тэхён - я чувствовала это спиной.

«Давай, Джису. Ты всегда хотела быть храброй? Сейчас самое время».

- Вы действительно признаёте, что ошиблись?

Я смотрела ему - главному бездушному роботу - прямо в глаза, а он молчал. Молчал долго, затем кивнул.

- Да. Мы признаём, что ошиблись.

- Тогда я бы хотела попросить о другой компенсации за моральный ущерб от проведенного в Корпусе времени.

Удивленный взгляд Юнги переместился чуть выше, за мою голову - на Тэхёна, он будто спрашивал: «Ты где ее такую достал? Такую дерзкую?» Ответил ли что-нибудь Тэхён, для меня осталось загадкой, но спустя пару секунд Юнги вновь переключил внимание на меня.

- Озвучьте, какую именно компенсацию вы хотели бы получить?

Я собралась с силами и твердо произнесла:

- Я бы хотела, чтобы из-под стражи были освобождены два человека: Пак Розэи мужчина по имени Чимин.

Брови Юнги приподнялись.

- Пак Чимин.

- Да. Он.

Лица представителей Комиссии застыли; секунды потекли одна за другой. С одной стороны, я невероятно гордилась собственной храбростью, с другой - понимала, что это был очень рискованный шаг, и мучилась от тревоги. А что будет, если они сочтут меня слишком дерзкой? Снова накажут?
Наплевать! Я должна была попросить...

«Не откажите мне, пожалуйста!» - безмолвно повторяла я, скользя по лицам сидящих за столом людей. Даже их хваленые непроницаемые маски не могли скрыть витающего в комнате удивления, возникшего после высказывания мной наглой просьбы.

Вскоре их молчаливый диалог закончился - я поняла это по тому, что взгляд Юнги вновь вернулся «сюда», в комнату, - но мужчина в центре стола продолжал молчать. И все это время я чувствовала себя словно под прицелом крупнокалиберной винтовки - его глаза не давали сдвинуться с места ни на миллиметр.

- Я удовлетворяю вашу просьбу, - произнес он наконец, и мне показалось, что от облегчения и нахлынувшей радости я сейчас свалюсь со стула. С этого чертова стула! С самого любимого стула! Создатель! Он сделал это! Не знаю, поспособствовал ли как-то принятию положительного решения Тэхён или же сама Комиссия действительно имела подобие совести, но главное, что они согласились сделать это! Они выпустят Розэ и Чимина! Чим...
Я потухла. Если, конечно, Чимин еще жив...

- Простите, пожалуйста, - я вдруг перестала улыбаться и снова впилась взглядом в представителей Комиссии.

- А Чимин... Он жив?

- Жив.

От этого слова мне захотелось плясать. Я старательно удерживала себя на стуле, но ноги так и просились в пляс. Мне хотелось прыгать, летать, кричать что-нибудь несусветное, обнимать первого встречного...

- Пойдем. - Тэхён подошел со спины и положил свою ладонь мне на плечо. - Пора.

Я бросилась навстречу, едва завидев их - двоих ставших такими родными, такими близкими людей.

Чимин шел медленно. Он опирался на длинную деревянную палку и прихрамывал на каждом шагу. Заметив меня, остановился, и лицо его осветилось изнутри. С расстояния в несколько шагов я видела, как подрагивает его подбородок и две сверкающие слезинки, не удержавшись в выцветших глазах, скатываются по изрезанным щекам.

- Джису! - закричал он и поднял вверх палку. - Джису!

Я одним прыжком преодолела разделяющие нас несколько метров и бросилась ему на шею.

- Чимин, Розэ...

Она была здесь же. Осторожно держала его за руку, будто боялась, что он может упасть от переполнявших чувств, заботливо протягивала хлопковый платок. И она улыбалась. Я впервые в жизни видела, чтобы Розэ улыбалась. Улыбка, словно по волшебству, преобразила ее бледное лицо и оно неуловимо помолодело.

- Розэ...

Я смотрела на знакомые светлые волосы, которые теперь были чистыми и расчесанными. Они еще не блестели, но уже аккуратными прядями вились вокруг усталого счастливого лица. Ее глаза лучились радостью и облегчением, ноздри шумно вдыхали наполненный запахами уходящего лета воздух.

- Джису, как хорошо! Солнце вокруг, я до сих пор поверить не могу. Солнце и деревья, а там всегда так холодно...

- Я знаю. - Я не удержалась и крепко обняла ее. И, не в силах больше сдерживаться, разрыдалась прямо у нее на шее. - Розэ, как же я мечтала вас увидеть!

- Не плачьте, Джису, пожалуйста, - Чимин поглаживал меня по плечу. - То всегда будет моей ролью - утешать и успокаивать вас? Нет, вы не подумайте, я совсем не против, но вы прекрасны и без слез.

Он улыбался. Я тоже.
Смутившись оттого, что плачет сам, Чимин постарался незаметно сморгнуть слезинки и, оправдываясь, проговорил:

- Негоже это, мужчине плакать-то. Но вот уж не думал, что когда-нибудь снова увижу синее небо.

Я осторожно подтянула Чимина ближе и обняла их обоих сразу.

- Я так за вас волновалась, так соскучилась. Я боялась, что вы...

- Нет, Джису, мы в порядке.

Мне казалось, я могу обнимать их вечно. Стоять посреди улицы и держать за руки, лишь бы только знать, что теперь все хорошо.
Утерев с лица слезы, я укоризненно взглянула на Розэ.

- Как ты могла? Как ты могла написать ту прощальную записку, вредина?

Она виновато улыбнулась.

- Ты прости, я в какой-то момент сдалась, подумала, что все.

- Вот и я подумала, что ты сдалась. И зря.

- Зря, - она улыбалась, а я никак не могла перестать удивляться этому. Розэ и улыбка - это все равно что луна и солнце, плывущие по соседству, - так же невероятно.

- Джису, а как вам удалось это сделать?

Чувствовалось, что Чимину не терпится узнать подробности. Конечно, мне бы на его месте тоже хотелось.

- Пойдемте, - я подтолкнула их к скамейкам неподалеку, - здесь есть парк, там и расскажу все.

Они слушали молча.
Я рассказала им про Тэхёна, про то, как оказалась осуждена по ошибке и как меня отправили в Корпус. Чимин тихо скоблил по земле палкой, собирая в небольшую кучку опавшие листья.
После того как я поведала о ловушке, Розэ, не выдержав, взорвалась.

- Гады! Можно было предположить, что так просто не отвяжутся! Как же ты избавилась от нее?

При упоминании о сенсоре ее глаза округлились.

- Я только слышала о таких! Надо же! И что - он помог тебе?

Мой рассказ длился долго.
После Линдера я подробно описала свою поездку в Инчхон и возвращение оттуда, затем рассказала про поиски Джинёна и долго описывала роль Тэхёна во всей этой истории. Чимин некоторое время не хотел признавать, что даже после избавления меня от хитроумного изобретения Корпуса Тэхён достоин слов благодарности и уважения, но в конце концов сдался.

- Я вижу, как вы счастливы, Джису, - ласково произнес он. - Значит, он все-таки стоит вашей любви.

- Стоит, Чимин. Я действительно люблю его.

- Тогда дай бог вам двоим счастья, - добавил он и успокоился.

- А вы? Что было дальше с вами, расскажите!

Своими подробностями я поделилась, и теперь хотелось услышать то, что происходило «за сценой».
Они поначалу отмалчивались, затем Чимин заговорил:

- Ну... Мы немножко пострадали, как и предполагали. Мне сломали колено, а Розэ пару раз водили к доктору Гамильтону. - При упоминании этого имени мои руки сжались в кулаки. Сволочь, сволочь он! - Эй, Джису, не стоит тратить нервы. Ведь это все того стоило, видите? Мы сидим здесь с вами, в парке, мы свободны, а значит, все не зря!

Он был прав. Его колено было сломано, но лицо светилось, и это многого стоило.

- А ведь я теперь могу уехать на север, представляете? Я давно запретил себе мечтать об этом, даже вспоминать, а теперь могу! Могу разводить породистых коней, могу жить на ферме, могу заниматься чем хочу - не верится! А колено? Оно заживет.

Чимин был счастлив. Полностью. Оказалось, что поводов тому нашлось больше, чем мне было известно.

- И Розэ решила поехать со мной.

- Правда? - Я подскочила на месте.

- Что, правда вы уедете вместе?

Моя соседка ласково держала Чимина за руку и улыбалась. Да они же... Они же счастливы вместе! Кто бы знал...

- Мы... просто сдружились за это время, - щеки Розэ порозовели, - слишком многое прошли бок о бок. Вот я и подумала, что кони - это здорово. Тем более я все равно пока не определилась, где жить. А там... время покажет.

Они смотрели друг на друга, а я на них. И в этот момент я поняла, что произошло больше - больше, чем я просила, больше, чем то, на что смела надеяться. Они получили не только свободу - они получили надежду на счастливую жизнь, обещание, что теперь все будет хорошо, они получили друг друга. И стало ясно, что счастье - это всегда больше, чем ты способен впитать. Счастье - это что-то большое и маленькое одновременно, что-то неуловимое и совершенно осязаемое. Счастье - это такие вот мгновения.

- Вы ведь напишете мне адрес, когда устроитесь? Я была бы рада навестить вас как-нибудь.

Они кивнули одновременно.

- Напишем, Джису.

- И будем тебя очень ждать.

Я стояла и смотрела на дорогу.
По небу, чуть подкрашенные розовым, неспешно плыли облака, позади меня, роняя на землю желтые листья, мирно шумели парковые деревья. Солнце клонилось к закату. Приглушенные блики то и дело скользили по спокойной в безветренную погоду озерной глади, переливались и тонули в серовато-синей воде.
Розэ и Чимин ушли. Мы попрощались легко, зная, что скоро встретимся, и теперь я стояла возле высоких кованых ворот, ожидая с минуты на минуту увидеть на дороге автомобиль Тэхёна.

На душе было легко, на сердце пусто. По-хорошему пусто, как и должно быть у счастливого человека.
Дуновения теплого ветерка раскачивали растущую на обочине траву, гладили тонкие стебельки, разносили вокруг запахи последних, будто запоздавших в цветении, осенних цветов. Скоро мягкий снег укроет их, воздух похолодает и неслышной походкой придет зима.
Но пока еще осень, и трава безмятежно колышется, поглаживаемая теплым ветром, а в парке, сбрасывая последнее праздничное одеяние, шумят деревья. Я еще увижу, как они укроются снегом, а затем расцветут вновь, я увижу, как солнце будет всходить и садиться за далеким горизонтом, как будет стучать дождь, а после будет сиять, наполняя небо множеством оттенков, радуга.

Впереди еще много дней. И все равно - утро это или вечер, промокшая от дождей осень или расцветающая зеленым весна, - главное то, что у меня теперь есть время. И есть он.
Мои мысли прервал шум мотора, и я, вскинув голову, всмотрелась вдаль. Из-за поворота показался черный автомобиль. Купаясь в закатном свете, он плавно катился по широкой залитой угасающими лучами солнца дороге. Тонированное стекло скрывало водителя, но мне не нужно было его видеть, чтобы начать улыбаться.

Хлопнула дверца, Тэхён вышел из машины.
Высокий, широкоплечий, невероятно сильный...
Рукава темной рубашки закатаны по локоть, джинсы плотно обтягивают бедра, на широком поясе тускло сверкает бляшка в виде двух серебристых кинжалов. Он шел уверенной неспешной походкой - человек, знающий себе цену, человек, умеющий любить, человек, умеющий убивать.

Темно-коричневые глаза смотрели на меня тепло, но в то же время внимательно, темные волосы были аккуратно зачесаны назад (чтобы затем быть взъерошенными моей ласковой рукой), красивые губы едва заметно улыбались.
Перед тем как поцеловать, Тэхён осторожно приподнял мое лицо и заглянул в глаза - глубоко, спокойно, неторопливо.

- Просто убеждаюсь, что у тебя все в порядке. - Он погладил мой подбородок, после чего коснулся губ нежным, волнующим, нарочито медленным поцелуем. Внутри разлилось знакомое сладкое томящее тепло. - Все, твои друзья ушли?

Я, улыбаясь, кивнула; губы горели от поцелуя. Несколько секунд я старалась сосредоточиться на его вопросе.

- Да. Это было так здорово - увидеть их. - Наконец я привела мысли в порядок. - Я очень счастлива.

Тэхён улыбнулся.

- Мы еще навестим их.

- Обязательно! Там, наверное, Антонио уже места себе не находит? Я так задержалась здесь...

- Все хорошо, малыш. Все в порядке. - Тэхён осторожно отвел выбившуюся из прически прядь и некоторое время смотрел на мое лицо. - Ты очень красивая. Все никак не могу налюбоваться тобой...

Он медленно поднял вверх мою руку и нежно поцеловал палец, на котором сверкало его кольцо. Теплая волна затопила меня сверху донизу.

- Я люблю тебя, - прошептала я, глядя, как его губы медленно покрывают поцелуями мою ладонь.

- Всегда люби. И пусть никогда не будет иначе.

- Не будет. Не будет иначе, я обещаю.

- Ты моя.

- Да.

- Я никогда не отпущу тебя.

- Я знаю.

- Не боишься?

- Нет. - Я улыбнулась. - Я счастлива от этого.

Конец.

Даже не верится. Я безумно полюбила эту книгу. Она невероятная, согласитесь? Надеюсь у вас она тоже вызвала море эмоций! Если вы читаете это - значит дочитали до конца. Спасибо! С уважением, Мила🤍